В когтях дракона

Свою тётку Флориан мог вызвать на Поединок Чести и свершить месть над ней по закону, но намеренно не стал этого делать. Во-первых, она могла оказаться сильнее, а Флориан меньше всего на свете желал снова порадовать её своими страданиями. Во-вторых, будучи по крови Боариу, Симона никогда не опустится до мольбы о пощаде и биться станет насмерть. Весьма неудобно, ведь Флориан планировал наказать жестокую тётку, а не убивать её. Для встречи с родственницей он позаимствовал из кухонного крыла небольшой, но увесистый топорик для рубки мяса. В самом деле, не тупить же об её пальцы кинжал. В пыточной можно найти инструменты намного интереснее и развернуться на полную, но путь туда закрыт. Нынче невольничья превосходно охранялась — не драконьими гвардейцами, а вергиенами и церковными воинами. Скорее всего — для защиты проклятого Яросвета. Да и от одной мысли снова оказаться в стенах пыточной тело тотчас предательски цепенело в подсознательном животном страхе. Флориан так и не сумел до конца вытравить из себя воспоминания о пережитом кошмаре. Возможно, зрелище воющей от боли Симоны поможет избавиться от страшных воспоминаний. Решено было дождаться тётку в её покоях, так удачно расположенных в одной из самых глухих частей замка. Благо Эрих оказался первоклассным взломщиком и с лёгкостью вскрыл замок. Заодно согласился помочь скрутить саму хозяйку покоев и придержать её, когда Флориан приступит к запланированному возмездию. Подло для альфы, но та, что все годы измывалась над беззащитными пленниками, иного отношения не заслуживала. Как и ожидалось, Симона заподозрила неладное, обнаружив дверь незапертой. Бесшумно вошла с обнажённым кинжалом в руке и пульсирующей силой альфы под сердцем. Эрих налетел стремительно, словно хищная птица; Флориан ударом собственной силы нейтрализовал тёткину. Дар снова не подвёл — оглушённая ударом Симона не успела защититься от напавшего Эриха. Воспользовавшись этим, он вколол ей усыпляющий псионическую силу наркотик и переломал ноги. Отлично, теперь можно не опасаться за веркота. Флориан позволил себе перевести дыхание и нервно улыбнулся. Половина дела, считай, сделана. Повезло. Слишком велики были опасения, что не всё пройдёт гладко. Например, Симона явится не одна или успеет навредить Эриху своей силой. Флориан, будучи одарённым альфой, достаточно устойчив к псионическому воздействию, а вот веркот, как и все оборотни — совершенно беззащитен перед ним. Но всё в итоге прошло идеально, как будто Высшие Силы подтвердили, что Флориан поступает сейчас правильно, и они на его стороне. С нескрываемым злорадством Флориан наблюдал, как Симона, не успев толком очухаться, тщетно пыталась подняться на ноги. Эрих постарался на славу — что-что, а физической силы оборотням не занимать. Вряд ли Симона когда-нибудь сможет нормально ходить — такие травмы даже сильнейшему Целителю полностью залечить не под силу. Флориан поймал удивлённый взгляд Симоны и растянул губы в зловещей усмешке. — Здравствуйте, тётушка. Можете трепыхаться, сколько вашей душе угодно, только никуда вы уже не денетесь. Нас ждёт долгая и очень увлекательная ночь. Вы рады? — Котёночек… какая неожиданная и, буду честна, неприятная встреча. За все проведённые в замке дни Флориан ни разу не пересекался с тёткой, чему был искренне рад. Не факт, что ему хватило бы выдержки не вцепиться ей в глотку при встрече, и тогда весь план мести полетел бы горгулье в дырку. — Лично для меня наше сегодняшнее свидание станет исключительно приятным, но вам того же обещать не стану, — фальшиво дружелюбным тоном парировал Флориан. — Но не беспокойтесь, смерть вам не грозит. Симона пока ещё умудрялась держать лицо, что требовалось исправить. Сама она умела пытать с помощью силы альфы, причиняя невыносимую и казавшуюся бесконечной боль. Флориан так виртуозно обращаться со своим даром до сих пор не научился, но не сомневался, что подручными средствами плоть тоже можно истязать не хуже. Тем более что времени у них предостаточно. Мерзкая тварь должна извиваться и вопить, надрывая глотку до кровавого кашля, как это было с Флорианом. Да и Эрих будет разочарован, если их жертва останется до скукоты безмолвной и невозмутимой. — Ах, котёночек подрос и полюбил пожёстче. — Сидевшая на полу Симона вымученно ухмыльнулась ему в лицо и демонстративно оглянулась на замершего за её спиной Эриха. — Гляжу, завёл себе в товарищи настоящего котика для эротических игр. На-адо же, какой затейник. Однако… — едкая усмешка сменилась притворно сочувствующей полуулыбкой, — какая жалость, что у нэко малипусечные члены. Никакого удовольствия, когда он тебя дерёт, правда? То ли дело наши с тобой горячие утехи. Или правильнее будет сказать «мои развлечения с твоим девственным телом»? Ты был очень хорош… и впечатляюще вместителен. Как насчёт?.. — Заткнись! Гнев хлестнул горящим кнутом по нервам, пробежал судорогой вдоль хребта, заискрил в кончиках пальцев силой альфы. Как же мечтал Флориан ударить ею мерзкую суку, что кривлялась сейчас перед ним, да так, чтобы на куски её разорвало. Но нельзя. Не сейчас. — Что такое, котёночек? Воображение слишком правдоподобно воскресило некоторое чувство распирания в заднице, и сами собой слёзки на оставшийся глазик навернулись? Ути-пути, бедняженька. — Вы всё так же больны и развратны, тётушка, и фантазия ваша опережает ваш грязный язык, — прошипел Флориан, глядя на неё сверху вниз. — Ничего, Эрих с радостью выебет вас во все дырки. Причём, я позабочусь, чтобы этих дырок в вашем поганом теле прибавилось. Не стану же я лишать друга удовольствия. Само собой, позабочусь перед этим, чтобы вы не смогли кусаться. Заодно так вам удобнее будет отсасывать повару, чтобы готовил для вас жидкую кашку. Потому что более ничем вы питаться не сможете. Флориан успел заметить, как на краткий миг передёрнуло Симону, и воспрял духом. К боли она, судя по всему, даже устойчивее Живислава, но вот унижений, как и многие альфы, боялась до дрожи. Отлично. Замечательно даже. Пожалуй, Флориан и сам её поимеет тогда, чтобы уж точно на всю оставшуюся жизнь запомнила урок. Но незачем торопиться, лучше растянуть удовольствие хотя бы до утра. Эрих подкинул и поймал кинжал, после чего с ленцой поинтересовался: — Отрезать сучке язык? — И лишить себя удовольствия послушать её визги, когда я доберусь до её тощих сисек? Ни в коем случае. — Как хочешь, — пожал плечами Эрих и, не дожидаясь подсказки, сноровисто принялся срезать одежду с Симоны. В попытке отбиться она схватила его руку, и тут же попрощалась со своей. Эрих с глухим хрустом переломил её, словно тонкий прутик. Следом, недолго думая, сломал и вторую. — Ещё раз рыпнешься, дорогуша, и я покажу, как нэко умеют кусаться, — пообещал, весело скалясь и демонстрируя острейшие клыки. Флориан окинул задумчивым взглядом переплетение уродливых шрамов, покрывающих тело тётки от горла до паха. Надо же, не врали слухи, что её когда-то подрал дровиец. Жаль, не сдохла тогда мерзкая дрянь. Не пришлось бы сегодня руки об неё пачкать. — Смотри, чтобы я сама тебе это не показала, — прошипела сквозь зубы Симона. — Однажды мне довелось пытать выродка твоего вида. Скучнее твари представить нельзя. Я начать не успела, а он уже обосрался и вырубился от шока. Больше времени ублюдка в себя приводила, чем работала нормально. Удивляюсь, как ты не сдох, когда тебя в церковники клеймили. Кажется, ещё миг, и веркот точно свернул бы гадюке шею. Флориан едва успел его одёрнуть. — Эрих, нет! — И уже спокойнее посоветовал: — Не обращай внимание, она же нарочно нас провоцирует. Пусть себе щёлкает зубами, пока мы их не повыдергали. Всё равно доживать будет гниющим куском беспомощного мяса. Впрочем, если очень хорошо попросит о пощаде… — Флориан выжидательно уставился в лицо тётке, с удовольствием отмечая потемневший взгляд и до крови прикушенную губу. — Да пошёл ты своему кошаку в анус, племянничек. — Как пожелаете, — с нарочитой небрежностью пожал плечами Флориан, разворачиваясь к массивному комоду за своей спиной. Из него, зловеще поблёскивая в зеленоватом свете светокристаллов, торчал топорик. — Полагаю, вы не будете против, если я начну с пальцев. Зачем вам их так много, тётушка? Думаю, хватит вам и одного. Например, оставлю вам мизинчик на ноге и даже позволю выбрать, какой. Согласитесь, и так очень щедро с моей стороны. Однако добиться желанных криков от проклятой тётки так и не удалось. Было то результатом столкновения с дровийцем или чокнутая дрянь такой и родилась, но чувствительности к боли в ней оказалось не больше, чем у демона. Гадство какое-то. Пришлось довольствоваться невнятными стонами и хрипом. Ничего страшного. Искалечившая Флориана мразь сама превратилась в изуродованный полутруп — вот что было единственно важным. Флориан злорадно улыбнулся, поудобнее перехватывая ставшую скользкой рукоять топорика. Ну что, каково ощутить себя на месте своих жертв? Совсем не весело и приятного тоже не много, не так ли? Крови, правда, натекла целая лужа. Флориан мрачно оглядел изгвазданые тёмными пятнами покои, нервно прикидывая, что с этим делать. Как бы проклятая тётка не подохла от кровопотери в ожидании лекаря. Нужно позвать его как можно скорее, само собой не лично, а подманив к покоям кого-то из слуг. Но прежде необходимо отнять у тётки язык. Незачем оставлять гадине самое острое и любимое из её орудий. Да и возможности рассказать кому-то, кто именно всё это с ней сотворил, у неё не должно быть. — Да уж, племянничек, — выдохнула Симона, с трудом приподняв голову; слепой взгляд развороченных глазниц был направлен на Флориана. — Смотрю… ты стал истинным сыном… своего отца. Просто копия… Стефана. Эрих занёс кинжал, ожидая лишь приказа; в полумраке глаза веркота отсвечивали красным. Ещё более яркий алый цвет застил разум Флориана. Истинный сын своего отца и копия Стефана? Он, Флориан, чем-то напомнил ей этого свихнувшегося и бессмысленно жестокого выродка? Да с чего вдруг?! — Ошибаетесь, тётушка. — Рука противно задрожала, в горле зародился низкий рык, верхняя губа вздёрнулась в оскале. — Я совсем не похож на Стефана Боариу и никогда в него не превращусь. Вы слышите меня?! — заорал, нависая над её распластанным в крови телом, и размахнулся топориком. — Я. Не. Мой. Отец! Вспыхнув зелёным, как цвет Дома Боариу, увесистое лезвие с хрустом вошло в голову Симоны. Флориан выдернул его и ударил снова, а потом ещё и ещё. Смесь из крови, волос, обломков костей и мозгов разлеталась далеко в разные стороны, но ему было плевать. Да как эта сука посмела сравнить Флориана с его ублюдочным отцом — живодёром, тираном и насильником? Никогда Флориан подобным ему не станет! Дыхание с хрипом вырывалось из высоко вздымающейся груди, сердце бешено лупило по рёбрам, всё тело болело, перед глазами медленно прояснялось. Сведённые судорогой пальцы резко разжались, и топорик с лязгом упал на пол. Флориан покачнулся и лишь чудом устоял на ногах. В замороженный вспышкой ярости разум настойчиво пыталась протиснуться мысль, что Флориан совершил крайней досадную для себя ошибку. Ах, точно… Он убил Симону Боариу — императорского палача, члена Драконьего Совета и родную тётку. Вот же дерьмо. — Эй, Флориан, ты уже целиком вернулся в себя или пока ещё только частично? Флориан не сразу сообразил, откуда исходит голос, и нахмурился, зацепившись взглядом за прижавшегося к полу Эриха. — Что с тобой? — А сам как думаешь? — ощерился Эрих, злобно прижимая уши и хлеща за спиной хвостом. — Ты меня едва не прикончил, долбоёб! Кажется, веркот успел предугадать назревающий выплеск псионической силы и сообразил пригнуться, как его учили. Осознание едва не совершённого вылилось на Флориана, словно ведро ледяной воды за шиворот. Эрих мог погибнуть! Стоило воздать хвалу Высшим Силам за невероятную реакцию оборотней. — Прости, пожалуйста, я не хотел. Просто эта… — А я предлагал первым делом отрезать ей язык, — укорил Эрих и, поднявшись на ноги, принялся резкими движениями отряхивать одежду. Перепугался веркот, должно быть, просто ужасно. — Что будем делать с трупом? Флориан виновато опустил взгляд, не находя слов оправдания — виноват, очень сильно виноват, что тут скажешь. Однако Эрих подкинул очень актуальную задачку, и Флориан, кажется, уже нашёл для неё отличное решение. — Лелик в звероформе способна сожрать и переварить даже крупные кости, не так ли? Эрих заинтригованно навострил уши, осознавая суть сказанного, и расплылся в довольной улыбке. — Я даже готов ей помочь, давненько не лакомился человечиной. Жаль, что иным способом развлечься с этой сучкой уже не получится. Предпочитаю, когда партнёры целее в нужных местах и хоть немного шевелятся. Флориан подавил вспышку омерзения и изобразил подобие улыбки. — Ни в чём себе не отказывай. Я пока схожу поищу Лелик. Жаль, что Высшие Силы отвернулись в последний момент, но ничего уже не поделать. Флориан планировал оставить тётку живой, чтобы она страдала каждый день своего жалкого подобия жизни и вспоминала, кто и что с ней сотворил. Не получилось. Впрочем, не страшно, главное, что месть свершилась. Теперь осталось поквитаться с Яросветом за брата. О да, как и Симона, рыжий подонок не уйдёт от возмездия и умирать будет не менее мучительно. Одного Флориан понять не мог — почему вместо радости душу тугими петлями стянуло странное чувство досады и необъяснимой тревоги. И чем дальше, тем сильнее крепло подозрение, что сегодня совершил Флориан чудовищную ошибку. Не иначе речи леди Кристы посеяли зерно сомнений. Потому что преступником себя Флориан не признавал, пусть даже по закону и был им. Но ведь Роксана простит, если узнает? Да и понять должна, что Флориан не мог, да и права не имел, оставлять безнаказанным свершённое над ним тёткой злодейство. А уж отец и вовсе должен гордиться своим сыном — кого-кого, а сестру Стефан Боариу ненавидел всем сердцем. Возможно, он даже наконец-то признает Флориана своим наследником и передумает отбирать у него леди Кристу. Понятно, что Роксана не отдаст её такому монстру, однако отец не из тех, кто легко смиряется, и уж точно не из тех, кто умеет прощать. Отец обязан отступить сам, лишь тогда можно будет расслабиться. Впрочем, Флориан без труда расправился с тёткой, если потребуется — прикончит и отца. Прав был Ливиу, когда говорил, что истинный альфа должен прокладывать себе путь по трупам своих врагов и имя своё вписать в историю кровью. Не исключено, что Эрих тоже был прав, когда предположил, что Стефан Боариу давно уже сдал позиции и слабее своих сыновей. И уж точно нет сомнений, что из Флориана получился бы гораздо лучший династ и глава семьи. Он-то не чудовище и не насильник. Что ж, эту мысль стоило хорошенько обдумать. Но прежде — избавиться от трупа Симоны и убедиться в отсутствии случайных свидетелей. Но никто вроде бы не приближался всё это время к покоям, уж веркот с его сверхчувствительным слухом точно бы такое не пропустил. Кроме того, Эрих сообразил приготовить заранее сменную одежду, благодаря чему не придётся разгуливать по замку изгвазданным в крови. С веркотом вообще невероятно повезло — лучшего друга и союзника представить себе нельзя. Главное, не представлять, что он вытворял сейчас с растерзанным телом Симоны. Всё же некоторые привычки веркота сложно назвать приятными.

***

Пустые были надежды, что Роксану получится оставить в неведении — уже на следующий день она нашла виновного в смерти Симоны. Целое расследование устроила ради этого. Когда в его покои вломились сразу три вергиены, отпираться Флориан не стал — только хуже себе бы сделал. Теперь же, идя на встречу с Роксаной в компании своих угрюмых конвоиров, он всё больше поддавался нервозности. Что, если его в самом деле решат жестоко наказать за содеянное? Этого только не хватало. Одна из сопровождающих услужливо распахнула перед Флорианом двери и отошла в сторону, пропуская. Две других оборотнихи замерли за спиной, давая понять, что назад пути не будет. Что ж, альфе не пристало убегать и бояться. Расправив плечи и гордо вскинув голову, Флориан вошёл в рабочий кабинет императора, судя по богатой обстановке. Роксана уже поджидала там, стоя у окна — собранные в простую причёску волосы ярко белели на фоне алого плаща. Роксана плавно развернулась и приблизилась к покорно замершему Флориану, опасная сила альфы стелилась вокруг, нервируя и побуждая обороняться, но он сдерживал собственную. Выглядела Роксана так, словно не спала по меньшей мере сутки, и незачем быть телепатом, чтобы прочитать на её лице лютую ярость. Ох не лёгким станет этот разговор. Флориан церемонно поклонился, произнося необходимые слова приветствия и попутно подбирая в уме доводы для оправдания своего проступка. — Воробушек возомнил себя грозным ястребом и с чего-то решил, что вправе творить самосуд? Затаившаяся в голосе сталь полоснула по сердцу, ускорила его ритм. Флориан сглотнул, осознавая, что Белая Драконица не просто зла — она в бешенстве. Нехорошо. — Гадина получила то, что заслуживала. Я не мог и не имел права поступить иначе после того, что она со мной сделала и во что превратила. Флориан решил обойтись без притворного раскаяния. Он не чувствовал себя виноватым, да и, видят Высшие Силы, в самом деле ничего дурного не совершил. Прикончить столь гнусную тварь, как Симона — всё равно что прорвавшегося в реальный мир демона уничтожить. Да, она была советницей, и по закону её убийство считалось преступлением, но по совести оно было справедливым возмездием. Скольких невиновных замучила ради потехи жестокая старая сука под предлогом дознания? Наверняка счёт шёл на десятки, если не сотни жизней. Роксана на миг прикрыла глаза и перевела дыхание, словно пытаясь усмирить свой гнев, прежде чем заговорить. — Ты убил приближённое императору лицо, но дело не столько в самом факте убийства. Поражает то, как именно ты это сделал. Не в честном поединке, как поступил бы сын династа и уважающий себя альфа. О нет, — в голосе её звучали горькие нотки, от которых почему-то стало неловко и самую чуточку стыдно. — Ты убил леди Боариу тайком и в компании сообщника, словно разбойник или безмозглое животное. Омерзительно. Такого скотства я от тебя не ожидала и очень в тебе разочарована, Флориан. Он смотрел в ледяные сиреневые глаза, и казалось, что за спиной распахнулась полная зубов драконья пасть. Одно неосторожное слово — и она захлопнется, в клочья дробя тело и душу. Какая же дерьмовая ситуация. — Симона сотворила со мной… — начал было оправдываться Флориан, не особо уже надеясь на успех. — Ты убил члена Драконьего Совета, Флориан! — перебила Драконица. — Безгранично верного Дому Эждер и отдавшего много лет служению империи и своему правителю. Мне напомнить тебе, какое наказание следует за преступления против короны? Напрасно всё-таки я пошла на поводу у лорда Воржича, когда он категорически отказался выдвигать обвинения против тебя. Стоило наказать тебя уже за одну ту выходку. Месяц-другой тюремного заключения однозначно пошли бы тебе на пользу. От осознания, к чему ведёт Драконица, перехватило дыхание. Флориан судорожно сглотнул, тщетно пытаясь не поддаваться страху. Она не может его казнить. Только не за справедливо свершённую месть и не сейчас, когда он в шаге от расправы над ещё одним подонком и воссоединения с любимой невестой. Высшие Силы не должны такого допустить! — Вынужден напомнить, миледи, что вы до сих пор не были коронованы и, следовательно, не вправе решать мою судьбу. Мой отец… Едкая усмешка изогнула ярко алеющие на бледном лице губы, вынуждая Флориана прикусить язык и подтверждая всё это время зудящие под рёбрами скверные подозрения. — Полагаешь, лорд Боариу станет рисковать репутацией ради спасения такого труса и подлеца? — она отшатнулась от Флориана, чтобы в несколько шагов оказаться у массивного стола и, не глядя, сгрести с него небольшой свиток. — Читай. — Полетевшую в лицо бумагу лишь чудом удалось поймать. От одного взгляда на сломанную печать с грифоном сердце сделало кульбит. Аккуратные строчки расплывались перед глазами, настолько сильно дрожала рука, но смысл написанного Флориан понял сразу. Отец его предал. С размаху швырнул в драконью пасть, ещё и плюнуть вслед не забыл. Вот же дерьмо! — И что… что теперь со мной будет? — Флориан старался держаться спокойно и уверенно, но предательский холодок уже скользил по спине, сковывал язык, покалывал в животе. — Я не могу вот так умереть, не после всего, что пережил. Это будет жестоко и несправедливо. Только сейчас Флориан разглядел во тьме дальнего угла кабинета затаившуюся в кресле могучую фигуру — Миракла, тут и гадать нечего. Как всегда приглядывает за своей любовницей и подругой. Непонятно только, к чему такие предосторожности. У Флориана нет даже мизерного шанса одолеть в бою того, кому даже меч незачем обнажать — чудовищная драконья сила разорвёт в клочья любого, стоит только владелице пожелать. — Я предоставлю тебе выбор, Флориан, — ровный тон Драконицы резко контрастировал с обжигающим гневом в её глазах. — Я могу попросить Мираклу скрутить тебя и препроводить в темницу. Сопротивляться при этом не советую. После суда и вынесения приговора ты будешь казнён на храмовой площади Дракенхопфа. В виду твоего знатного происхождения к тебе будет применена казнь в драконьем пламени, достаточно быстро и почти безболезненно, если это тебя утешит. Либо же… — она выдержала паузу, как будто предлагая проникнуться всем ужасом своего первого предложения, — ты смоешь своё преступление собственной кровью на поле боя, как предложил твой отец. Решай сейчас, Флориан, пока я ещё позволяю тебе выбирать. — На поле боя? — Ругария стягивает свои силы к нашей границе. Вервольфы нанесут удар в ближайшее полнолуние, и это будет решающее сражение. Как ты понимаешь — у нас каждый меч на счету. Или ты способен сражаться только с омегами и калеками? Издёвка уколола ядовитой иглой, к тому же… — Почему я должен рисковать жизнью на войне, начатой твоим братом ради твоего же воцарения? — Потому что в противном случае я ко всем демонам сожгу тебя на глазах у всей столицы, — процедила Драконица ему в лицо, глядя с неприкрытой злобой. — Казню как убийцу, предателя империи и позор твоего Дома. Ты этого желаешь, Флориан? Хорошо. В таком случае… — Нет! — поспешил выдохнуть он. — Я согласен принять участие в битве. Только вот Шэдоу не способен долго летать, а Фурия пока ещё плохо мне подчиняется. — В пехоте, значит, пойдёшь, — отрезала Драконица, давая понять, что выторговать себе более выгодные условия не получится. — Сразу предупреждаю — ты сильно пожалеешь, если вздумаешь тайком улететь со своей любимкой. Асинкрит найдёт вас везде, хоть на край света бегите. И тогда на быструю смерть рассчитывать даже не надейся. Понял меня, Флориан? Угроза покоробила своим оскорбительным подтекстом. Флориан не собирался принимать участие в грядущем сражении — это не его война, да и с чего вдруг он должен рисковать жизнью там, где и без него прекрасно справятся? Но раз Высшие Силы снова решили отвернуться и едва не засунули в погребальную урну — выбирать не приходилось. — Никуда я не побегу, клянусь честью альфы. Драконица насмешливо сузила глаза. — Твоя честь не стоит кучки горгульего дерьма, Флориан, но так и быть, рискну тебе поверить. Убирайся с моих глаз. Лучше всего — сразу к отцу, он обещал предоставить тебе место в своём войске. Всё. Пошёл вон. — Прежде я должен узнать, что ждёт Эриха и Лелик. Глупо надеяться, что помогавшие Флориану оборотни избежат наказания. — Ничего с ними не будет. С радостью бы скормила этого уродского кошака Глациеру, не будь мерзавец подданным Церкви и собственностью Асинкрита. Пусть брат сам решает судьбу своего подчинённого. Лелик тоже наказывать не за что. Дурёха просто подчинялась тебе. Не удивительно — свободы воли в ней, как в ночном горшке, какие к ней могут быть претензии. Флориан не сдержал вздоха облегчения. Что ж, спасибо и на этом. Судя по тому, что по приказу его псевдосвятейшества Эрих пытал и убивал далеко не единожды — ему ничего не грозило. Демоническому отродью, скорее всего, вовсе нет дела до таких мелочей, как замученный императорский палач. Очень хорошо. Эрих ещё пригодится Флориану живым и здоровым. Поклонившись, он покинул кабинет, на ходу стараясь унять нервную дрожь и собраться с мыслями, чтобы продумать дальнейший план. Подумать только, Флориан был в шаге от казни! И за что? Всего лишь за то, что посмел отомстить за свои страдания и унижения. Да уж, не повезло. Теперь договориться с Белой Драконицей о поединке с Яросветом будет намного сложнее. Если же Флориан и его прикончит тайком — рассчитывать на помилование не стоит и надеяться. За убийство этого мерзавца точно казнят, и повезёт, если перед этим не передадут в руки нового палача. Которым, к слову, временно назначили одну из дочерей Мираклы — отбитую на всю голову юную живодёрку, пугавшую даже сородичей. Этого только не хватало.

***

— Я иду с тобой! — заявил Эрих, как только Флориан рассказал о своём приговоре. — Даже не пытайся меня отговаривать. Прикрою твою драную спину и всё остальное заодно. Флориан растроганно улыбнулся, приятно удивлённый верностью прежде казавшегося себе на уме веркота. Даже на миг не задумался! А ведь участие в масштабной и, возможно, величайшей в истории империи битве — не шутки. И всё же… — Нет. — Нет? — Эрих подался ближе, уставился требовательно и зло, навострив уши и нервно подёргивая за спиной хвостом. — Ты сейчас шутишь или её пока-ещё-не-величество хорошенько приложила тебя по голове в качестве наказания? Ну? Изволь объясниться, Флориан. Отчаянно захотелось промочить горло и хоть немного расслабиться, но, как назло, Лелик выгнали перед разговором, не сообразив перед этим послать за вином. Прежде Флориан не боялся разговаривать при вергиене, но с некоторых пор перестал ей доверять. Слишком уж быстро Драконица прознала о случившемся с Симоной. Каким образом, если не было никаких сторонних свидетелей? Не факт, что растрепала обо всём именно Лелик, но рисковать не стоило — задуманное для Эриха поручение было чрезвычайно важным и сверхсекретным. Флориан на негнущихся от усталости ногах добрёл до обитого синим бархатом дивана и рухнул в него, после чего призывно похлопал по сиденью, приглашая Эриха присоединиться. Тот немного помешкал, явно решая, не стоит ли в очередной раз поупрямиться для вида, но в итоге опустился рядом. Спасибо и на этом. У Флориана совершенно не осталось сил спорить из-за всякой ерунды. — Я не услышал объяснений, — напомнил Эрих и демонстративно сложил руки на груди, не отрывая от Флориана раздражённого взгляда. — Если ты собрался героически сдохнуть и повесить на меня заботу о своей ненаглядной Кристе, то можешь сразу Канису на узел присесть. Слышишь меня, Флориан? Ноги моей не то что рядом с ней — в этом проклятом замке не будет. — Не совсем так, — вздохнул Флориан, осторожно подбирая слова. Кто бы подумал, что Эрих настолько загорится идеей защищать его в бою! — Просто ты в любом случае не сможешь мне помочь в битве. Я собираюсь полететь на Фурии, а грифоны — всё-таки не как драконы размером, и второй седок в бою будет только мешать. Тем более ты и сам видел, какая она несговорчивая… — Да эта грифониха на всю башку трахнутая, прямо как её покойная хозяйка, — фыркнул Эрих. — Но я бы тебе посоветовал не страдать хернёй и не дёргать Каниса за хвост. Открой в себе талант кашевара, например, и сражайся где-нибудь в тылу с картошкой и солониной. Желательно — за стенами надёжной крепости подальше от границы. Уверен, если засунешь альфачью гордыню поглубже и хорошо попросишь — твой ублюдочный папаша найдёт для тебя тёплое местечко. Флориан посмотрел на веркота с укоризной. — Я дал нашей Спасительнице слово альфы, что не стану сбегать и прятаться. — Какой же ты всё-таки невероятно тупой. — От звериного оскала Эриха и ярости в его хищно светящихся глазах стало как-то не по себе. Флориан обиженно насупился, но перебивать не стал. — Ты в курсе, какие, — выделил Эрих голосом, — потери были в предыдущем сражении? А ведь тогда вервольфы не задействовали даже четверти от своих возможностей. Недооценили силы империи, зная о предателях и расколе внутри неё, и пригнали лишь часть своего войска. Но в этот раз они учтут свою ошибку. — Да знаю я… — Да нихрена ты не знаешь! Думаешь в небе ты будешь недосягаем и в безопасности? Не смеши свои Высшие Силы. Твою грифониху подстрелят при первой же возможности, и повезёт, если ты сразу разобьёшься. Потому что иначе тебя заживо разорвут на куски уже на земле. Ты так хочешь закончить свою жизнь, да? Флориан мог бы напомнить, чьими руками была высечена искра, что впоследствии превратилась в смертоносный пожар войны. Мог бы, но не стал. Эрих действовал по приказу своего хозяина и наверняка сам уже не раз пожалел об этом. Что толку теперь гнобить его за ошибки прошлого. Да и откажись Эрих убивать сына Верховного вожака вервольфов — демонов архижрец всё равно нашёл бы способ стравить Ругарию с империей. Такие ублюдки чрезвычайно упорны в достижении своих целей. — Об этом я и хотел с тобой поговорить, — рискнул перевести разговор в нужное ему русло Флориан. — Если я… если я не вернусь с битвы, могу попросить тебя кое-что сделать, Эрих? Пожалуйста. В память о нашей дружбе. — Смотрю, ты уже засунул себя в погребальную печь, да? — от яда в голосе Эриха стало совсем тошно. — Может, тогда лучше сразу казнь? Поверь, это намного приятнее, чем быть заживо растерзанным вервольфами. Да и папаше твоему будет что в семейную усыпальницу отнести. А то, знаешь ли, перемешанные с грязью мясные ошмётки опознанию обычно не подлежат. Придётся матушке твоей плакать перед пустой урной. Пожалел бы бедную, она у тебя женщина неплохая и такой херни не заслуживает. — Прекрати! Само собой, я постараюсь выжить и не посрамить свой род. Но если всё же Высшие Силы отвернутся от меня… — Нянчиться с твоей Кристой я не стану, даже не проси. Флориан сердито цыкнул, но поддаваться гневу себе не позволил. Тем более что просьба, пусть и косвенно имела отношение к леди Кристе, всё же в большей части подразумевала под собой несколько иное. — Ты должен будешь убить Яросвета. Обещай мне, Эрих! — выпалил Флориан, не позволяя себе сомневаться. И без того темнело перед глазами, стоило подумать, что веркот категорически откажется. Не Лелик же тогда просить. — Ты единственный, на кого я могу положиться в таком деле. — Самолюбие определённо было слабым местом веркота, чем стоило воспользоваться. — Я буду предельно осторожен в битве и не стану напрасно лезть на рожон, обещаю. Но хочу быть уверен, что мерзавец не избежит наказания, если я всё же погибну. От мысли о мучительной смерти на бессмысленной войне, начатой по прихоти подлейшего из людей, хотелось расплакаться, словно малолетний омежка. Настолько больно жгли душу обида и чувство несправедливости. Флориан не обязан участвовать в войне, которая его совершенно не касается! Да пусть хоть вся империя сгинет, ему-то что? На Сарранции хватит места им с Кристой, и даже для матери заодно останется, если получится её вызволить из хватки отца. Было бы ради чего жизнью рисковать. Между Флорианом и Эрихом повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь далёким рыком и хохотом что-то не поделивших в коридоре вергиен. Да что же это такое, неужели Эрих в самом деле откажет? — Ладно, — в конце концов с явной неохотой выдавил тот к неописуемому облегчению Флориана. — Если это подпортит настроение Асинкриту с его сестрицей, то я в деле. Так понимаю, зарвавшегося поросёнка из Совета мне сделать хряком? Или сразу на колбасу пустить? От нехорошего блеска в широко распахнутых глазах веркота у Флориана мурашки по коже пробежали, но в то же время губы сами собой растянулись в злой улыбке. — Достаточно, если рыжий змеёныш попрощается с жизнью. В первую очередь — он. Что же касается Воржича… — Улыбка погасла, словно и не было её. — Если леди Криста выберет его своим женихом, а он будет добр к ней — оставь его в покое. Если же вздумает как-то обидеть её или принудить к браку с собой — выпотроши ублюдка. Могу я на тебя положиться? Эрих заинтересованно прищурился и навострил уши. — Ты точно не ударялся в последнее время головой? Верно ли я расслышал, что ты готов уступить свою обожаемую невесту лорду-поросёнку? Чудеса! Флориан сглотнул вставший в горле ком и отвёл глаза, не сразу находясь с ответом. Потому что, видят Высшие Силы, уступать снова леди Кристу, да ещё и такому паршивцу, как лорд Воржич, не было ни малейшего желания. Она была дарована Флориану и должна принадлежать только ему. Делить постель лишь с ним одним и дарить свою любовь только ему и их детям. Но в то же время… — Леди Кристе не позволят доживать свои дни в одиночестве, и сама она вряд ли мечтает о такой судьбе, — собственный голос звучал глухо, и каждое слово когтями драло по сердцу. — Раз так, то лучше уж пусть рядом с ней будет молодой и сильный альфа, способный её защитить и обеспечить. А не какой-нибудь жестокий старик, вроде моего отца. Но знаешь… — Флориан стиснул челюсти, не позволяя себе расплакаться, и с трудом выдохнул: — Будь проклят твой Асинкрит за то, что устроил. Это не моя война, да и все прочие, что погибнут вот уже через несколько дней, в чём они виноваты? В том, что один сумасшедший ублюдок возомнил себя божеством и не придумал ничего лучше, чем выстлать своей сестре путь к трону тысячами трупов? Неужели совсем нельзя было без этого обойтись, ответь мне?! Эрих выглядел по-настоящему изумлённым, словно представить себе не мог услышать от Флориана нечто подобное. Да и плевать на него. Флориан сделает всё возможное, чтобы вернуться к любимой и убедить её, что станет ей достойным и надёжным супругом. Если же Высшие Силы не смилуются… пусть выходит замуж за своего кабана, раз он ей так понравился. Но, демоны забери эту Драконицу и её ублюдочного брата, как же это всё отвратительно в своей несправедливости! На плечо неожиданно осторожно легла рука Эриха, и в его расширенных зрачках Флориан прочитал злую решимость… и искреннее сочувствие. Вот уж чего не ожидал. — Можешь на меня положиться, Флориан, — тихо и серьёзно пообещал Эрих. — Поквитаешься ты с Яросветом, и на Кристе своей драгоценной брачный браслетик защёлкнешь. Потому что ты прав — это не твоя война. На прочих людишек мне насрать, всех до единого принёс бы в жертву Фелиде, будь моя воля. Но ты… — он покачал головой и грустно улыбнулся. — Ни о чём не беспокойся, Флориан. Я знаю, как всё исправить. Почему-то после этих слов на сердце вместо света надежды сомкнулась острозубая пасть дурного предчувствия, но сколько Флориан ни допытывался — вытрясти из Эриха, что тот задумал, не удалось.