Mutluluk Hakkin

Беременна. Лейла беременна. И, что было самым неожиданным во всей этой истории, она была беременна от него. Эмре неподвижно стоял посреди переполненного сотрудниками Fikri Harika коридора и молча смотрел перед собой. Он хотел стать достойной заменой своему отцу, проработать еще несколько лет и, наконец, возглавить фирму. Он не хотел становиться отцом в свои неполные двадцать семь. Дивит отчаянно пытался понять: и как только он мог забыть, кто именно остался тогда в его квартире? Он помнил чужие руки, нежное прикосновение чьих-то губ к своим на рассвете, однако никогда бы не подумал о том, что прекрасной незнакомкой, с которой свела его судьба в ту жаркую летнюю ночь, окажется Лейла. В его мыслях Айдын была созданием настолько светлым и невинным, что парень и представить себе не мог, что она когда-нибудь окажется в его постели. То есть, если быть до конца честным, то представлял он довольно часто. Но принять тот факт, что все случилось вживую, было нелегко. И даже после тотального осмысления сложившейся ситуации оставался открытым главный вопрос: что ему теперь делать? Что им теперь делать? Возможно, ему стоило бы жениться на ней после всего, что произошло, но Эмре не был уверен в том, что девушка согласится на такой серьезный шаг, как женитьба, не испытывая к нему ровным счетом никаких возвышенных чувств. Да и сам он, честно говоря, окончательно запутался в том, что именно чувствует по отношению к ней. Лейла, безусловно, была привлекательна, умна и красива, и она действительно нравилась ему. Но было ли этого достаточно для того, чтобы пройти с ней рука об руку через всю оставшуюся жизнь? Ведь они, до недавних пор сохраняя исключительно рабочие отношения, совершенно не знали друг друга. Одно было очевидно: первое, что им необходимо было сделать — это поговорить с глазу на глаз, без какого-либо вмешательства окружающих. Дивит сосредоточенно посмотрел по сторонам, высматривая среди вернувшихся к работе людей свою ассистентку, однако она давным-давно покинула холл, будто бы растворившись в воздухе. Разочарованно вздохнув, парень широким шагом направился в сторону лестниц, в надежде отыскать свою пропажу как можно скорее. Айдын нашлась в самом тихом и самом дальнем небольшом помещении на верхнем этаже офиса. Она сидела на черном кожаном диване, обняв колени руками и положив на них голову. Эмре почувствовал, как его сердце сжалось, а в горле от волнения неожиданно пересохло: никогда прежде ему не приходилось вести беседу такого характера. Несмело открыв входную дверь, он вошел внутрь и тут же прикрыл ее за собой. Блондинка, ощутив на себе посторонний взгляд, негромко сказала: — Я хочу побыть одна столько, сколько это возможно, поэтому я прошу тебя уйти. Однако Дивит не двинулся с места, и она, в конце концов обернувшись, вздрогнула от неожиданности, увидев его. — Господин Эмре, я не знала, что это Вы, — немного сдавленно произнесла она, поднимаясь на ноги. — Простите. Повисло неловкое молчание. Лейла отчаянно прятала глаза. Аллах, она ведь даже не знает, как теперь к нему обращаться! Господин Эмре? Эмре? До чего же смешно и глупо! Парень в ответ покачал головой, жестом пригласил ее сесть обратно на диван и, когда его просьба была выполнена, опустился рядом с ней на колени. Несколько минут он, не говоря ни слова, вглядывался в ее бледное лицо, и ей с каждым разом становилось все более и более неловко. — Если мне нужно вернуться к работе… — неуверенно начала девушка, сжав в руках край удлиненной блузки. — Нам и вне работы есть, что обсудить, Лейла, — как можно мягче произнес Дивит и, взяв ее за руку, спросил. — Почему тогда, в гостинице, ты не сказала мне, что у нас что-то было? Айдын отвела взгляд, с поддельным интересом разглядывая яркий ковер, который очень кстати оказался под ногами. — Господин Эмре, я… — Эмре. — Я не хотела бы возвращаться к этому, Эмре, — прошептала блондинка, не поднимая глаз. — Вы… То есть, ты… Я знаю, что ты бы посчитал все случившееся ошибкой, в которой я была бы виновата. Сказанное ей поразило парня до глубины души. Возможно, провести ночь вместе и было не самым лучшим их решением, но винить во всем случившемся ее одну он, конечно же, не мог. — Нет, — тихо сказал Дивит, чуть сильнее сжав ее руку в своей. — Это не так, слышишь? В этом нет ни капли твоей вины, Лейла, это мне следовало остановиться прежде, чем… — Глупо сейчас говорить об этом, — перебила его Айдын, решившись наконец взглянуть на него. — Мы ничего не изменим. Эмре кивнул в знак согласия и продолжил: — Как давно ты знаешь? — Меньше суток. Он кивнул повторно, и Лейла натянуто улыбнулась. — Я не хотела, чтобы так произошло, — с трудом выдавила она из себя и почувствовала, как глаза наполнились непрошенными слезами. — Не думала, что все закончится этим, а сейчас создала проблему и себе, и тебе. Мне так жаль, Эмре! Закрыв лицо руками, она расплакалась. Эмре почувствовал себя полностью растерянным и опустошенным, как будто где-то глубоко внутри него образовалась огромная черная дыра, которая без разбора всасывала в себя все, что встречалось у нее на пути. Чуть помешкав, он поднялся на ноги, взял девушку за плечи и, оторвав ее от дивана, на котором она сидела, аккуратно прижал к себе, шепча ей на ухо тихие, успокаивающие слова. В его объятиях ей было уютно и спокойно. Слезы понемногу отступили, но Айдын не собиралась отстраняться, лишь стояла молча, уткнувшись лицом в его белую рубашку, на которой остались едва заметные следы от потекшей туши. Ей нравилось слышать его тихий, нежный голос, нравилось вдыхать его запах, чувствовать его легкие прикосновения. Но даже та забота, которой Дивит так неожиданно окружил ее, не могла спасти от пугающей реальности, в которую рано или поздно пришлось бы вернуться. Девушка разорвала объятия, сделав шаг назад, и, отвернувшись, прошептала: — Я, наверное, ужасно выгляжу. Парень улыбнулся и протянул ей носовой платок. Лейла вытерла глаза, после чего, вновь встретившись с собеседником взглядом, произнесла: — Мне страшно, Эмре. Мне очень страшно. — Я буду рядом, обещаю, — ответил он с все той же теплой улыбкой на лице, хотя в глубине души, несомненно, понимал, что сейчас напуган не меньше, чем его ассистентка. — В любое время дня и ночи, клянусь, если тебе будет нужно, я помогу тебе в чем угодно. Мы что-нибудь придумаем. — Неужели ты правда думаешь, что у нас получится? — тихо спросила Айдын. — Мы ведь друг для друга… Мы… У нас нет никакого «мы». Я ничего для тебя не значу, ты был пьян, а я оказалась рядом, — выдавила она наконец из себя, и сердце ее неистово заколотилось. — Неправда, — отрезал парень и после недолгой паузы добавил. — Я что-то чувствую к тебе, Лейла. «Что-то», — эхом отдалось в голове у блондинки. Не самое трогательное признание, но даже малейшее проявление чувств в ее адрес со стороны Дивита заставило ее дыхание участиться в разы. — В таком случае, — осторожно начала она, — я тоже чувствую. Что-то. Эмре негромко рассмеялся и, наклонившись, поцеловал ее в лоб. Чувства Лейлы к нему, разумеется, не были для него секретом: он давно заметил то, как обеспокоенно она поправляла прическу в его присутствии, как, затаив дыхание, каждое утро высматривала его в толпе, тщетно пытаясь скрыть собственные эмоции от окружающих и от себя самой, и сразу же все понял. — Все будет хорошо, — как можно более твердо произнес он, всеми силами пытаясь заставить самого себя в это поверить. — Спасибо, — прошептала в ответ Айдын. Она хотела было добавить что-то еще, но негромкий стук в дверь заставил их отвлечься друг от друга. На пороге кабинета стояла Санем. Она глядела на сестру виновато, то и дело отводя темные глаза в сторону, и, переступая с ноги на ногу, не решалась войти внутрь. — Я буду у себя, — мягко сказал Эмре и, погладив девушку по плечу, вышел из помещения, оставив их наедине. На несколько минут кругом снова стало тихо. Лейла смотрела на Санем и не знала, с чего начать, ведь она в самом деле хотела скрыть от сестры новость, которая в одно мгновение навсегда перевернула ее жизнь. Брюнетка, в свою очередь, чувствовала себя виноватой после того, как в порыве гнева оповестила добрую половину агентства о положении старшей Айдын. В конечном итоге, Санем пришла к выводу, что извиниться в первую очередь стоит ей: Лейла не обрадуется, когда узнает, что даже после ее ухода ее беременность обсуждается на каждом углу. — Прости меня, — сконфуженно произнесла она, опустившись на диван. — Я не знаю, что на меня нашло. Но я была так зла, когда, увидев снимок, прочитала обо всем в сети, а не узнала от тебя! Ты рассказала Осману, но даже не подумала рассказать все то же самое мне! — Это вышло случайно, — заметила Лейла, присев рядом с девушкой. — Что именно? Осман, или…? — И то, и другое, — уклончиво ответила блондинка, стараясь не смотреть Санем в глаза. — Поэтому я и не хотела никому ничего говорить, но когда Осман поднял фотографию с земли… Я так надеялась, что ты не успеешь рассмотреть. Я не хотела, чтобы кто-то узнал. — Да, — сосредоточенно протянула темноволосая. — Ты не хотела, а сейчас об этом знают практически все. Что хотел от тебя господин Эмре? Лейла снова уставилась в пол и сказала: — Ничего. Спросить, все ли в порядке. Санем кивнула, и старшая Айдын вдруг поняла, что будет лучше, если сестра узнает всю правду от нее, а не от кого-то другого. Набравшись смелости, она негромко произнесла: — Я могу рассказать тебе секрет, Санем, если ты обещаешь, что будешь молчать. Брюнетка взглянула на нее удивленно. Секретами они никогда не делились, а если и делились, то крайне редко. В общем и целом, можно было сказать, что их сестринские отношения оставляли желать лучшего. — Да, — улыбнулась Санем в ответ. — Ты можешь рассказать мне. Светловолосая еще раз вдохнула поглубже перед тем, как раскрыть собеседнице сокровенную тайну, однако в последний момент передумала и спросила: — Откуда мне знать, что ты не обманешь? Девушка задумалась и нехотя произнесла: — Если ты расскажешь мне, я тоже расскажу тебе кое-что. Лейла удивленно подняла бровь, искренне надеясь, что секрет сестры будет не таким же ошеломляющим, как ее собственный, и, помешкав, кивнула. — Хорошо, — она набрала в легкие как можно больше воздуха и на выдохе быстро произнесла. — Эмре — отец этого ребенка. Глаза Санем округлились, а на лице появилась широкая улыбка, которая, к большому сожалению Лейлы, ничего хорошего не сулила: сестра явно была близка к истерике. Брюнетка закрыла лицо руками и чуть слышно рассмеялась, после чего вновь взглянула на собеседницу, которая почувствовала себя вдвойне неловко после всего, что о ней узнали за последние сутки. — Ты и он, — будучи в шоке, проронила темноволосая и нервно усмехнулась. — Прошу тебя, скажи, что ты пошутила, сестра. Последняя покачала головой. Ей и самой хотелось бы, чтобы все произошедшее оказалось идиотской шуткой, но этого, к сожалению, случиться не могло. — Выходит, сейчас он… — Приходил поговорить, да, — закончила светловолосая. — Он знает. Санем поднялась на ноги и принялась мерить шагами помещение. — Как это случилось? — спросила она, озадаченно глядя перед собой. — Помнишь, перед семинаром я осталась на работе допоздна? — поинтересовалась Лейла и, получив утвердительный кивок, продолжила. — Я уходила из агентства, когда увидела его. Он был жутко пьян. Клянусь, Санем, я сразу поняла, что сделала большую глупость, но я так испугалась за него, что пообещала провести до дома. Было прохладно, и он предложил мне горячий чай, мы поднялись, и потом… — она замолчала, уставившись в пол. — Мы оба не смогли остановиться. Мне так стыдно, сестра, так стыдно! Брюнетка подошла к ней и молча обняла. — Значит, так должно было случиться, Лейла, — улыбнулась она, поглаживая сестру по спине. — Подумай: у тебя внутри целая жизнь. Разве это не прекрасно? Девушка улыбнулась в ответ. Она, конечно же, мечтала о детях, но думать о том, что они с Эмре могут быть вместе и, уж тем более, завести ребенка, она себе запрещала: глупо было пичкать себя необоснованными надеждами. Однако сейчас, когда все вдруг приобрело совершенно иной характер, Лейла постепенно осознавала пугающую вещь: она не была готова. Слишком рано, слишком быстро, слишком неожиданно все это случилось. И, что самое главное, произошедшее напрочь перечеркивало все давно построенные планы на жизнь. Стать матерью означало отказаться от блестящей карьеры, которую все ей пророчили, и к которой Айдын так долго стремилась. Перспектива остаться в родном доме без работы и с ребенком на руках, определенно, ее не прельщала. — Родители знают? — прошептала Санем, отстранившись. — Рано или поздно я должна буду сказать им. Пока еще можно скрыть, — ответила блондинка, грустно улыбнувшись. — Я боюсь себе представить, как они отреагируют. То, что я была близка с кем-то, то, что беременна от него, и, что хуже всего вместе взятого, то, что этот кто-то — Эмре. Все это заставит их переживать так сильно, что… — Но господин Эмре любит тебя? — спросила темноволосая, и Лейла уловила в ее голосе какие-то детские, наивные нотки. — Он любит тебя, а ты его? — Я не знаю, — ответила старшая Айдын, стараясь не думать об этом. — Не знаю, Санем. Не все бывает так просто, как нам хотелось бы. Твоя очередь делиться секретом, — произнесла она после едва заметной паузы, всеми силами стараясь выдавить из себя улыбку. — Давай же, ты обещала! Санем испуганно посмотрела по сторонам и, убедившись в том, что в коридоре поблизости кроме них двоих нет ни единой живой души, прошептала: — Кажется, я заболела. — Что? — теперь настала очередь Лейлы удивляться. — Я не знаю, но наверное, это что-то в моих мозгах, — чуть раздраженно произнесла брюнетка и поспешила прибавить. — То есть, мне так кажется, потому что я чувствую… Чувствую что-то странное. Блондинка удивленно приподняла бровь, и Санем, вздохнув, принялась объяснять. — Я все время боюсь наткнуться на него. Не думаю, что это нормально. — На кого? — непонимающе переспросила светловолосая, внимательно вглядываясь в лицо сестры. — На господина Джана! — еле слышно ответила последняя, с опаской оглядываясь по сторонам, будто опасаясь, что в закрытом помещении неожиданно может появиться кто-то чужой. — Я боюсь наткнуться на него, но при этом постоянно ищу встречи с ним, и… — Ты что, влюбилась? — округлила глаза Лейла. Девушка отчаянно замотала головой. — Как можно, он — мой начальник! Может, я все-таки заболела? — со слабой надеждой в голосе спросила она. — Только в том случае, если подобная болезнь для нас с тобой — семейное, — кисло улыбнулась в ответ старшая Айдын. За последние сутки ее жизнь внезапно стала походить на какую-то дешевую драму с едва заметными элементами комедии, которые несколько облегчали образовавшиеся трудности. Сначала беременность, теперь — влюбленная Санем. Да еще и — подумать только! — влюбленная в Джана Дивита. Лейла принялась сосредоточенно постукивать пальцами по поверхности стоящего рядом журнального столика и со страхом задумалась о том, какая проблема появится следующей. — Я бы хотела быть такой, как ты, — тихо сказала вдруг брюнетка, подняв глаза на сестру. — Зачем? — Ты красивая, хоть и бываешь иногда занудой и врединой, — пожала плечами Санем. — Все потому, что финансовый отдел высосал из тебя душу. Научи меня быть хотя бы немного такой, как ты. Я ведь ничего не умею! Девушка покачала головой. — Ты так же красива, как и я, милая. Такая, какая ты есть. Тебе не нужно меняться для того, чтобы привлечь внимание другого человека. Люди любят тебя настоящую, Санем, и твое сумасшествие тоже, — тепло улыбнулась она сестре. — Но пару уроков стиля я, так и быть, тебе непременно дам. Брюнетка рассмеялась и, подняв на нее глаза, взглянула на собеседницу с благодарностью, и в этот момент Лейле вдруг показалось, что не все потеряно: она никогда не останется одна. Черную пустоту внутри заполняло, распускаясь пышными бутонами, какое-то давно забытое и очень теплое, светлое чувство.

***

Эмре мерил широкими шагами собственную спальню вот уже на протяжении двух часов. Утренний разговор с Лейлой толком ни к чему не привел. Девушка была совершенно права: «их» никогда не существовало, и единственным, что сейчас связывало их друг с другом, было совершенно неожиданное для них обоих появление ребенка. В глубине души Дивит знал: о том, что подобное может произойти, стоило подумать заранее. Однако сейчас ругать самого себя за этот промах было бесполезно. Он усмехнулся: да, Айдын была права и в этом тоже. Парень слабо представлял себе, как они справятся с этим внезапно выпавшим на их долю жизненным испытанием. Самым правильным было бы сейчас поговорить обо всем с родителями Лейлы, но он, перебрав у себя в голове все существующие варианты разговоров, не сумел найти ничего, что сумело бы оправдать их необдуманные действия. В первую очередь, его необдуманные действия. Даже в случае, если девушка примет его руку и сердце, проблема не будет полностью исчерпана: перед Эмре будет стоять не менее сложная задача, заключающаяся в том, чтобы рассказать все отцу и матери, которые наверняка будут интересоваться причиной, по которой ему вдруг так резко приспичило жениться. Эмре опустился на собственную кровать, не раздеваясь, и принялся сверлить глазами противоположную стену. В будущем он не видел в своей жизни ничего, кроме работы, и даже смел мечтать о том, чтобы отец с братом, в конце концов, оставили агентство на него. Может быть, Лейла останется вместе с ним работать там в качестве его ассистента. Если она, конечно же, не откроет собственную фирму. Из нее получится отличный финансист, отличный управляющий, отличный директор. Но… какой она станет матерью? Не то, чтобы Дивит сомневался в ней — всего-навсего никогда о таком не думал. Еще более странным было осознавать, что Айдын станет не просто матерью, а матерью его ребенка. Последнее звучало непривычно и, в какой-то степени, смешно. Его ребенок. Он попытался представить себя в роли отца, но вышло настолько глупо и нелепо, что парень отбросил эти мысли куда подальше. Ему нравились чужие дети, нравилось улыбаться им на улице и видеть, как они искренне улыбаются ему в ответ. Но здесь стоило взять во внимание то, что свой ребенок, несомненно, требует постоянной заботы и уймы времени, пожертвовать которыми он пока еще не был готов. Его размышления нарушил негромкий стук. Дверь в комнату отворилась, и на пороге показалась мать. — Не спится? — с улыбкой спросила Хюма, ласково взглянув на сына. Эмре перевел взгляд на электронные часы, стоящие на тумбочке, и протянул в ответ: — Я как раз собирался ложиться спать. Женщина кивнула в знак согласия и хотела было выйти, но парень ее остановил. — Расскажи мне одну вещь, — аккуратно попросил он, молясь, чтобы мать не почувствовала старательно скрытое в его голосе волнение. — Как отреагировал отец, когда ты сказала ему, что ждешь ребенка? Она застыла, смерив его удивленным взглядом, но затем произнесла: — Твой отец очень хотел детей, поэтому оба раза был счастлив узнать об этом. Зачем ты спрашиваешь? Дивит лишь отмахнулся. — Ситуация на работе с одним из спонсоров какая-то дурацкая произошла сегодня, — уверенно соврал он первое, что пришло на ум. — Поэтому спросил. Некоторое время Хюма смотрела на него пристальным взглядом, после чего, кивнув в знак согласия, пожелала сыну спокойной ночи. «Что ж», — подумал про себя парень, — «выходит, родительский опыт здесь мало чем поможет». Этой ночью Эмре долго не мог уснуть, беспокойно ворочаясь с одного бока на другой и то и дело поднимаясь с кровати от какого-то неистового напряжения. Казалось, что в просторной спальне вдруг перестало хватать воздуха для него одного. Каждый раз закрывая глаза, он видел перед собой Лейлу с плачущим ребенком на руках и с ужасом ловил себя на мысли, что понятия не имеет, что ему теперь с ними обоими делать.