В дыму вишнёвых сигарет

//я помню тебя до сих пор. твои руки, наши взгляды, касания. даже несколько литров слез не стирают воспоминания.// Спустя 8 месяцев.       Этим утром я сто процентов встала не с той ноги! Вылила кофе на джинсы, прожгла любимую блузу и чуть не убила собаку, уронив тяжёлую сковороду прямо перед ее носом. Это все чертово волнение, которое овладело каждой частичкой моего тела в это ужасное утро. Конечно, не каждый день решается твоя судьба относительно высшего образования. Чертыхаюсь, пытаясь найти в шкафу другие более или менее не помятые вещи. Быстро запрыгиваю в клетчатую юбку и надеваю футболку. И из-за чего столько мороки? Из-за заветного листочка с фамилиями? И почему этот вуз не публикует списки поступивших на сайте, что за отсталость?! Кидаю взгляд на время и понимаю, что подруга ждёт меня уже более двадцати минут. Наспех собираю волосы в пучок, чтобы и здесь ничего не испортить, пару раз провожу тушью по ресничкам, подмигиваю собственному отражению в зеркале и решив больше не испытывать терпение лучшей подруги, покидаю квартиру, захлопнув дверь. Приветственно машу рукой консьержу, в ответ женщина средних лет посылает мне теплую улыбку. На улице невыносимо жарко, хоть сейчас и конец августа. Люди стараются спрятаться от палящего солнца в кафешках и барах, а мне приходится топать в институт, чтобы узнать, поступила ли. – Эй, Катя, я здесь!       Оборачиваюсь на голос и направляюсь к девушке, зовущей меня. Марта. Да, да, та самая Марта, которую я называла дурой и, можно сказать, ненавидела всеми фибрами души прошедшей зимой. Мы помирились в феврале, девушка сама пришла ко мне с бутылкой вина, слезами и кучей извинений. Она рассказала, что буквально сразу после нашего разговора порвала с Ерошенко и он был абсолютно не против. Она выглядела максимально искренней и по-настоящему раскаивалась. Я простила ее, но прошлое доверие все ещё не вернулось.       Что касается причины моих слез на протяжении всей зимы и первого весеннего месяца, а именно Никиты Ерошенко...об этом парне ничего не было известно с декабря. Через два дня после нашего окончательного расставания он забрал документы из школы, чем окончательно добил Виолетту Максимовну, гениальная постановка "Ромео и Джульетта" так и не была сыграна. Никита передал мне записку, а потом исчез. Многие говорили, что уехал в Питер или ещё куда. «Я люблю тебя всем своим сердцем и мне жаль, что ты не чувствуешь ко мне того же. Уже не знаю, что делать с этими чувствами и кому их отдать, чтобы не было так больно. Я не могу не вспоминать тебя, не могу перестать представлять время, где ты рядом. Такая же теплая и слишком близкая. Мои сны возвращают меня к тебе и я так счастлив и одновременно разбит в эти моменты. Вернись вернись вернись, пожалуйста. Здесь так холодно и сыро. Уже ничего не спасает. Я просто хочу к тебе. Быть с тобой. Почему это все так нелепо закончилось? Мне трудно это писать, но...я обещал уйти из твоей жизни...и я ухожу.»       Зимой я знала текст этой записки наизусть, повторяла как мантру и не могла выбросить из головы. Зимой я много сидела дома, пялясь в окно, делая вид, что болею и находя липовые справки, все для того, чтобы не видеть людей. Марта, Даня, и, на удивление, Романов – те люди, которые буквально силой выдернули меня из состояния полной апатии, депрессии и ненависти к себе. Всеми силами эти трое старались пробудить во мне жизнь. У них получилось. К апрелю я забыла строчки этого послания, в мае перестала постоянно слушать запись того самого рокового спора, к июлю образ Ерошенко стал таять и я даже начала отвечать на ухаживания Дани. Я очень благодарна этим ребятам за все. За то, что они вновь вернули бойкую и веселую Екатерину Громову. На долго ли?       Строчу брату смс о том, что иду узнавать, поступила ли и когда узнаю, сразу его наберу. Денис с отцом и его новой возлюбленной сейчас нежатся на берегу Средиземного моря. От матери вестей нет, она звонила мне в день рождения с чёрствыми поздравлениями. Закидываю телефон в карман и обнимаю подругу. – Ну, что, готова к студенческой жизни? – Марта буквально сияет, ее глаза горят восторгом и это совершенно не от предвкушения поступления. Романов делает ее такой. Они странная, но безумно крутая пара, – парни подойдут позже и мы вместе где-нибудь посидим.       Под словом "парни" Марта неприменно имеет ввиду Стаса – своего парня и Даню...просто Даню, с которым у нас и отношений толком нет. На удивление, юноши нашли общий язык и прекрасно общаются, они, к счастью уже спокойны так как знают, что поступили. Стас заделался юристом, а Даня поступил на архитектора. – Поражаюсь твоей уверенностью, Март.       И действительно, почему она уверена, что из сотен подававших документы пройдем именно мы? Институт театра и кино виднеется из далека. До сих пор не понимаю, как решила поступить сюда, да ещё и не на сценариста, а на актерский факультет. Это было мое спонтанное решение, а потом подтянулась и Марта. Она написала экзамены по биологии и химии максимально плохо, поэтому-то не прошла на бюджет медицинского, зато литературу, которую осмелилась выбрать пятым предметом, сдала чуть ли не на максимум. Услышав, что этот институт рассматривает только русский, литературу и творческие испытания, девушка загорелась желанием и мы вместе подавали документы, вместе готовились к вступительным и переживали так как бюджетных мест было всего пятнадцать. На территории учебного заведения полно народу, все надеятся найти свою фамилию в списках на зачисление и мы не исключение. Марта хватает меня за руку и уверено тащит к стенду с фамилиями. И бюджетники и платники написаны в общих списках, поэтому мы решаем разойтись в разные концы и внимательно поискать. Внимательно перевожу взгляд со строчки на строчку в поисках своей фамилии. Черт, вот же она! Громова Екатерина. Я поступила. Поступила на бюджет. Хочу обрадоваться, но краем глаза замечаю Марту, застывшую у стенда с потрясённо открытым ртом. – Нашла свою фамилию? – осторожно интересуюсь я, девушка отрицательно качает головой. – Хуже. Иди сюда.       Быстро подхожу к ней и пытаюсь понять, на какую строчку смотреть. Заметив мое смятение, девушка тыкает пальцем в нужное место и я фокусирую взгляд именно на нем. Сердце пропускает удар, в груди все сжимается. Я не верю собственным глазам и для пущей убедительности тру их. Мне мерещится! Я просто чокнутая помешанная идиотка, вот и все. Не может этого быть. Весь тот идеальный мир, который я и мои друзья так долго выстраивали, начинает моментально разрушаться. Я буквально слышу, как он трещит по швам. В списках на зачисление я вижу человека, без которого только-только научилась спокойно дышать. Никита Ерошенко. Чертов Ерошенко!