***
Бронштейн очнулся от слепящего сквозь веки солнечного света, ощущая вдобавок к этому и ноющую боль в затылке. Но что точно можно было понять, так это то, что он был жив. Более того, он был жив в образе карликовой лошади — тело осталось тем же, к счастью не претерпев ещё одну жуткую метаморфозу, однако с памятью было немного хуже. Последнее что он помнил, так это вспышка магического… нет, слишком ненормально… огня, просто огня, возможно с примесями цветных порошков, изторгнувшийся в кабинет, где они в тот момент находились с Луной и профессором… Имя его Троцкий забыл так же быстро как и узнал. А дальше последовала пустота, за которой пришло ощущение боли и… свободы? «Что со мной происходит» — крутилось в мыслях человека. Медленно поднявшись и подхватив свалившиеся с носа очки, политик проморгался и осмотрелся по сторонам. Солнце блестело на границе видимости, окрашенное в оранжевый или скорее даже красный цвет цвет, но это был не закат, а восход, так как окружающие тени становились короче, а свет довольно быстро менял палитру на жёлтый. Вокруг человека ровными рядами росли высоченные деревья, между которыми перелетали одинокие певчие птицы, чей голос, однако, мог только выедать мозг. Несколько кустарников с ягодами, пару коряг и больше почти ничего. В зоне видимости, правда, ещё находилась узкая речушка, скорее похожая на ручей или родник, делающая крутой поворот у каменого скопления, по правую руку (копыто), от Льва. — Вода, — прошептал он одними губами, собравшись с силами и двинувшись к источнику живительной влаги. Горло всё пересохло и поэтому, даже вопреки нормам санитарии, Троцкий окунул голову в прохладную воду, жадно глотая. Сознание начало проясняться, пришли и первые предположения, касательно того, что в действительности случилось в бункере. Нападение извне, или диверсия. Человеку, с чьей лёгкой руки шла Великая Революция это всё было до неприятного знакомо. — Есть тут кто-нибудь! — воскликнул он, оторвавшись от ручейка. Звук эхом прокатился по лесу, распугивая тех самых певчих пташек, но ответа, естественно, не последовало. Однако… — О святые угодники, ты очнулся быстрее чем я думал! Троцкого пробрала внезапная и крайне сильная дрожь, ведь он был один. Точно-точно. Голос же, насмешливый и принадлежащий кому-то мужского пола, будто переместился по воздуху, оказавшись прямиком за спиной человека. — Здесь кто-нибудь есть?.. — уже неувереннее проговорил, да что там, почти прошептал Бронштейн. — Оглянись, — пропел голос. И революционер оглянулся, понимая, в какую… патовую ситуацию он попал. Вернее, так ему подсказал внутренний голос, часто прорывавшийся ещё в прежней, земной жизни. На него, сверху вниз, смотрел дракон, или козёл, или же лягушка. А может и всё вместе. Нечто, сотканное из частей тела в ужасном гибриде, от которого разум Льва волей-неволей начинал представлять, возможно, самые реалистичные варианты своей гибели от лап неизвестного ранее чудовища, про которое, так некстати, даже не заикнулась говорящая лошадь прежде чем сгинуть в зелёном огне. Копыта подкосились и пони пал на землю, не отрывая взгляда от создания. — Ты пугливее чем я думал. Закончив рассматривать земнопони, Дискорд скривил задумчивую физиономию, зевнул, воспарил над землёй и пролевитировал вокруг Троцкого. В полной тишине. Даже окружающий мир стих, будто ожидая вердикта драконикуса. — Что. Ты. Такое? — А сам не видишь? — усмехнулся собеседник человека. — Лучше развидеть. Как и всё, произошедшее за последние пять дней, — Троцкий потянулся поправить сползшие с носа очки, на секунду заслонив обзор. Когда же он вернулся, хаосит исчез. — Увы, это не особо возможно, — заговорил он из-за спины политика, чем сильно напугал последнего. — Вы умерли, вернее погибли, а значит ваше тело уже давно вышло из вращения колеса судьбы, — спокойно объяснил Дискорд. — В-вращения? Троцкий стянул очки, протирая глаза и снова разглядывая фигуру по правому боку, но она так и не исчезла, продолжая с любопытством смотреть на земного пони. — Это абстрактное заключение, основанное на личном опыте последней недели, мистер Лейба Бронштейн, — почти прошептал драконикус, с определённым удовольствием воспринимая изменения на лице пони, его сузившиеся от удивления глаза. — Откуда вы… — Вы удивляетесь тому, что о вас тут все имеют понятие только СЕЙЧАС?! — Гребаный, зоопарк… — прошептал политик. — Я вне этого «зоопарка». — Что-же вы все такие малоразговорчивые, с сожалением заметил дух, на что Бронштейн собирался с силами что сказать, но поперхнулся слюной, впав в приступ кашля и ощутив сильный удар лапы по спине. Но это не помогло и поэтому дух щёлкнул пальцами, вырастая прямо перед политиком и провоцируя у него новый приступ ужаса. Кашель моментально как ветром сдуло. — Хватит так делать! — Но этот ещё и более пугливый. Что-ж, все мы разные и не мне обвинять вас в излишне эмоциональном восприятии моей персоны, но быстром принятии своего нахождения в совершенно другом мире. Меня зовут Дискорд, я дух хаоса и дисгармонии, — он протянул свою львиную лапу и пожал копыто Троцкого. — Хаоса и раздора? — Вы даже не представляете каково это — сеять хаос, разрушения, сводить на нет устоявшееся мировоззрение живых существ, устраивать перемены, которые, не всегда могут пойти на пользу обществу. За время что я живу, я повидал невиданное множество вариаций подобного и каждый раз моё эго ликовало. — Да что вы такое несёте? — поспорил Бронштейн, неумело поднимаясь с земли. — Пересказываю вашу историю, разве нет? — голос духа стал более суровым, — и вы, как человек несущий пламя хаотичных перемен в массы, мне… Определённо нравитесь! — Из ваших уст это прозвучало пугающе. — Я ждал такого ответа, поэтому, товарищ Лейба, предлагаю такой уговор: вы обещаете не предавать теорию хаоса, и не сходить со своего пути, на который вас поставила сама жизнь, а я, в свою очередь, могу помочь с некоторыми делами в плане адаптации к новому миру. Например избавить от страха к неизвестному, — дух снова протянул лапу вперёд, — пожмём лапы… копыта… и сделка совершена! Лев с недоверием покосился на существо, как каменное застывшее рядом с ним с протянутой лапой и безумным огоньком в глазах. Существо темнило как дышало. — Что я теряю? — Теряете? Не смешите мой хвост, — с этими словами, хвост духа отсоединился от остального тела и выгнулся на подобии рогалика, — абсолютно ничего! Так, всего лишь пара слов, вы ведь и не собираетесь вдруг полюбить грязных и алчных буржуев? — Низачто! — Вот видите, судьба сегодня улыбается вам! — Или я слишком сильно ударился головой, — томно произнёс Лев, потирая затылок копытом. — О нет, нет… От удара головой обычно бывает немного другие ощущения. Показать? Троцкий мигом отшатнулся от Дискорда. — Да не бойтесь. Всего одно копытопожатие и я сделаю так, что все сомнения, все слабости и страх перед неизвестным — станут слабее. Вы ощутите перемены, — убаюкивал жерт… потенциального нового знакомого Дискорд. Лапа по прежнему оставалась на уровне мордочки пони, маня его на неизвестное. В конце концов, а что он и вправду теряет? Ничего. Словно предчувствуя мысли, Дискорд лукаво улыбнулся, пока человек наконец не протянул копыто в ответ. Улыбка на миг пропала с лица духа, копыто было крепко обхвачено лапой, передавая возникшее из искры синее пламя. Огонь залил собой всю поляну, перетёк по копыту, поднимаясь к голове и соединяясь с чёрной гривой. Сузившиеся зрачки напуганного происходящим Льва захватил белый свет, перемалывая все мысли и воспоминания и вырывая из них весь человеческий испуг. — Как ощущение, мистер Лейба Бронштейн? Чувствуете? Вы более не имеете определённых, ненужных мне и вам страхов. Отныне Вы — часть этого мира, — шептал размеренный голос где-то на закоулках подсознания. Огонь полностью захватил тело земного пони, впитываясь в него и превращая в один сплошной факел. Бежевый жеребец отпрянул, разорвав рукопожатие и потухая, ртом пытаясь ухватить драгоценный воздух. — Сделка совершена! Как ваши ощущения? Что думаете обо мне? — Я вам доверяю, — произнёс Троцкий. — Ещё бы не доверяли. Щелчок пальцами и Троцкий, весь очищенный от пыли, уже стоял на окрепших копытах, смотря куда-то вдаль. Деревья будто расступились, открывая вид на большую и широкую долину, посреди которой, как оазис в пустыне вырастал городок, вернее посёлок. Да что там — обычный колхоз. И в нём наверняка пони, множество пони, их призрачные фигуры, бродящие по улицам Бронштейн ощущал уже сейчас — В этом городке ты найдёшь всё необходимое. И запомни хорошенько такие вот слова — Вива ля революция. — заботливо посоветовал дух, исчезнув так же быстро и неожиданно, как и появился. — Вива… Так испанец?Часть 7. Последствия.
17 октября 2019 г. в 16:00
Им стоило догадаться сразу что между всем происходящим есть определённая связь. Попытка убрать лидера потенциальных союзников Эквестрии и убить её представителей; атака на Кантерлот, которая, спустя полтора часа подтвердилась во всех больших и не очень газетах по всей стране, а вместе с тем образовавшийся из-за пропажи уже обоих принцесс кризис власти. Ввиду этого, Троцкому оставалось только следовать за Луной в конференц-зал, минуя двери в другие кабинеты и чудом не врезаясь в проходящих мимо пони, заплетая копыта так, что со стороны создавалось ощущение что ходить «почётный гость» научился совсем недавно… Так то оно и было, но кто спрашивал?
На ходу распахнув деревянную дверь, аликорн прошла внутрь, встречаясь с мирно беседующими внутри единорогами, доселе незнакомыми Льву и их общим, товарищем? Знакомым? Так или иначе, профессор Мад Штейн, увлечённо рассказывающий что-то жеребцам, воспринял их появление спокойно.
— Принцесса Луна, вам что-то угодно? Общее совещание запланировано на поздний вечер.
— Мы находимся в чей-то игре, профессор, — сходу начала аликорн. — Нападения на Кантерлот и встреча зебр с оленями. Это всё произошло одновременно и что самое главное, о нас знали и даже пытались уничтожить. Намеренно.
— Вас пытались убить?
— Именно так.
Единорог на мгновение завис, прогружая в мозгу доступную информацию и понятливо кивнув, с настоятельным требованием обратился к аудитории, прося их покинуть помещение и зайти спустя несколько минут. Пони вяло перекинулись парой слов, поднимаясь с насиженных мест, быстро исчезая всем скопом за дверью; последний даже догадался захлопнуть её. В зале остались только трое.
— У нас есть веские причины полагать, что среди Сопротивления есть засланный казачок, — шёпотом проговорил Троцкий.
— Засланный… Кто?
— Шпион! Кто-то среди нас работает на королеву Кризалис. Чейнджлинга. У нас с мистером Троцким есть предположение что она выступает в роли некой третьей силы, стараясь воспользоваться трудным положением в Эквестрии и накренить лодку в свою сторону.
— Смелые предположения, принцесса, но даже если это и так, нам просто никто поверит. Да и с чего вы вдруг провели такую параллель?
— У нас будут все необходимые доказательства, осталось проверить лишь одну теорию, — спокойно произнесла Луна.
— Это обнадёживает. Сможете рассказать подробнее?
— Да, но не сейчас. Мне нужно вернуться в Кантерлот и поэтому я докладываю вам. Только не отговаривайте, — сразу предупредила аликорн. — Ведь если с Селестией случилось что-то ужасное, если, не дай Великая луна, в стране вспыхнет неподконтрольная нам революция, или Кризалис нанесёт новый удар… Я должна находиться там и поддержать пони, и её.
— Да, но вас же сразу запихнут в темницу за измену! А потом выйдут и на Сопротивление!
— У меня нет выбора. Если возникнут проблемы, я постараюсь их уладить.
Принцесса перевела взгляд на молчаливого Троцкого.
— Лев, оставайтесь в бункере. Тут вы будете в относительной безопасности и сможете прослеживать новости Эквестрии. Вашего опыта хватит, я не сомневаюсь.
— Это неправильно, Ваше Высочество, очень неразу… — профессор Штейн не договорил, округлив глаза и немигая уставившись за спину своим гостям, — а это ЧТО такое?..
Входную дверь окутал яркий зелёный свет, пробивающийся сквозь щели и с каждой секундой становясь всё ярче и насыщенней. По стенам же поползли одинокие искры, выжигая ровные блестящие линии. Аликорн и Троцкий медленно повернулись к источнику света, не успев предпринять защитных мер, когда в тот де момент деревянная конструкция слетела с петель, открывая путь реке зелёного огня, захватившего комнату и водоворотом окружившим пони. Все предметы мебели рассыпались пылью под действием жара, а стена огня, между тем, начала сжиматься, норовя поглотить и живых.
— Саботаж! — нервно воскликнул профессор, тотчас исчезая в огненной бури. Следом растворился силуэт принцессы, опробовавшей защитное заклинание, однако рассыпавшееся искрами при первом контакте с пламенем.
И снова Троцкий остался совершенно один, чувствуя сильное жжение на новых конечностях и ощущая запах палёной шерсти и взирая как огонь достигает самой головы, врываясь в глаза и будто иглами пронзая всё тело. А после этого яркая вспышка, как при фотографировании, а за ней пустота… Снова. Будто судьба, или что там было на её месте, что привело Льва в совершенно другой мир, снова готовит его к перерождению. Или же к чему-нибудь другому?