Вероника и король

*** - Н-да, миледи, я и не думал, что вы снизойдёте до столь коварных проделок, - хмыкнул лорд Уильямс. Вера лежала на кровати. Ей казалось, будто сил совсем нет - вероятно, организм не привык к таким скачкам в пространстве... Она прекрасно понимала, что лорд Уильямс, скорее всего, за ней следил, и что скорее всего он обладает возможностью узнавать ее местоположение... Ведь не просто так ему всегда удаётся появляться точно там, где она находилась в одиночестве! - Я вас не понимаю, - пробормотала шепотом девушка. - О, не пытайтесь обмануть меня. Я сам мастерский лжец, и едва ли кто-то сможет превзойти меня в этой науке... - улыбка, что растянулась на лице англичанина, придала ему загадочный вид. Он, выпрямившись в кресле, вытянул ноги и сложил руки за голову. Казалось, его нисколько не напрягала ситуация - скорее, напротив. Он выглядел вполне заинтересованным. - Вот что, миледи. Предлагаю вам сделку. Я не сдам вас маркизе - ни к чему вам новые враги, а вы пообещаете мне больше не использовать порталы без моего ведома. Это вполне опасно - вам повезло, что вы оказались среди друзей, а не... - лорд Уильямс нахмурился и запнулся. Вера тоже сдвинула брови, догадавшись, что его предупреждение серьезно. Она кивнула, понимая, что едва ли имеет достаточно сил, чтобы говорить. *** Небольшая гостиная в нежных, пудровых тонах, где все собрались, показалась ей довольно-таки уютной. Единственный ее минус был в том, что помещение плохо отапливалось. А, точнее, совсем не отапливалось, и проведя в комнате лишь несколько минут, она почти сразу же почувствовала, как холод пробирает ее до костей. Бархатная синяя мантия с подкладкой из меха горностая предназначалась скорее для того, чтобы, по словам Людовика, открыто говорить подданным о будущем королевском статусе своей невесты, и ситуацию не сильно спасала, хотя смотрелась очень богато на фоне платья из атласа канареечного цвета. И потому Вера, лишь оказавшись в гостиной, почти немедленно пожалела о том, что в Версале так много комнат без камина. Иногда камин заменяли грелки для ног - квадратные тумбочки, в которые ставился чан с кипятком, и выходивший пар из сетчатой перегородки спасал жителей дворца от холода. Однако такие приспособления считались сугубо домашними, и использовать их на приемах не приветствовалось. Впрочем, сейчас Вера готова была наплевать на формальности ради возможности согреть хотя бы ноги... Однако, девушке приходилось довольствоваться тем, что имелось. Укутавшись в мантию, она нахмурилась и неторопливо подошла к столу, где уже сидел Людовик, ожидавший ее. Среди гостей были лишь мужчины. Из них она узнала графа де Шанти, который, как и все остальные, встал и поклонился ей, когда девушка перешагнула через порог, и самого аббата, также приветственно поклонившегося ей. Анжелики еще не было. Вера причмокнула губами, ожидая момента расплаты. Мысли о мести разжигали ее кровь, отчего девушка позабыла о низкой температуре в помещении. Обстановка выглядела вполне уютно, что давало понять - гости собрались скорее для домашнего ужина, чем для официального банкета. Приглашённый музыкант - сухой, поджарый мужчина в пышном сером парике и ярком камзоле - наигрывал мелодию, показавшуюся девушке очень знакомой. Возможно, произведение входило в репертуар, когда она училась в музыкальной школе, однако теперь Вера этот период своей жизни помнила смутно. Жизнь в Версале, семнадцатый век, кринолины и парики, интриги - все это теперь казалось девушке куда реалистичнее, чем ее прошлое. Словно она сама и не была никогда простой студенткой, едва скопившей деньги на путешествие, оказавшееся большим приключением длиной в целую эпоху. Теперь ее ждала другая судьба и другие обязанности. Вера вполне свыклась с этим, приняв новую роль - невесты короля и будущей королевы. Все это казалось ей обыденным и будничным. Разглядывая богатое убранство стола, заставленного яствами и свечами, что, едва мерцая, горели повсюду, она понимала - это все с ней происходит на самом деле, а не является сном, мысль о чем нет-нет, да и появлялась в ее подсознании раньше. - Миледи, - добродушно поприветствовал ее Людовик. Он встал и подошёл к ней, стуча неторопливо каблуками атласных туфель, тон которых вторил его алому костюму. Шёлк наряда торжественно блестел в полутемной комнате, придавая облику короля праздничности. Когда Людовик приблизился, в нос ей ударил тот запах, что она знала наизусть... Дерево, кофе, пергамент, и сегодня отчего-то явственно основную ноту играл аромат ванили. Девушка удивилась, однако ей нравилось это новшество, призналась она самой себе. Флёр, витавший вокруг Людовика, в ее разуме пробуждал неведомую тягу к нему. Вера это не раз для себя отмечала. Как и глубокий, такой заинтересованный взгляд, что он всегда дарил ей, когда был рядом. Зелёные с карим глаза Людовика ей были уже родными, хотя девушка понимала странность того чувства, что охватывало ее, когда он так на нее смотрел. Ведь прошло совсем немного времени с того момента, когда она осознала их... Король был с ней, смотрел на нее, не отрывая взгляда, и этого ей было вполне достаточно, чтобы быть уверенной в своих чувствах к нему. В груди все сжималось, стоило лишь Людовику улыбнуться ей, как улыбнулся он сейчас, при приветствии, легко и непринужденно склонив перед девушкой голову. Та в ответ присела в реверансе. - Миледи вам, господа, я так полагаю, известна не по-наслышке, и в представлении не нуждается, - сказал громогласно и с неким пафосом в тоне король, обращаясь к гостям. Те - все, как один, закивали. - Что же, что же. Я вижу, все собрались и можно приступать к трапезе, - заключил Людовик, прищурившись и разглядывая присутствующих. - А как же мадам дю Плесси Бельер? - спросила Вера вполголоса, дабы не смущать своим вопросом гостей. Король хмыкнул. - Маркиза Дю Плесси Бельер... - начал было он, однако его прервало то, что дверь гостиной неожиданно для всех открылась. С порога сделал неуверенный шаг камергер, который, озираясь отчего-то назад, нервно теребил фалды своего камзола. - Маркиза Дю Плесси Бельер, - обьявил дрожащим голосом камергер, с красным отчего-то лицом. Причина его столь нервного поведения была неясна, и оттого Людовик и Вера, оба удивлённые; он - поведением камергера, она - тем, что маркиза вообще соизволила появиться, обернулись. У входа стояла Анжелика. - Мадам! - открыв рот от шока, бледный, точно смерть, тихо произнёс Людовик. - О сир, приветствую вас! - воскликнула радостно маркиза, словно-бы и не замечая совершенно ошарашенных увиденным зрелищем гостей. - Мадам... - вновь пробормотал Людовик, лицо которого побелело пуще прежнего и теперь едва ли нуждалось в столь модной среди вельмож Версаля пудре. - Я вижу, вы не ожидали увидеть меня среди гостей? Простите меня великодушно, Ваше Величество! Ведь вам известно - весь мой гардероб сегодня необъяснимым образом исчез... Вероятно, кто-то из слуг решил нажиться за счет моих платьев. Но было бы таким неуважением проигнорировать ваше приглашение... - пропела птичьим тоном Анжелика, улыбаясь той самой улыбкой, что обычно женщины используют, дабы обезоружить любого мужчину. Словно в подтверждение данному факту аббат Градидье стыдливо опустил глаза в пол, не смея даже взглянуть на женщину. Вдобавок он осенил себя крестом, пробормотав что-то неразборчивое на латыни. Само лишь ее появление, впрочем, было абсолютным вызовом в сторону любого ее современника... Который Вера все никак не могла принять, с округлёнными, точно блюдца, глазами глядя на нее и на то, во что она была одета. Платье Анжелики (впрочем, наряд едва ли поворачивался язык назвать платьем) было вполне неожиданно для публики, и, безусловно, было большим вызовом обществу, в котором Анжелика в таком виде осмелилась появится. Маркиза была одета в мужской ансамбль! Женские очертания ее тела были скрыты под ярко-лиловым камзолом, белой рубахой с вышивкой и штанами из бархата в тон. Образ завершали чулки цвета слоновой кости, облегающие ноги Анжелики настолько узко, что для мужской фантазии совершенно не оставалось никаких тайн относительно ее фигуры, а также типично мужские ботинки, отвороты которых были усыпаны сияющими всеми цветами радуги драгоценными камнями. Особенное внимание стоило уделить цветам наряда - лиловые оттенки подчеркивали цвет волос Анжелики, выглядывающих задорными золотистыми завитками из-под широкополой шляпы с перьями. - Мадам, вы... - начала было девушка, но заикнулась, не в силах даже озвучить свое возмущение. В горле ее словно застрял ком, остро колющий и подбирающийся к языку, онемевшему от шока. Конечно же, она непременно догадалась, у кого именно был позаимствован костюм. - О, миледи. Вы тоже приглашены? Я так рада видеть вас! И не могу никак не заметить, что желтый цвет вам так к лицу! Делает ваш цвет кожи... Ярче! - продолжала меж тем маркиза. Воцарилась пауза. Анжелика, хлопая длинными ресницами, озиралась по сторонам и, казалось, абсолютно не понимала, отчего все так на нее смотрят. Король глядел на нее, скривив губы, но Вера понимала, что едва ли ему хватит духа высказаться... Однако Людовик оказался не промах. - Вон! - вскричал наконец он, и от его громогласного голоса затряслись тонкие стекла в окнах. - Вон немедленно! И чтобы с завтрашнего дня и духу вашего в Версале не было! Я не потерплю здесь падших женщин! Как вы вообще посмели явиться сюда в таком виде при моей невесте! Анжелика вздрагивала при каждом его выкрике, заметно осунувшись. Вера поняла - маркиза ждала совсем другой реакции от короля...