Movement

And I wouldn't want it any other way И не хочу себе иной судьбы, You wouldn't let me anyway да и ты все равно не позволишь мне Dangerous Опасно The way you leave me wanting more Ты уходишь, оставляя меня желать большего Dangerous Опасно That's what I want you for Потому что это именно то, что я хочу Dangerous Опасно When I am in your arms Когда я в твоих объятьях Dangerous Опасно Know I will come to harm Знай, я причиню тебе боль

      Во сне он сжимает ей горло так сильно, что вместо стонов слышит болезненные протяжные хрипы. Во сне он осмотрит ей в затуманенные глаза, и, наклоняясь, целует с той же жадностью, с которой губы путника припадают к глади воды в пустыне. И она так податлива, так жадно его принимает. Как наяву чувствует жар ее тела. И во сне Верс нравится его грубость. Наутро он неизменно чувствует себя озабоченным мальчишкой, считает это недостойным. Ни себя, ни ее. Взял за правило не врать хотя бы самому себе, поэтому признает в этот раз только одно — Йон-Рогг в восторге от таких снов.       Он не трогает себя. Считает это звериной низостью. Он не стоит под ледяным душем. Это чертовски глупо - мерзнуть из-за девчонки. Йон-Рогг сидит в постели и просто дышит.       Вдох — ладонь движется вверх. Выдох — ладонь движется вниз. И так по кругу.       Раз за разом он повторяет себе — рискованно. Полковник даже не скажет, что конкретно его так манит. Есть женщины красивее, сексуальнее. Есть с характером ничем не уступающим Верс. Но именно вокруг его подопечной ему мерещится ореол похоти и запрещённости.       Рискованно вступать с ней в бой. Все о чем он думает — его руки на ее шее.       Рискованно пускать ее к себе домой. Его трясет от желания припечатать ее к стенке.       Рискованно сидеть с ней за завтраком. Потому что это уже извращение — пялиться на ее губы.       Он не испытывал такого с тех пор как был еще доходягой курсантом. Парни из его группы имели дурную привычку бегать в бордель местного разлива, если вы понимаете. Как-то раз они развели и его на слабо покинуть часть в ночное время. На самом деле он планировал просто выпить, но его толкнули в объятья маленькой юркой крии — Але-Тра. Он и сейчас вспоминает ее со сладостным привкусом. Тогда мужчина не знал близости с женщиной, такое товарищам не скажешь — засмеют. И она смеялась так задорно с его смущения, на вдохе, когда заводила к себе. Але-Тра была на голову ниже его, короткие черные волосы торчали в разные стороны. Маленькое личико с простыми невзрачными чертами, но ее черные глаза сияли нежностью. Он помнил восторг, с которым раздевал ее, женские руки на своих плечах, помнил как не мог оторваться от артерии на ее шее, пульсирующей под его губами. Натуральная жажда, потребность.       Он сбегал к ней часто. Только к ней. Просаживал чуть ли не все деньги, но она стоила того. Потому что могла вызвать в нем животную похоть. С Але-Трой не нужно было болтать, за ней не нужно было ухаживать, и она всегда была рада его видеть. Еще бы. Однажды уже сидя на нем она сказала:       — Все мои клиенты берут меня не глядя в глаза, — кончиками пальцев проведя по мужской груди — Да и мне не хочется видеть, как они пыхтят. Но ты смотришь с такой страстью, и мне уже не кажется, что доставить тебе удовольствие — моя работа. — она двигалась медленно, плавно — Когда ты рядом, твое удовольствие — мое единственное желание.       Йон-Рогг так и не понял, говорила ли она правду или просто играла с ним. Да и не так уж это важно. Время утекло безвозвратно, чувства давно потеряли былую остроту. Казалось.       Говорят, коварное время идет циклично, по спирали вверх. То, что случилось однажды, — случится и снова. Что ж, так и быть, он снова здесь — в объятьях страсти.       Неважно осознано или нет — Верс разрушает все, чего он добивался с таким трудом. И дело даже не в том, что лучше бы не терять контроль. Его убивает то, что ему просто нельзя. Нельзя. Нет прав на Верс, или как там ее звали в прошлой жизни. Будь она Крии, будь она просто девушка — ни секунды не стал бы терпеть эту пытку.       Счастье Йон-Рогга в том, что он прекрасно держит лицо. Даже когда мысли сбиты, спутаны, одурманены ей. Она однажды проводит пальцами по его руке. Ток.       — Командир, красивые вены на руках! — чуть надавливая на поверхность кожи, восхитилась. Агония. — Моя слабость! — смеётся.       Ему все кажется, что Верс давно его раскусила и просто балуется. Мстит за каждый нанесенный удар. Хочет смутить, вывести на чистую воду. Заставить его потерять контроль. В такие моменты хочется схватить ее за волосы и отвесить пару хорошеньких пощечин, с размаху.       Тогда с Але-Трой он обретал покой. Сейчас с Верс он хочет орать от злобы, когда она просто стоит рядом.       Он мог целовать ее с такой нежностью и пылкостью, что Верс бы, наконец, почувствовала себя важной, незабытой, ценной. Своими прикосновениями он бы стер с нее печаль и одиночество. Он бы мог любить ее ночи напролет, чтобы ни один кошмар не проник в ее сознание. Ей бы не захотелось вспоминать прошлое — он дал бы ей будущее.       Ведь Йон-Рогг знает — девушка никогда не станет его. Даже если очередной ночью она заявится к нему голая, умоляя взять ее, то он скорее пристрелит Верс, чем позволит себе прикоснутся к тому, что принадлежит его Народу.       И эта одна из тысяч причин, по которой сегодня он ударит ее сильнее обычного.