Смеркалось

      Глеб проснулся от того, что сильно болела спина. Он потянулся и тут же поморщился от нестерпимой ломоты во всех конечностях. Открыв глаза, мужчина даже не поверил тому, что увидел. Комната была превращена в руины: кровать утратила свой балдахин, а стена, отделяющая спальню от ванной, перестала существовать. Глядя на свои синие от кровоподтеков руки, Глеб воскликнул: — Да, я еще легко отделался! Кряхтя как старая развалина, вампир встал с кровати, проходя мимо разбитого зеркала, посмотрел на свое отражение и удивился. На своем обнаженном теле Глеб обнаружил различного размера синяки и то-ли человеческие, то-ли собачьи укусы, которые очень чесались. Услышав шум шагов, музыкант быстро накинул на себя валяющийся на полу халат и сделал вид, что его ничего не беспокоит. — Я услышал, что ты проснулся, — войдя в комнату, сказал Вадим и, подойдя ближе, поцеловал брата в губы. Глеб обнял его за шею и уже хотел поцеловать в ответ, но брат увидел его запястье. — Что это?! — старший немного задрал один рукав халата, потом другой и, наконец, оголил плечи, на которых были видны следы его сильных пальцев. — Блядь! Я так и знал! — с сожалением сказал Вадим. — Да заживет! Мне было хорошо! — улыбнулся Глеб, вспоминая жаркую ночь. — Было?! Точно, было! Больше не будет! — уверенно сказал оборотень. — Ты больше не притронешься ко мне, да? — понял младший. — Не хочу рыдать над твоим мертвым телом! — ответил ему брат. — Оно и так уже мертвое! — напомнил Глеб. — Ну заебись! — выходя из комнаты, крикнул оборотень. — Я не знаю таких слов! — закричал вслед брату расстроенный Самойлов-младший. **** — Глебс! Пошли погуляем, что сидеть дома целый день? — зайдя в спальню к брату под вечер, предложил Вадим. Вампир нехотя оторвал глаза от потолка и отвернулся к стене. — Опять обиделся, что-ли? — усмехнулся оборотень. — Ну хочешь, я тебе ванну приготовлю? — Я другого хочу! — Глеб привстал и хищно заглянул в карий омут глаз оборотня. — И ты знаешь, чего! — Не гипнотизируй! На меня это не действует! А на счет другого, того самого… Прогуляемся, посмотрим! — улыбнулся Вадим. — Одевайся! Через пол часа, наконец одевшись, Глеб вошел в гостиную. — О, явление Гения народу! Ты че там, на первый бал Наташи Ростовой собирался?! — услышав шаги брата, Вадим обернулся и замер. — И в этом ты собрался на пляж идти? — удивился музыкант. Глеб был одет в черные узкие джинсы, черную футболку с черепом и черную же шляпу, из-под которой торчали русые кудри. На руках вампира красовались спиральки различного рода браслетов. — А что? Чем тебе эта одежда не пляжная? — спросил вампир, искренне не понимая чему удивился брат. — Ай, иди в чем хочешь! — махнул рукой одетый в одни джинсовые шорты Вадим. **** — Вадик, вот скажи, мы сюда приехали для того, чтобы ты в свой хуйфон пялился? — ворчал Глеб, сидя под зонтиком «tedung»* желтого цвета. — Ща, я быстро! — бубнил оборотень, уставившись в экран черного айфона. — Я тогда пойду в бар загляну, может, тоже там чего интересного найду… — язвил обиженный вампир. — А? Да, и мне кофе тогда захвати, пожалуйста! А то после бессонной ночи я какой-то разбитый, — равнодушно ответил старший. — ТЫ разбитый? Мебель — в труху, все к хуям раскурочено, по мне будто бульдозер проехался… А он разбитый, видите ли… — буркнул себе под нос Глеб и направился в сторону одиноко стоящего бара из тросника. — Бутылку Джека, пожалуйста! — процедил рокер, положив локти на стойку. Бармен посмотрел на него с недоверием. — Ааа, нихт ферштейн, да?.. Джек Денелс, говорю! Ван ботл. Нет, пожалуй, ту ботлз. Одной тут не отделаешься! Да! Ту ботлз Джек Дениелс, плиз! Черноволосый смуглый мужчина просиял, наконец поняв, что от него хотят, и, наклонившись, достал две бутылки виски. — И кофе. Зе бест кофи ю хев! Фо май бразер! — выуживая из закромов мозга забытые знания, отчеканил артист. — Ah, coffee! — затараторил балиец. — We have Kopi Luwak**, national drink. Best ever! You will like it! Delicious! — улыбнулся он во всю ширину рта, показывая при этом большой палец вверх. Глеб вернулся к зонтикам, держа в одной руке стаканчик с горячим напитком, а в другой — уже открытую бутылку виски. Из расстегнутых узких джинсов торчал еще один такой же сосуд с алкоголем. — Вот, держи, твой кофе! — гордо заявил младший, протягивая брату стакан. — Сказали, бэст эвер! Это же самый лучший, да? — показал ровные зубы довольный собой вампир. — Копи лаве называется. И стоит так, что хер там чего накопишь! — Да, спасибо! — Вадим наконец оторвался от телефона и, забрав у него стаканчик, сделал большой глоток. — …Тьфу, что это за дрянь, Глеб?! На вкус параша какая-то! И воняет так же! — Ну кофе же, Вадик! Лучший сорт! — младший потупил глаза. — Пиздосорт! Это тот, что местные скунсы высирают? Я, блядь, слышал, как его делают! — рычал старший. — Говном меня решил накормить?! Спасибо, братик!.. Что у тебя там, вискарь? Дай сюда! — он вырвал бутылку из рук вампира и, прополоскав рот, выплюнул содержимое на песок, а потом, для закрепления эффекта, сделал еще несколько глотков, чтобы избавиться от горечи и других странных привкусов во рту. — Смотри, Глебс, я тут погуглил и узнал, что неподалеку живет колдун, шаман то есть. Русские наши к нему ходят и вот пишут в отзывах, что хороший дедок, многим помог: кому в работе, в бизнесе, кому со здоровьем, кому с зачатием. В общем, предлагаю сходить, — листая ленту в айфоне, вдруг предложил оборотень. — И что я у него просить буду? Ты-то понятно: родить альбом, а я? Чтобы в суде помог четыре ляма с тебя выбить? — хмыкнул Глеб. — Ну чего, кроме денег нечего просить? Здоровья попроси, чтобы хер стоял. О, пить бросить загадай! — засмеялся мужчина-волк. — Насмешил! Чтобы я бросил пить — это даже всей ВОЗ не под силу, не то что колдуну, а хер и так стоит… иногда. Вот вчера хорошо было, да. Пойдем повторим лучше! — обрадовался своей идее Глеб. — И чего ты такой нелюбознательный?! Пошли, я сказал! — Вадим резко встал и, подойдя к брату, хлопнул его по плечу. — Schnell! Schnell!