В когтях дракона

Услышав хлопок двери и тихие шаги, Криста плотнее замоталась в тонкое стёганое одеяло и старательно засопела. Но отца ей обмануть не удалось. — Настоятельно рекомендую тебе утолить голод, — попросил он, ступая по комнате мягко, точно кот. — Поспеши, Криста, не то остынет. Миска с глухим стуком опустилась на столик недалеко от кровати; по комнате пополз дразнящий аромат мясного бульона и свежего хлеба. Криста попыталась силой мысли утихомирить незамедлительно заурчавший желудок, но не преуспела. — Почему мне нельзя ужинать со всеми? Канцлер запретил? — обиженным тоном поинтересовалась Криста, скидывая одеяло и усаживаясь на кровати. — Мы ещё не приехали в Блэк Кастл, а я уже пленница. — Его светлость полагает, что общество гвардейцев является не лучшей компанией для юной омеги, — терпеливо проговорил отец. — Признаться, в этом я с ним солидарен. — Лучше бы его светлость занялся их воспитанием, — Криста удивилась, сколько гнева прозвучало в её голосе. — Они не вправе обращаться с тобой, будто ты… — она осеклась, густо покраснела и остальное договорила уже мысленно. Отец на сравнение нисколько не обиделся. — Смею предположить, его светлость ожидает, что я сам попрошу его о помощи. Криста с досадой вспомнила, как разве что не плясала от счастья, узнав, что отец вместе с ней едет в Блэк Кастл. И не просто в роли сопровождающего, а чтобы помочь освоиться при дворе. Как тут не обрадоваться, если Криста больше всего боялась оказаться одна-одинёшенька в страшном драконьем замке. Однако радость её была недолгой. До сих пор не женатый в таком возрасте омега в глазах гвардейцев представлял собой явление крайне странное. В копилку причуд записали также манеру держаться — недопустимо гордо и отчуждённо для омеги-одиночки. Не меньше гвардейцев злила неразговорчивость отца на грани полнейшего их игнорирования. Даже чёрный с фиолетовым камзол провоцировал, ведь омегам положены светлые тона в одежде. Но сильнее всего гвардейцев выводило из себя, что омега этот имеет наглость носить на боку ножны с мечом. Как будто мало спрятанного под камзолом кинжала! И это никто не прознал ещё, что кинжал тот был настоящим рунным клинком, а с мечом отец управлялся получше многих из них. Криста медленно выдохнула, стиснув зубы, и подняла глаза на отца. Благородное лицо с тонкими чертами, присущими большинству Эквинордов, ярко-голубые глаза, подстриженные светлые, практически белые волосы. Ростом и телосложением отец ничем от прочих мужчин-омег не отличался — любой из гвардейцев по меньшей мере на голову выше и раза в полтора шире в груди. И уж точно намного сильнее физически. Поэтому гвардейцев ужасно раздражало, что какой-то жалкий омега, на лицо смазливее многих их сестёр и дочерей, возомнил себя равным. Вслух об этом говорили немногие, но Криста отлично чувствовала, что недовольны практически все. — Чего ты, конечно, делать не станешь, — пальцы сами собой комкали мягкую ткань спальной рубашки. — А если они навредят тебе? К чему эта дурацкая гордость? — Не считаю необходимым тревожить его светлость из-за таких мелочей, — отрезал отец, давая понять, что более темы этой развивать не намерен. — Пожалуйста, не беспокойся, — попросил он, легонько сжав плечо Кристы. — Договорились? Криста подняла глаза и в отцовском взгляде не увидела даже тени страха, но в себе столько же смелости найти не сумела. В придачу память злорадно подкинула события нынешнего дня. В том числе и одно особенно неприятное. …Редкий молодой лесок просматривается далеко во все стороны и совершенно не даёт защиты от лишних глаз. Приходится, путаясь в высокой траве, идти до зарослей ежевики. Только там Криста позволяет себе присесть и расслабиться. Мысленно благодарит при этом отца — сама бы она внеплановой остановки просить постеснялась и терпела до ближайшего привала. Либо пришлось бы пользоваться спрятанным под сиденьем кареты отхожим горшком. Криста передёргивает плечами: вот уж чего не хватало! Она едва успевает поправить одежду, когда со стороны дороги долетают голоса. Криста замирает, прислушивается, и тотчас в груди разливается неприятный холодок. Опять они! — Эгей, красавчик, — голос альфы противный, как у кота по весне, — работу нашу отнимаешь? Мы и без тебя племяшу твою постерегём, не боись. Иль ты за нами увязался с расчётом, что баба какая тебя в Блэки Кастле приберёт к рукам? Дык в Блэки Кастле своих омежек стада ходют. Ты-то им на кой ляд тама? Судя по выговору, альфа этот в лучшем случае сын лорда из Младшего Дома с восточных окраин империи и всё детство провёл среди неграмотных и косноязычных крестьян. Неотёсанное животное, непонятно за какие заслуги получившее должность драконьего гвардейца. Как-то раз отец обмолвился, что такие опаснее прочих, потому что наглость у них находит на скудоумие, и результат такого сочетания страшнее ругарийской взрывчатой смеси. Криста осторожно выглядывает из-за ежевичных плетей. Отец верхом на вороном флайхорсе Дожде преграждает тропку, по которой она ушла. Рядом, тоже верхом, стоят двое гвардейцев. Бородатого альфу на гнедом мерине Криста узнаёт сразу — он не в первый раз докучает отцу. Второй, тощий бета на лоснящейся рыжей кобылке, этому альфе приходится кем-то вроде верного прихвостня. — Лучше поведай, на что тебе меч, а? — влезает он. — Не боишься порезаться? Отдал бы нам на сохранение, а? Омежкам оружие без надобности, не для того их Высшие Силы придумали. Верно ж говорю, а? — косится на альфу. Отец расслабленно сидит в седле — весь в чёрном, только стриженный затылок белеет — и делает вид, что в упор никого не видит. Дождь под ним выглядит таким же спокойным, даже крылья повесил. Однако демонстративное равнодушие отца не обескураживает гвардейцев. — Дык он его против сестрицы носит, — хрипло смеётся бородатый. — Шоб отбиватсо. Слухи ходют, что она его насильничала частенько. Утю-тю, бедняжка, скучаешь, поди, по интимам? Дык мы тебе этого легко устроим, да, Петко? — А то ж, — ржёт тощий Петко. — Приласкаем хорошенько, неделю потом враскоряку ходить будешь. Это мы умеем! — Можа кто из парней сподобитсо компанью составить, — мерзким тоном добавляет бородатый. — Мы не жадные. Но я первый, — предупреждает, повернувшись к Петко, который спорить не пытается — противостоять альфе мало какая бета осмелится. — Томаса только не приглашай, а? — просит Петко. — А то снова поцапайтесь, как за ту шлюху в трактире. — Да нахер он нужон! — злится бородатый и вдруг с шумом втягивает носом воздух, аж подпрыгивая в седле от возбуждения. — Э-ге-гей, да у красавчика охота зреет. Ха-ха! Да он этак сам на елдак вскочит, как сучка под кобеля. Яйцатым омежкам в охоту тяжко без интимов терпеть, это все знают. Ха-ха-ха! — Вот же свезло! — радуется Петко, утихомиривая занервничавшую из-за громового смеха альфы кобылку. — Ну коль дела такие пошли, — в голосе бородатого перекатываются гортанные нотки, эмоциями завладевает похоть, — тады решено, красавчик. Как все поприлягут лишние, топай к нам. А мы ужо встретим. Так встретим, шо до самого Блэки Кастла помнить станешь. Мерин под ним вдруг принимается топтаться на месте, а потом замирает и, задрав хвост, с шумом роняет яблоки навоза. Бородатый негромко ругается и смачно схаркивает в траву. — Так чего, договорились, а? — вновь встревает Петко, когда молчание затягивается. — Сильно не убегай, один хер поймаем. Его светлость добро дал и обещал, что мешать не станет. Велел только сильно не обижать, — к ужасу Кристы — слова совершенно правдивы. Отец по-прежнему молчит, словно гвардейцы всё это время обращались к кому-то другому. Неуважительное отношение в конце концов приводит бородатого в бешенство. — Ты, сука, немой? — рычит альфа, приподнимаясь в седле. — Тебе, как Теням, язык отрезали, да? Ну, чаго вылупил зенки? Думаешь не посмею тебе личико подправить? В ярости он пинает мерина пятками в бока, пытаясь подогнать ближе, но тот артачится и жалобно ржёт, мотая головой. Никакие понукания и даже кнут не заставляют его приблизиться к разгневанному жеребцу флайхорса. Почуяв угрозу для хозяина, Дождь с глухим рыком приподнимает крылья и расправляет летательные перепонки на хвосте. Отец не позволяет атаковать врагов и успокаивает, похлопывая по блестящей шее. А потом ровным и пугающе спокойным голосом сообщает альфам: — В середине ночи, значит, желаете половое сношение для меня организовать? Воля ваша, господа, непременно навещу вас. А теперь подите прочь, будьте так любезны. Вы смущаете леди Кристу. Она стоит за кустом, не желая поверить своим ушам, и с нарастающим отчаянием осознаёт — отец сейчас был совершенно серьёзен. И обещание он обязательно сдержит… — Криста, тебе нужно поесть, — голос отца вспугивает воспоминание. — Прошу тебя снова — ни о чём не беспокойся. Да как тут не беспокоиться? Кристу защищал статус императорской невесты, но даже без него она оставалась знатной омегой из Старшего Дома, к которой гвардейцам не то что приближаться — разговаривать без крайней необходимости запрещено. Они позволяли себе только поглядывать на неё украдкой: кто сально и мерзко, а кто с чистой симпатией. С отцом всё иначе. По законам империи неженатый омега, вышедший из брачного возраста, за пределами земель своего Дома считался ничейным. Из-за этого у омег оставалось три пути: стать собственностью или парой для альфы, пойти служить Молчащим в храм или доживать пленником в родной семье. И путь этот выбирал для омег их альфа-родитель. Бородатый альфа до этого и вовсе заявил, что леди Эквинорд нарочно отправила брата на растерзание двору. Дескать, женить уже поздно, а от грязных слухов себя оградить пора бы. И как можно было глупость такую придумать? — Значит, его светлости ничего не расскажешь и пойдёшь к ним сегодня, да? — глухо спросила Криста, глядя в захваченный темнотой угол комнаты. — Даже если попрошу этого не делать? — Верно, предпочту нанести им визит вежливости, даже если попросишь передумать, — в мыслях отца не заметно даже намёка на страх или сомнения. — Снова прошу не беспокоиться и поверить, что мне ничего не грозит. Своего плана отец не скрывал, да и его псионический дар недооценивать не стоило. Однако Криста всё равно волновалась. Пусть охота у мужчин-омег протекает легче течки омег-девушек, контролировать плотские желания и держать в узде животное начало сложно им одинаково. К тому же Высшие Силы задумали омегу беспомощным перед властью альфы. Что, если отец всё-таки не сумеет противиться приказу и сам отдастся на поругание? Или гвардейцев явится не двое, а сразу половина отряда? Нет, рисковать так нельзя. Придётся пересилить страх и пойти на поклон к его светлости. Как представитель императора, он властен над гвардейцами и, если хорошо попросить, в помощи отказать не должен. — Настоятельно прошу не вмешиваться, — голос отца всё так же тих, а тон вежлив, но Криста безошибочно улавливает стальные нотки. — Едва ли они утратят ко мне интерес, если прежде не преподать им запоминающийся урок. Станут преследовать с настойчивостью голодных слепней, слетевшихся на конский круп. Только утрачу бдительность — тотчас получат желаемое. От Кристы не укрылось, как сквозь тиски самоконтроля по телу отца то и дело мелкой дрожью прорывается желание, путая мысли и, точно угли в костре, вороша эмоции. Виду он, конечно, не подавал. Вероятно, давно к такого рода неудобствам привык. Из-за этого Криста только сильнее забеспокоилась. Со вздохом она перевела взгляд на стол, где на простом деревянном подносе расположились миска наваристой похлёбки, два ломтя хлеба — белый пшеничный и бурый ржаной — и кружка с ягодным морсом. Тревога сгубила аппетит, но желудок недовольно ворчал, требуя его насытить. Без особой охоты Криста поела. Ужин успел остыть, но вкуса не утратил. После еды тело заполнило сонное тепло, стало немного спокойнее и как-то даже легче на душе. — Вот и славно, — одобрил отец. — Теперь отдыхай. Его светлость запланировал выехать до рассвета и на будущую ночь намерен остановиться в Мундорте. — Он вдруг подался ближе и заговорщицким тоном пообещал: — В городе тебя будет ожидать нечто довольно приятное. Солнце успело сесть, и комнату стремительно захватывал серый полумрак. Криста украдкой зевнула в кулачок, спрятавшись за занавесью распущенных волос. Однако искорки веселья в глазах отца пробудили любопытство. — Это что же? — В Мундорте мы остановимся в гостинице лорда Зайделя. Его светлость утверждает, что не далее как в прошлом году к ней пристроили поистине королевские купальни, и предлагает нам их посетить. Ты, могу быть уверен, не против? Криста не смогла сдержать восторженной улыбки. Неужели Высшие Силы наконец-то услышали молитвы и даруют шанс нормально помыться? Криста привыкла поддерживать себя в чистоте и никак не ожидала, что в дороге с этим возникнет столько затруднений. Виной тому стала спешка — выбранная канцлером дорога миновала все более-менее крупные поселения. Так что добытые в нынешней таверне таз и горячую воду можно считать большим везением. В предыдущей не нашлось даже чистого ведра. Зато в постели в избытке обнаружилось клопов. — Спрашиваешь! Ой… а как думаешь, его светлость позволит нам ещё куда-нибудь сходить? — с надеждой спросила Криста, догадываясь, что Мундорт должен быть немалого размера городищем, раз может похвастаться роскошной гостиницей и купальнями. — Ну, пожалуйста! Давай его хорошенько попросим? Отцовская улыбка тотчас погасла, во взгляде мелькнула вина. — Настоятельно советую оставить бесплотные мечты. Его светлость намерен добраться до Блэк Кастла как можно скорее. Остановки нужны лишь затем, чтобы устроить всем нам полноценный отдых. Криста печально вздохнула, но спорить не стала. Хотя бы из соображений, что не стоит дольше задерживать отца. Как бы ни скрывал, Криста видела, что чем дальше, тем хуже и беспокойнее он себя чувствует. — Всё равно будь осторожен, — попросила Криста, покусывая губу и тщетно пытаясь спрятать собственные эмоции. — Помнишь мой сон? Не верю я его светлости. Прямо чую, что замышляет что-то дурное. Он же нарочно собрался стравить тебя со своими гвардейцами, чтобы посмотреть, кто кого. Может, вовсе внушил тем двоим, чтобы к тебе приставали. Знаешь, я же к ним в головы заглянула, — понизив голос, доверительно сообщила она. — Они оба тобой прямо одержимы, будто приворотного зелья напились. Точно говорю, это всё канцлер устроил. Игру себе нашёл забавную. Бессовестный. Ответом стал укоризненный вздох. — Ты предвзята в своём отношении. Напрасно. Если его светлость и поступил так, на то у него были весомые причины, далёкие от развлечения. Не нам его осуждать. Не стану отрицать, что он мог бы приструнить подчинённых. Однако его светлость дал понять, что считает меня способным разрешить данное затруднение собственными силами. Уверяю тебя, это многого стоит. Я благодарен его светлости за выбранную им политику невмешательства и постараюсь не предать доверия, — отец говорил рассудительно и спокойно, но в глубине души был напряжён, как в тот вечер, когда Криста полностью пересказала ему видения. — Ни о чём не беспокойся. Доброй тебе ночи. Не говоря более ни слова, он взял со столика поднос и вышел. Оставив Кристу один на один с вопросом: что такого нашёл отец в драконьем сыне, чтобы столь беззаветно ему доверять?

***

Тревога змеёй проскользнула в тёплую постель, ужалила в сердце, спугнула тяжёлый, полный мрачных и пугающих образов сон. Криста подскочила, заозиралась, не сразу избавляясь от липких пут настырного кошмара. Стояла глубокая ночь, но серебряным блюдом повисшая за окном луна дарила достаточно света. Криста облизнула пересохшие губы, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы утихомирить участившееся сердцебиение. Тревога не отпустила, только затаилась холодной тяжестью в груди. Криста замерла и прислушалась. Под окном гремела цепью и лениво взбрехивала собака, ещё дальше сошлись в драке пара котов; когда под Кристой скрипнула кровать, за дверью зашевелился один из гвардейцев. Казалось бы, волноваться нет причины, но всё равно скверное предчувствие настойчиво щекотало нутро. Криста медленно выдохнула и опустила веки, концентрируясь на пульсирующей в жилах псионической силе. С её помощью, если постараться и хорошо сосредоточиться, можно узнать, кто находится поблизости от тебя. Прямо за дверью караулили двое гвардейцев, ещё больше обнаружились спящими в соседних комнатах. Криста напряглась и потянулась дальше — на первый этаж. На лестнице наткнулась на спускающегося отца, но сделать ничего не успела. По восприятию точно кинжалом полоснули, да так больно, что перед глазами заплясали звёзды. Криста помотала головой, приводя себя в чувства, и спешно прикусила рукав. Мягкая ткань заглушила жалкий скулёж. Как же обидно и унизительно! Осталось только расплакаться, будто маленькой глупой девочке, попавшейся во время шалости и получившей по рукам прутом. Впрочем, отчасти сама виновата. Погружённая в поиски, Криста не замечала канцлера, пока он не стегнул по её восприятию собственной силой. Теперь сомнений никаких — раз прогнал, значит, что-то задумал. И едва ли это что-то хорошее. Однако как выбраться из комнаты, Криста не представляла. Окно закрывала кованая решётка, запертые двери стерегли гвардейцы. Будь Криста альфой, могла бы попробовать подчинить их своей воле. К сожалению, омег Высшие Силы способностью такой не одарили. Придётся что-то придумать, только что? Проникающего из окна лунного света оказалось достаточно, чтобы найти одежду, хорошо ещё, что просто скроенное дорожное платье удалось надеть без помощи служанок. Причёсываться тоже пришлось самой и на ощупь. Но не появляться же перед гвардейцами в одном исподнем и лохматой после сна! Ещё раз одёрнув на себе платье, Криста на подрагивающих ногах подкралась к двери и занесла кулак, готовясь постучать. Ох, Высшие Силы, что же сказать гвардейцам? Может, соврать, что под кроватью бегает крыса? А там уже, пока будут её искать, улизнуть, точно порыв ветерка. Опробовать хитрую задумку в деле не пришлось. В замке с глухим щелчком повернулся ключ, и дверь распахнулась. Золотистые отсветы масляной лампы выхватили высокую фигуру канцлера, застывшего на пороге. Криста оцепенела. — Вы должны были постучать, — пролепетала она, оглушённая грохотом собственного сердца, — в-ваша светлость. Тонкие губы надломились в язвительной усмешке. — Разве вы не желали покинуть комнату, леди Криста? Она заметалась взглядом, лихорадочно соображая, что бы соврать. В крысу канцлер вряд ли поверит. Может, сказать… — Идёмте со мной, — позвал он, выходя в коридор. — Я желаю, чтобы вы ничего не пропустили. Ну же, не бойтесь. Клянусь Аглаей, я вас не съем и не изнасилую. Даже если попросите. Криста прикусила губу, безуспешно пытаясь унять внутреннюю дрожь. Его светлости она не верила совершенно и всерьёз опасалась, что он намерен показать ей, как гвардейцы мучают её отца. Что ещё ожидать от дракона? И всё же она подчинилась. Оставив гвардейцев стеречь опустевшую комнату, они прошли к лестнице. Криста ступала осторожно — не хватало ещё споткнуться и растянуться на пыльном скрипучем полу. — Вы нарочно это затеяли, правда? — Криста украдкой вытирала глаза и старалась не слишком громко шмыгать носом. — Внушением вынудили приставать к моему… дяде. — Почти угадали, — не стал отрицать канцлер. — Так уж повелось, что подобные вашему дяде, — насмешливо выделил последнее слово, — омеги для альф и бет от женщин не отличаются. Две дырки лучше одной, но и одна сгодится, когда не из чего выбирать. Я этим воспользовался и, скажем так, подтолкнул парочку самых нетерпеливых идиотов. Даже внушение применять не пришлось. Удивительно озабоченные ублюдки. — Зачем? — изгнать из голоса обвинительные нотки Криста даже не пыталась. — Чтобы посмеяться? Это нисколечко не смешно, ваша светлость. Наверно, разговаривать с ним в таком тоне она права не имела. Как-никак Яросвет, даже будучи насквозь прогнившим подлецом, оставался представителем императора и третьим по важности лицом в империи. Но страха не было, его место заняла злая обида. В первую очередь — на собственное бессилие. Его светлость не разозлился. Судя по самодовольной ухмылке, он и вовсе находил происходящее весёлым. — Затем, что я должен заранее прояснить для себя, на что годен Норберт из Дома Эквинорд. Удивлены, леди Криста? — Что будет, если он не справится? — глухо спросила Криста, подрагивая от отчаяния и бессильного гнева. — Значит, мужикам перепадёт толика удовольствия. Не сердитесь. Вам не идёт. Скорее даже вас портит. К тому же, я позволил им пошалить, не более. Так что дрожать и глотать сопли нет причин. Норберт во всех смыслах давно не невинен, так что переживёт как-нибудь, — с нескрываемым пренебрежением пояснил канцлер. — А теперь выбросьте из своей красивой головки глупые домыслы и приглядитесь. Внимательно. Вы же умная девочка, не так ли, леди Криста? Я верю, что умная. Иначе не выбрал бы вас. Ну как, заметили? От едкой насмешки в голосе канцлера Криста с трудом сдержала стон отчаяния. А потом сообразила, что речь шла вовсе не о привычном зрении. Кое-как совладав с собой, Криста потянулась силой во тьму, нашла в ней бородатого альфу и его верного Петко. Там же стоял и отец. Который вовсе не дрожал в животном вожделении, изнывая от жажды любого рода близости. Наоборот — оказался спокоен и собран, будто не было никакой охоты. — Понимаете ли, — поучительным тоном заговорил канцлер, — мальчикам проще. Да-да, я именно об этом. Не стоит смущаться, тема вполне естественная. Я бы сказала даже — природная. Мальчикам, повторюсь, проще. У нас есть скучный и безыскусный, но простой до изящности способ избавить себя от лишнего напряжения. Как видите, скучный способ сработал и в этот раз. Криста спешно отвернулась, чтобы канцлер не увидел её пунцового лица. Впрочем, он прекрасно её состояние прочувствовал. Потому что с явным удовольствием на грани наслаждения продолжал: — Теперь мы имеем честь лицезреть омегу в охоте, но при полном рассудке. А рядом с ним двух самцов человека. Нет, вы посмотрите, — в голосе канцлера появилась досада, — они даже не заметили, что Норберт немного не в той кондиции, что им требуется. К бете вопросов нет, но альфа? Весь мозг в штанах, беда какая. Блядские альфы. Ох, простите, леди Криста, вырвалось. Она ничего не ответила, только втянула голову в плечи. Преувеличенное оживление канцлера пугало почти так же сильно, как происходящее в зале на первом этаже таверны. Но сильнее удивляла незнамо откуда взявшаяся в груди заноза обиды, от которой лихорадочным жаром расходились волны гнева. И желание. Недопустимое желание ударить гнусного дракона, возомнившего, что все вокруг — его игрушки. Что-то упало на пол, затем, судя по звуку, этот предмет пинком был откинут дальше. Скрипнул стул. Один из насильников шумно сопел в нетерпении. Огня они зажигать не стали — видно, для задуманного дурного дела посчитали достаточным света луны. Криста поморщилась, хотела уже заглушить ментальное чутьё. Канцлер мысленно дал понять, что сделать этого не позволит. Пришлось подчиниться. Он наклонился к самому её лицу и прошептал: — Запомните, леди Криста, омеги — далеко не беззащитные племенные зверушки. Мы можем и должны давать отпор, если того позволяют обстоятельства. Считайте это уроком и советом. Способным спасти вас когда-нибудь советом. Она не хотела смотреть, но перечить не смела. Только заморгала часто-часто, чтобы обидные слёзы сдержать. — Считаю своим долгом предупредить, что дальнейшее может оказаться очень болезненным, — предупредил отец лишённым эмоций голосом. От гвардейцев пахнуло недоумением. Миг спустя его поглотило колючее раздражение — угрозы их только раззадорили. — Да ты не боись, красавчик, — призывно зачмокал альфа, — мы токмо выдерем тебя, как сучку. — Петко поддержал приглушённым ржанием. — Поваляишься до новой луны, и как-нить встанешь. Враскоряку. Довольные собой заржали оба. Наверняка перебрали за ужином вина, которым щедро потчевала знатных гостей испуганная хозяйка-бета. Отец тяжело вздохнул и всё тем же ровным тоном пояснил: — Вынужден уточнить, что предупреждение моё относилось исключительно к вам, господа. Повторяю: будет очень больно. Предоставляю вам последний шанс разойтись по постелям, и настоятельно рекомендую моим советом воспользоваться. Оба помолчали недолго, осознавая сказанное. После чего бородатый с рыком и жгучей злобой в чувствах сорвался с места. У Кристы оборвалось сердце, плеснуло холодом по жилам. Канцлер встрепенулся, навострил страшную драконью силу. И, без предупреждения, словно когтистой лапой накрыл ею спящих в комнатах людей, не позволяя им ничего услышать. Криста сглотнула и вздрогнула, когда отец ударил врага своей псионической силой. На краткий миг повисла напряжённая тишина, а потом её разорвал нечеловеческий истошный крик. Ему вторил грохот разбрасываемых столов и стульев. И вой, как если бы дикий кабан угодил в полную кольев яму. Омеги не способны своей силой повредить чужое тело, но умеют обмануть разум, внушая фантомную, но неотличимую от настоящей боль. — Да ты что, сука… — возмутился не ожидавший такого поворота, но не испугавшийся Петко. Отец напасть на себя и в этот раз не позволил. Яркая вспышка ментальной силы — концентрированной и от того очень опасной. Удар. Хлёсткий и сокрушительный, как нанесённая кувалдой пощёчина. От беты искрило частыми всполохами боли. Поддельной, но гораздо большей, нежели способен выдержать человек без вреда для рассудка. Потому что у бет против омежьей силы защиты не было никакой. Тем временем с улицы прибежали стерёгшие снаружи гвардейцы. Отец принялся им что-то вполголоса втолковывать. — Вас ментальной самообороне не научили, не так ли? — неожиданно спросил канцлер. — Можете не отвечать. Вижу, что не учили. Плохо и не предусмотрительно это со стороны вашей родни. Преступно даже. После брачной церемонии я намерен заполнить этот пробел. — Отец учил, — помешкав, призналась Криста, стараясь подавить в себе преступное ликование из-за того, как лихо тот разделался с озабоченными негодяями. — Только я не смогла причинить боль. Канцлер насмешливо поцокал языком. — Беда. Такая большая девочка и такая неженка. Но меня-то вы жалеть не станете, не так ли? Интонация насмешливая, но сказано было всерьёз. С ответом Криста не нашлась, да и не требовалось. Как всегда всё решили за неё. — Повторю ещё раз. После брачной церемонии займёмся вашим обучением. Ну что такое? Подготовка к церемонии займёт кучу времени. Не до вас будет. Совсем не до вас. А потом — время найду. Договорились? — Я… — Криста нервно облизнула губу, задержала её на зубах. — Хорошо. То есть, как скажете, ваша светлость. — Вот и славно! — обрадовался тот. — А теперь возвращайтесь в кроватку. Не ждите, что Норберт придёт ещё раз пожелать вам доброй ночи. У меня к нему серьёзный разговор. И не бойтесь вы так. В мои планы не входит делать вас сиротой. На этот раз мысли он прятать не стал, наоборот, приоткрыл разум пошире, словно приглашая в гости. Криста осмелилась только подглянуть издалека. Но и этого хватило, чтобы убедиться — всё до последнего слова было чистой правдой. Но куда сильнее Кристу изумила обнаруженная там же неподдельная симпатия к её отцу. И к ней самой. Ох, Высшие Силы…