***
Едва ступив за порог фолкритского Убежища, нордка почувствовала приятный аромат готовящейся пищи — видимо, сегодня всем повезло, и Редгард снова приготовил что-то очень вкусное. Назир любил кухарничать и часто баловал своих братьев и сестёр редкими, необычными блюдами с большим количеством ароматных специй, привезённых с его родины — Хаммерфелла. И хотя часто еда была слишком острой или пряной, Моруэн всегда съедала всё дочиста, поскольку это было очень, очень вкусно. Ни секунды не раздумывая, она сразу же направилась в обеденную залу, желая отведать всё, что бы ни приготовил этот аликрец, но в коридоре столкнулась с Астрид, выходившей из своего кабинета. — Привет, сестра! Рада твоему возвращению. Если ты стоишь тут предо мной, значит с шутом покончено? — глава Братства вся сияла, и Мору очень захотелось ей врезать. — Как видишь, я здесь. Значит, твой приказ был исполнен, — ледяным тоном промолвила Мору. — Впрочем, Уведомитель присутствовал при этом, он может подтвердить. Астрид взглянула на призрачного Ассасина: — Здравствуй, Люсьен, давно не виделись, — в её голосе промелькнули развязные нотки, судя по всему, Уведомителя и Астрид раньше что-то связывало, и это что-то было не слишком пристойное. — Здравствуй, сестра. Я действительно был там и всё видел своими глазами, Слышащая исполнила твой приказ. — Да я тебе верю, Моруэн. Давайте не будем терять время, и пойдём в кабинет. Мы с Габриэллой как раз обсуждаем предстоящий контракт. Тебе нужно знать все детали, Слышащая! Похоже, ужин вновь откладывался. Нордка издала вздох разочарования, и устало последовала за Астрид в кабинет. — Привет, дорогая сестра! — данмерка, как и всегда, была рада её видеть. — За время твоего отсутствия я подготовила почву для контракта. Нам стало известно, что уже скоро в Солитьюд прибудет император Тит Мид II, он будет ужинать в Мрачном замке. Для приготовления блюд, ко двору был приглашён повар, некто Гурман. Загвоздка в том, что никто не знает, кто такой на самом деле этот величайший повар, но я уже успела всё выяснить, — красные глаза данмерки хитро прищурились и она улыбнулась. — Габриэлла встретилась с близким другом этого Гурмана в Маркарте, но тот, к сожалению, не смог пережить этой встречи, хоть и рассказал всё, раскрыв личность великого повара, — Астрид сделала драматичное лицо, а после ядовито ухмыльнулась и перевела взгляд на данмерку. — Ну, сначала он был не очень разговорчив со мной, но стоило упомянуть Тёмное Братство, как вдруг он сразу разговорился. Бедняга был так напуган, что даже обмочился! — тут обе женщины — Астрид и Габриэлла громко расхохотались, но вскоре замолкли, став серьёзными. Люсьен Лашанс молча стоял всё это время подле Моруэн и пристально смотрел то на одну, то на другую женщину, будто пытаясь «прощупать» их лица своими чёрными глазами. — В общем, оказалось, что величайший повар Гурман — это орк, с дурацким именем Балагог гро-Нолоб, которого я нашла в таверне «Ночные Ворота». Избавиться от него в этой глуши не составило труда: я перерезала ему глотку прямо в подвале таверны, а тело спрятала в огромной бочке с вином. Теперь ты будешь Гурманом, дорогая Сестра! Я забрала у него Грамоту, с этим документом, ты беспрепятственно войдёшь в Мрачный замок, — данмерка просто сияла, рассказывая об этом убийстве, а Астрид и Моруэн смотрели на неё с неподдельным восторгом. — И теперь что, мне предстоит прикинуться поваром? Гениально, с моим-то шрамом на пол морды! — быстро переменившись в лице, мрачно рассмеялась Мору. Данмерка лишь отмахнулась в ответ. — Ерунда, для тебя это не составит большого труда. Все помнят, как ты привела себя в порядок перед свадьбой Виттории Вичи, прикинувшись знатной дамой, тебя с трудом можно было узнать! — весело парировала она. — Да, Слышащая, ты действительно умеешь перевоплощаться, — поддакнула ей Астрид. — У нас даже есть поварская форма, кстати, вот, возьми её сразу, — глава Братства достала из сундука белый свёрток с одеждой и протянула его нордке. — И грамоту не забудь, — подала ей свиток данмерка. Моруэн стояла в смятении. — Погодите, но мне что придётся готовить императору еду? Я совсем ничего не понимаю в приготовлении пищи! — нордка действительно никогда не любила и не умела готовить. — Не думаю, что тебе придётся кухарничать, там же будут придворные повара. Тебе нужно лишь следить за ними и не забыть про один секретный ингредиент в конце, — тут данмерка хитро сверкнула своими красными глазами и перевела взгляд на Астрид. — Корень жарницы, — мягко произнесла Астрид, доставая с полки кривой красноватый корень. — Он наносит просто колоссальный урон здоровью, жертва умирает в течение пары секунд, — быстро убрав его в небольшой кожаный мешочек, она протянула его Моруэн. — Бабетта сказала, хватит даже небольшого измельчённого кусочка. В общем, теперь судьба императора в твоих руках, Слышащая! — Император умрёт, но как я потом сбегу из замка? Там же везде охрана! — глаза Мору недоверчиво сузились. — Об этом не беспокойся, сестра. Беги сразу через дверь на мост и спускайся по лестнице вниз, она ведёт напрямую к выходу из города. Дверь и мост не будут охраняться, я уже обо всём позаботилась. Ну, знаешь, где-то подкуп, а где-то угрозы пришлось применить. Но тебе, правда, не о чем беспокоиться. Просто доверься мне, — Астрид смотрела прямо в глаза нордке, и этот взгляд ей не нравился, он был очень хитрым и холодным, как сталь кинжала. Что-то здесь было слишком всё гладко. Но усталая нордка решила, что больше ни о чём не будет спрашивать, ей хотелось скорее покинуть кабинет главы Братства, поесть и отдохнуть: — Хорошо, я всё поняла. На рассвете выезжаю в Солитьюд. А теперь, я бы хотела отправиться отдыхать. — Конечно, отдыхай сестра! — Астрид сладко улыбнулась уголками губ. Моруэн вышла из кабинета главы в смешанных чувствах, и направилась сразу в обеденную залу. Уведомитель молчаливой тенью следовал за ней прямо по коридору. — Ну, что ты думаешь обо всём этом, Люсьен? — Я бы посоветовал тебе взять с собой парочку флаконов с зельем невидимости. Слишком всё просто выглядит, Слышащая, слишком просто. Где-то здесь есть подвох, — мягко прошелестел ассасин. — Мне тоже так кажется, брат мой. Но с зельем — хорошая идея, согласна с тобой. Можешь быть сегодня свободен, похоже, Астрид пока ещё не собирается убивать меня, — попыталась пошутить нордка. — Я бы на твоём месте не был в этом столь уверен. До встречи, Слышащая! Ассасин растворился в воздухе, оставив нордку наедине со своими мыслями.***
Обеденная зала оказалась совсем пустой, и это не удивительно, поскольку время приближалось к полуночи. Моруэн подошла к котелку, висящему над очагом. Приоткрыв его, она почувствовала невероятный аромат специй и сразу принялась накладывать еду черпаком себе в миску. От приготовленного Назиром фазаньего жаркого, запечённого с картофелем и специями, сразу заурчало в животе. Поставив миску на стол, нордка подошла к полкам с напитками — к такому блюду просто необходимо найти вкусное вино. Немного поискав глазами, на второй полке вдруг обнаружилась одна пузатая бутыль с нарисованным виноградом на этикетке — пряное, фруктовое вино. — Это именно то, что сейчас нужно! — выпалила она вслух. Моруэн быстро откупорила бутыль и налила вино в кубок. Пахло оно восхитительно сладко — корицей, гвоздикой и фруктами. Отрезав ножом первый кусочек, нордка положила мясо себе в рот. Фазанье жаркое оказалось невероятно вкусным: сочное и нежное, пропитанное соусом — оно просто таяло во рту. Мясо, хорошо приправленное специями, было острое, но не слишком. «Назир настоящий волшебник! Вот кому надо было быть Гурманом», — думала нордка, с аппетитом прожёвывая каждый кусочек своего ужина. Вскоре в миске уже ничего не осталось, и Мору уже хотела пойти за добавкой, как вдруг в проходе показалась фигура Фестуса Крекса. Он сел за стол напротив женщины, кряхтя и наливая себе пряное вино в кубок из початой бутылки. — Доброй ночи, Слышащая. С шутом ты разделалась, похоже? — лысый старик был серьёзен, на его лице и шее виднелось столько морщин, что он напоминал старую черепаху. — Иначе я бы тут не сидела, — мрачно ответила ему нордка. Он хмыкнул и криво улыбнулся наполовину беззубым ртом: — Видит Ситис, я — единственный, кто с самого начала относился к нему с уважением. Я искренне верил, что с приездом Хранителя и Матери Ночи у Братства появится надежда. Я надеялся, что Братство снова придёт к величию, и из жалкой кучки наёмных убийц, коей мы все сейчас и являемся, вновь станет Тёмным Братством, которое издавна внушало ужас всему Тамриэлю. Но Цицерон поступил крайне неразумно, напав на Астрид и других наших братьев. Нордка разом осушила весь кубок с вином. Эти разговоры ей сейчас вести не хотелось. — Теперь всё сделано. Астрид отомщена. Цицерон больше не причинит вреда никому из Убежища. — Да, девочка, ты молодец! Я восхищён тобой, твоей преданностью Братству! Расскажи старику, какой твой любимый способ убийства? Вот я, например, предпочитаю подойти к жертве, заявить о себе в лицо и поджечь её. А потом сразу бежать со всех ног! — дряхлое лицо старика растянулось в широкой улыбке, и он хрипло расхохотался. — Кинжал в горло, вот мой любимый способ убийства, — сурово отрезала Мору. — М-мм… Классика! — промычал Фестус. Моруэн расхотелось добавки и она, встав из-за стола, направилась к выходу. И хотя женщина всегда уважала старика, но сегодня у неё совсем не было настроения вести с ним беседу. Оказавшись в своей комнате, нордка заперлась изнутри. Почему-то больше она не чувствовала себя в безопасности здесь. Она любила это Убежище, но теперь что-то изменилось. Ей не хватало Цицерона. Она скучала по его голосу, его глазам и его запаху. Нужно было попытаться отдохнуть перед дальней дорогой, которая предстояла уже на рассвете. Избавившись от брони, Моруэн легла на кровать и прикрыла глаза. В голове всё гудело, нескончаемый круговорот мыслей не давал ей уснуть: «На самом деле, Астрид всё время провоцировала Хранителя и сама хотела избавиться от него потому, что он представлял угрозу её лидерству в Убежище, её авторитету. Она хотела избавиться от него из чувства страха, боялась, что за её спиной случится переворот и тогда, в Братстве произошёл бы раскол. Но убийство Хранителя Матери Ночи — это предательство, а предательство карается только смертью, никак иначе!» Теперь, нордка уже была уверена, что и насчёт неё, Моруэн, у Астрид были точно такие же планы, как и насчёт Цицерона — устранить угрозу авторитету главы в Братстве. Слишком сладкой казалась её речь сегодня в кабинете, слишком приторно она вещала о доверии и отсутствии повода для беспокойства. Поговорить бы сейчас с Матерью Ночи, но она не зовёт Слышащую к себе. Не поехать в Солитьюд Мору не может, она должна выполнить этот контракт несмотря ни на что. Значит, нужно быть очень, очень внимательной. И ожидать подвоха. Покрутившись в постели ещё некоторое время, усталый разум женщины всё же сдался и погрузился в сон. Этой ночью ей снилось какое-то бредовое сновидение, подробностей которого она не смогла запомнить. Проспав всего несколько часов, нордка поднялась с кровати и сразу же принялась собираться в дорогу. Она закинула в рюкзак всё самое необходимое: поварскую форму, корень жарницы, два флакона зелья невидимости, три флакона зелья восстановления, грамоту Гурмана и одно зелье, повышающее обаяние. Маскировать шрамы на лице сегодня было некогда, поэтому нордка решила, что в этот раз полностью доверится зельям Бабетты, которые ещё ни разу не подводили. Накинув шерстяной плащ с капюшоном поверх брони, она повернула ключ и выскользнула за дверь своей комнаты. В Убежище стояла тишина, все убийцы ещё спали. Бесшумным шагом нордка двинулась к выходу, как вдруг из-за угла кто-то схватил её за запястье. Чуть не вскрикнув от неожиданности, Моруэн резко повернулась, готовая уже выхватить свой кинжал, но тут же остановилась, когда увидела знакомое лицо: — Габриэлла, даэдра тебя подери! Нельзя же так пугать свою сестру! — прошипела женщина, с укором глядя на данмерку. — А я думала, ты не из пугливых, Слышащая, — насмешливо проговорила она. — Я забыла тебе отдать одну важную вещь, — данмерка вытащила синий сверкающий камушек и протянула его нордке. — Что это? — Это мой тебе подарок, талисман Олавы Немощной. За убийство Гая Марона. Тогда не было возможности тебе его передать, из-за всей этой суматохи с Цицероном. — Спасибо. Какие у него свойства? — Мору с интересом покрутила в руках небольшой камушек, разглядывая его с каждой стороны. — О, это не то, о чём ты подумала. Его не носят в кармане. Тебе нужно будет найти Олаву в Вайтране и показать его ей — она предскажет твою судьбу. И возможно, откроет что-то интересное, что тебе ещё неизвестно, — данмерка загадочно сверкнула глазами. Раньше Моруэн не слишком верила во всякие предсказания, считая всё это ерундой. Но с приходом в Братство с ней произошло множество странных вещей — от разговоров с Матерью Ночи, до вещих снов, которые начали ей сниться, когда она стала ассасином. Иногда нордка раздумывала о природе своих снов и, всё яснее начинала понимать, что сны — это дар самого Ситиса, дар Пустоты. Именно сны связали её изначально с Цицероном, показав его прошлое. Спрятав камушек в свой рюкзак, Мору обняла хрупкую Габриэллу на прощание: — Благодарю тебя за этот дар, сестра! А теперь мне пора, до Солитьюда путь не близкий. — Удачи, сестра! Убивай хорошо и часто, — последняя фраза, которую произнесла данмерка, в Братстве была чем-то вроде доброго напутствия на дорогу, поэтому Моруэн лишь слегка улыбнулась ей и быстро покинула Убежище.***
Лес стоял в дымке предрассветного часа. Лишь сверчки нарушали звенящую тишину своей мелодичной трелью. Изо рта шёл пар — воздух был сырой и прохладный. Порхали лунные мотыльки: их тонкие полупрозрачные крылья едва мерцали синим светом, отчего те походили на крошечных призраков. Рядом с мотыльками, будто искорки, окружённые золотым сиянием, кружили светлячки. Мору поймала одного из них, сложив ладони чашечкой, и тут же выпустила на волю. Тенегрив встретил её у пруда радостным нетерпеливым фырчаньем. Он стоял, топтавшись на месте, выражая своё желание немедленно отправиться в дорогу. Ласково потрепав коня за ухом, женщина забралась в седло и тронулась в путь. Солнце уже показалось на горизонте, когда Моруэн проехала Полулунную Лесопилку. Нордка была мрачно настроена на эту поездку и пыталась отвлечься от дурных мыслей, созерцая природу. И хотя она уже много раз ездила по этому тракту в сторону Солитьюда и знала каждый поворот, но всякий раз наслаждалась открывающемуся её взору пейзажем. По правую сторону от дороги, между елями, блестело озеро Илиналта. После лесопилки дорога резко пошла вниз, и вскоре всё вокруг заволокло белым густым туманом. Тенегрив перешёл на шаг, но всё так же уверенно двигался вперёд — казалось, его красные глаза отчётливо видели дорогу даже сквозь туман. Потом, дорога снова начала подниматься вверх, и уже через несколько мгновений конь вынырнул из густого белого облака, и вновь помчался с прежней скоростью. Вскоре, нордка и Тенегрив пересекли ущелье, окружённое отвесными неприступными скалами, и оказались в долине владения Вайтран. Выехав на равнину, покрытую сухой травой и редкими кустарниками, Мору приметила возвышающийся невдалеке большой каменный столб — Монумент Гьюкара. Когда-то давно там погиб целый отряд, по вине одного полководца, так неудачно выбравшего ночную стоянку в этой долине. Огни походных костров были видны издалека и привлекли той ночью разбойников, которые перерезали всех. Поговаривают, что неупокоенные призраки до сих пор ходят и стонут там по ночам. Всюду в долине торчали из земли каменные останцы, деревьев и растительности было мало, поэтому Моруэн уже издалека увидала на горизонте соломенные крыши деревенских хибар. Значит, до Рорикстеда оставалось совсем недолго. Вдоль дороги росли редкие кусты лаванды, протянув руку, она на ходу сорвала пару веток и поднесла их к лицу, вдыхая, столь знакомый и любимый ею аромат. После Рорикстеда, конь и его всадница преодолели ещё один подъём и спуск, и дорога привела к мосту через реку Хьял. Двигаясь постепенно, вдоль реки, в скором времени женщина пересекла горную деревушку Драконий Мост, и до Солитьюда было уже рукой подать. В голове Моруэн нарисовался чёткий план: ей нужно было оставить Тенегрива рядом с потайным проходом в Солитьюд, дверь которого располагалась прямо в скале, недалеко от склада Восточной имперской компании. Каменная лестница за этой дверью вела напрямую к Императорской Башне Мрачного замка, откуда нордке предстояло бежать сразу после убийства императора. Свернув от конюшен направо и вниз, Моруэн проскакала по каменному мосту, который возвышался прямо над складом имперской компании. Добравшись до подножия Хаафингарского хребта, она спешилась и отвела Тенегрива за небольшой каменный выступ в скале. Там же и обнаружилась заветная тайная дверь, ведущая в Солитьюд. Но проходить сейчас в город через неё она не собиралась, а лишь заранее взломала замок и переоделась в поварскую форму там, в темноте скалы. Форма оказалась длинная, и Мору этим воспользовалась, привязав к ноге зелье невидимости, а мешочек с корнем жарницы вместе с Грамотой Гурмана она подвязала себе на пояс. Все свои вещи, включая броню и кинжал, нордка оставила в рюкзаке, который прикрепила к седлу Тенегрива. Кинжал брать с собой было опасно, поскольку при входе в Мрачный замок её могли досмотреть, а спрятать его попросту некуда — из высоких сапог она переобулась в лёгкие ботинки. Выпив зелье повышающее обаяние, Моруэн направилась к главному входу в Солитьюд, оставив Тенегрива здесь на свой страх и риск. Стража пропустила её в город без лишних вопросов, зелье подействовало, сделав лицо нордки более приятным, а шрамы незаметными. Поднявшись к воротам Мрачного замка, Моруэн встретилась лицом к лицу с командиром Мароном. Глава Пенитус Окулатус стоял у входа в Императорскую башню, скрестив на груди руки, и пристально смотрел на женщину. На вид ему было лет сорок и, на первый взгляд, выглядел он хорошо: чёрные волосы, смуглая кожа, тёмные глаза. Выдающийся подбородок украшала аккуратная бородка. Но между бровей пролегли глубокие вертикальные морщины, а в проборе чёрных как смоль волос серебром блестела седина. Встретившись с ним глазами, нордка отметила, что смотрел он недоброжелательно, и более того — враждебно. — Что тебе тут нужно? Проход сюда запрещён! — грубо отчеканил имперец. Нордка сразу отвязала с пояса и протянула ему свёрнутую в свиток грамоту. — Я — Гурман! Прибыла сюда, чтобы готовить для Императора! — твёрдо и уверенно сказала женщина, смерив командира надменным взглядом. Марон тут же развернул свиток и, бегло пробежавшись по нему глазами, промолвил: — Ох, ну конечно… И как я сразу не догадался, вы ведь в форме! — он указал жестом на её колпак и попытался выдавить сухую улыбку. — Проходите! Тяжёлая дверь отворилась, и нордка тихо выдохнула, заходя внутрь. В Императорской башне царил полумрак, там практически не было окон, а стены из тёмно-серого камня создавали гнетущее впечатление. Нависающие в проходах над головой каменные арки буквально давили своей тяжестью. Мрачный замок полностью оправдывал своё название, стоящей в нём удушающей атмосферой. Моруэн попыталась сделать глубокий вдох, но воздуха не хватало. По спине женщины пробежала холодная струйка пота, и она почувствовала, что её сковывает страх: «А что если меня раскроют, прямо здесь, и схватят? Куда бежать? О, Ситис! Нужно успокоиться» — ей казалось, что в этом каменном лабиринте нет выходов. Нордка остановилась, сделала вдох, выдох, и, собрав мысли в кучу, пошла по коридору, стараясь выглядеть как можно более спокойной и уверенной. На стенах тронного зала висели огромные флаги с символом Империи — чёрным драконом на алом фоне. В зале было пусто. Пройдя мимо него прямо по коридору, она вышла к кухне. В нос ударил приятный аромат готовящейся пищи. В центре кухни, над очагом висел чугунный котёл. Над ним склонилась молодая женщина в поварском колпаке, помешивающая ароматное варево деревянным черпаком. В кухне кроме неё никого больше не было, и это показалось нордке странным, ведь Моруэн ожидала увидеть тут множество слуг и поваров. По обе стороны очага стояли два больших стола, с лежащей на них различной кухонной утварью и продуктами. Завидев Мору, женщина сразу же отложила черпак и громко вымолвила: — Я же сказала, продуктов сегодня больше не приносить, у нас всё есть! Нордка высокомерно ответила, с вызовом вскинув бровь: — Ты, верно, меня с кем-то путаешь, я тебе не какая-то прислуга, которая таскает продукты! Повариха, довольно смуглая имперка, вдруг побледнела, опешив от такой реакции: — Кто вы? — Я — Гурман и сегодня я буду готовить для Императора! — тоном, не терпящим возражений, произнесла Мору. Ей казалось, что сейчас имперка упадёт в обморок, или позовёт стражу, но та осталась стоять, открыв рот. Спохватившись, через пару мгновений она сказала: — О, простите меня пожалуйста, я не знала, что это Вы! Я — Джианна, шеф-повар. Для меня большая честь познакомиться с Вами! — имперка залилась краской, но сразу продолжила: — Я большая ваша поклонница, я так рада встрече с вами! Но, признаться, я всегда думала, что Гурман — бретонец или босмер. А Вы оказались нордкой! Это удивительно, расскажите, где вы научились готовить? Чтобы так готовить, нужно отменное знание трав! — повариха тараторила без остановки, казалось, рот её никогда не закроется. Но, заметив серьёзный взгляд нордки, она замолкла. — Милая Джианна, я очень рада, что ты моя поклонница. Но я прибыла сюда работать, поэтому на пустые разговоры у меня нет времени, — мягко, но настойчиво произнесла Моруэн. — О, да-да, конечно, я всё понимаю, простите мне мою болтливость! Дело в том, что я как раз начала готовить ваш фирменный Бульон ле Манифик, по рецепту из книги. Попробуйте и скажите, чего ещё в нём не хватает? — помешав бульон черпаком, трясущейся рукой она протянула его Моруэн. Нордка, немного подув на бульон, аккуратно отхлебнула ароматное варево и, потянув время молчанием, вдруг вымолвила: — Бульон хорош… Но нужно добавить ещё две с половиной унции сливочного масла и мелко порубленное мясо хоркера! Повариха просияла от похвалы. — Хорошо, сейчас я добавлю эти ингредиенты. Но… Неужели это всё? Неужели нет никакого секрета? — Всё гениальное — просто! Бульон ле Манифик — это простейший рецепт, который может приготовить кто угодно. Потому что красота — в простоте, Джианна! — улыбнулась ей Моруэн. — Ваша правда, Гурман! — радостно согласилась с ней женщина, и сразу же принялась крошить ножом мясо хоркера на доске. Вскоре, все ингредиенты были добавлены поваром в бульон. Но оставалось ещё кое-что важное. — Наш бульон готов, Гурман! Вы точно больше ничего не хотите добавить, специи, или, может быть, лук? — спросила Джианна. — Есть один ингредиент, он придаст толику пикантности нашему блюду, — вкрадчиво проговорила нордка. — Что же это? У нас на кухне есть всё, только скажите мне, что вам нужно — и я немедленно это добавлю! — О, нет-нет! Это особый ингредиент, привезённый моим близким другом из Хаммерфелла. Он у меня с собой. Я лично порежу и добавлю его в блюдо, — с этими словами, Моруэн достала из маленького кожаного мешочка на поясе корень жарницы и, отрезав от него часть, закинула в бульон. Тщательно перемешав его черпаком, она накрыла котелок крышкой. — Потрясающе! Только что на моих глазах вы приготовили шедевр! — имперка радостно захлопала в ладоши. — Можно мне попробовать? Моруэн похолодела. Сейчас эта глупая Джианна попробует бульон, упадёт замертво — и тогда всё провалится! — О, нет, ни в коем случае! Нужно, чтобы бульон настоялся! — горячо возразила она. Вдруг, в проходе показался слуга: — Император просит сейчас же подать ему главное блюдо! — Да, у нас уже всё готово, скоро мы всё отнесём. Эрик, тут такой беспорядок, прибери тут пока! — скомандовала слуге Джианна. — Мы не можем заставлять его Величество ждать, так что пойдёмте, Гурман! — с этими словами, имперка сняла котелок и понесла его по коридору. Моруэн отправилась следом за ней, мимо тронного зала. Вскоре они поднялись по каменной лестнице наверх и, повернув влево, оказались напротив двери, ведущей в трапезную. — Ну, вот мы и пришли! О боги, как же я волнуюсь! От вас ничего не требуется, я сама подам блюдо Императору. А вы просто стойте рядом и сияйте в лучах славы! — с волнением пробормотала имперка. У Моруэн ноги тоже подкосились от волнения, но она изо всех сил старалась не подавать виду. Выдохнув, обе женщины шагнули за дверь трапезной. Едва переступив порог, взгляд нордки сразу же упал на дверь напротив — это должен быть тот самый выход на мост. «Надо бы встать к двери ближе». В центре залы стоял длинный стол с многочисленной едой, на серебряном блюде лежали фрукты, овощи и сыр. Рядом с блюдом, в центре стола стоял большой серебряный кувшин с вином и несколько кубков. Император сидел за столом, в окружении двух богато одетых людей. В зале также присутствовали двое его охранников-агентов. Имперцы сидели на скамьях за маленьким столиком в правом углу. Видимо, Император позволил им выпить по чашке пряного вина, вид у них был расслабленный и довольный. Дверь на мост никем не охранялась. Обойдя сидящего за столом Императора, Моруэн встала ближе к стене, по левую сторону от двери. Императором оказался седой мужчина, лет пятидесяти. Он был одет в богатую, тёмно-синюю с красно-золотыми узорами мантию, расшитую золотом и подбитую мехом на воротнике. Его лицо казалось нордке слишком уж молодым, она иначе себе представляла Тита Мида. — Обратите внимание, сегодня на ужине присутствует великий повар — Гурман! И сегодня я наконец попробую её лучшее блюдо — Бульон ле Манифик! — показывая рукой в сторону нордки, проговорил седой мужчина в богатой мантии. Джианна же тем временем поставила котелок на стол, и уже принялась наливать черпаком бульон в тарелку Императору. Все в зале уставились на нордку. С трудом сдержав волнение, она проговорила: — Готовить для Императора — честь для меня! Вскоре, все продолжили пить вино и разговаривать друг с другом, но Моруэн неотрывно следила за каждым движением Императора. Вот он черпает ложкой из тарелки и дует на горячий бульон, но его отвлекают разговорами и он снова кладёт ложку в тарелку, поднимает кубок и пьёт вино. Так повторилось ещё несколько раз, и нордка уже начинала терять самообладание — ей хотелось немедленно выбежать за эту дверь. Но вот, наконец, Император кладёт ложку себе в рот и делает первый глоток бульона. Сердце Моруэн чуть не остановилось, а дыхание замедлилось. — М-мм… Какой чудесный вкус! Бульон просто восхитителен! Вы — настоящая волшебница, Гурман! — засыпая её комплиментами, говорит он, и зачерпывает ложкой новую порцию бульона. Нордка ждёт, тихая, как змея, готовая сорваться и бежать отсюда прочь в любой момент. Император продолжает есть бульон с аппетитом, но ничего не происходит. Вдруг, через несколько минут, он начинает кашлять. Сначала тихо и редко. — Похоже, слегка поперхнулся, — успокаивает всех он, вновь принимаясь за ложку. Кровь стучит в висках Мору с бешеной скоростью, кажется, её голова скоро взорвётся. Ладони покрываются холодным и липким потом. Она ждёт. Император улыбается и выпивает вино из кубка, вытирая рот рукавом, как какой-нибудь простолюдин. И вновь, ничего не происходит. Все едят, пьют, разговаривают. «Давай же, умри, наконец!» — обезумев, думала нордка, ей уже хотелось кричать это. Всё происходящее походило на какой-то дурной спектакль. А вдруг этот корень не ядовитый, а Астрид обманула её? Но вот, седой мужчина, побледнев, хватается за горло и в припадке начинает биться в агонии. Он падает со стула на каменный пол, и лицо его стремительно краснеет, пока не становится тёмно-бордового цвета. Изо рта уже идёт кровавая пена, и вскоре он испускает свой последний вздох. Лицо мужчины замерло в страшной, искажённой болью гримасе. Джианна в ужасе падает на колени рядом с Императором и начинает рыдать. Нордка уже бежит к двери, но слышит доносящиеся крики кого-то из агентов: — Гурман и шеф-повар отравили Императора! Взять их! Скорее! На счастье Моруэн, дверь была не заперта. Оказавшись за дверью, нордка рывком выхватила бутылёк с зельем невидимости, привязанный к ноге, но решила не останавливаться и бежать со всех ног вперёд, по мосту к башне. В Солитьюде лил дождь, и камни под ногами оказались очень скользкими. Пару раз, она чуть было не упала, но чудом сохранила равновесие. Через мгновение, она поняла, что её никто не преследует. Из замка, следом так никто и не выскочил. Когда Мору добежала до середины моста, то с противоположной стороны на неё вышли агенты Пенитус Окулатус во главе с командиром Мароном. Шестеро имперцев, и все они молниеносно двинулись навстречу к ней! «Что за… Проклятье! Это засада! Но, Астрид же сказала, что мост не будет охраняться! Обман! Это ловушка!» — нордка остановилась напротив отряда агентов, вмиг промокшая от дождя, в поварском костюме, жалкая и безоружная. Командир Марон вышел вперёд и, с усмешкой глядя на женщину, проговорил: — Браво, убийца! Ты разделалась не с Императором, а с его двойником. Это даже неплохо, мне совсем не нравился этот болтун, он был, пожалуй, самым худшим из всех его двойников, — имперец захлопал в ладоши. — Ты, наверное, хочешь спросить, как мы узнали о твоих намерениях? Так вот, слушай. Ваша гильдия убийц настолько прогнила, что тебя мне сдал один из вас! Она умоляла меня, чтобы мы оставили вашу гильдию в покое, в обмен на твою жизнь. Вот тупая курица! Неужели она думала, что меня удовлетворит смерть всего одной убийцы, и я успокоюсь?! — командир Марон пришёл в настоящую ярость и готов был уже разорвать её на куски. — Вы, мрази, убили моего сына! И теперь я убью не только тебя, но и сожгу всё ваше змеиное логово. Мои люди уже там, жгут и вырезают твоих друзей-ублюдков! А тебя я возьму живой, — после этих слов, он внезапно развернулся и пошёл прочь. — Взять её! — скомандовал Марон и пятеро агентов тут же кинулись к нордке. Моруэн казалось, что мир уходит у неё из-под ног. Но она всё ещё крепко сжимала в своей руке зелье невидимости. Вырвав зубами пробку, Мору залпом выпила весь флакон, едва не подавившись. Сладковато-горькое зелье обожгло весь рот и горло, и уже через пару мгновений нордка исчезла. Стала невидимой для всех своих врагов. Агенты стояли, как вкопанные, пытаясь рассмотреть её силуэт в воздухе, а она, стараясь не издать ни звука, тихо и медленно кралась между ними в сторону ворот башни. Когда она прошла мимо последнего агента, то сразу же пустилась бежать и, уже на выходе из башни, поскользнулась на мокрых камнях, с шумом шлёпнувшись вниз. Агенты все разом услышали этот шум, и двое из них достали свои луки. Нордка разбила локоть до крови, но быстро поднявшись, скрылась в проходе башни. Над её ухом засвистели стрелы, и одна из них настигла её уже на лестнице. Моруэн пронзила острая, дикая боль. Стрела вошла в правое плечо, но остановиться сейчас — значит умереть! Женщина отчаянно продолжала бежать вниз по каменной лестнице. Бежала до конца, пока не упёрлась в потайную дверь, ведущую прочь из города. Шагнув туда, Мору оказалась за городской стеной. Тенегрив стоял там же, где она его оставила. С трудом поднявшись в седло, она пришпорила коня и понеслась прочь, обхватив его за шею.***
Рана сильно кровоточила, и с каждым мгновением женщина теряла всё больше крови. Нужно остановиться и быстрее вытащить эту проклятую стрелу, выпить лечебное зелье, перевязать рану. Было уже темно, и Моруэн не могла понять на ходу, где она находится. Но в скором времени, Тенегрив привёз её к заброшенной хижине, что находилась в болотах Хьялмарка. Остановившись, она медленно сползла с коня. Взяв свой рюкзак, который был прикреплён к седлу Тенегрива, нордка отправилась в хижину. Оказавшись в хижине, она сразу достала зелья восстановления и льняные полоски ткани. Зажав в зубах кожаный мешочек, Моруэн потянула за стрелу и, с болезненным криком, резко вытащила её наружу. Боль была такой силы, что Мору едва не потеряла сознание. На белой и мокрой поварской форме расползалось огромное кровавое пятно. Она разрезала кинжалом форму и сняла её с себя, оставшись в одних портках, а потом принялась медленно перевязывать левой рукой рану на плече. Выпив зелье восстановления, нордка вытащила из рюкзака шерстяную накидку и, закутавшись в неё, легла на кровать, стоящую в углу хижины. Она провалялась так час, прежде чем зелье подействовало и принесло ей облегчение. Когда часть сил вернулась к Моруэн, она попыталась вызвать призрачного ассасина из Пустоты. Сил ещё не хватало и ничего не получалось, но она отчаянно нуждалась сейчас в своём спутнике, и поэтому продолжала пытаться вызвать его вновь и вновь. К счастью, с третьей попытки у неё получилось, и Люсьен Лашанс возник перед ней, весь взбудораженный. — Слышащая! Твои братья и сёстры в опасности, надо спешить! — прокричал ассасин. — Да, я знаю. Нас предали. Астрид решила обменять мою жизнь на «безопасность Убежища», но в итоге, там теперь полно агентов, которые собираются сжечь всё дотла. — Я чувствовал, что она предаст тебя, Слышащая. Скорее собирайся и выезжай, Убежище в большой опасности. Нордка горько усмехнулась и поморщилась: — И что я смогу сделать? Ты что не видишь, я ранена! Как я буду защищать Убежище от толпы имперцев в одиночку, Люсьен? — С тобой буду я. От тебя сейчас зависит судьба Братства, ты должна туда ехать. Поняв, что спорить с ассасином бесполезно, Мору залпом выпила второе зелье восстановления и, достав броню из рюкзака, начала одеваться. Кровь была остановлена, и женщина даже могла стоять, не шатаясь. Одевшись в броню, она закуталась в плащ и, взяв рюкзак, вышла из хижины. Ассасин последовал за ней, и вскоре они мчались на бешеной скорости по ночному тракту в сторону Фолкрита. Люсьен Лашанс управлял Тенегривом, а нордка восстанавливала свои силы, сидя позади него. Когда они подъехали к Сосновому бору, то увидели множество повозок вокруг Убежища, нагруженных бочками. И здесь снова шёл проклятый дождь. Спешившись, оба ассасина помчались к входу и сразу обнаружили ужасающую находку: рядом с Убежищем, на дереве висело тело Фестуса Крекса, пронзённое десятками стрел. Старик погиб в жуткой позе — заслоняя руками лицо от града из стрел. Под его телом, на земле расползалась огромная лужа крови. Рядом с деревом, валялись обожжённые трупы имперцев — успел, всё-таки, тёмный маг поджечь нескольких своих врагов! Не менее страшное зрелище ожидало в пруду — там плавало тело Визары. Тёмный ящер был раздет догола, и его зелёная при жизни кожа рептилии после смерти стала серого, каменного цвета. На его теле зияли множество колотых ран, оставленных клинками. Моруэн тихо опустилась на колени возле пруда, обхватив себя за плечи. Её охватило чувство беспомощности и отчаяния, тело била сильнейшая дрожь, а в голове молниеносно проносились картины объятого огнём Убежища, мелькавшие в одном из её кошмаров. Вещий сон, приснившийся ей однажды в повозке на тракте, воплощался сейчас в реальности с пугающей скоростью. Неужели, всё это было уже предрешено и давно известно Ситису? Мору одновременно испытывала страх и ярость. Мозг отказывался признавать, что её братьев убили, что над их телами глумились. Теперь она возненавидела агентов Пенитус Окулатус, и её вдруг охватил такой гнев, что больше всего она хотела сейчас ринуться в бой с ними, напрочь забыв о страхе и раненом плече: «Клянусь Ситисом, они ответят за смерть братьев своей кровью, отплатят за всё сполна!» Медленно поднявшись, нордка вперила свой взгляд в лицо ассасина: — Пришло время мести, брат мой! Отправим всех этих имперцев служить Ситису! — кричала она ему. В золотых глазах Моруэн бушевала злоба и безумие. — Мой клинок — твой! Давай выпустим гнев нашего Отца, сестра! — горячо ответил Лашанс, сверкая взглядом, полным предвкушения крови. Разъярённый ассасин обнажил свой клинок и, в исступлении выкрикивая ругательства, ринулся вглубь Убежища. Охваченная звериной яростью и жаждой мести, Мору стремительно шагнула за ним в Убежище, вырывая кинжал из ножен. Пусть она умрёт сегодня в бою, но заберёт в Пустоту всех, до кого сможет дотянуться.