***
Ютаку вырвал из сна бесцеремонно громкий голос. Скатившись с футона, он вскочил на четвереньки. Акурэ обернул его за мгновения живой бронёй. Замерев, он весь обратился в слух. — Да, они выскочили прямо посреди дороги! — раздался тот же голос, похожий на птичий крик. — Одного нам удалось изловить, хотите посмотреть? Ютаке очень захотелось сплюнуть. Всего-навсего Санго, пернатый любитель покрасоваться перед публикой. Удивительно, что он всю труппу за собой не привёл. Глухо зарычав, Ютака повалился обратно на футон, но вернуться в столь желанный сон не вышло. Там была Реико, был большой и солнечный город, одурманивающие прикосновения — и всё это исчезло по вине одной болтливой птицы. — Не стоит, Санго. На них здесь уже успели насмотреться. Мягкий шелестящий голос просачивался сквозь стены, подобно змеиному шипению. Смутно знакомый голос, но так сразу и не вспомнить, где они пересекались. Ютака решил всё же спуститься и посмотреть на спутника Санго. Наскоро расчесав волосы пятернёй и набросив поверх кимоно фиалковую накидку, он выскользнул из комнаты в коридор. Голоса привели его в покои на первом этаже. Гости сидели напротив отца, который даже в человеческом облике напоминал матёрого чёрного лиса. Живописно растрёпанный Санго глянул на него поверх веера и, поколебавшись, изобразил неглубокий поклон. Глаза вранолюда насмешливо светились в прорезях ажурной полумаски. Ответив таким же поклоном, Ютака вскользь глянул на его спутника. Долговязая фигура выделялась в светлой комнате, будто вырезанная на блеклом стволе рана. Волосы ёкая отливали благородным малахитом, сливаясь с дорожным плащом, на остром лице застыла учтивая улыбка, за которой могло скрываться что угодно. Ёкай впился в него взглядом в ответ. Они с минуту молча разглядывали друг друга, пока Санго болтал о слухах, попутно расхваливая закуски. — Ты не узнаёшь меня, — в зелёных глазах незнакомца клубилась туманом задумчивость. — Прошу прощения, но нет. Заметив, что Ютака смотрит на место рядом с ним, ёкай немного подвинулся. Ютака опустился рядом. — Не извиняйся. В последний раз мы виделись около десяти лет назад. Полагаю, мне стоит представиться заново? Ютака кивнул, гадая, сколько же оборотов этот ёкай прожил. От его ёки не веяло мощью, которая заставит склониться и не отрывать лба от пола, как это бывало у древних, но на молодняк тоже не тянул. — Юкио из клана Нокамура, младший сын его главы. Приятно снова видеть тебя, Ютака. Ты сильно вырос. — Да, да, вырос! — радостно подхватил Санго. — Вы, кстати, не думаете поехать в Тайдзу в этом году? Там намечается большой праздник в честь Гунсё, и Сеисан-но-Абэ согласился устроить шествие. Всякие представления, конечно, тоже будут. Сказав это, вранолюд с ожиданием воззрился на Юкио. — Санго, мы не повезём туда эту бледную дрянь. — Вот заладил, — Санго вздохнул, поигрывая веером. — Ну почему ты не хочешь выставить его в боях на арене? Юкио не ответил, и Санго, нахмурившись, ткнул его в плечо концом веера. — Возьми его хоть к себе на службу, господин заклинатель. Зачем изгонять-то? Ютаке на мгновение показалось, что змеелюд сейчас бросится на нахала коброй и хорошо, если при этом сломается только веер. Юный оборотень кашлянул, привлекая внимание спорщиков. — Господин Санго, это не имеет смысла. Если я правильно понял, мы говорим о суитами, верно? Эти существа неразумны и не имеют акурэ, но при этом их очень сложно убить. Вранолюд слушал его краем уха, разглядывая узоры на чашке. Ютака не надеялся его заинтересовать, но ради приличия мог хотя бы сделать вид! — Насколько я понимаю, они здесь появились недавно? — Юкио бросил косой взгляд на товарища, но Санго его проигнорировал. — Происходило ли что-нибудь из ряда вон перед этим? Если в месте, где они вылезли, кого-то растерзали заживо или прокляли… — Кимиго утверждают, что нет, — отец оставался невозмутимым, но в его взгляде промелькнула тень. — Они вполне могут покрыть преступника, если он из их клана, хм… Вы вроде говорили, что Кимиго никого не пускают на ту улицу? — Я могу их отвлечь, — веер затрепетал в руках Санго, как пойманная бабочка. — Мне не доставит труда наделать шума, и… — Даже не сомневаюсь, — процедил заклинатель таким тоном, что вранолюда передёрнуло. — Санго, не смей так делать. У меня нет желания вытаскивать тебя из их паутины. — Всё, всё, только не шипи, — Санго выразительно зажмурился, вскинув руки так, словно просил у него пощады. Юкио даже бровью не повёл на его показной испуг. — Хёго-сан, вы что-то говорили про письмо до того как… — не договорив, змеелюд взглядом указал на Ютаку. Ютака затаил дыхание. Сердце забилось, как колокол, который дёргал туда-сюда незадачливый звонарь. Это письмо не давало ему покоя полдня. Он успел смириться с тем, что так и не узнает содержимое, а теперь жажда услышать его захлестнула с такой силой, что Ютака едва мог спокойно усидеть на месте. — Ах да, я ещё не успел его вскрыть. Чиэса принесла его мне прямо перед вашим приходом. Повернувшись к спутнику, Юкио негромко произнёс: — Санго, я скоро изгоню эту бледную дрянь, так что иди, полюбуйся в последний раз. — Прости? — вранолюд резко сложил веер. — Только ради бога, не лезь к нему в клетку и не пытайся кормить первым попавшимся мусором. — Какого чёрта? По-твоему, я такое трепло, что никаких серьёзных дел со мной иметь нельзя? — Санго сдавил веер в кулаке, и Ютака отчётливо услышал, как тот хрустнул. — Я хоть раз тебя подводил, а? — Письмо всё равно предназначено не тебе. Санго задышал с сиплым присвистом, щуря вспыхнувшие янтарём глаза. — Ты сейчас пытаешься меня разозлить, да? Чтобы я выскочил отсюда, как солью посыпанный? Ха, мечтай. Хёго-сан, прошу вас. Если там правда окажется что-то секретное, я разрешаю вам стереть мне память, но позвольте мне остаться. Я не хочу быть в стороне, когда дело касается моего друга. Юкио подкатил глаза, беззвучно шевеля губами. — Хорошо, — кивнул отец. — Впрочем, ваши волнения наверняка напрасны. Ютака невольно наклонился вперёд, когда письмо, запаянное печатью с фамильным знаком Нокамура, легло на стол. Печать поддалась, хрустнула, и желтоватый лист распрямился с лёгким шелестом. Ютака в нетерпении приподнялся со своего места. Санго повторил его жест, и они столкнулись лбами. Ютака отпрянул, не сводя взгляда с письма. Он пробежался глазами по листу. Первые строчки — обычная дань вежливости, но стоило опустить взгляд чуть ниже, как по затылку и спине прошёл холод. Суитами появились во владениях клана Нокамура. Причина — чёрные двери, исписанные неведомыми иероглифами. Они исчезли в тот же день, успев выпустить из своих недр несколько сотен бледных тварей. Кроме того, пропал племянник главы клана, Дайске. Его след терялся на втором Ёмоне, в одном из самых оживлённых кварталов, который тоже успел пострадать от набега суитами. Там нашли его деревянный талисман, разломанный пополам. Слава богам, заляпавшая его кровь принадлежала не Дайске, а какому-то вранолюду. Вранолюда обнаружили неподалёку, всего изломанного и обглоданного. К какому клану он принадлежал, выяснить не удалось. В повисшей тишине послышалось тихое шипение. Со стороны Юкио повеяло таким морозом, что стало больно дышать. Заклинатель взял письмо дрожащими пальцами. Он читал, держа письмо вверх тормашками и, кажется, даже не замечал этого, пока Санго не дотронулся до его руки. Вранолюд держался на удивление спокойно. Ютака на его месте не осмелился бы даже подойти. — Дай сюда. Ты сейчас всё письмо изомнёшь, а оно, между прочим, чужое. Хёго-сан, держите. Юкио, Дайске ещё жив, его наверняка просто похитили. Смотри, мы можем обратиться к Кимиго. Официально с ними свяжусь я, так что твой клан не будет у них в должниках. — Я бы посоветовал кого-то более надёжного, — это сорвалось с языка раньше, чем Ютака успел понять, что размышляет вслух. Санго фыркнул, но змеелюд и отец хранили молчание. Тяжёлое молчание, которое нависло над ним, точно меч. — М-м, я про Арэту. Вряд ли вы с ним пересекались, ему нет нужды посещать представления… Он своего рода гончая. — Своего рода? — скривился Санго. — Нет уж, я бы предпочёл обратиться к Кими… — Кажется, я его видел, — Юкио навалился на столешницу локтями и сплёл пальцы под подбородком. — Он летучая мышь, верно? Тогда, десять лет назад, он мне хорошо запомнился своим акурэ. Где он сейчас живёт? — Легче показать, чем рассказывать. Юкио поднялся завораживающе плавным движением. Акурэ покачивался за его плечом полупрозрачной змеёй, чьи глаза напоминали тлеющие угли. — Хорошо. Санго, если тебе так не по душе эта идея, можешь отправляться к Кимиго. Санго раскрыл веер. Тот распался на две половины после первого же взмаха, и вранолюд сдавленно выругался. — Да чтоб я на Ёмон Луны угодил, теперь ещё и веер сломался… — с грустным видом повертев остатки веера, Санго заткнул их за пояс. — А давай, Юкио. Спорим, у Кимиго получится найти его раньше? Заклинатель бросил на него взгляд через плечо. — Для начала договорись с ними. Там посмотрим.Глава 14. Несовместимые
29 мая 2022 г. в 13:38
Примечания:
Ну что ж, я вернулась) Всё это время я занималась редактурой Клевера, что заняло куда больше времени, чем я изначально предполагала. На самом деле, там ещё поле непаханное, но сейчас не об этом. Я решила создать телеграмм-канал, где выкладываются результаты написанного за день. Если вам интересно посмотреть на отрывки "с пылу, с жару", прошу вас сюда: https://t.me/shepot_senko
Пы.Сы. Если вас смутило внезапное обновление - это не новая глава, которая была и пропала. Я добавила список действующих ёкаев, как и обещала.
Эдвард сидел за столом один. Девочки-прислужницы удалились, напоследок засыпав его такими комплиментами, что у него до сих пор горели лицо и уши, а Реико не торопилась возвращаться.
Облокотившись на стол, он разглядывал ширму в углу. Похожий на паутину рисунок напоминал Эдварду сложные алхимические чертежи, в которых сам создатель фиг разберётся. Паутина выглядела как настоящая, даже нарисованный паук, казалось, медленно спускался по желтоватому полотну.
Эдвард потёр глаза, но наваждение осталось. Оно двигалось так плавно, что при беглом взгляде могло показаться неподвижным.
Он выполз из-за стола и, стараясь ступать как можно тише, направился к ширме. Уловка не помогла: как только на паука упала тень, он вжался в ширму и за пару секунд слился с ней.
— Эй, я тебя вижу, — Эдвард ткнул в пятнышко, которое было чуть темнее остальных.
— Эдвард, почему ты разговариваешь с ширмой?
Подскочив от неожиданности, он врезался в ширму и в следующий миг растянулся на полу. Левую руку обожгло болью.
— Реико, блин… Зачем так резко? — прошипел он, потирая плечо.
— Неплохие у тебя инстинкты. Сильно ушибся?
— Да фигня. Сейчас пройдёт, и я починю эту шир… — он осёкся, заметив, что ширма каким-то чудом оказалась уже у стола. — Это ещё как? Оно тоже ёкай?!
— Не совсем. Это кое-чей морок.
— Чего?! Я же его трогал!
— Мой акурэ ты тоже трогал, — напомнила Реико. Вытянув руку в сторону ширмы, она поманила ту пальцем. — Покажись, неразумное создание.
Ширма пискнула, а затем в мгновение ока съёжилась в бумажный комок. Существо подкатилось к ним, словно подхваченное ветром, и остановилось у самых ног лисицы.
— Знакомься, Эдвард, это ёкай с акурэ, который мы называем «листья на ветру». Драться они не умеют, все их навыки ушли в маскировку. Ума, как видишь, у них тоже с рисинку, но хватает, чтобы пролезать в чужие сны. Ты, неразумное создание, — Реико ткнула в бумажный комок пальцем, — катись отсюда про… Хотя, постой. Давай, Эдвард, изгони его.
— Зачем? Ты сама сказала, драться он не сможет.
— Ты только это услышал? — кицунэ подкатила глаза. — Мелкая дрянь не даст тебе выспаться, и это в в лучшем случае. В худшем оно продержит тебя в плену кошмара всю ночь, лишь бы насытиться.
Эдвард вздохнул, подперев ладонью щёку. Ёкай явно уловил его настроение и, словно пытаясь разжалобить ещё сильнее, задрожал всем маленьким телом.
— Это легко. Тебе нужно только нарисовать перед собой иероглиф освобождения и указать направление. Разумных ёкаев так изгнать не получится, но в бою это может дать преимущество в пару секунд.
— Как-то это подло. Давай его лучше приручим?
— Эдвард, ты не оммёдзи. Сказать по правде, у тебя даже изгнать его вряд ли получится.
Реико бросила на него косой взгляд, едва заметно улыбнувшись. Эдвард скрестил руки на груди и отвернулся.
— Боги, Эдвард. Не всё, что выглядит безобидно, таковым является.
— Не в его случае. Эй, мелочь, можешь остаться, если пообещаешь не лезть в мои сны.
Существо издало звук, похожий на скрежет ржавых шестерёнок, и покатилось к выходу. С размаху влепившись в дверь, ёкай отскочил от неё, как мяч, развернулся и покатился в обратном направлении. Бумажный комок запрыгал не хуже блохи, но везде натыкался на препятствия.
У Эдварда голова закружилась от одного взгляда на это мельтешащее недоразумение.
— Не, ну ты… — алхимик протянул к нему руку, но ёкай со свистом пролетел между пальцев. — Да стой, я тебя вынесу! Ты, рука, свобода, так понятно?
После его слов ёкай заметался туда-сюда в такой спешке, будто его только что пообещали засадить в клетку.
— Что я не так сказал?
— Твой тон, он слишком резкий, — Реико легко взмахнула рукой и сжала кулак. Из её ладони послышался приглушённый писк. — Для него твои слова прозвучали, как угроза.
— Это в каком месте они угроза?
— Ты когда-нибудь держал дома животных? Сомневаюсь, что их ты успокаивал криком.
— Да не кричал я, — пробурчал Эдвард, почёсывая затылок. — Какой-то он это, нежный очень для ёкая.
Ничего не ответив, она легко поднялась на ноги. Эдвард придвинул к себе тарелку с рисовыми сладкими шариками.
Захлопнув дверь, Реико вернулась к столу. Её руки поблескивали серебристым, словно она измазалась в пыльце.
Кицунэ села напротив. В рассеянном свете фонарей её волосы переливались оттенками красной тинктуры, приманивая ночных мотыльков. Заметив его пристальный взгляд, она скользяще небрежным жестом откинула за плечи длинные пряди и повернулась к двери, словно прислушивалась к чему-то.
Запихнув за щёку рисовый шарик, Эдвард затаил дыхание. Недалеко от них разговаривали двое. Один говорил сбивчиво, точно оправдывался, второй лишь изредка вставлял короткие фразы. Скоро разговор оборвался, и один из собеседников поспешил прочь мелкими семенящими шажками. Его собеседник направился к двери — высокий плечистый силуэт мелькнул на желтоватом полотне, а затем дверь отъехала в сторону.
Эдвард подавился едой, едва взглянув на него. В следующий миг алхимик оказался на ногах.
Он хотел сказать «явился, дрянь», но получилось только грозно закашляться.
— Вечера, Реико, — улыбнулся поганец, заходя внутрь. — До чего же приятная неожиданность встретить тебя здесь!
— Ты за нами следил? — с прохладцей поинтересовалась кицунэ.
— Я следил за обстановкой в целом. Сама знаешь, какой сброд здесь иногда попадается… Реико, успокой своего смертного, прошу тебя.
— Он не мой смертный, Изао. Я его сопровождаю.
Кашель наконец отпустил, и Эдвард смог выпрямиться.
— Вернул меня в Аместрис, живо, — он словно слышал себя со стороны, с трудом узнавая в хриплом рычании собственный голос.
Незнакомец едва удостоил его взглядом.
— Реико, мои наниматели хотят с тобой переговорить. Смертного лучше оставить здесь, он их только взволнует.
Эдвард сам не заметил, как оказался рядом с ним. Хотелось схватить эту заразу за горло, увидеть, как сползает с его лица самодовольная улыбка и услышать, наконец, что рыжая тварь откроет проход в Аместрис.
Ничего из этого не сбылось. Эдвард вдруг повис в воздухе, туго стянутый поперёк туловища чем-то похожим на верёвку. Она блестела на свету, как маслом намазанная, а по ощущениям была слишком гладкой для обычных пут.
Сбоку мелькнул размытый чёрный силуэт. Оскалив зубы, над ними нависла крупная лиса. От её рычания задрожали напольные фонари.
Рыжий задрал голову. Несколько мгновений он и лисица сверлили друг друга взглядами.
— Раз уж ты его сопровождаешь, научи его манерам. Кто-нибудь другой может оказаться не таким сдержанным.
Его хватка ослабла, и Эдвард соскользнул на пол. Лисица тут же вцепилась в воротник. Жаркое звериное дыхание защекотало шею. Стоило алхимику шевельнуться, как Реико, недовольно ворча, потащила его к столу.
— Раз уж речь зашла о манерах, это тебе не стоило его игнорировать, — выплюнув воротник, прорычала кицунэ.
— Я впервые слышу про Аместрис, — пожал плечами рыжий. То, что Эдвард поначалу принял за верёвку, вилось вокруг него, как живое. Оно остановилось на миг, блеснув тёмным хитином. Хвост. Настоящий суставчатый хвост, как у скорпионов, даже жало на конце было. — Кстати, парень, что ты собирался со мной сделать?
— Придушить нафиг, — прошипел Эдвард. Он хотел встать, но на плечо надавила тяжёлая лисья лапа.
Рыжий расхохотался. Пока он пытался совладать с приступом веселья, навалившись на фонарь, Эдвард мысленно сравнивал его и того типа, которого видел в логове Отца. Черты лица стёрлись из памяти, но у того гада на предплечье точно было что-то тёмное.
— Его не было в Кидзу, Эдвард, — вполголоса прорычала Реико. — Возможно, кто-то проник к нам под его личиной…
— Не-не, это не он, — также тихо откликнулся алхимик. — У того гада рука тёмная, не знаю, татуировка или рана. Если подумать, у них и рост различается… Ну, этот слишком дылда.
Рыжий наконец выпрямился, провёл ладонью по волосам в попытке их пригладить, но только ещё больше растрепал.
— А ты бунтарь не только внешне, как я погляжу. Пожалуй, с тобой можно иметь дело.
Эдвард исподлобья глянул на протянутую ладонь.
— Я Изао из клана Намаки.
— Можешь не напрягаться, я не секу в ваших кланах, — фыркнул Эдвард, скрестив на груди руки.
— Ну, тебе лучше с этим не затягивать. Одни боги знают, как долго ты пробудешь в Сэнко.
Эдвард с трудом удержался, чтобы не запустить в него первым попавшимся под руку предметом. Изао одобрительно кивнул, словно приглашая поддаться порыву и наступить на те же грабли.
Алхимик показал ему фигу.
— Изао, прекрати его провоцировать, — Реико вышла из-за спины, на ходу перетекая в человеческую форму.
— Это кто кого провоцирует? — вскинул брови рыжий. — Он же хамит не переставая. Так и до превращения в ёкая недалеко.
Эдвард сделал вид, что не услышал, хотя внутри всё похолодело. Не похоже было, что Изао шутил.
— Прекрати. Из-за такой ерунды не превращаются. Так что твои наниматели хотели от меня?
Ёкаи вышли в коридор — полоска света мелькнула и пропала, едва закрылась дверь. Выдохнув, Эдвард прислонился к стене. В соседней комнате звонко бренчал инструмент, по звуку отдалённо похожий на гитару, и кто-то раскатисто смеялся, стуча по столу фишками.
Запрокинув голову, алхимик уставился в потолок. В этом обволакивающем уюте Эдвард ощущал себя чужим.