В дыму вишнёвых сигарет

//Ненормальные созданы для ненормальных. Не пытайтесь подарить им свою жизнь, не переделывайте их. Безумие всегда питается только безумием. У вас все равно не получится. Не лезьте туда, с чем вам не справится. Не берите на себя то, что вам просто не одолеть. Они всю жизнь горят, а вы просто сгорите моментально. Они несутся на огромной скорости, а вас просто размажет по асфальту. Ненормальные созданы для ненормальных.//       Уроки сегодня тянутся необычайно медленно, восьмой по счету, физкультура и я просто сижу на горе матов, наблюдая за тем, как парни с голыми торсами играют в баскетбол. Такое себе удовольствие, на самом деле, ведь взгляд все время зацепляется за одного и того же, чье лицо и тело я уже просто не могу видеть. Сейчас стошнит от вида его идеальных кубиков и впадинки между ними. И где Марта с ее отвлекающей болтовней, когда она так нужна? Вчерашний вечер прошел, откровенно говоря, ужасно, я не выдержала слов Никиты и сбежала, как самая настоящая трусиха. Прекрасно, просто потрясающе. Это было больно. Очень больно и я не могу понять, зачем признаваться в любви только ради того, чтобы заткнуть меня. Команда Никиты забивает очередное очко...или как это там называется....не важно. Все рады и отбивают кулачки. Все девчонки, нарядившиеся сегодня в неприлично короткие для зимы шорты, наблюдают за игрой, пуская слюни на пол и вытаращив глаза. Надеюсь, я со стороны не выгляжу точно так же. Учитель объявляет перерыв и все игроки расходятся кто куда. Никита направляется ко мне и я уже сжимаюсь, но он просто кидает футболку на мат рядом со мной и отпивает пару глотков воды из непонятно откуда взявшейся бутылки. На меня не обращает ни малейшего внимания, что раздражает ещё больше тех моментов, когда все его внимание принадлежит только мне. Он достает телефон и отвечает на сообщение, оперевшись о маты. Краем глаза замечаю, как в нашу сторону движется Вероника с ее свитой. Главная стерва и сучка класса сейчас раздражает ещё больше, уж больно на шлюху в этом одеянии похожа. На ней неприлично короткие шорты, которые чуть ли не граничат с кружевом белья и облегающий топ, красный цвет одежды привлекает внимание и будто сам кричит за нее: "Возьми меня!". Макияж, как и прическа, идеален. А, собственно, из-за чего им портиться, если она весь урок рассматривала свой маникюр и снимала сторис. Две ее подружки – Настя и Ева одеты немного скромнее, вероятно, чтобы меркнуть на ее фоне, и хвостиками ходить сзади. Вся тройка подходит и становится прямо напротив меня. – Эй, новенькая, – обращается ко мне Ева своим писклявым голоском. – Поговорить надо, – подхватывает Настя, набравшись смелости. Их предводительница в это время безучастно накручивает локоны на палец. – А ваша королева, – на этом слове изаброжаю кавычки пальцами, – говорить умеет? – Да, – резко выпаливает Вероничка, закипая, – и нам есть, что обсудить, но не здесь.       Ничего не ответив, спрыгиваю с матов и иду следом на троицей. Девушки виляют задницами, будто мы не в школе, а на каком-то пляже или дискаче, бесят. Заходим в безлюдный коридорчик между раздевалками и Вероника сразу становится гордо, сложив руки на груди – защитный жест, она боится меня. Подружки ее становятся сзади, окидывая меня надменным взором. – О чем говорить будем? – окидываю девушек взглядом и чуть ли не начинаю смеяться. – Хватит крутиться около Никиты, иначе я тебе все волосы вырву, – сквозь зубы прошипела дочь математички, сжимая кулаки и впиваясь длинными острыми ногтями в кожу, – или когда я покрасила их, было непонятно?       В голове что-то щелкает и я на мгновение замираю. Она подлила тонирующее средство мне в шампунь, из-за нее я ходила красная, как непойми кто и до сих пор вымываю этот пигмент. Из-за нее я спорила с мамой и ссорилась с Никитой, из-за нее началась эта наша маленькая война с блондином и это она во всем виновата. Противная девка скалит зубы и я не выдерживаю, с силой толкаю ее и она влетает в стену, ударившись головой. Звук стоит такой, словно в ее черепной коробке абсолютно пусто. – Вот тварь! Ты за это ответишь! – Вероника уже собирается бросится на меня, но замирает, смотрит куда-то мне за спину, а после снова на меня, – спелись, значит? – я понимаю, кто это, ощущаю знакомый аромат и присутствие сильного человека, – я тебе это просто так не оставлю! Ты поплатишься за это!       Вероника держится за голову и уходит под соболезнования подружек. Некоторое время назад я слышала звонок, а это значит, что урок окончен. Но не просто же так он здесь появился. – Ты сумасшедшая?! – голос звучит громко, холодно и властно, – у тебя могут быть проблемы, ты понимаешь это? – меня хватают за локоть и разворачивают, взглядом встречаюсь с ним и инстинктивно отступаю назад, только вот некуда, сзади стены. – Тебе ли не похуй? – огрызаюсь в качестве самозащиты, но работает плохо, – куда ты ведёшь меня?! Отпусти!       Меня действительно ведут в неизвестном направлении, туда, где я раньше никогда не была. Заходим в какое-то помещение и я сразу понимаю, что это старая раздевалка, ну, не такая уж и старая, скорее просто нерабочая. Сзади хлопает дверь и щелкает замок, вот я и попалась, как та птичка в железную клетку. – Идиотка! – громко раздается за моей спиной и через мгновение я оказываюсь прижата к стене. Контраст между его теплым телом и холодной бетонной стеной заставляет кожу покрыться мурашками, – ты ведь помнишь, кто ее мать? Она сделает так, чтобы тебя выгнали из этой школы и никакие связи на помогут! – Пусть выгоняют, – включаю такое же равнодушие, как и он в спортивном зале, – мне плевать. – Серьезно? – его хватка на мгновение слабеет, но после становится ещё сильнее, – а я думал, у тебя ко мне что-то есть. – Даже если это и так, то какая разница? Ты лишь хочешь, чтобы я заткнулась, так вчера сказал, кажется? Так вот, если я переведусь, то всем будет лучше. – Никому лучше не...подожди! Ты сказала, что у тебя есть чувства ко мне, – его глаза расширяются от удивления, я молчу, – скажи мне это. Скажи и мы покончим со всеми проблемами раз и на всегда, – чувствую, как под его майкой перекатываются мышцы, – прошу, скажи. – Да, я люблю тебя, Никита Ерошенко, как настоящая идиотка и я уже тысячу раз пожалела о том, что смогла дать волю своим чувствам и позво...       Мне не дают закончить. Парень впивается в мои губы жарким, требовательным поцелуем. Он больше не спрашивает разрешения, нежно целуя, а будто осваивает территорию, сражаясь с моим языком. Его руки властно, словно свою собственность, сжимают мою талию под футболкой, касаясь обнаженной кожи и, вероятно, оставляя следы. Этот поцелуй не закончится просто так, я чувствую это, черт возьми. – Я хотела извиниться...за...шампунь...волосы...ты...       Из-за поцелуев и накатывающей волны чего-то приятного, вместо нормальной речи выходит нечленораздельное предложение. – Извинения приняты, – шепчет он мне в шею, а после припадает ко впадинке над ключицей.       Его разбухшие от поцелуев губы касаются моей кожи, заставляя вздрагивать раз за разом и выпускать непроизвольные тихие стоны. – Вот так, детка, я хочу слышать тебя, но не сильно громко, мы ведь не хотим привлечь внимание всей школы, да?       Я отрицательно качаю головой и стягиваю с него футболку, обнажая торс и спеша коснуться его. Ладони парня спускаются на мои ягодицы и приподнимают, а мои ноги сами собой охватывают его за талию. Никита рычит и бедром чувствую его эрекцию, так просто это не закончится. Готова ли я? Никита двигается и под ягодицами я ощущаю твердую поверхность. Подоконник. Удивительно, но Никита словно изменился. Он стал нежнее и трепетней, каждое его прикосновение было пропитано какой-то особенной энергией и заставляло меня отправляться на седьмое небо. – Ты снова дрожишь от самых простых касаний. Да ты невинна, детка. Сними с меня шорты, – требует он и я мгновенно выполняю приказание, пальцами подцепляю резинку спортивных шорт и спускаю их вниз, – умница, солнце, все будет не так, как у меня дома тогда.       Носом он проводит от моей щеки до ключицы и снова оставляет долгий поцелуй. Его ладони находят застёжку на лифчике и ловко расстёгивают, освобождая мою грудь. Он стягивает футболку вместе с верхней частью белья и удовлетворённо улыбается. – Ты прекрасна, – похоже, краснею и отворачиваю голову. Хочу прикрыться, но он успевает поймать мои запястья и мягко сжать, – поверь мне.       Его рука забирается в мои спортивные лосины и дотрагивается до самого чувствительного места сквозь белье, заставляя меня задышать во много раз чаще. Его пальцы описывают круги и какие-то незамысловатые фигуры, надавливая, а после ладонью он хлопает, заставляя меня подавиться воздухом и крепче обхватить ногами за торс. – Тебе нравится, как я прикосаюсь к тебе, или мне прекратить? – он останавливает лёгкие постукивания и я издаю возглас. – Нет, – что с моим голосом? – мне нравится.       Он улыбается и стягивает мои лосины вместе с остатками белья. Я обнажена перед ним. Не только внешне, но и внутренне. Есть такое ощущение, что этот парень читает меня, словно открытую книгу, легко перелистывая странички и зная каждую тайну, приписанную мелким почерком. Его губы находят мои и я взлетаю выше небес, а потом падаю, чувствуя резкий спазм внизу живота. Его движения размеренны, плавны и чертовски дурманящи, словно сильный наркотик. Наши тела сливаются воедино, мои крики, заглушаемые его поцелуями, наполняют маленькое помещение. Тела покрываются капельками пота, что не доставляет дискомфорта. Есть только я и он, наши тела и его прекрасные губы, шепчащие всякие глупости мне на ухо.