Неприкасаемые

— Что вы здесь делаете? Чонгук вздрогнул и отскочил от девушки, больно ударившись затылком о стену. Учитель неодобрительно взирал на них, заложив руки за спину и постукивая ногой об пол. — Мы... Э... — начал было Гуки, но неожиданно был перебит. — Ничего особенного, учитель О, — улыбнулась Джису, бросая быстрый взгляд на парня. — Точно? — недоверчиво сощурился мужчина, делая шаг к Чону. Гук уверенно выпрямился, чувствуя себя под защитой девушки. Похоже, она отличница или любимица учителей, раз их все ещё не ведут в кабинет директора. А он теперь ее парень. Все будет хорошо. Джису спасет его. — Нет, — вдруг посерьезнела Пак и встала за спину мужчины. — Он домогался до меня, учитель О. Он... Он хотел тронуть.... Меня... Сердце Гуки задохнулось и остановилось. Что? Что происходит? Что она творит?! — Я очень хорошо различаю ложь, Чон Чонгук, — одними губами прошептала девушка, болезненно улыбаясь из-за спины учителя. — Я же предупреждала... *** Шаг. Второй. Третий. Разворот. Шаг. Второй. Третий. Разворот. Шаг. Второй... Чонгук остановился. В маленькой комнате, где его заперли дожидаться директора, места было немного. Ровно на три шага. И разворот... Руки Чона дрожали. Хотел бы он быть бэдбоем, который ничего не боится и уверенно смотрит в глаза будущему. Но у него нет богатого папы или обеспеченной мамы. Если его выпрут из интерната, ему конец. Он сгниет на улице. Один. Совсем один. С клеймом больного извращенца. Его даже на работу не возьмут. А Джису... Она не должна была так поступать! Не должна! Она... Она должна была... Хотя бы промолчать... Лживая девчонка. Они могли все решить миром. Могли. Она могла бы просто отшить его, Гук бы понял. Ей не обязательно было мстить. Но она подставила его. Причем подставила так, что парень до конца жизни не отмоется. Тварь. В груди Чона, словно очнувшись, быстро и бешено билось сердце, наверстывая тот упущенный момент. Его буквально захлестнуло яростью, и парень еле сдержался, чтоб не начать крушить все вокруг. Нельзя. Кабинет директора. Долбанная Пак Джису. Дверь в комнату распахнулась, впуская двух людей. Чонгук остановился, поднимая взгляд на вошедших. — Здравствуйте, доктор Пак и директор Ким, — часто дыша, проговорил он. — Меня исключат? *** Дискуссия длилась третий час. — А я говорю Вам, что он невменяем! — Намджун рывком ослабил тугой узел галстука и приподнялся из-за стола. — Его нужно устранить, изолировать от общества. Он опасен! Доктор Пак медленно закинул ногу на ногу и закурил. — Он не болен. Это временное... Можно сказать, э... Возрастное. У многих людей бывает такой период в жизни. — Никто не набрасывается на девушек в темных коридорах! Джису в шоке! Что мы скажем ее родителям? Чонгук с силой сжал кулаки. Так она в шоке? Да ещё и родители к ней приезжают! Заботятся о ней, небось, холят, лелеют, и даже не знают, какая же тварь их дочурка. В шоке она, конечно. У них, интересно, случайно нет в интернате театрального кружка? Она бы точно стала его председателем. — Я Вам повторяю, директор Ким Намджун, этого больше не случится. Я почти закончил лечение этого молодого человека, ему осталось не больше пары процедур до полного выздоровления. Директор устало опустился в кресло и вздохнул. — Поручитесь за него. Поручитесь за него, и, если подобное повторится, вы вылетите вслед за ним. Чимин задумался. Чонгук угрюмо взирал на своего доктора с другого конца кабинета,и грыз нижнюю губу. Этого нельзя было просто так оставить. — Я ручаюсь за Чон Чонгука, — закатил глаза Пак. — Довольны? А теперь мне пора, извините. Доктор прихватил свое пальто и вышел из помещения. Директор махнул рукой Чону, чтоб он убирался тоже, и Гуки с радостью повиновался. Что ж. Его хотя бы не исключили. Осталось дело за малым. Превратить жизнь Пак Джису в ад.