В когтях дракона

Флориан до последнего надеялся, что проблема решится сама собой, и всё же Шэдоу не оставил выбора. Он давно уже восстановил здоровье и силы, но упрямо отказывался летать. Скорее всего виной тому стало длительное заключение в тесном вольере. Ещё несколько лет назад новым грифоном Симоны стала молодая самка по имени Фурия, и старый Шэдоу был сослан в зверинец, где так и сгнил бы, не вытащи его Флориан. Однако сила грифонов не только в их ярости и остром клюве, но и в быстрых выносливых крыльях. Какой прок с грифона, способного лишь планировать с небольшой высоты и вспархивать на пригорки? Даже неуклюжие мантикоры полезнее будут. Делать нечего — придётся Шэдоу подтолкнуть немного. В самом прямом смысле. Пробираясь узкой тропой, Флориан привычно глядел по сторонам — на бурной тропической листве обожали греться змеи и ядовитые пауки. Со вчерашнего дня прилично похолодало, но рисковать всё равно не хотелось. Море впереди морщилось под порывами ветра и нехорошо темнело у горизонта — нужно спешить, чтобы успеть вернуться до шторма. У себя на родине Флориан не помнил таких ливней. Когда вода хлещет с небес потоком, от грохота закладывает уши, не видно дальше пары шагов, и страшно даже нос из укрытия высунуть — кажется, что тотчас размажет по земле и смоет в море. Ничего не подозревающий Шэдоу с довольным воркованием топал позади, а где-то за ним семенила Лелик. Раньше она бежала впереди Флориана, но привыкнуть к её манере ловить и запихивать в рот всё живое на своём пути он так и не смог. Однажды она сцапала юркую изумрудную змейку и жевала потом на ходу, точно яблочную пастилу. Ну её, лучше не видеть, что ненасытная оборотниха там вытворяет. Эрих же составить им компанию наотрез отказался. В последнее время он стал сам не свой, да и Роксана ходила мрачнее тучи. Флориан заподозрил, что какая-то беда приключилась с их ненаглядным Асинкритом, но выведать правду так и не смог. Эрих и вовсе в горло едва не вцепился, стоило только упомянуть его обожаемого хозяина. Ну и архидемон с ними всеми. У Флориана сегодня есть дела поважнее, чем развлечение нервных и непонятно из-за чего страдающих веркотов. Захочет Эрих поделиться горем — Флориан выслушает и подумает, как утешить, но до этого бегать и уговаривать не станет. На первый раз Флориан решил не нагружать грифона и седлать его не стал — для начала стоило убедиться, что тот в самом деле уже здоров. Для проверки присмотрел возвышающийся над берегом пригорок. Достаточно высокий, чтобы грифону удобно было с него взлететь, но в то же время не настолько, чтобы существовал риск разбиться. Флайхорсам для взлёта требовался короткий разбег, но все прочие магические животные обладали крепкими задними лапами и могли взмывать в воздух с места. Что ж, проверим, в чём проблема у Шэдоу. — Ладно, дружище, пора нам дать бой твоим страхам, — мягко проговорил Флориан, поглаживая грифона по шероховатому серому клюву. Тот смирно глядел в ответ своими умными золотыми глазами. — Не бойся, я ненадолго. Сосредоточившись, он объединил свой разум с грифоньим, привычно вздрогнув от хлестнувшей по вискам краткой боли. И сразу с неудовольствием отметил — Шэдоу и близко не дотягивал до Полночи. Её тело переполняли пьянящая мощь молодого сильного зверя и боевой кураж, казалось, что задержись в ней — и сгоришь. Шэдоу же ощущался бесконечно уставшим и попросту старым. Всё это время он бодрился ради хозяина и радовался переменам в своей жизни, но боевым зверем считаться уже не мог. Вот дерьмо. Флориан расправил крылья, отмечая, что безнадёжно немощными они не выглядели. Грифон затих где-то на дне своего подсознания, не сопротивляясь и не пытаясь перехватить обратно контроль над телом. Ладно, будь что будет. Развернувшись, Флориан напружинил задние лапы и толкнул себя в воздух, тут же ловя маховыми перьями дующий с моря ветер. Взмах, ещё один — каменистый берег стремительно отдалялся, и вскоре сменился вздымающимися далеко внизу морскими волнами. Получилось! Шэдоу способен летать! С большой неохотой Флориан выдернул себя из грифоньего разума, возвращаясь в собственное тело. Бескрылое, слабое и калечное. Горло кожаной лапой стискивала тошнота, в груди что-то противно трепыхалось, ещё и живот разболелся. Вот поэтому надолго сливаться со зверем строго воспрещалось — чем дольше пробудешь в его шкуре, тем мучительнее станет перемещение обратно в человека. Если перестараться — можно и вовсе утратить рассудок или даже умереть от остановки сердца, поэтому лучше ограничиваться мысленными командами. И всё-таки… — Красивое, — заметила подошедшая Лелик на своём ломанном имперском. Огромной серой птицей Шэдоу возвращался к берегу. Вдоль всего горизонта растянулась чёрная туча, и казалось, будто грифон принёс её на своих крыльях. В нескольких местах свинцовое небо, подобно устремлённым в морскую синеву копьям, пронзали солнечные лучи. Завораживающее зрелище. Но куда сильнее обрадовало, что Шэдоу в самом деле летел. Быстро и уверенно, как и положено величественному магическому зверю. Старый, но пока ещё не бесполезный друг. Отличные новости. Флориан встретил довольного собой грифона, похлопал с одобрением по широкому пернатому лбу. Шэдоу ещё немного полетает один, чтобы крылья разработал, а потом можно попробовать подняться в небо уже вместе. Здоровый взрослый грифон способен летать с двумя не сильно тяжёлыми всадниками. Хрупкая и нежная леди Криста много весить не может, так что Шэдоу должен справиться. Не должен даже — обязан. Флориан мог бы забрать тётушкину Фурию, но подпускать к ней невесту побаивался. — Возвращаемся, а то как бы обратно нам не пришлось плыть, — поторопил Флориан спутников. Разгул стихии мог не затронуть берег, обрушив необъятные массы воды в море, но рисковать не хотелось. — Лелик, в очередной раз прошу не жрать пауков. Они могут быть ядовитые! — Хорошо, — послушно кивнула девица. — Лелик станет есть только неядовитых.

***

Мир за стенами замка агонизировал. Вспыхивал ветвистыми разрядами молний, содрогался в раскатах грома, захлёбывался в потоках низвергающейся с небес воды. Она врывалась через лишённое стекла окно — того гляди, затопит всю комнату. Лёлик печально вздыхала с кровати, со скорбной мордашкой созерцая расползающуюся на полу лужу. — Лелик собрать воду после дождя, — пообещала девица на имперском и поскребла себе плечо. — Господин Боариу что-то тревожит? Флориан дождался, пока стихнет эхо очередного громового раската и нехотя признался: — Да вот думаю, куда запропастился наш хвостатый друг. — Господин Боариу приказать Лелик искать господин Эрих? Отсутствие веркота в самом деле немало беспокоило. Прежде он всегда появлялся ровно перед разгулом стихии и до самого затишья отсиживался в углу, сыпля остротами и старательно удерживая на лице безразличный вид. Однако то и дело испуганно прижимающиеся уши и нервно подёргивающийся хвост выдавали постыдную правду — доблестный церковный воин панически боялся грозы. Сегодня Эрих не пришёл, и это было очень — очень! — подозрительно. — От помощи не откажусь, — благодарно кивнул помощнице Флориан. Лелик тут же спрыгнула на пол и зашлёпала до двери. Флориан с тяжёлым сердцем последовал за ней, радуясь, что добротные ботинки не давали промокнуть ногам, и невольно поддаваясь тревоге. С утра Эрих был жив-здоров, но взвинчен, будто грифон в период гона. Не натворил бы чего в таком состоянии. Вергиены и так его терпеть не могли после того случая с нападением на одного из их щенков. Демонов кошак, вот какие блохи его накусали? В коридоре Флориан мысленно позвал Шэдоу и окончательно погрузился в невесёлые мысли в его ожидании. Больше всего злился на себя — видел же, что с Эрихом творится что-то неладное, но толком не попытался вытрясти правду. Хорош друг, который отмахнулся после первого же резкого слова. А теперь, быть может, этот придурок уже лежит где-то разорванный гиенами или ещё что с собой натворил. И Роксану на этот раз не подключишь к поискам. Белая Драконица пребывала в ещё более угрюмом настроении в последние дни. Порой казалось, что обмолвись при ней неосторожно — испепелит на месте, столько с трудом сдерживаемого гнева было в её резких порывистых движениях и напряжённой позе. Высшие Силы знают, что у этих двоих случилось. Стуча когтями передних лап по плитке, прибежал Шэдоу, заворковал в приветствии. Флориан небрежно почесал подставленный ему пернатый лоб и отдал приказ присесть, чтобы легче было забраться на широкую спину верного зверя. Без седла сидеть на нём было неудобно, но бегать по замку пешком хотелось ещё меньше. Стоило перетрудить ногу — и сразу просыпалась дёргающая боль в колене. Вот же гадство. Перспектива рыскать по всему замку совершенно не вдохновляла, поэтому решено было рискнуть и обратиться всё-таки к Роксане. С помощью своего псионического дара она легко бы определила примерное местоположение Эриха. Но Высшие Силы решили отвернуться от Флориана. Ещё при подходе к её покоям, он услышал характерные звуки и спешно развернул грифона. Не сдержал злого выдоха сквозь зубы — выбрала же Роксана время для сношения со своей гиеной! К счастью, на лестнице Флориан столкнулся со спешившей к нему Лелик. — Запах господин Эрих найтись, — отчиталась она. — Господин Боариу идти за Лелик или перехотеть искать? Да какое может быть «перехотеть искать», когда от волнения за этого придурка сжималось нутро и всё тяжелее становилась камнем залёгшая на сердце тревога. Тупорылый кошак точно нашёл неприятности на свою хвостатую задницу. Флориан чуял это собственной и отчаянно молил Высшие Силы, чтобы не оказалось слишком поздно. Лелик преодолевала одну лестницу за другой, уводя всё выше и выше, пока не выскочила в залитый водой коридор. Судя по всему, здесь запах терялся, смытый потоком воды. Но Флориан уже и сам понял, где искать проклятого веркота — Эрих лично привёл его сюда как-то раз. Говорил, что это его любимое место. Ещё и пригрозил, что показывает исключительно в ознакомительных целях и «чтоб я тебя, долбоёба, тут не видел больше». Ох, только бы не сбылись самые страшные предположения. Ливень закончился, и бегущий по ступеням ручей иссякал на глазах. Вместе с ним умирала надежда застать безмозглого кошака живым. Флориан перепрыгивал через ступеньку, молясь про себя, чтобы дурацкий Эрих всего лишь решил немного освежиться под дождём, а не то, о чём первым делом подумалось. Лелик осталась дожидаться внизу. Шаг, ещё один, и Флориан выскочил в круглую башню — её дальняя стена зияла широким проломом от потолка до самого пола. Эрих стоял на самом краю — неподвижный, точно каменная статуя. Голый, понурый, промокший и такой бесконечно несчастный, что у Флориана сжалось сердце. Но главное, что живой! Флориан всё-таки успел. Он решительно пошёл навстречу, на ходу подбирая самые сочные ругательства. Заставил же тупоголовый кошак за себя поволноваться. Врезать бы ему… а почему бы, кстати, и не врезать, если заслужил? — Ты что это удумал, говнюк? — прорычал Флориан, остановившись в некотором отдалении, чтобы не спровоцировать на глупости. — А ну живо уйди оттуда! Эрих даже ухом не повёл, продолжая смотреть себе под ноги. Флориан стиснул кулак, зло выдыхая сквозь зубы, и решительно расправил плечи. Ну, держись, паскудник! Кое-кого сегодня ждёт отменная мозговправительная трёпка! — Эрих, ты меня слышишь? — Флориан добавил стальных ноток в голос, подкрадываясь ближе. — Хватит придуриваться, это совершенно не смешно! Ты тут всю грозу проторчал? Ты вообще нормальный или как?! Нисколько не впечатлённый претензиями, Эрих мазнул по Флориану равнодушным взглядом… и сделал шаг вперёд. Вот же ебанат! Прыжок к краю, быстрый хват левой рукой, мощный рывок. Стоило воздать благодарность Высшим Силам за быстрые рефлексы альф и длиннющий хвост веркота. С перепугу Флориан немного перестарался — оборотень кубарем полетел в сторону лестницы и безжизненно растянулся под стеной. Кузнечным молотом бухавшее в груди сердце сбилось с ритма. На миг показалось, что Флориан тупого кошака ненароком прибил. Флориан спешно подскочил к нему, но прикоснуться не успел. Демонов веркот заворочался в луже и кое-как принял сидячее положение. Флориану сразу стало легче дышать — всё-таки живой, хвала Высшим Силам. Колени встретились с камнем, но Флориан едва замечал боль. От пережитого только что стресса по телу то и дело пробегала нервная дрожь, сердце бешено стучало, разгоняя по жилам раскалённую ярость, дыхание хрипло вырывалось сквозь стиснутые зубы. От желания хорошенько отлупить безмозглого веркота зудели кулаки. Этот блядский Эрих — самое тупое в мире животное — в самом деле намеревался убить себя! Да ещё и попытался сделать это на глазах Флориана, как будто желая от души подгадить напоследок и ранить поглубже. Что за мерзавец! И что вообще на него нашло? — Ты совсем ебанулся? — встряхнул его Флориан, с раздражением замечая, что пустой взгляд Эриха не задерживался на нём. — Молнией тебя не убило, так решил полетать, да? Какого демона ты вытворяешь, придурок?! — Вот чего ты пристал ко мне… — Да с того, что ты едва не разбился! Объясни мне, что с тобой происходит, Эрих? Флориан встряхнул сильнее, но демонов кошак продолжал смотреть куда-то мимо него и объясняться, судя по всему, не собирался, только уши плотнее прижал. — Тебе-то какое дело, — вяло огрызнулся Эрих, видать сообразив, что Флориан так просто от него не отстанет. — Это моя жизнь, что хочу, то с ней и творю. Тебе вообще должно быть на меня плевать. Как же непривычно было видеть всегда ершистого и непробиваемого в своей достойной самого императора спеси Эриха настолько сломленным и жалким. Флориан удерживал его за горло, вынуждая смотреть себе в лицо, но веркот упрямо косился в сторону, не желая встречаться взглядами. По тощему бледному телу пробегала судорожная дрожь — наверняка весь ливень простоял на ветру под холодными струями и насквозь промёрз. Вот что теперь с этим болваном делать? — Ты мой друг, Эрих, как мне может быть на тебя плевать? — устало вздохнул Флориан; гнев горел теперь ровнее, словно догорающий костёр. — Лучше ответь, чем ты думал, когда спрыгивал? Ты хоть представляешь, каково мне бы сейчас было, если бы я тебя не поймал?! — Я запрещал тебе трогать мой хвост и таскаться за мной не просил, — всё тем же бесцветным голосом заметил Эрих. — Как же ты меня достал… — Да я тебе этот хвост оторву и в задницу затолкаю, ещё раз посмеешь учудить подобное! — рявкнул Флориан, наконец-то перехватывая потемневший взгляд веркота. При виде боли и безысходности, заледеневших на дне затопивших радужку зрачков, у Флориана болезненно потянуло в груди, и сама собой разжалась рука. — Пожалуйста, Эрих, расскажи мне, что с тобой происходит, — с нажимом попросил Флориан. — Я ведь вижу, что оно жрёт тебя изнутри. Да уже почти до костей обглодало, и ты на свою тень стал похож. Нельзя же так себя изводить. Эрих долго и мучительно всматривался в лицо Флориана, словно что-то искал и не мог найти. На фоне розового камня голое тело Эриха казалось мертвенно-бледным, точно у покойника — особенно ярко выделялось спиральное клеймо на груди. Интересно, как бы Высшие Силы наказали своего слугу за самовольный уход из жизни? Наверняка обратили бы огромным демоном, чтобы согрешивший веркот никогда уже не переродился вновь и до скончания веков безмозглой тварью скитался по ирреальному миру. — Ты всё равно не поймёшь, — вздохнул Эрих, окончательно поникая. — А ты попробуй объяснить так, чтобы я понял, — не отставал Флориан. — Ну вот чего ты ломаешься, как жадный торгаш в последний день ярмарки? Флориан уже потерял надежду разговорить упрямого засранца, вместо этого лихорадочно придумывал, как бы того отвлечь, пока ещё чего с собой не сотворил. Может, что-нибудь ему сломать, чтобы вытеснить болью физической душевную? Доводилось слышать, что иногда такое неплохо помогает. — Он был здесь. На острове, — неожиданно заговорил Эрих, так тихо, что пришлось напрячь слух. — Прибыл к сестрице… Опять трахал ей мозг на тему престолонаследия. Я не стал вникать. Сидел, как всегда, под дверью и ждал, пока выйдет. Просто хотел увидеть и спросить, всё ли нормально… — Эрих мучительно сглотнул и с трудом продолжил: — А он даже не взглянул на меня. Просто мимо прошёл. Понимаешь? Как будто я — никто. Пустое место. Словно я вовсе теперь не существую. Незачем уточнять, о ком Эрих сейчас говорил. Да и гадать, что между ними случилось, нет нужды. Его псевдосвятейшество Асинкрит наигрался со своим питомцем и выкинул его на мороз. Фигурально выражаясь, ведь на Сарранции не бывает настоящей зимы. Однако Эрих не зря всё это время воспринимал остров своей тюрьмой, да и Флориан за столько проведённых месте месяцев так и остался кем-то вроде вынужденного сокамерника и чужака. Осознание этого задевало самолюбие, но совершенно не удивляло. Пусть нэко считались кошками — Эрих по натуре своей скорее был псом. С поганым характером, непослушным и зловредным, но в то же время непоколебимо верным своему хозяину. К тому же Флориан успел заподозрить, что Эриха с архижрецом связывали куда более сложные отношения, нежели командир-подчинённый. По крайней мере — со стороны веркота. Уж больно легко он приходил в ярость, стоило только упомянуть при нём Асинкрита, да ещё и эти многозначительные обмолвочки на тему «ты ничего обо мне не знаешь». — Возможно, он просто сильно спешил… — неуверенно предположил Флориан, хотя внутри всё протестовало и отказывалось выгораживать подлого архижреца. Но Эрих выглядел таким несчастным, что отчаянно захотелось попробовать его поддержать. — Ты же помнишь, какой он вечно занятой. Судя по исказившемуся в болезненной гримасе лицу — Эрих на неумелую ложь не купился. Показалось, что он сейчас ударит, но произошло то, чего Флориан меньше всего ожидал. Рвано вздохнув, Эрих вдруг подался ближе и беспомощно уткнулся лбом ему в грудь. Флориан сглотнул, сбитый с толку и не понимающий, как ему теперь быть и что сделать — или не делать! — чтобы не спугнуть ненароком. Никогда прежде Эрих не позволял себе показаться перед Флорианом настолько беззащитным и раздавленным. Не желал демонстрировать, как сильно скучал по своему хозяину, и каким страшным стало окончательное осознание своей для него ненужности. Бедняга. Вот что бывает, когда вкладываешь свои душу и сердце в руки законченному мудаку и гадёнышу. — Его святейшество теперь и не человек больше, представляешь? Он всё-таки превратил себя в демонову ирреальную тварь, — с отчётливой горечью в голосе нарушил затянувшееся молчание Эрих. — Я знал, чувствовал, что этим всё закончится. Уговаривал повременить, не умирать так скоро, обождать хоть ещё несколько лет. Но всё тщетно. Он всегда лучше всех знает, как ему поступать! И вот результат… Вместе с физическим телом умерло в нём всё человеческое. Но… — Он снова умолк, как будто сама мысль о пока ещё не озвученном причиняла душевную муку. — Да Канис с перерождением этим. Несправедливо другое… Затупившийся клинок чинят. Сломавшую ногу лошадь добивают. Даже ненужную ветошь принято сжигать. Меня же… меня он просто бросил. Как мусор ненужный. Как… как я не знаю что. И это после стольких лет… после всего вместе пережитого… За что он так поступил со мной, ответь мне, Флориан? Ответа у него не было. Молясь про себя, чтобы Эрих всё правильно понял и не оторвал ему руку, Флориан робко коснулся его мокрых волос и прижатых ушей. Будь перед ним сейчас обычный человек, Флориан мог бы обнять его нормально, однако демонов веркот всегда оставался слишком сложным и непредсказуемым, чтобы оценивать его с человеческой точки зрения. А ещё — прежде он всегда держал дистанцию, не спеша пускать к себе в душу. Но тем сильнее Флориан мечтал пробить выстроенную Эрихом между ними высоченную стену и убедить, что даже без белобрысого предателя тот — не один. Потому что каким бы мерзким паршивцем ни был веркот и как сильно бы порой ни бесил — Флориан не хотел его потерять. Острым языком, колючим нравом и пусть грубоватой, но такой необходимой после всего пережитого поддержкой тот напоминал погибшего Ливиу. Но главное, что Эрих для Флориана успел стать родным. — Я не знаю, Эрих. Правда, не знаю, — признался Флориан и мрачно добавил: — Но в чём я точно уверен, так в том, что твоя смерть его псевдосвятейшество никак не заденет. Если он живого тебя списал со счетов, то на мёртвого даже не взглянет. Умерев, да ещё так идиотски, ты ничего ему не докажешь и вряд ли пристыдишь. — И что ты предлагаешь? — в голосе Эриха стояла глухая тоска, но по ней, словно цветной узор по шерстяному одеялу, проскользнули первые ниточки интереса. — Жить дальше ему назло, — ответил Флориан, стараясь, чтобы голос звучал убедительно и жёстко. — Может, он скоро перебесится и позовёт тебя назад. Я ни демона не понял насчёт его превращения в ирреальную тварь и вот это всё. Но точно могу сказать — твоей бессмысленной смерти он не достоин. Эрих отстранился — ещё более хмурый и мрачный, чем был до этого. Поднял на Флориана растерянный взгляд. — А если не позовёт? Что тогда? Кому я нужен, кроме его святейшества? Какой он всё-таки верный пёс, совершенно не способный жить для себя и не приспособленный к одиночеству. Впрочем, Флориан и сам не умел надолго оставаться один. Но у него были леди Криста, Роксана, Лелик, а ещё — друзья, старший брат и не самый приятный, но всё-таки отец в родных краях. Впрочем, сам наверняка того не осознавая, Эрих тоже для кого-то стал важен. — Ты нужен мне, — твёрдо глядя ему в глаза, озвучил свою мысль Флориан. — И Лелик, хоть я и не в восторге от вашей связи. Церкви своей тоже наверняка пригодился бы, всё-таки воин ты превосходный. Только не подумай, что я тебя насильно туда гоню! Не хочешь служить Церкви — оставайся со мной, только рад буду. Эрих с подозрением сузил глаза. — Брешешь. Вот чую, что брешешь. Зачем только? — Высшими Силами клянусь! — Поклянись своей леди Кристой. Флориан устало вздохнул — как же порой невыносим этот веркот, но всё же послушно произнёс: — Клянусь леди Кристой и чем там ещё ты захочешь, что ты мой друг и я рад буду видеть тебя рядом с собой. Флориан давно уже поймал себя на мысли, что ни за что не подпустил бы к леди Кристе своего среднего брата, а вот Эриха — вполне. Веркот не был альфой, зато прекрасно владел оружием и умел хранить верность. Нужно лишь убедить его, что Флориан этой верности достоин и в благодарность за помощь и поддержку никогда не предаст, как поступил его псевдосвятейшество Асинкрит. — Ладно, поверю тебе… наверное, — нехотя согласился Эрих. Недоверия в его глазах не убавилось, но взгляд всё-таки немного смягчился. Маленькая, но победа. Ободрённый успехом, Флориан положил руку на плечо Эриха и легонько сжал. Тот покосился с недобрым видом, но ничего не сказал. — Ты порой тот ещё ядовитый ублюдок, тут уж без обид, — заговорил Флориан, улыбаясь и глядя открыто и дружелюбно. — Временами мне самому хочется голову тебе оторвать, настолько ты бесишь. Но в то же время ты мне столько помогал! Я очень тебе благодарен, Эрих, и рад, что Высшие Силы послали мне на пути такого друга. Правда, никак не возьму в толк, зачем корчить из себя токсичного мудака, когда ты на самом деле хороший парень. — Ой-ой, кто тут у нас слюней напустил? Живо подбери их, пока меня не стошнило, — ощерился Эрих, зло шлёпая по мокрому камню хвостом. Надо же, как быстро в себя пришёл! — И кто тут кого ещё бесит. Вставай давай, а то яйца застудишь, и детей потом не будет. Вот горе-то. Эрих легко вскочил на ноги и, зябко передёрнув плечами, протянул Флориану оказавшуюся ледяной на ощупь руку, помогая подняться. От затопившей сердце радости так и подмывало сгрести хвостатого засранца в охапку, стиснуть до хруста в рёбрах и высказать всё, что о нём думает. Но свои порывы Флориан благоразумно сдержал. Кошак наверняка понял бы превратно, а то вовсе и долбанул за такое когтями — они у него вылезали на раз-два даже в человеческой форме. Но всё равно у Флориана на губах намертво прилипла наверняка глупейшая улыбка. Какое всё-таки облегчение, что Эрих снова стал самим собой и умирать передумал. — На вот, надень, а то смотреть на тебя холодно. — Флориан стянул с себя рубаху и протянул её недобро прищурившемуся веркоту. Скорее всего, тот прибежал в башню в зверином облике и потом уже перекинулся в человеческий. Наготы Эрих никогда не стеснялся, но сейчас заметно дрожал — ещё бы, если столько времени простоял под дождём на пронизываемой стылым ветром площадке. Да и выглянувшее из-за побледневших туч солнце не успело ещё толком прогреть воздух. — Воняет тобой, — брезгливо сморщил нос Эрих, демонстративно обнюхав рубаху, но потом всё-таки натянул её на себя. С таким надменным выражением лица, будто одолжение делает. Вот же говнюк. — Ладно, мне надоело тут торчать. Он позволил сопроводить себя в покои Флориана, где оба смогли переодеться. Проворная Лелик вскоре притащила пару исходящих паром кружек с травяным чаем. Одну из них Флориан сунул в руки настороженно принюхивающегося Эриха. — Трясёшься, как тот цуцик, пей давай, — проворчал тоже успевший замёрзнуть Флориан. — Не думаю, что ты способен помереть от простуды, но согласись — приятного в ней мало. — Сам ты… цуцик… — фыркнул Эрих. — Что это вообще за слово такое? Не переставало изумлять, как запросто веркот взял себя в руки, стоило только немного его поддержать. Но Флориан всё равно пометил себе в уме приглядывать за ним — мало ли, вдруг снова заклинит на почве несчастной любви к архижрецу. О котором Флориан решил в ближайшее время расспросить Роксану, не желая лишний раз расстраивать Эриха. Любопытно, что тот подразумевал, рассказывая о превращении своего хозяина в ирреальную тварь. Заодно удалось вытянуть, что умирать на самом деле Эрих не собирался. Просто был морально раздавлен и жутко зол — в первую очередь на себя, ставшего вдруг неугодным, а не на предавшего его Асинкрита. И якобы Флориан сам виноват в дальнейшем — подошёл слишком близко и этим взбесил. Да и не убился бы веркот с той высоты — максимум кости себе переломал, что для оборотня легко поправимо. Если так, то выходит, что демонов придурок шагнул с края просто из вредности и назло Флориану. Как можно быть таким идиотом? Вот только не отпускало подозрение, что в конечном итоге Флориан поступил правильно, вмешавшись. Эрих всё равно нашёл бы неприятности на свою голову, потому что самоконтролем там даже не пахло. В принципе, достаточно было всерьёз атаковать любую альфа-гиену, чтобы та с удовольствием оторвала злосчастному кошаку его пустую башку. Нет уж, теперь Флориан глаз с него не спустит. Благо, Лелик согласилась с этим помочь. Ближе к ночи, когда все они поужинали, Эрих избавился от одежды и снова обратился в кота. После чего с невозмутимой мордой растянулся прямо посреди Флориановой кровати и демонстративно зевнул во всю пасть. Сгонять его Флориан не рискнул — зубищи у зверя такие, что можно без пальцев остаться. Вместо этого выдернул из-под него своё одеяло и улёгся рядом, втайне надеясь, что утром не обнаружит себя в одной постели с голым мужиком.