***
Арсен сидел за партой в кабинете истории. Базовый курс только бурил траншею между висками, и теперь Чёрный наконец понимал, почему Паша выбрал углублёнку: как бы парадоксально это ни звучало, но с них, как с ребят, выбравших олимпиаду, и прочих любимцев, требовали меньше, а если верить Юрову, то вообще почти ничего. Уставший от неутихающих нравоучений и новых заданий, Арсен вытянул ноги и налепил растерявшую вкус жвачку под крышку стола. Парню предстояло скучать ещё минут пятнадцать, как вдруг голос учительницы стал более скрипучим и надрывным. Шёпот за соседними партами против воли полился в уши беспрерывным гулом. Клеточки в тетради Арса разбежались кто куда, и лишь Чёрный потянулся, чтобы их собрать, как вдруг заметил, что рука его дрожит, словно осиновая ветка. Приступ панической атаки жаждал усиления. Едва не подавившись воздухом, Арсен схватил сумку, кое-как смахнул туда вещи со стола и принялся нетерпеливо махать правой рукой: можно выйти? Не утерпев, он вскоре кинулся в проём между партами и стеною и спешно выскользнул из кабинета. Учительница, прежде стоявшая к классу спиной, обернулась на хлопок двери и вскинула брови. Тем не менее, пробормотав что-то о невоспитанности, она всё-таки вернулась к тому, чтоб выводить очередную схему на доске. Между тем Тимур, одиноко сидящий за партой, обеспокоенно смотрел на полуприкрытую дверь, которую Арсен в спешке так неаккуратно захлопнул. Тим зажимал в руке края тетради. Арсен тем временем впивался пальцами в бортики раковины. Он дышал часто-часто. Наконец Арс нехотя поднял взгляд на своё отражение. «Это зеркало разбито или всё дело в долбаной панической атаке? Может, я и вправду такой урод?» Чёрный помотал головой и потянулся к карману сумки. Пошарив рукой в рюкзаке, он достал оттуда таблетки и выпрямился. Ноги подкосились, а голова закружилась при виде плывущей картины вокруг. В испуге Арсен жадно схватил пару капсул и проглотил их, запив холодной водой из-под крана. Затем, предприняв всё, что было можно, Чёрный опустился на кафель, обхватил руками колени и прикрыл глаза. Бег карусели, слава богу, понемногу начинал сходить на нет. Резко дверь скрипнула. Арсен вскинул голову. — Спокойно. Это всего лишь я, — в помещение зашёл не кто иной, как Тимур. — Опять началось? — исподволь поинтересовался он, садясь рядом с Арсеном. — Пройдёт. Чересчур много эмоций в последнее время — только и всего, — отговорился Чёрный и положил голову Самедову на плечо. — Ты поспокойнее с этим, чувак. Жизнь не стоит того, чтоб из-за неё загоняться, люди — тем более. С этим Тим зачем-то полез в свой рюкзак и через минуту уже зажимал сигарету между губами. Арсен хило повёл головой, отворачиваясь от дыма. — Я понимаю, но это же временно. К тому же Паша пообещал мне, что расстанется с Адой. Сегодня же расстанется, представляешь? — Рад за вас, — пробормотал Тимур, почти не размыкая губ, раскусил вторую кнопку и напомнил себе, что придурок, скуривший в день пять пачек, теперь шастает по клиникам с посаженными лёгкими. Он же вроде как должен радоваться за близкого человека, так почему он сейчас сгорает от непонятно откуда взявшегося чувства досады. Разве Арсен не видит, что он наступает на одни и те же грабли вновь и вновь?***
Паша устало зевнул. На уроке ОБЖ витала бесконечная скука. Слайды на доске были похожи друг на друга и методично переключались в сопровождении неуместных эффектов. Наверняка, эту презентацию клепал какой-нибудь его одноклассник или даже он сам. Однако, как бы Юров ни пытался, он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме стрелки настенных часов. Секундная плавно и будто притормаживая плелась по окружности, утомляя сверх меры, и Паша потирал глаза, пока последние минуты тянулись невообразимо медленно. О, спасение! Наконец прозвучавший звонок был сравним разве что с чудом, и, молча поблагодарив счастливый случай, Юров поспешил сначала затеряться в быстро оживляющемся коридоре, а затем и вовсе скрыться за парадными дверьми. На крыльце, вальяжно распластавшись на нагретом асфальте, лежал чёрный кот. — Кис-кис-кис. — Паша присел на корточки и поманил его рукой. Однако кот непонятно почему встрепенулся и бросился прочь, пробегаясь по ступеням прямо напротив Паши. — Ну ты и говнюк, — пробормотал себе под нос Юров и поднялся на ноги. И вот его кроссовки уже было коснулись ступеней, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо, вынуждая обернуться. «Арсен, тебя что, пораньше отпустили?» — хотел было протараторить Паша, но настойчивый поцелуй заглушил все слова. Шею защекотали мягкие волосы, в ноздри ударил смешанный запах шампуня и парфюма с экстрактом цветов. Ада еле слышно простонала в поцелуй, пытаясь разомкнуть чужие губы. Однако Паша стоял обомлев: не отстраняясь, он, впрочем, и не целовал девушку в ответ. Веки Юрова были полуприкрыты, а плечи напряжены. «Когда в последний раз я слышал её речь и смех, а не стоны? — с печалью подумал он. — Сплошные лапанья и поцелуи, но какой, чёрт возьми, смысл? Ничего не чувствую». Отстранив девушку от себя, Паша взглянул ей в глаза и проговорил: — Ада, я больше так не могу, нам нужно расстаться. Попутно Юров удивился хладности своего голоса, но сохранил твёрдость взгляда, в то время как Ада, казалось, готова была рассыпаться на кусочки прямо сейчас. — Чт-т-то? Я не п-п-понимаю. Нам же… было хорошо вместе… Паш? — упавшим голосом пролепетала девочка и резко приподняла голову к небу. — «Хорошо»? — сипло выдохнул Юров. — Очнись, мы тупо трахались, это не отношения. — Скажи мне честно: ты нашёл себе кого-то, да? — Интонации в голосе Ады то и дело подрагивали. — Что? Нет… когда бы я?.. Паша недоуменно сощурил глаза, собираясь, по всей видимости, добавить что-то ещё, но теперь его уже точно бывшая девушка перебила его: — Ну, а что тогда? Твои друзья — они наболтали тебе обо мне что-то, ведь так?! Этот Арсен тебе что-то наговорил обо мне? Признайся… — «Этот Арсен»? Вообще-то, он мой друг, — с ещё более хмурым видом оборвал чужую речь в этот раз Паша. — И ничего он мне не говорил. — А как же! Конечно! — Прежде тихий голос истончился до фальцетных нот. — Ада, послушай, нам правда нужно расстаться. Мы не подходим друг другу — теперь я в этом убедился. Девочка замерла. Глаза её, остановившись на Паше, на миг словно остекленели — и лицо Юрова обожгло пощёчиной. На коже тут же проявились тонкие красные линии от заострённых ногтей. И, пока Паша остался стоять на ступенях с бусинками крови на щеках, Ада стремительно прошла мимо него, утирая рукавом капли горячих слёз, и вскоре скрылась за углом школы. «Вот так просто? Неужели я сделал это?» — подумал Юров и приглушённо зашипел, опрометчиво потерев больное место. Глупейшая улыбка поползла по его лицу, но, правда, задержалась на нём ненадолго. Время подходило к половине четвёртого, а Арсен так и не появлялся. «Не мог же он забыть», — обеспокоенно подумал Паша, но всё-таки набрал номер Арса. Гудки растачивали его нервы несколько десятков секунд, но долгожданный ответ расшиб их в щепки. На другом конце провода раздался голос Тимура: «Арсен видел вас с Адой».