Смеркалось

— Снэйк, не пускай ее! — приподнимаясь на диване, простонал Глеб — скажи…скажи, что я уехал! — Да как?! Она здесь уже! — раздраженно ответил Сиятельный. — Да и харэ валяться! Встал бы и сходил к фанам, а то они толпятся как бараны у выхода! — сказал музыкант и, поманив пальцем Валеру, увлек его куда то в коридор. Держа в руках букет белых роз, в гримерку впорхнула Стася и озарила своей улыбкой комнату, но радость тут же пропала с ее лица, как только она увидела Глеба. — Тебе плохо?! — обеспокоенно спросила девушка, наклонясь к лежавшему на диване, белому как полотно Самойлову. — Вызови мне такси… мне домой надо… — прошептал мужчина, умоляюще глядя на басистку. — Сейчас, да… Неужели началось, Глеб?! — Станислава в ужасе уставилась на живот Рудольфовича, не представляя, что делать в таких ситуациях. — Нет… Вадик сказал, еще неделя… Но что-то не так… Он больше не шевелится… И у меня все скрутило внутри… — прерывисто дыша, ответил вампир. — Вызывай! — рявкнул он, заметив, что Стася застыла в нерешительности. — Ага! — вампирша взяла свой телефон со стола и отошла в сторону. — Танька идет! Помоги мне встать и дай мне очки и куртку, не хочу что бы она что-то заподозрила! — корчась от боли, попросил Глеб. Стася подала ему зимнюю куртку и помогла ее надеть. Не успел вампир застегнуть замок, как появилась Татьяна. Она уверенно прошла в помещение и, поздоровавшись с Матвеевой, села рядом с мужем на диван. Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все, что о нем думает, Ларионова уже открыла было рот, но, взглянув на Глеба, передумала ругаться, уж слишком мрачен и бледен он был. — Народу у тебя сегодня много! — как ни в чем ни бывало сказала молодая женщина. — Хорошо да?! — Если б мне один человек оплатил весь зал, я бы пел для одного, без разницы — не глядя на жену ответил Глеб закусив дужку очков. — И в этом я весь, Глеб Самойлов! — засмеялась Ларионова, достала айфон, сделала селфи с мужем и тут же выложила в фото Instagram. — Оооо, Татьяна! — вернувшись радостно воскликнул Валера. — Как отдохнула?! — Да, долго рассказывать! — отмахнулась женщина. — Ну, давай выпьем за встречу, че так сидеть-то на сухую! — предложил гитарист. — Во, и торт есть! — Да, неплохо было бы! Сейчас, руки схожу помою! — встав с дивана, сказала Татьяна. — Стася! Увези меня отсюда! — взмолился Глеб. — Снэйк! — Глядя то на своего директора, то на басистку просил измученный мужчина. — Пошли! Давай! — Сиятельный резко подошел к рокеру и, легко подняв его, поставил на ноги. — Стася, возьми его сумку! Валер, задержи Таньку, как ты это умеешь! — лукаво подмигнул рокер. — А это я с собой возьму! — взяв бутылку коньяка, улыбнулся Змей. Вернувшись из уборной, Таня удивилась, не обнаружив мужа. На вопрос, куда делся Глеб, Вэл ответил: — А зачем он тебе?! Я же лучше! Я и тортиком могу накормить и… Сев машину, Глеб сразу же отобрал у Снэйка бутылку и, приложившись к горлышку, выпил почти половину оставшегося в ней алкоголя. — Тормози! Тебе нельзя! — запротестовала Стася. — Мне надо, не мешай мне сейчас! — сквозь стиснутые зубы прорычал Самойлов-младший. — Возьми меня за руку! — предложила Станислава. Она чувствовала страдания мужчины. Нет, не физически. Это было странное чувство, как будто она смогла подключиться к его мыслям, и они транслировали ей терзания и муки. Видимо эта связь возникла именно оттого, что Глеб три года назад сделал ее вампиром. — Потерпи, я рядом, не бойся! — девушка достала из сумки влажные салфетки и вытерла вспотевший лоб рокера. — Глеб Рудольфович, да вы рожаете! — не беспокоясь о том, что его услышит таксист, рядом с которым он сидел, предположил Снэйк. — Да? А я думал, крестиком вышиваю! — огрызнулся рокер, крепко сжимая ладонь Стаси. В самолете Глеб привел кресло в горизонтальное положение и немного расслабился, вспомнив, как учил дышать его Вадим и, то ли от этого, то ли от выпитого, ему показалось, что стало легче, и боль уже не была такой нестерпимой. — Глеб… ты… посмотри! — зашептала ему на ухо Стася, показывая глазами на штаны. — Надо было сказать, я бы тебя проводила! — Что? А? — не понял мужчина, открыв глаза. Он заснул и не заметил, как его джинсы стали мокрыми. — Это не я! Как это…? — удивился Глеб произошедшему. — Значит это… нет! Рано! Это не должны быть воды! — испугалась девушка. — У меня воды отошли?! Ребёнок в пузе без воды остался?! — округлил глаза страдалец. Выходя из самолета, пассажиры, узнавшие Глеба Самойлова, злорадно потирали руки, увидев его мало того что нетрезвым, так еще и помочившимся в штаны. В туалете аэропорта вампир пытался просушить свои джинсы, сев на горячущую батарею, что существенно не помогло. — Снэйк, почему мы остановились? — удивилась Стася неожиданной остановке такси. Глеб до того сильно сжимал ей руку, что она уже готова была кричать сама, однако стойко переносила это неудобство, чувствуя, что этим в какой-то мере помогает несчастному мужчине. — Дайте мне один чизбургер и колу! — сказал Сиятельный, открыв окно пассажирской дверцы. — Матерь Божья, Дим, он рожает ребенка, а ты жрать захотел?! — возмутилась девушка. — А, точно… и детский, пожалуйста… и, пожалуй, еще дайте картошки фри… Будет еще кто-нибудь картошку фри? Ну давайте, я не хочу есть ее один… потому что когда я ем один, я чувствую себя толстым! — безразлично отозвался Сиятельный. Уже на подъезде к дому Вадима Глеб почувствовал, как что-то течет по ногам. Он приложил руку к штанам, поднес окровавленную ладонь к лицу и удивленно уставился на нее. — Стася, так ведь не должно быть, да?! — почему-то спокойно спросил младший Рудольфович, и тут же новый виток нестерпимой на этот раз боли заставил его закричать, насмерть перепугав и без того одуревшего от всего происходящего таксиста. **** Вадим залетел в дом и, бросив сумку на пол, оббежал весь дом, и даже двор, но Глеба не нашел. Усталый и злой он попробовал в сотый раз позвонить брату, но абонент был недоступен. Зато он увидел новое фото в Instagram Татьяны Ларионовой, на которой она была с мужем. Да еще где?! В Питере! О чем говорила незатейливая подпись: «Питер. Клуб Космонавт. Где дверь, вы знаете. Пиздуйте с богом!» — Вот сука, а?! — зло выругавшись рокер, прошел на кухню и опустошил пол бутылки вискаря.