Неприкасаемые

У Гука свело скулы. Парня резко повело в сторону, и он чуть не упал. Итак, припадки становились с каждым днём всё сильнее и сильнее и, кажется, теперь достигли апогея. Эта болезнь перестала быть психологической - она буквально ломала тело Чона. Ничего не осознавая, он сделал несколько шагов вперёд, к девушке. Пальцы хрустнули от резкого сжатия их в кулаки - Гуки изо всех сил пытался себя контролировать. Только вот сзади - толпа людей, а спереди - одна Джису, и ещё не ясно, что из этого хуже. — Нам надо поговорить, — протянула девчонка, трогаясь с места и приближаясь к парню. Чонгука бросило в холодный пот, он попятился и чуть не врезался спиной в какую-то девушку. — Почему ты меня избегаешь? — продолжала Пак, словно не замечая метаморфоз, происходивших с несчастным гаптофилом. — Ты же обещал мне месть... Чон хотел сказать ей, чтоб она не приближалась, чтоб отошла на расстояние пушечного выстрела, потому что он больше не может себя контролировать, но обещание, данное странному незнакомцу, стягивало губы. Ни единого слова. Нельзя. Пак сделала ещё один шаг. Чонгук перестал соображать вообще и только часто дышал, закрыв глаза. Внезапно он ощутил запах клюквы и у него сорвало крышу. Парень резко распахнул веки, являя девушке черные дикие зрачки без радужки и потянулся к ее лицу правой рукой. Все, что угодно... Только бы... Хоть на мгновение ощутить, какова она, ее кожа. Ощутить, запомнить и впитать это в себя, чтобы навсегда. Прикосновение. Такое медленное и нежное. Тихое и аккуратное, чтобы не привлекать внимания. Чонгук дернулся и убрал ладонь от лица испуганной девушки, чувствуя, как кто-то осторожно перебирает пальцы его второй руки за спиной. Ему была знакома эта аккуратная манера касания. Он пришел в себя почти сразу. Помотал головой и сжал в кулаке чужую ладонь. Ненадолго задержал ее и отпустил. Он в порядке. Он может себя контролировать. Все хорошо. Джису нахмурилась, озадаченно разглядывая Чона. Потом вдруг сделала один шаг к нему и тихонько шепнула: — Подсобка. Пять вечера. Можешь взять с собой блокнот и ручку, если не можешь говорить. Затем развернулась и ушла. Чонгук судорожно выдохнул, ощущая, как слабеет после пережитого припадка. Резко развернулся, но за его спиной уже никого не было. Парень разжал руку и оттуда неожиданно что-то выпало. Бумажка. Таинственное послание от девочки-гаптофилки? Интересно. "Не говори с ней. Ни слова. Не смей" Кусочек бумаги снова ударился об пол. *** Джису нервно кусала губы, расхаживая по маленькому помещению и изредка задевая ногами разбросанные швабры. Было уже десять минут шестого, а Чонгуком и не пахло. Пахло только плесенью и застоявшейся водой. Джису поморщилась. Из-за двери послышалось пыхтение и тихие шаги. Пак насторожилась. В появившуюся тонкую полоску света протиснулся чей-то силуэт и звонко чихнул. — Чонгук, — осторожно позвала его девушка. — Чонгук, я тут. — Да я в курсе, — отозвался недовольный голос. Чимин отряхнулся и ещё раз чихнул, потирая нос. — Ты что тут забыл? — прошипела Джису, мигом растеряв всю свою любезность. — Сейчас Чон придет, придурок! — Он не придёт, — пожал плечами врач. Пак непонимающе нахмурилась. Чим, заметив в ее глазах нотки недоверия, усмехнулся: — Пойдем, чё покажу... *** Удар. Другой. Сердце Джису билось медленно, размеренно. Усердно перекачивало кровь, что моментально приливала к лицу. Джису закрыла глаза, но звуки не давали отвлечься от реальности. Шорохи. Пальцы о пальцы, кожа об кожу. Дыхание. Сбитое, тихое. — Ну, что скажешь? — послышался шёпот Чимина. — Девчонка не так плоха... Джису закусила губу, неожиданно чувствуя, как сильно сдавило горло. Она не понимала. Почему так больно? Злость, ревность и обида. Чонгук так легко променял её. Так легко... — Джису?.. Ты чего молчишь? — ворвался в ее сознание голос Пака. — Джису? Между ними ничего не было. Правда не было. Чонгук признавался ей в любви, ходил хвостиком, вымаливал прощения, мстил, смешно хмурился и смущённо улыбался не потому что Джису - это Джису. А потому что она могла дать ему то, что, по сути, мог дать любой человек. Прикосновение. Она не была для него чем-то уникальным. У него не замирало сердце каждый раз, когда он ее видел. Он не думал о ней, когда жевал невкусные макароны или в одиночестве стоял у стенки. Он просто нашел другую. Надобность в Джису отпала. Злость медленно растеклась по венам. Все это время Пак боялась признаться себе, что Чонгук стал для нее чуть больше, чем заданием, но, е-мае, он же стал! Почему он не почувствовал того же? Почему?! — Джис... — снова начал Чимин, но девушка его перебила: — Скажи, что я отказываюсь от задания. Этот дебил того не стоит. Затем развернулась и, не скрываясь, прошла обратно, в жилую часть Интерната. Чимин застонал и зарядил себе по лбу. Эти двое... Просто нечто. *** Чонгук нехотя выпустил из объятий засобиравшуюся девушку. Она услышала стук каблуков и подумала, что к ним кто-то шел, но Чон был уверен, что ей показалось. — Мне правда нужно идти, — с улыбкой упиралась незнакомка. Чонгук улыбнулся сам и снова притянул ее к себе: — Спасибо, что помогла тогда... Но что значила та бумажка? Девушка покраснела. — Я вижу, как она на тебя действует... Я не знаю, кто она, но тебе лучше с ней не пересекаться. Гуки задумчиво кивнул. Воспользовавшись моментом, школьница вывернулась из крепких объятий и побежала по коридору. — Эй! — смеясь, крикнул Чон. — Хоть имя-то свое скажи! Девчонка остановилась и, усмехнувшись, прошептала: — Пак Джису.