Смеркалось

Одним огнем порождены две длинных тени. Две области поражены тенями теми…*

***

      Взъерошенный Глеб влетел в кабинет, где, вытирая слезы, сидел брат и смотрел на фото, сделанное на УЗИ-аппарате. На нем малыш вытягивал пухлые губки и обхватывал ими свои пальчики. Вампир нежно обхватил старшего за плечи и начал водить носом по шее, томно выдыхая. — Смотри, Глеб, какой красавчик! — Вадим чаще задышал. — Да, мы хуйни не делаем! — поддержал его хладнокровный и возбуждающе лизнул мочку уха. — Пойдем, там удобнее листать фотоальбом! — прошептал он, утягивая оборотня на черный диван. — И вообще, мне кажется, ты меня недостаточно хорошо обследовал. Требуется более тщательная пальпация! — Глеб, я не могу! Меня наш малыш засмущал в прошлый раз, да и врач… — Врач-врач… бери кондом и хуяч! — Что? — улыбнулся оборотень. — Если тебе стыдно, говорю, одень своего краснощекого друга, пусть в резиновом пальто «в гости ходит»! — Ну, в общем, это дельное предложение, — уже не в меру возбужденный Вадим открыл ящик стола и отыскал там заветную упаковку и баночку со смазкой. Глеб, тем временем, забрался ему под футболку и целовал горячий живот, а руками гладил ягодицы, запустив руки в чуть ли не единственные уцелевшие штаны. — Давай, я разложу диван, чтобы было удобнее. — Старший аккуратно приподнял брата за локти и, дернув за какую-то ручку, одним движением превратил диван в удобное ложе. Похотливый вампир тут же прилег на бок, опираясь на руки и не сводя глаз с трясущегося от вожделения оборотня, эротично облизывая губы и оголяя бедра. Волк опустился следом, оглаживая все тело, поднимаясь поцелуями от поясницы к шее, впиваясь в губы и снова спускаясь по животу к уже твердому члену. Кончиком языка вылизывая яички, Вадим окунул два пальца в смазку и аккуратно стал готовить вход младшего к более активным ласкам. Обхватив губами головку, он синхронно вошел в него уже тремя пальцами, от чего по всему Глеба побежала легкая судорога. Наспех раскрутив презерватив, старший добавил смазки и бережно стал водить головкой своего члена вокруг разгоряченного входа. Тогда тонкая бледная рука вампира нащупала его огромный горячий ствол и резко направила внутрь. — Тише, тише, Глебушка! Не торопись! Я сам! — Я больше не могу, Вадик, давай уже! Вадим медленно входил, боясь причинить брату дискомфорт или, хуже того, повредить ребенку. А Глеб сходил с ума. Ощущения были нереальные. То ли беременность так действовала, то ли долгое отсутствие регулярного секса, но как только старший обхватил его член рукой, он тут же с нечеловеческим рыком излился ему в ладонь, сжимая член его анальными мышцами, а когда расслабился, оборотень возобновил избранный темп и через несколько секунд кончил с протяжным громким стоном. — Он опять! — выкрикнул Глеб. — Вот! — мужчина взял руки брата, лежавшего рядом с ним на диване в послеоргазменной неге и приложил их к своему животу. Под пальцами Вадима зашевелилось маленькое существо, а довольный папаша улыбнулся и поцеловал брата в шею. — Он мне все кишки отобьет, и печень, и еще, кажется, почки с мочевым пузырем — вечно ссать хочется, а еще… — начал перечислять младший, но палец оборотня коснулся его губ, призывая к молчанию. — Подожди, он что-то хочет сказать, — сосредоточенно произнес Вадим. — Вот слушай: Сижу я в утробе, Никого не трогаю. Вдруг вижу красное что-то В белой робе — Такое уродливое, убогое, Что аж какать охота. — Что?! Эй, не вздумай туда срать! Терпи! Поэт без страдания — не поэт вовсе! — поучительно сказал Глеб.