BTS реакции и драбблы

— Почему я должна сидеть дома все каникулы, когда мой класс уезжает в Европу? — стоя посреди гостиной, кричала девочка-подросток. — Оценки, Джиа. Оценки, — игнорируя повышенный тон своей дочери, Т/И спокойно отвечала на все ее попытки спровоцировать скандал.       Едва он оказался в их доме, Хосок стал свидетелем семейной ссоры развернувшейся на его глазах. Айдол молча наблюдал за их разговором, сидя на высоком барном стуле на кухне, делая неспешные глотки красного вина. — У нас был уговор: хорошие оценки — хорошие каникулы, — девушка сделала маленький глоток из своего бокала, который все это время держала в руке, а затем продолжила, — результат твоих стараний уже пришел мне на электронную почту, поэтому мой ответ — нет.       Джиа всплеснула руками, гневно рыча от бессилия перед волей матери. — Если это все, то разговор окончен. Иди в свою комнату. — Но мам! — несогласно вспылила девочка, нервно топнув ногой. — В комнату.       Т/И указала пальцем на распахнутую дверь в конце длинного коридора, поставив в этом разговоре точку.       Чон долго смотрел на девушку, которая стойко выполняла роль родителя, борясь с капризами дочери, но уже в одиночку. Хосок частенько винил себя за то, что познакомил их с Сокджином. И в отличии от него, Ким не стал долго тянуть, сделав ей предложение уже через год. Увы, не все браки вершатся на небесах.       Когда дверь в спальню дочери с грохотом захлопнулась, Т/И гулко выдохнула, расслабив напряженные плечи. Она осушила оставшуюся половину бокала до дна, протянув руку за добавкой. — Ее отец тоже порой невыносим, — усмехнулся тот, по-доброму вспоминая друга. — Рассказывай! — фыркнула хозяйка дома, снова принимаясь за вино. — И все же, тебе нужно быть полегче с этим — на его дне нет лекарства от твоих проблем.        Развод давался ей сложно. Т/И обошла разделяющую их столешницу, умыкая наполненный бокал из его рук: — Вероятно, ты плохо искал.       Она собиралась было уйти, но Чон остановил ее, удерживая за руку. Он оказался слишком близко. Убирая украденный сосуд, он медленно приближался к ее лицу, наблюдая за реакцией. Понимая всю опасную близость, ему почему-то не хотелось отступать, но так боялся спугнуть. Она не отвергла. Закрыла глаза, коротко вдохнув через приоткрытые губы, разрешая сделать первый шаг. Чон не стал медлить, прикоснувшись к ее лицу, он притянул ближе, накрыв ее губы своими. Время как будто замерло. То был долгий, тягучий поцелуй, больше дразнящий, не торопливый. Его язык нежно ласкал ее, вызывая истому нараставшую внизу живота.       Его ладони коснулись ее ягодиц, сжав на мгновение, а затем, приподняв, усадил ее на край столешницы, вжимаясь пахом между разведенных ног. Она обвила его шею руками, двигаясь навстречу, прижимая к себе ближе, не разрывая поцелуй. Хосок буквально тонул в ней, в ощущениях, которые испытал, желая пойти дальше. Его губы коснулись нежной кожи шеи, спускаясь ниже к ключицам. — Пойдем в спальню… — тихо шепчет он, задыхаясь от возбуждения. — Или проси меня остановиться…       Горячие поцелуи спускались все ниже, пока длинные мужские пальцы спешно расстегивали мелкие пуговицы на ее блузе. Он нежно касался неприкрытой бельем кожи, отодвигая край бра. Чон поднял на ее свой взгляд, молча спрашивая разрешения. Она же с вызовом смотрела в глаза, до предела возбужденная его смелостью. Ей нравилось это зрелище. Когда его язык коснулся твердой бусины соска, Т/И резко вдохнула, выгнулась дугой, больно прикусив собственную губу, сдерживая вырывающийся стон. Мягкие пухлые губы продолжали жадно ублажать возбужденную плоть, заставляя девушку дрожать от прикосновений. — Черт… — прошептал он, вернувшись к ее губам. — Ты сведешь меня с ума.       Хосок отчаянно цеплялся за посторонние мысли, понимая, что пропал. Ее рука плавно опустилась на выпирающую ткань его брюк, нежно массируя. Она проиграла битву с собственными чувствами, когда позволила себя поцеловать, отдалась желанию, полностью утопая в бешеной страсти к этому мужчине. Единственное, о чем она могла думать — как его твердый член, туго войдет в нее, полностью заполняя. — Блять…       Его взгляд теперь был прикован к ее ладони, так настойчиво ласкающей его сквозь штаны. Карие глаза стали совсем черными от похоти охватившей его. Чон снова припал к ее губам, жадно и быстро, лишая воздуха. Ему хотелось идти до конца. — Мам? — донеслось из темноты коридора, сопровождаемое быстрыми шагами.       Голос ее дочери слово окатил их холодной водой, вынудив отойти друг от друга подальше. Наспех запахнув расстегнутую блузу, Т/И облокотилась локтями на столешницу, создавая непринужденный вид. Хосок же виновато отвернулся к окну, как застуканный подросток, нервно поправляя зачесанные назад волосы. — Да, милая? — взгляд Т/И изучал все новые поверхности, боясь столкнуться с вопросительным прищуром ребенка.       К ее облегчению, та не стала задавать вопросов, лишь подытожила: — Я хочу к папе. Он заедет на мной через час.