Кинк

Они налетели, как саранча, десяток молодых самцов, шумных и перевозбужденных. Быстро скинули одежду общей кучей в углу, потолкались в душевой и обступили сидящего за столом Нияну, подрачивая смазанные члены. Вздохнув, Нияну убрал книгу в ящик стола, щелкнул замком и обвел нетерпеливо переминающихся самцов скучающим взглядом. — Привет, маленький, — улыбнулся один. — Соскучился? Мы — очень. — Не спрашивая разрешения развернул Нияну к себе лицом вместе со стулом и нажал на подбородок, заставляя открыть рот. — Поработай немножко. Крупный член, только таких для него и отбирали, скользнул вдоль языка и легко толкнулся на пробу. Нияну на автомате расслабил горло, пропуская его глубже, услышал восторженный рев остальных. С почином! Через три движения первый отстранился, позволяя остальным подхватить легкого Нияну за руки и ноги, стянуть футболку и штаны, облапать и облизать с ног до головы. Только в губы не целовали. Губы они не для этого, они для членов, которые теперь тыкались в рот не переставая. Перетащили на кушетку, поставили на колени и понеслось. Растяжка? Нияну всегда востребован. Выносливый организм, повышенная регенерация… и неоплодотворенное яйцо внутри. Каждый день новое. Хоть вынашивать не приходится, в инкубатор забирают. Голову крутили то направо, то налево, подсовывая налитые хуи. Слюни нитками стекали вниз, не успевал глотать, да и они мгновенно становились густыми и вязкими, не сразу и проглотишь. В тощую попу до боли впивались сильные руки и отборные члены трахали быстро и резко, постоянно сменяя друг друга. Сразу никто не кончает, заходят на второй круг и на третий, шутят, переговариваются, ходят вокруг, дрочат, легко прикасаясь к себе пальцами. Постепенно внутри у Нияну начинает гореть, требуя оплодотворить спустившееся яйцо. Он чувствует, как кончики членов толкают его, гоняя туда-сюда и распаляя все сильнее. Сейчас яйцо мягкое и приятно растягивает изнутри. Оно затвердеет на воздухе, но до этого, несколько самцов спустят свое семя, чтобы живчики общими силами пробились через оболочку и достигли ожидающей их яйцеклетки. — На спину его! — командует кто-то, и Нияну быстро крутят, не снимая с очередного хуя. — Давай вдвоем? — Комарг не разрешает, порвать можем. — Он от яйца не рвется, а от хуя порвется? Не поверю. Спорим, два легко влезет, еще и на пальцы место останется. — Отвечать ты перед комаргом будешь. — А мы аккуратненько. Нияну, сейчас мы тебе сделаем еще приятнее. Один ложится вниз, сверху сажают Нияну, прижимают к широкой груди. От самца пахнет потом и сталью. Он напряжен, и Нияну тоже невольно зажимается, зеркаля его ощущения. — Расслабься, а то точно порвем, — непонятно к кому обращается другой голос. Сильные пальцы тянут край ануса вверх, Нияну вскрикивает и быстро дышит, вцепляясь в плечи того, кто под ним. Второй член протискивается медленно и тяжело, вдвоем они не могут нырять на нужную глубину, и яйцо спускается чуть ниже. — Я чувствую, как оно движется в тебе, — с восторгом замечает самец, имени которого Нияну не знает и не узнает никогда. Зачем оно, если они видятся только для оплодотворения. Важно, чтобы вставляли глубже, остальное — чепуха. От напряжения тело покрывается бисеринками пота, Нияну облизывается и тут же получает член в рот. Все трое подстраиваются и трахают его медленно и аккуратно. — Я сейчас кончу, — сообщает тот, который притиснулся сзади вторым. — И я, — соглашается тот, на котором лежит Нияну. Он тоже вспотел и руки скользят по его влажным плечам. Оба ускоряются, пытаясь попасть в общий ритм, но скоро забывают друг о друге, и о том, что они вдвоем ебут одну дырку, двигаются размашисто и сильно, благо, анус подрастянулся и мог бы принять третьего, но Нияну не станет подавать такой идеи, а то с них станется. Самцы. Горячая сперма ударяет в нутро, отскакивает от яйца, течет наружу. Спешно отстранившись, самцы руками собирают вытекающее «молоко», пихают обратно, проталкивая поглубже членами. У самого Нияну то стоит, то опадает. Его удовольствие не в маленьком члене, а в заднице. Он и кончает ею, и своей спермы у него нет, только прозрачная слизь, по которой так легко скользит плаг, когда никто не видит. А провинишься, так и клетку целомудрия с длинной трубкой-вставкой можно заполучить на пару дней. Неприятная штука. — Держи его. Финальный заезд! — хохочет один из самцов. Остальные одобрительно гудят и выстраиваются вокруг. Тот, кто уже кончил, подхватывает Нияну подмышки и под коленки, широко разводя их в стороны, и упирается лопатками в стенку для устойчивости, чтобы выше задрать ему задницу. Самцы принимаются дружно дрочить и ухать, постепенно входя в раж, каждый следующий долбится яростнее предыдущего, кончая и отходя в сторонку. В крепких объятьях Нияну почти нечем дышать, он раскачивается и скулит, вскрикивая на особо сильных толчках. Яйцо внутри набухает, становится больше, впитывая поступающее «молочко» не хуже губки. — Хва-тит! Хва-тит!!! — хрипит он, выворачиваясь и содрогаясь всем телом. Мышцы пресса напрягаются, выталкивая яйцо, а неутомимые члены запихивают его обратно, потому что кончили только шесть из десяти. Пока не удовлетворятся все, они его не отпустят, разве что растянут на столе, задерут ноги к потолку и будут класть руки на живот, чтобы почувствовать, как движется растущее яйцо. — Это так прикольно, я еще раз могу, — сообщает один из самцов, радостно демонстрируя вновь восставший член. — Извращенец, — фыркают разом с двух сторон, но место уступают. Нияну кончает второй раз от бесконечного трения внутри и молится, чтобы хватило сил вытолкнуть разбухшее яйцо. — Хоре, хуйцы поломаем, яйцо совсем близко, — отгоняет очередного трахаля один из самцов, и Нияну хочется расплакаться, так он ему благодарен. — Давай, мелкий, ловлю. Напрягаясь из последних сил, Нияну толкает яйцо, помогая себе руками, вжимая их в тощий живот. — О-о-о-о! Лезет! — с восторгом сообщают очевидное, подставляют ладони. — Вот это дыра! А ты говорил, два хуя не примет. Тут и четыре войдет! — изумляются в толпе. — Мы так не извернемся, — хохочет другой самец. Игнорируя окружающий шум, Нияну скрючивается, и кричит, окончательно избавляясь от розового, в прожилках кровяных сосудов, яйца. — Поймал! Все самцы завороженно глядят, как скорлупа стремительно твердеет, белея и выравниваясь. Забытый Нияну сползает со стола и уходит в душ. Теперь мыться первым его очередь. Удовлетворенное тело вялое и безвольное. Хочется лечь спать прямо в поддоне. Самцы хорошо постарались. Анус зудит и чешется, стягиваясь, на душе спокойствие и умиротворенность. — Учитель, почему, чтобы унять мое желание, нужно так много самцов разом? — Потому что ты Дающий жизнь. — И что из того? — Только огромное желание помогает тебе выдержать процесс оплодотворения. Так задумано Высшими. — Вечно эти Высшие что-то мудрят. Вздохнув, Нияну отправляется спать. Надо отдохнуть, ведь завтра все повторится сначала, он уже чувствует новое яйцо и горячее предвкушение, растущее в животе. Еще пара-тройка лет и яйца в нем закончатся. А пока можно ОТРЫВАТЬСЯ!!!