Смеркалось

…я оставляю себе право на страшные сны…*

***

— Все Вадик! Надо это прекращать! — еле слышно сказал Глеб, обнимая «белого коня», — я сейчас кишки выплюну в унитаз! — Потерпи, Глебушка! Григорич сказал, осталось недолго! — наклонясь к брату, сказал Вадим, протирая его виски мокрым полотенцем. — Завтра будет новый день… — Или вечная жизнь?! Я сдохну, точно тебе говорю! — застонал вампир, закрыв глаза рукой. — Он же не увидел, что у меня там! А вдруг там змеи или еще что?! — Да этот старый докторишка не умеет пользоваться аппаратом просто! Он ещё паровые утюги помнит! Куда ему до современной техники! — успокаивающе улыбнулся старший. — Давай, я наберу тебе ванну, а?! — предложил оборотень. —  Не переживай, будет и на нашем кладбище праздник! — весело сказал музыкант, открывая воду. — Я понял, Вадик, почему у нас с тобой натянутые отношения. Потому что ты гондон! — прошипел Глеб, чувствуя, как снова подкатывает тошнота. **** — А ты помнишь как в детстве мы ездили в деревню Кармак? — спросил Самойлов-младший, чувствуя, как нежно прикасается к нему Вадим. — Помню, — тихо сказал оборотень, улыбнувшись одними уголками рта. — О, так мы с тобой из одной деревни! — обрадовался младший. После ванной Глебу очень захотелось спать, и Вадим отнес его в комнату, уложил в кровать и, накрыв одеялом, осторожно гладя младшего по голове, плечам, спине, животику, шептал на ушко сладкие слова. Вампир уже чувствовал, как по телу пробегает дрожь и возбуждение, заставляет его забыть обо всех неприятных ощущениях сегодняшнего дня. — Хочу тебя! — обняв брата за шею, сказал Глеб и прижался своими прохладными губами к губам Вадима, таким горячим и пухлым, что могли свести с ума кого угодно. — Как ты меня хочешь? — закрыв глаза от удовольствия, прошептал Вадим и, скользнув рукой к мошонке младшего, сжал его выпирающий сквозь тонкую ткань трусов пенис. — Как-как? Внутримышечно! — воскликнул Глеб и, приподняв бедра вперед, уперся членом в ладонь старшего. — Глеб, врач сказал, что нельзя! Я не могу… — отстраняясь, нерешительно сказал Вадим. — Если ты хочешь, но не можешь, значит, не очень-то и хотелось! — обиделся вампир и отвернулся. — Я хочу и могу, но давай подождем! — ложась на кровать рядом с братом, сказал музыкант и, прижав его голову к своему плечу, любовно погладил завиток уха Глеба. СОН ПЕРВЫЙ Это была новая квартира. Самойлов-младший чувствовал аппетитный запах побелки и резкие нотки свежего линолеума. Его жена Татьяна постелила чистые черные простыни на широкую хрустальную кровать, и они легли спать. Музыкант точно знал, что часы показали ровно три ночи, когда Таня коснулась его плеча и стала кричать: — Проснись Глеб! Началось! Нечто холодное и скользкое зашевелилось у него внутри. Глеб откинул одеяло, и руки жены дотронулись до большого живота музыканта. Вампир поднял глаза, но увидел вовсе не Татьяну, а Снэйка. Директор группы The Matrixx хищно улыбнулся и, надавив на кожу, снял, словно крышку, верхнюю часть живота Глеба. Крови не было абсолютно, и оба мужчины, посмотрев на лишенные брюшины внутренности, увидели, что вместо кишечника внутри лежат две змеи: черная и белая, переплетенные друг с другом как Инь и Янь, они извивались словно в адском танце. Глеба чуть не стошнило от вида мерзких гадов и своих органов. Снэйк быстро вынул змей из утробы музыканта и куда-то их унес. Проснувшись и ощущая себя во сне, Глеб осторожно вышел из спальни и пошел по длинному коридору, в конце которого была комната с игрушками. Зайдя в нее, мужчина увидел детскую кроватку, и ему послышалось гуление ребенка. Подойдя ближе, рокер увидел темноволосого мальчика и сразу же почему-то подумал, что это непростой ребенок. Малыш сидел к нему спиной и что-то жадно ел. Услышав, что к нему кто-то подошел, ребенок повернул голову и, зарычав оскалил окровавленную волчью пасть. Глеб вздрогнул. Зарывая свой рот ладонями, рокер попятился назад, но в руках у мальчика что-то зашевелилось, и Глеб увидел бьющееся сердце, вырванное из растерзанной груди огромного черного волка, лежавшего около кроватки. Но друг волк зашевелился и начал выть, а мальчик тут же, последовав его примеру, тоненьким голоском начал завывать в ответ. **** Вадим проснулся от какого-то странного воя. Музыкант было подумал, что на него действует полнолуние, и что эти звуки вырывались из его рта, но уж больно они были странные и неволчьи, скорее, лишь пародировали голос ночных охотников. Самойлов-старший открыл глаза и увидел залитую лунным светом спальню, а у окна, подставив лицо под холодные лучи, завывал его брат, смешно вытягивая губы трубочкой. — Глеб! Ты чт… — осекся Вадим, сообразив, что младший спит, а так как лунатиков будить нельзя, он осторожно, стараясь не шуметь, встал с кровати и, обняв голосящего Глеба за талию, подвел его к постели и, устроив поудобнее, подошел к окну и задернул тяжелую гардину.