– Кретин, – пробормотал себе под нос брюнет, прикрыв глаза, и в следующее мгновение бросился вслед за женщиной.
Он застал ее на обочине, вызывающую такси. Она наверняка оставила куртку в зале, потому что в апреле просто не могла прийти в одной майке, а теперь еще и мокрой из-за него.
– Эй, Свон, я видел, там Нэтс проигрывают, тебе лучше вернуться, – сказал он, встретившись с воинственным взглядом блондинки, быстро отведенным.
– Пошел ты! – выплюнула она, смахнув слезы вместе с тушью, все еще тщетно голосуя.
– Это очень некрасиво с твоей стороны, я ведь твой студент, – произнес он, убирая мобильный в задний карман.
– В таком случае – иди к мамочке, студент, она, небось, заждалась, – Эмма чертыхнулась, потому что машин не было, а компания ее раздражала и смущала одновременно.
– Я, кажется, понял! – рассмеялся Джонс, встречая глазами подъехавший черный внедорожник и открывая заднюю дверцу. – Ты всполошилась, потому что Руби меня целовала? – он достал с заднего сиденья черную куртку и протянул блондинке, которая не спешила ее принимать. – Я польщен!
– Мне до лампочки, с кем ты целуешься, – она мелко вздрогнула, когда он подошел к ней вплотную и накинул куртку на плечи.
– Тебя зовут Эмма, и тебе все равно? – серьезно спросил он, склонившись над ней и не убирая рук с ее плеч, по которым промчались тысячи электрических разрядов в этот момент.
– Что?
Его вопрос разрезал ее реальность. Подняв на него глаза, исполненные страха и осознания, Эмма сглотнула и содрогнулась от последнего всхлипа.
– Ты... – она шмыгнула носом, в то время как он убрал мокрую прядь слипшихся светлых волос ей за ухо, проведя по виску большим пальцем.
Ей показалось, что весь мир вместе с ней перестал дышать в эту секунду, затаившись от прикосновения этого несносного мужчины. Он знал, как действовал на нее, и все равно продолжал свою игру.
– Я не хотел Вас обидеть, мисс Свон, – размеренным голосом отвечал Джонс, не отходя от нее. – Прошу прощения.
Эмма хмыкнула, погружаясь в тепло его куртки и ладоней, медленно скользящих по плечам. Вселенная, отражающаяся в его глазах, твердила, что он помнит ее, но он не говорил более ни слова. Джонс стоял напротив, будто не было тех семи лет, что разделили их. Но они были, и слишком многое изменилось. Она изменилась.
– В качестве извинения Вам лучше не появляться в храме науки, Киллиан, – сказала Эмма, обдумав каждое слово и произнеся имя, которое оставалось все эти годы лишь в ее голове.
– Теперь это точно не получится...
– Не надо, – прошептала Эмма, преградив путь стремившемуся сократить расстояние между ними мужчине, поднеся пальцы к его губам и не давая вымолвить ни слова. – Оставьте меня в покое, – словно выходя из-под гипноза, она дернула плечами, чтобы он отпустил ее.
– Свон, – не громче шепота вторил Джонс, почти поцеловав подушечки хрупких пальцев, вглядываясь в ее глаза, которые потемнели в сумерках.
– Эмма! – раздалось вдалеке, когда двери спортивного центра распахнулись, и толпа фанатов высыпала на улицу. – Эмма!
Женщина с непокидающей грустью обернулась на голос Грэма.
– Едем со мной, – Джонс вытянул перед собой раскрытую ладонь.
Раньше перед Эммой не стояло выбора: она всегда выбирала его. Но она больше ему не верит. Что бы он ни задумал – вернуть ее или просто поиграть – она не попадется в эту ловушку, приправленную лазурным морем его глаз.
– Прощайте, мистер Джонс.
С этими словами она вложила ему в руки куртку, небрежно скинутую с плеч, и направилась искать Грэма, ни разу не оглянувшись. Она пыталась прогнать ощущение его дыхания и губ с кончиков пальцев, но это давалось с таким же трудом, как и натянутая улыбка. Объяснив свой внешний вид чрезвычайной неуклюжестью, Эмма покинула Барклайс-центр с Грэмом.
Она позволила проводить себя до дома и, лишь попрощавшись с мужчиной, увернувшись от поцелуя, поднялась в квартиру, где, едва закрыв за собой входную дверь, сползла по ней вниз без сил, зарываясь руками в волосы и роняя голову на колени. Давненько в ее арсенале не было таких пятниц. Она действительно балансировала на грани последнее время. Все, чего ей хотелось сейчас, – достать с верхней полки бутылку бурбона и провести сегодняшний вечер с ней, но завтра ей предстоит сопровождать студентов в поездке в Нью-Хейвен на научную конференцию, и она должна будет выглядеть подобающе.
Эмма не часто виделась с родителями, но они довольно быстро освоили видеочат, поэтому общение с ними не ускользало из ее плотного графика. А завтра она встретится с ними, потому что конференция будет проходить в Йеле. Женщина не могла не волноваться: ее не покидало чувство, что на лбу была высечена фраза "Он вернулся". Зная проницательность Мэри, Эмма кропотливо придумывала предлоги избежать неловких разговоров с матерью.
К счастью или к сожалению, никакие предлоги ей не понадобились, потому что к моменту окончания конференции температура тела Эммы поднялась до критического уровня. С трудом соображая, она доехала до родительского дома, где ее встретил обеспокоенный отец. Мистер Свон не стушевался и успел вызвать врачей к приезду дочери, потому что Мэри озадачила его, как только коснулась лба Эммы в перерыве между докладами.
– Типичная простуда, – констатировал врач в голубом халате. – Если температуру не собьете, то милости прошу в клинику.
Эмма лежала с красными глазами и горячим лбом, но тело пробивал озноб, поэтому отец укутал ее во все одеяла, что были в доме. Дэвид и Мэри Свон жили в пригороде, и у них был свой небольшой двухэтажный дом. Эмма была единственным ребенком в семье, а потому дом после ее давнего отъезда заметно опустел.
– Милая, ты больна? Что-то серьезное? – передав Эмме чашку горячего чая, Дэвид присел рядом.
– Па-а, – протянула женщина, – все нормально, я простыла, он же сказал, – слабо махнув рукой в сторону двери, Эмма медленно моргала.
– Останься у нас.
Вместо согласия Свон громко чихнула, уткнувшись в носовой платок, и засмеялась сквозь выступившие от болезни слезы, кивая отцу. Позже к его причитаниям присоединилась и Мэри, окружившая дочь привычным теплом и заботой. Они с отцом были лучшим примером для подражания. Встретившись совсем юными, они прожили вместе почти сорок лет и хотели той же судьбы для любимой дочери.
Свон смогла подняться с постели через несколько дней. Голова все еще кружилась, но женщина самостоятельно передвигалась по дому, чтобы приготовить себе и родителям что-нибудь или связаться с мистером Голдом. Он позволил ей взять внеплановый отпуск, так и не поверив в ее болезнь.
Тяжело вздохнув, Эмма принялась проверять курсовые работы, направленные студентами, немедленно напомнив себе ни за что не открывать кучу входящих сообщений от мистера Джонса, мистера Жонса, мистера Голдса и даже мистера Свонса. Мысленно проклиная его за свой недуг, Эмма дочитывала очередную работу, когда в комнате раздался телефонный звонок. Чихнув, она прикрыла глаза от усталости, отвечая на вызов.
– Мисс Свон? – директор всегда начинал разговор с вопроса, будто кроме Эммы ему мог ответить еще кто-то. – У Вас есть минутка?
– Мистер Голд, все в порядке? Мне кажется, или я слышу крики? – проговорила Эмма осипшим голосом, потирая переносицу.
– Вам не кажется, – ответил он, едва скрывая раздражение. – Стены нашей крепости продержатся еще не долго.
– Что... Вы имеете в виду? – вытирая нос, спросила женщина, прислушиваясь. – Это... – ей даже показалось, что она слышала...
– Будущий сенатор? Бинго, мисс Свон! – съязвил директор. – Уж не знаю, что у Вас опять произошло, но нельзя допустить... усложнения ситуации.
Эмма сглотнула. Она не знала, зачем Джонсу искать ее, ведь она ясно дала понять, что не хочет его видеть.
– Скажите ему, чтобы он писал свою работу с другим преподавателем, а я... уволилась, – внезапная идея сама пришла ей в голову. – Мистер Голд?
На другом конце повисло минутное молчание, сквозь которое Эмма различила голос Джонса в коридоре.
– ...я этого так не оставлю! Вы...
– Как скажете, мисс Свон, но даже я склоняюсь к варианту ваших мирных переговоров, – вернулся к разговору Голд.
– Ничего мирного у нас не получится, – устало попрощалась Эмма, бросив телефон на диван.
До конца этого дождливого дня Эмма не отвечала на звонки и даже не смотрела на имена звонящих. Грэм тоже был в этом списке, но с ним она говорила два дня назад, заверив в том, что они увидятся, как только она вернется из командировки. Включив Нетфликс, она, изредка смеясь, пересматривала старые фотоальбомы, которые кропотливо собирала Мэри. В последнем фотоальбоме события на кадрах заканчивались годом поступления Эммы в университет. В глазах женщины засияли слезы, когда она вспомнила, что не прислала ни одной фотографии из университета. Да и вообще, родители многого не знали об этих годах, она так отдалилась от них. Она подумала, что пришло время рассказать им правду, когда вечером они вернулись с работы.
Ужин был в самом разгаре, когда Эмма, прочистив горло, обратила на себя внимание.
– Мам, пап, я должна кое-что рассказать Вам, – извиняющаяся гримаса застыла на ее лице, но до первого кашля, сорвавшего ее план быть серьезной.
– Ты умираешь? – выпалила Мэри высоким голосом, поднеся ладонь ко рту.
– Что? Нет, мам! – Эмма недоумевала, как такие мысли посетили ее голову, но Мэри всегда была слишком впечатлительной. Набрав побольше воздуха в легкие, Эмма хотела продолжить. – Вы должны знать, что...
Она негодующе закрыла глаза, потому что в этот момент в дверь позвонили. Женщина уже чувствовала невероятную слабость, болезнь давала о себе знать, накатывая волнами, которые лучше всего было переживать в теплой и мягкой постели.
– Я открою, – бросил Дэвид, лишь бы не быть участником сложившейся неловкой ситуации.
Эмма, выдохнув, осела на стуле, запуская руки в волосы. Голова опять болела то ли от болезни, то ли от скопившихся сумбурных мыслей. Решив отложить разговор, она хотела подняться к себе, потому что боль отдавала в висках таким же стуком, как и дождь по окнам, когда услышала голос отца из прихожей, зовущий ее.
– Я никого не... – смотря себе под ноги, произнесла она, потому что пол медленно расплывался под ногами, как вдруг застыла на месте, подняв глаза на их гостя, – ждала.
– Привет... милая, – сомневающиеся нотки исчезли из его голоса, как только он переступил порог дома. – Приехал, как смог! – хитрые голубые глаза встретились с недоверчивыми зелеными. Судя по добродушному выражению лица Дэвида, его успели "обработать".
– Эмма! – радостно проговорил Дэвид. – Так вот о чем ты хотела нам сказать?! Проходи, Киллиан, что ж мы на пороге-то стоим?! Мэри, принеси, пожалуйста, полотенце, – засуетился мистер Свон, в то время как его дочь, сделав шаг, едва не скатилась вдоль стены, но была вовремя подхвачена на руки.
– Свон? Свон! – пытался привести ее в чувство Джонс, бегло оглядывая с головы до ног. – Что с ней? – спросил он у Дэвида, указавшего на дверь комнаты, в которую следовало отнести женщину.
– Простыла с неделю назад, – лепетал Дэвид, к которому скоро присоединилась жена, спешно поздоровавшись с нежданным гостем и передав ему полотенце.
– С неделю... – повторил сам себе Киллиан. – Вот идиот, – нахмурился он, аккуратно положив Эмму на кровать и поправив светлые волосы.
На вопрос Мэри, не расслышавшей его, Джонс лишь махнул рукой, не отрывая взгляда от Эммы, которая медленно открывала глаза. Миссис Свон, тем временем, принесла стакан воды, поставив его на прикроватную тумбочку.
– В следующий раз не падай из-за меня в обморок, лапочка, – в своей манере ухмыльнулся Джонс, пытаясь взбодрить Эмму, чьи родители спешно удалились из комнаты, оставив пару наедине.
– Что ты здесь делаешь? – прохрипела она, щурясь и тщетно пытаясь приподняться.
– Приехал за тобой, – проговорил мужчина, и Эмма замерла от его серьезности.
– Ты промок насквозь, – пытаясь отвлечься от его слов, она зацепилась взглядом за капли воды, стекающие с его челки.
– А ты больна, – он наклонил голову.
– Да уж, выгляжу паршиво, – кашлянула она, заняв полусидячее положение.
– Выглядишь прекрасно, – вставил Джонс, и женщина закатила глаза, слабо улыбнувшись от его умения легко поднять ей настроение.
На ее вопрос, как он узнал, где живут ее родители, он пожал плечами, ответив, что с его связями можно найти любого человека.
– Они ни о чем не знают, – тихо сказала Эмма после затянувшейся паузы, глянув на мужчину снизу вверх, потому что он сидел на краю кровати.
– Свон, я...
– И не должны узнать, – дернув бровью, перебила она, ловя в его взгляде полное понимание.
– Слово скаута, – проговорил Джонс, буравя ее взглядом.
Оба понимали, о чем идет речь, но никто из них не желал начинать разговор. Прежде чем он успел добавить еще что-то, в дверь постучали, и в проеме показалась светловолосая голова Дэвида. Это была наверняка работа Мэри.
– Простите, но... Эмма, все в порядке? – кривясь от неловкости, поинтересовался мистер Свон.
– Да, он уже уходит, – уверенно отчеканила Эмма.
– Я... – Киллиан почесал затылок, – да, должно быть, в Нью-Хейвене есть отели, – уголок его губ дернулся в кривой ухмылке.
– Ну, что Вы! – добродушно всплеснул руками Дэвид. – У нас полно места. Гость Эммы – наш гость.
Эмма округлила глаза, совсем не ожидая услышать подобных слов от отца. Видимо, они чересчур заждались, когда она устроит свою личную жизнь.
– Вы так добры, мистер Свон, – Эмма дивилась этому "ангелу во плоти", вперив в него взгляд. – Отдыхай, милая, доброй ночи! – тепло улыбнулся Джонс, наклонившись, чтобы коснуться губами ее лба, но она с легкостью увернулась.
Она нырнула под одеяло с головой, как только мужчины вышли из комнаты. Он уже вел себя, как козел, как псих, как дурак, но сегодня он показался ей тем нормальным парнем, в которого она когда-то влюбилась, и от которого у нее подгибались коленки.
Он вернулся примерно через час, осторожно отворив дверь и впуская в темноту комнаты тонкую нить света из гостиной. Эмма лежала с закрытыми глазами, не желая разговаривать с ним на эмоциях. Джонс вновь подсел к ней, но, видимо, на корточки, потому что она не почувствовала, как под ним промялась постель. Она не знала, убедила ли его в своем крепком сне, но в следующее мгновение услышала от него тихие слова.
– Я так долго искал тебя, – прошептал он над самым ухом, проводя большим пальцем по виску. – А ты была так близко, Эмма.
Она практически ощущала, как по коже пробежали мурашки от его прикосновения, но не открывала глаз, ведя внутреннюю борьбу с собой. Ей хотелось обнять его, вцепиться в его футболку и не отпускать от себя, потому что он слишком дорог ей, слишком близок, слишком...
– Прости меня, – она едва заметно вздрогнула, когда его губы вместе с шепотом коснулись ее ладоней.
Эмма открыла глаза, полные слез, как только дверь в комнату за Джонсом захлопнулась.
***
Семь лет назад.
– Ты же не думаешь, что вам удастся выиграть? – выдохнул Джонс, провожая Свон в спортивный зал.
– У нас больше преимуществ, чем ты думаешь, – повела бровью девушка, поддев его локтем.
Отдав ей сумку с вещами и чмокнув в щеку, Киллиан направился в мужскую раздевалку, оставив сияющую от счастья девушку провожать его взглядом. Она никогда не любила физкультуру, считая это пустой тратой учебного времени, потому что спортом занималась самостоятельно, а на парах ей приходилось терпеть выходки чирлидерш и выскочек наподобие сестер Миллс, Реджины и Зелены. Однако пару недель назад все изменилось.
Ровно столько времени прошло с тех пор, как Эмма ответила на поцелуй Киллиана, самозабвенно и податливо. А когда он проводил ее до кампуса, они поцеловались еще раз. Коснувшись губами ее улыбки, Джонс сказал, что влюбился в нее с первого взгляда и что теперь он самый счастливый парень на планете. Ей так хотелось верить в это, ведь она чувствовала то же самое. Вечером следующего дня Эмма была с ним на репетиции, тая от его волшебного голоса и игры на гитаре. Она поразилась тому, что в баре был почти весь их курс, несмотря на обилие заданий по римскому праву на понедельник. Девушка не могла не заметить их изумленных взглядов, когда Джонс, спустившись со сцены, покружил ее в медленном танце и прижался губами к виску.
– Забудь о них, наслаждайся вечером, – прошептал он в ответ на ее беспокойный взгляд.
– Спасибо тебе, – зеленые глаза утонули в омуте голубых, и девушка невесомо провела пальцами по его щеке.
– За что? – она ощутила, как он вздрогнул от этого легкого прикосновения и напрягся.
– За тебя, – откровенно сказала Эмма, растворяясь в его объятиях.
Они проводили вместе свободное время, сидели рядом на парах, обедали под косыми взглядами сверстников. Она помогала ему подтянуться в учебе, а он...
– Ты меня отвлекаешь, – проворчала Эмма, пряча улыбку в ладони и пытаясь сосредоточиться на тексте экзаменационных ответов, в то время как Джонс играл с ее волосами и поглаживал спину, лежа на кровати в ее комнате.
– То же самое могу сказать и о Вас, леди, – приподнявшись, он коснулся губами ее шеи, откинув длинные волосы на другое плечо.
Блаженно прикрыв глаза и запрокинув голову, девушка чувствовала, как весь мир сжимается вокруг нее до этой маленькой комнаты, где существуют только он и она.
– Эшли может прийти... в любое время, – еле выговорила она, выронив тетрадь из рук.
– Дверь закрыта, – прошептал Джонс, расстегивая молнию ее платья на спине и провожая ее вниз губами, заставляя последние остатки разума девушки выветриться, как пыль.
– У нее есть ключ...
– А у тебя – я, – притянув ее к себе, парень нашел губы, растянутые в улыбке, и прильнул к ним, доказывая свою правоту.
Стянув с себя футболку, он вернулся к платью. Действия Эммы выражали растерянность и пугливость, поэтому, нависнув сверху, Джонс замер, опираясь на локти и фокусируя взгляд.
– Верь мне, – донесся до нее его расслабляющий шепот.
– Я люблю тебя, – выпалила она, подчиняясь его губам, прежде чем обдумать свои слова.
– Эмма, я... – оторвавшись от ее губ, он заглянул в ее потемневшие глаза, и она могла поклясться, что в его глазах увидела сожаление. – Я думаю, что для этого будет более подходящий момент, – потянув ее за собой, он принял сидячее положение, быстро вернув футболку на место.
– Все... хорошо? – поджав губы, нахмурилась Эмма, поправляя платье и приглаживая волосы.
– Да, – нервно улыбнулся Киллиан. – Сюда, правда, могут зайти.
– Угу, – покраснела девушка, опустив взгляд.
– Ты... ни с кем не встречалась раньше? – он помогал собрать ей разлетевшиеся по полу лекции. – Я имею в виду...
– Нет, – она честно помотала головой, понимая, о чем речь, отчего парень шумно выдохнул.
– Прости, я не должен был...
– Все нормально, Киллиан, я тоже этого хочу, – тихо отозвалась Эмма, пытаясь не пересечься с ним взглядом.
Закончив импровизированную приборку, они вновь сели рядом, но так, словно не находили себе места в этих четырех стенах. Эмма могла только догадываться, о чем он думает, потому что между ними установилась неловкая тишина, нарушаемая лишь частым дыханием.
– Почему я? – наконец встав с места, спросил Джонс. – Почему ты выбрала меня? – Эмму застал врасплох этот вопрос, она не понимала, к чему он был задан.
– У тебя добрые глаза, – девушка встала следом за ним, подойдя вплотную. – Ты умный, талантливый, не слушаешь никого... И ты выбрал меня, – несмело улыбнулась Эмма, смотря ему в глаза, спектр чувств в которых менялся от недоумения до невыразимого счастья.
– Ты доверяешь мне? – задавая вопрос, он провел по ее волосам, впитывая взглядом, казалось, каждую частичку ее лица.
– Да, – она перешла на шепот, точно боясь спугнуть этот момент откровения.
Он вложил в поцелуй столько нежности, сколько она от него еще не ощущала. Кожа горела под его прикосновениями, а сердцебиение учащалось. Они стояли посреди комнаты, но каждый думал – что в центре Вселенной, что свела их.
– Не хочу отвлекать тебя от международного права, – выдохнул Джонс между поцелуями, первым вернувшись в реальность. – Встретимся завтра после экзамена, идет?
– Идет, – просияла Эмма, выпуская его руки из своих...
Закрыв за ним дверь, она волнительно упала на кровать, прикрывая лицо ладонями и жмуря глаза. Улыбка не сходила с ее лица весь вечер. Времени на повторение заданий оставалось не так много, но она была благодарна Джонсу за его внезапный порыв вернуть ее с небес на землю, то есть к учебе. Она и так уже успела проспать несколько пар из-за позднего возвращения в кампус через окно, пересдать два зачета и не получить с первого раза допуск к одному экзамену. Забудь она про учебу сегодня – завтрашний экзамен было бы точно не сдать.
Она знала, что ее разум помутился из-за Джонса, но ничего не могла изменить: Свон влюбилась.
Эмма не думала, что от нее Джонс направился прямиком в свой кампус, чтобы готовиться к экзамену, но в ее голове и мысли не было, куда, на самом деле, отправился парень...
Ворвавшись в столовую, он торопливо искал глазами ярко накрашенную брюнетку, а когда заметил ее, то немедленно подошел к ней, не обращая внимания на ее подружек.
– Надо поговорить, Редж, – едва ли не за локоть Джонс увел девушку, оглядываясь по сторонам.
– Чем я удостоилась твоего внимания, малыш? – съязвила та, демонстративно отряхиваясь, как только они достигли пустой аудитории.
– Насчет Свон, – нервно выдохнул парень, облизав сухие губы, – забудь, о чем мы договаривались, – он нахмурил брови, приковав взгляд к исписанной доске.
– Ты что, блин, влюбился? – скривилась Реджина от застывшей задумчивости на его лице.
– Я просто не хочу портить ей жизнь, она не заслужила, – сочувствующе произнес Джонс.
– А я? Я заслужила быть в ее тени? – девушка повысила голос.
– Это не так, Редж, и ты это прекрасно знаешь, – он запустил руку в волосы, взъерошив их. – А я поверил тебе... – от ярости он пнул по скамье, которая отлетела к другой парте.
– Ну уж нет! – вздрогнув, брюнетка вытянула перед ним указательный палец. – Не делай из меня мегеру, милый! Это был и твой план тоже, если ты забыл!
Ее глаза метали молнии, в то время как парень судорожно соображал, как исправить ситуацию, потому что он привязался к Свон и, возможно, тоже влюбился. Если она узнает обстоятельства начала их отношений, то никогда не простит его, полностью разочаровавшись. Зажмурив глаза, от криков Миллс и от отсутствия идей, он растерянно стоял на месте, потирая шею.
– Впрочем, со своей частью задуманного ты справился, она уже завалила два зачета, – рассуждала девушка, оскалившись.
– Такого больше не повторится, я умываю руки, – он поднял ладони вверх, отведя взгляд.
– Значит, теперь ты снова мой? – Миллс подошла ближе, заставив парня попятиться.
– Я тебя умоляю! Парочка пьяных поцелуев не значат, что мы вместе, Реджина, – буквально сбросив ее руки со своих плеч, Джонс направился к выходу.
– Ты пожалеешь об этом! – яростно крикнула девушка ему, не оборачиваясь.
– Уже пожалел, – выплюнул он, толкнув дверь ногой.
***
