Смеркалось

— Вадик, если ты это не придумал сам, и ОН реально это сочинил, то мне нужен аборт! — печально сказал Глеб, глядя на свой живот. — Да ну что ты, Глебас! Гениальный же поэт растет! — восхитился Вадим. — Но с сексом надо завязывать, а то я догадываюсь, про какую гостью с «шапочкой» он глаголит! — несколько смущенно добавил страстный любовник. — Генитальный! Как это завя… Кто-то идет! С чем-то… Рыба! Фу! — хладнокровный зажал нос рукой и сделал страдальческое выражение лица. — Наконец-то! Мои морепродукты! — обрадовался старший. — Хоть поем, а то я с твоей диетой уже еле на ногах стою! — Да похуй на ноги! Главное, чтобы другое стояло! — напомнил Глеб брату. — Это всегда стоит! Мы ебали — не пропали и ебём — не пропадем! — усмехнулся музыкант и, встав с дивана, пошел в холл встречать курьера.

***

      Вадим очистил и раздавил чеснок, вынул из красного болгарского перца семена с перепонками и нарезал его крупными кубиками. Затем, разрезав помидор пополам и поперек, натер его на крупной терке так, что кожица осталась у него в руках. Разведя шафран и добавив рис, музыкант и не плохой повар удалил кишку из креветок зубочисткой и положил их в паэлью вместе с кальмарами и мидиями. Через 40 минут, когда блюдо было готово, на запах прибежал Глеб и, неожиданно для себя и брата накинулся на ароматное кушанье, не отходя от плиты, прямо из сковороды, да так усердно, что аж рис стекал по подбородку. — Тише, тише Глеб! Там же чеснок! — воскликнул старший. — Тебе жалко что ли? — размахивая ложкой, спросил вампир. — Не жалко, но подавишься же! — пожал плечами Вадим. — Не пожавлющь! — ответил музыкант, набивая паэлью за обе щеки. Умяв практически целую сковородку классического блюда испанской кухни, Самойлов-младший сел за кухонный стол и простонал: — Мне плохо, Вадик! Твоя паэлья была несвежая! — Несвежая?! Морепродукты самолетом сегодня утром привезли! — возмутился голодный волк. — Ты просто всю сковородку сожрал! Вместо ответа младший подбежал к раковине и выплеснул из себя почти все, что съел. — Во, ни себе, ни людям! Тьфу! Пойду, роллы закажу! — плюнул музыкант и вышел из кухни за телефоном. — Только не рис! — извергая из себя очередную порцию деликатеса, закричал рокер. Глеб рано лег спать, в последние дни он стал сильно уставать. СОН ВТОРОЙ Снег уже почти сошел, но было еще холодно. Глеб стоял посреди улицы и оглядывался. Мельтешили какие-то люди, мчались машины. Раздался вой сирены скорой помощи. Обернувшись, музыкант увидел, как два санитара несут на носилках какое-то тело. Оно было закрыто простыней. Глеб подошел ближе. На трупе он опознал свои гриндеры. — А где голова? — с ужасом спросил он, откинув саван. — А оно те надо? — вдруг раздался знакомый голос. Вампир поднял глаза. Перед ним стояла Таня. Вся в черном. — Это я подарила ему эти ботинки! — промолвила она. — И свитер адидасовский! Можно, я все это заберу? — А ну рассосались, суки! — Вадим возник из ниоткуда. — Ты че его голого хоронить собралась? — Я все тебе отдам, как новому мужу! Вадим, женись на мне! — восторженно сказала женщина, беря Самойлова-старшего под локоть. — Нахер иди! Групииз чертова! — зарычал рокер. — Ну, Валера, так Валера, — равнодушно решила Ларионова и растворилась в воздухе вместе с «трофеями». — Да бери ты что хочешь! — с презрением покосился на исчезающий силуэт медик, доставая из кармана штанов трупа пачку Мальборо и закуривая. — Эй, это мои сигареты! — заорал рокер, но никто даже не обернулся. Тогда он попытался схватить мужчину за грудки, но пальцы просочились сквозь плотную ткань пальто. Глеб изо всех сил махал руками, но он словно стал прозрачным и не имел тела. — Вадик! Вадик! Но его никто не слышал. Внезапно налетел сильнейший ветер. Он отрывал от деревьев ветки, гнал пыль с дороги. На горизонте появилась фигура. Она мчалась на Самойлова-младшего с бешеной скоростью. Когда незнакомец поравнялся, стало понятно, что это волчонок. С абсолютно белой шерстью, каких найти в природе практически невозможно. Животное вдруг обернулось светловолосым юношей высокого роста, который в руках держал сверток с чем-то круглым. «Голова!» — подумалось Глебу. Тут же эта «голова» взмыла вверх и полетела прямо на музыканта, разевая рот сквозь ткань, в которую была завернута. — Ваааадик! — хрипел до смерти напуганный вампир. — Я здесь, Глебушка! Это просто сон, сон! Успокойся, все хорошо! — гладил его старший по мокрым от пота волосам.