Жёлтая пресса

Pov Екатерина Быстро и стремительно, набирая скорость, двигается сапсан по направлению из Москвы с Санкт-Петербург. Смотрю в окно, наблюдая за деревьями, кустами, которые толком и рассмотреть нельзя, так как поезд мчится с нереальной скоростью. Поворачиваю голову в другую сторону и вижу женщину лет сорока, а напротив неё сидит моего возраста девушка. Скорее всего это мать и дочь. Отчего-то становится слишком грустно и вспоминается моя родная мама, которая наверняка переживает, волнуется за меня, как я там в Москве. Хотя, уже не в Москве. Не было и капли сомнения, что я останусь в столице. Как только я сажусь в такси, заказанное ранее Булаткиным, я называю адрес вокзала, с которого ближайшим рейсом отправляюсь в Питер. При мне нет денег, но на билет в один конец хватает, поэтому не раздумывая покупаю его. Бессмысленно было бы возвращаться в то старое общежитие, создавать новый аккаунт и продолжать писать про него. На такое я больше не способна. В такой ситуации это низко мстить ему своими статьями, унижая его ещё больше. Как же мне хочется взять и втоптать Егора в грязь, сделать ему также больно. К сожалению, я всё ещё не могу понять, почему же он выставил меня за дверь, сказав лишь то, что держать у себя больше нет смысла. Я предполагаю, что он специально пользовался мною, а как надоело, то сразу выгнал. Скорее всего парень мне просто мстил за мои статьи таким образом. Другого объяснения этому у меня нет. А сейчас стоит перелистнуть эту страницу моей жизни и попытаться забыть, что я жила в Москве, состояла в каких-либо отношениях с ним, была его любовницей. Быстрый сапсан останавливается на родном вокзале в Санкт-Петербурге. Рядом сидящая женщина и её дочь уже давно вышли, лишь я всё ещё сижу в удобном кресле, пытаясь осознать, что делать дальше. Выход только один. Не хотя, поднимаюсь с кресла, забираю свои вещи и выхожу из поезда. Денег нет даже на такси, так как последние ушли на билет домой. Поэтому приходится добираться до дома на метро. Всё время, что жду поезд заглядываю в телефон, ожидая, что он позвонит, напишет сообщение с извинениями и просьбой вернуться, так как я дорога ему, и ему хочется увидеть меня рядом, обнять. Безусловно, я бы обрадовалась, возможно, даже ответила на звонок, но ни за что на свете не вернулась к тому прекрасному блондинчику. На метро подъезжаю прямо к тому району, где находится дом моих родителей. Выхожу на знакомой станции и с трудом вытаскиваю два чемодана из поезда. Какой-то паренёк помогает мне с ними, а затем также помогает довезти их до подъезда. Благодарю его и даже предлагаю взять деньги, но он категорически отмахивается и говорит, что помог только потому, что я ему понравилась. Этот парень заметно поднимает мне настроение, но не стоит забывать, что ожидает меня сейчас. Я собираюсь очень долго с силами. Около часа хожу вокруг дома, сижу на лавочке возле подъезда, подбирая нужные слова. У меня было много времени, чтобы всё обдумать, и я действительно не первый раз задумываюсь над тем, что говорить им, но вся смелость и решительность, с которыми я ехала в свой родной город в миг испаряется, как только я оказываюсь возле нужного дома. Грустно усмехаюсь, замечая отцовскую машину во дворе. Всё тот же серый Ниссан, на котором он раньше по пути в свой офис подвозил меня в школу, а маму на работу. Нервно поднимаюсь на седьмой этаж без лифта, таща два огромных чемодана. Кажется, что я только оттягиваю момент встречи. И вот та самая квартира, на пороге которой я не появлялась почти три года. Совсем скоро мне исполнится девятнадцать, а уехала отсюда я молоденькой шестнадцатилетней девушкой, ничего не знавшей о взрослой жизни. Сейчас же я кажусь себе слишком взрослой и мудрой девушкой. Хотя это всего лишь иллюзии. Я пол года была любовницей, три года не общалась с собственными родителями, и сейчас боюсь позвонить в их квартиру. Какая же я взрослая девушка? Наконец нажимаю на звонок, и остаётся лишь дожидаться. Слышу родное шарканье тапочек по паркету, а затем родной голос, от которого хочется плакать. -Кто там? - она спрашивает и наверняка заглядывает в глазок, чтобы проверить. Сглатываю. -Мам, это я. За дверью полная тишина, но вскоре я слышу, как ускоренно открывают замки на двери, и чуть отхожу в сторону. Моя любимая, родная мамочка стоит прямо передо мной. Я вижу её мокрые глаза, а после, не отдавая отчёт своим действиям, падаю на колени, моля о прощении. -Мамочка, родная, прости меня, пожалуйста! Плачу, обнимая ноги матери. Голые колени ног неприятно саднит от холодного пола в подъезде. Мама не сдерживается и также начинает рыдать, опускаясь рядом со мной и обнимая. Она так нежно целует в макушку, щёку, отдавая всё своё родительское тепло, которого мне так не хватало всё эти годы. На плач и всхлипы прибегает отец, который застаёт интересную картину: плачущая супруга сидит на пороге квартиры и обнимает заплаканную блудную дочь, которая пропала на три года, а рядом стоят два чемодана. Поднимаю мокрые глаза на отца, который пытается поднять маму и меня. Он выглядит таким же добрым, огромным, мужественным мужчиной. А мама всё такая же красивая и женственная. Они практически не изменились. Разве что прибавилась пара морщин. Уверена, что они из-за меня волновались. -Папа, прости меня! Отец молча поднимает меня и обнимает, крепко сжимая в своих объятиях. Когда он отстраняется, то на его лице появляется улыбка, а мама пытается тоже улыбнуться, вытирая слёзы. Папа заносит чемоданы в квартиру, а после мы все втроём направляемся на кухню, где за чашкой чая разговариваем так, будто бы и не было этих мучительных трёх лет. Они не спрашивают, почему я уехала из Москвы, за что им благодарна. Мама уже совсем не плачет, а по всю хлопочет вокруг меня. -Аня, Катя, я предлагаю взять и забыть эти три года, и продолжить жить нашей семьёй! Папа отлично подбирает слова, и я уже не чувствую той неловкости и стыда перед родителями. Весь оставшийся день всё равно извиняюсь перед родителями. Я чувствую, что им тоже не хочется ворошить старые раны. Три года назад я решала, на кого поступать. Я всегда была гуманитарием и желала поступить на журфак. Мой папа - главный врач в больнице, а мама - детский педиатр. Оба хотели, чтобы я поступала в медицинский. Тогда произошла очень серьёзная ссора и скандал, после которого я уехала покорять журфак Москвы. Ничего из этого не вышло. Получилось только хуже.