Смеркалось

«Ходилки, ходилки, ходилки, чьи-то ботинки, надо будет съамать!» — думал маленький Вова, быстро проползая между ног взрослых, которые стояли, держа в руках прозрачные штучки с чем-то предположительно невкусным и шипящим. Народ улыбался при виде ползущего карапуза в светло-синем костюмчике с черепами и ойкая расступался в разные стороны, боясь наступить на малыша. — Во какой, ползет! — воскликнул приглашенный фотограф, случайно увидев симпатичного кучерявого ребенка и «упав» на пол, сделал пару снимков. На крестины собралось достаточно много народа: оба коллектива, СДК и The Matrixx, Костя Бекрев и референт Вадима. Скрепя сердце Самойлов-старший согласился на то, чтобы крестным стал Снэйк. Оба мужчины почти не общались друг с другом ни в церкви во время самого таинства, ни теперь дома, предпочитая общество других коллег по цеху. Крестной матерью, конечно же, стала Стяся, которая носилась с мальчиком как с писанной торбой со дня его рождения. — Так-так, кто это тут у нас?! — опустив голову вниз, спросил Сиятельный и, наклонившись, поднял мальчика с пола за шкирку как щенка. — Надежда и опора русского рока?! — кривя рот в ухмылке, спросил мужчина у висевшего на его вытянутой руке ребенка. Вова, недовольный тем, что его путь прервали, поморщил лобик и, вывернувшись, цапнул острыми зубками крестного за палец. — Ай! Волчонок! — выкрикнул Хакимов, выпустил сорванца из рук и затряс укушенными костяшками. Юный Самойлов упал на пол и, ловко лавируя между ног собравшихся, уполз в холл, чуя приближение новых гостей. — С этим мальчиком будьте поласковее: вы имеете дело с крайне чувствительным, легко возбудимым гаденышем! — плюхаясь на диван, предупредил всех Абдулович. — Ой! Что это?! — почувствовав в пятой точке что-то острое, завопил мужчина. — Да, Снэйкич, маленькие дети дома — это так замечательно: куда ни сядешь — в жопе кубик… — наливая себе второй стакан «Джека», ухмыльнулся Глеб. — Полегче, Гудини! Тебе еще гостей встречать! К чему эти фокусы! — зашептал Вадим, отбирая бокал у брата. — А я своих уже встретил, а твои мне никуда не уперлись! Во, иди! Чую, очередной псиной потянуло! — кивнул младший в сторону прихожей. И действительно, через секунду послышался дверной звонок. — Привет, Вад! Извини, раньше не мог! Столько дел! — проходя в дом, сказал Сурков, улыбаясь своей широкой улыбкой. — Да все нормально, Слав! А это кто у тебя? Что за красавица?! — протянув ладони к маленькой девочке на руках у друга, спросил Вадим — Ну, пойдешь ко мне? — Внуча моя, Дашенька! — пояснил помощник президента. — От сына старшего. — Да? Какая большая уже! — взяв на руки девчушку, удивился рокер. — Ну красавица, черноглазенькая! — Да, волчата быстро растут! — вздохнул Слава. — Так, куда повесить пальто? — не найдя место на вешалке, спросил мужчина. — Да положи пока на пуфик! — няньчась с девочкой, ответил Вадим. — А где твой наследник? Дай хоть посмотреть! — добродушно засмеялся Сурков. — Вова! Иди-ка сюда, не бойся! — подойдя к осторожно выглядывающему из-за угла и уставившемуся на незнакомцев сыну, сказал музыкант. Слава подошел к мальчику, наклонился и потянувшись к нему, сказал: — Ну, светлячок, иди к дяде Славе! Какой ты беленький! Как рафинад с капелькой йода! Вова застенчиво отвернулся и закрыл ладошками личико. — Не пойдет он! Он из оппозиции! — выйдя в коридор, сказал изрядно захмелевший уже Глеб. — Правда, сын? Хотя вы можете верить в то, что он к вам пойдет, люди же надеются, что будет новый президент, так и вы верьте и ждите! — Что ты несешь! Уйди отсюда! Овуляшка херов! — рыкнул Самойлов-старший на брата. — Вова, поиграй с девочкой! Смотри, это Даша! — сажая малышку рядом с наследником, ласково произнес рокер. — Пойдем выпьем, Слав! А тебе хватит уже бухать! Не позорь меня и сына! — сквозь стиснутые зубы сказал Вадим, проходя мимо младшего. Оба ребенка уселись на пол и с интересом уставились друг на друга. Вова не отрываясь смотрел на девочку, его заинтересовали ее темные волосы с выкрашенными в ярко-малиновый цвет несколькими прядями, под цвет пышного платьица и колготочек. А Даша была поражена таким светленьким ребенком. Она протянула ручку и потрогала длинные, отросшие до плеч, кудряшки Вовы и заулыбалась, демонстрируя два передних зуба. Юный Самойлов засмеялся и, наклонившись вперед, коснулся своим носиком, носопырки Даши, затем резко встал на четвереньки и пополз в сторону валяющихся на полу вещей взрослых. Остановившись, он лукаво улыбнулся и, обернувшись на свою новую подружку, кивнул головой в сторону вороха верхней одежды. Девчушка хихикнула и, сообразив, что задумал Вова, ползком последовала за ним. — По-моему, настало время подарков! — хлопнув в ладоши, объявил Снэйк. — Я приготовил кое-что из своего творчества! — с этими словами рокер и по совместительству художник достал заранее спрятанную за диван картину. — А, подарки я люблю! — обрадовался Глеб. — Что на ней изображено? — подслеповато щурясь, спросил музыкант. — Вадик, где мои очки?! — На лбу! На твоем дурном! — пытаясь сдержать гнев ответил оборотень. Глеб кивнул, хотел что-то сказать, но передумал и, нацепив очки на нос, стал рассматривать полотно, на котором были изображены черепа, утопающие в волнах океана. — Подрастет, на море крестника отвезу! — самодовольно бросил Сиятельный. — И меня отвези! В Барселону! — размечтался Глеб. — В вытрезвитель тебе надо, могу самолично доставить! — плюнул Вадим. Другие гости также пришли не с пустыми руками. Валера подарил майку-москитку, которая отлично натягивалась на коляску, блокируя доступ насекомым. Стася — чехол для гитары из человеческой кожи с пупком посередине. Нио — свою счастливую шапочку, Баранюк — барабанные палочки из осины, сделанные на заказ. Ра принес целую корзинку пирожков, испеченных им самолично. На подарок Каплева в виде детских раций Глеб воскликнул: — А ведь был нормальный парень, Андрюха! А щас передающие устройства даришь! Правильно, че бегать, можно так, по рации… После подарка Бекрева, резного кельтского кинжала, Глеб воскликнул: — Наконец-то я увидел меч Константина! Но больше всех удивила Арина Кустова, референт. Девушка преподнесла в подарок большой красивый игрушечный автобус. Заинтересовавшись игрушкой, Глеб взял его в руки, заглянул в открывающуюся дверцу транспортного средства, громко засмеялся и высыпал на колени целую гору голых кукол Барби и одного одетого с широкие штаны Кена. — Что это, Арин? — недовольно спросил Вадим. — Не знаю. Я сказала продавцу, что подарок для сына Вадима Самойлова, он и посоветовал вот это, — невинно хлопая ресницами, ответила растерявшаяся девушка. — Ну, все правильно! Тебе же это привычней всего! Выбор, так сказать, Орины! — не переставая заливисто смеяться пояснил младший. — Ладно, все это, конечно, хорошо, но у меня тоже есть подарок! — пытаясь разрядить обстановку, сообщил Сурков. -Вот, ключи от дома в парке волков Вернера Фройнда! Этот парк уникален по своей форме, так как там живут оборотни из разных уголков мира. Волки живут настолько естественно, насколько это возможно. Из людей там всего несколько человек обслуживающего персонала, — увлеченно рассказал Слава. — Там все наши живут, — понизив голос, сказал мужчина на ухо другу. — Отдельную резервацию себе устроили?! — изумился Глеб. — Ну правильно! Простые люди всю жизнь по съемным квартирам кантуются, а вы, ворюги, на наши деньги недвижимость по заграницам гребете, оборотни хреновы! — И кто это, интересно, у нас «простые люди»? Ты что ли?! — не выдержав, выговорил Вадим. — Да хоть бы и я! — буркнул вампир. — С юности в шоу бизе, и что у меня есть?! Как у латыша, хуй да душа! — Не переживай, Глеб, ты тоже можешь приезжать! — похлопав рокера по спине, снисходительно сказал Вячеслав. — Ога, в роли кого я туда могу приезжать? В роли обслуживающего персонала?! — огрызнулся младший и резко отстранился от помошника президента. — Не слушай этого дурака, Слав! — махнул рукой Вадим. — Да, я дурак и что?! Дети и дураки всегда говорят правду! — с гордостью ответил Глеб. — А взрослые и мудрые, всегда врут! — А кстати, где дети?! — спохватился Сурков. Выйдя в холл, все застыли в оцепенении, не найдя слов, чтобы описать то, что они увидели. Два волчонка: один абсолютно белый, другой чисто черный с ярко-малиновой шерсткой на голове, разорвав в клочья одежду гостей, мирно спали на уничтоженных дорогих тряпках. — Мой пиджак из Парижа! — завопил Снэйк. — А мои «адские» туфли! Посмотрите, они же испорчены! — подняв с пола красные лакированные ботинки, сокрушался рокер выливая из обувки щенячью мочу. — А нечего тут свои вещи раскидывать! — спокойно сказал Вадим. — Ну, пора его наказать! Избаловали! — Снэйк замахнулся на спящего Вову, который, почуяв угрозу, тут же проснулся и отпрыгнул в сторону, а за ним, заскулив, отбежала и Даша. — Тронешь их — и пожалеешь, что на свет родился! — схватив Сиятельного за руку, зарычал Вадим. В это время в дверь позвонили, и старший, перешагнув через груду тряпок, пошел узнавать, кто там пришел. Поставив перед Вовой красивую, упакованную в блестящую подарочную бумагу коробочку, которую привез курьер, Вадим отошел к гостям, услышав очередной поток сознания, который лился из уст его брата. Вовочка стал с интересом срывать обертку, в то время как Даша, сидя рядом, тянула ручками за шелковую ленту, перевязывающую подарок. Сняв наконец крышку, мальчик потянулся за блестящей штучкой, что лежала внутри. Находящиеся в комнате взрослые тут же обернулись, в воздухе запахло угрозой. — Серебро?!!! — недоуменно воскликнул Самойлов-старший. — Вова, НЕТ!!! — закричали хором Вадим и Глеб увидев, как мальчик тянется за опасным предметом. Они метнулись к ребенку, чтобы предотвратить неминуемую гибель, но мальчик уже успел схватить серебряный микрофон и засунуть его в рот. — Не боится серебра?! — удивились братья, глядя на то, как Вова, абсолютно невредимый, играет с новой игрушкой. — Чистокровные оборотни к нему нечувствительны, так как причина нашего оборотничества — не вирус, как у обращенных, а генетические связи в цепочке ДНК, — пояснил Сурков. — Он не может быть чистокровным, он вампир на половину и кровь пьет! — возразил Глеб. — Да, но у него бьется сердце, а значит, как вампиру, Argentum ему тоже не опасен, ведь если он жив и здоров, то и кровь его стерильна, — пожал плечами Слава. — Удивительно! — поразился Сиятельный. — Вампир, не боящийся серебра — как такое может быть?! — глядя на депутата огромными глазами, спросил рокер. — Ну, а почему нет? Видишь же сам! — оценивающе глядя на ладную фигуру Абдуловича, ответил Вячеслав. — Да, но кто это мог подстроить?! Специально же прислали, чтобы погубить ребенка! Выродки! — негодовал Вадим. — Ну, это я еще выясню! А сейчас, дамы и господа, небольшой сюрприз! Премьера моей новой песни! — немного успокоившись, сказал рокер. Сев за фортепьяно и удостоверившись, что все присутствующие полны внимания, Самойлов-старший запел: Муза пришла ко мне На белогривом коне. Просит, стучится, кричит, А я не найду ключи! В скважину мне поет, Спать и есть не дает: «Дай мне, ну дай пройти! Сбилась уже с пути!» ПРИПЕВ Я расстреляю рифмы, Я утоплю строчки, Сломаю гитарные рифы И закопаю точки. Я ноты прибью мухобойкой, Вдоволь вкушу порожняк. По жизни я парень бойкий — Мне ни по чем сквозняк!