***
Полный радужных надежд, еще ощущая во рту приятное послевкусие после отличного завтрака, я шагнул с крыльца… и тут же наступил в птичью какашку! Судя по ее размеру, над Вайтраном ночью пролетала стая птеродактилей. — Хорошо в деревне летом, шаг шагнешь — в говне штиблеты, — грустно продекламировал я и вернулся в дом отмывать сапог. Мои спутники остались ждать на улице, причем Дженасса с Лидией многозначительно переглядывались и тихонько хихикали, а Бьорлам громко кашлял в кулак, тщетно пытаясь замаскировать одолевающий его смех. Ничего, Нирн круглый, еще подкатятся!***
Морис Жондрель и Садия уже стояли возле ворот, причем за спиной у редгардки я углядел небольшой рюкзак, а вот бретонец явился с пустыми руками. Ну, если только у него нет бездонного внепространственного кармана, конечно. — Доброе утро! — произнес я, подходя к нашим спутникам. — Доброе, — ответила Садия. — Да пребудет с вами благословение Кинарет! — провозгласил Жондрель. — Благословение Кинарет — это, конечно, здорово, только вот что ты жрать в пути собрался, деятель? — спросил я, разглядывая Мориса. Тот ни капельки не смутился. — Я — простой путник, паломник, — торжественно произнес он. — И поэтому в пути питаюсь тем, что ниспошлет несравненная Кинарет! — И что же она тебе обычно «ниспосылает»? — ехидно поинтересовался я. — Добрых людей много, — заявил Жондрель. — И почти все рады поделиться с путником, несущим свет Кинарет людям, корочкой хлеба. — То есть, ты просто побираешься? — уточнил я. — Клянчишь у людей еду? По-моему, такое понятие, как совесть, было бретонцу не знакомо в принципе. — Не побираюсь! — воскликнул он. — Люди сами делятся едой, когда понимают, кто перед ними! Я закашлялся, а Дженасса закатила глаза и громко вздохнула. — Слушай, где ты выкопал это чудовище? — шепотом поинтересовалась она. — Даже не спрашивай, — мрачно произнес я. — Даника навязала. Но он будет полезен, правда уже в самом Святилище… — Если доберется до него живым, — прошипела данмерка. Я захихикал. — А иногда я промышляю охотой! — неожиданно сказал бретонец. Дженасса скептически оглядела его худосочную тушку. — С голыми руками на медведя? — хохотнула она. — Да ты… к-х-м… ненормальный. Тут явно напрашивалось другое определение, но наемница, видимо, еще не до конца освоила русский мат. Ничего, в дороге займемся. — Я на кроликов охочусь, — обиделся бретонец. — И на мелкую дичь. Я не выдержал и громко заржал. — Не вижу ничего смешного! — покраснел Жондрель. — Благословенная Кинарет… — Мой тан, — послышался сзади голос Лидии. — Разрешите его прибить? — Разрешаю, — царственно кивнул я. — Желательно так, чтобы помучился. Лицо Лидии приняло суровое выражение, и она резким движением обнажила меч. — Эй, вы чего? — попятился Морис, поднимая руки в защитном жесте. — Меня нельзя убивать, сияющая Кинарет… Мы дружно застонали. Даже Садия закатила глаза, ясно давая понять, что Жондрель достал и ее. — Слушай сюда, паломник, — возница схватил бретонца за грудки и приподнял. — Сидишь в повозке тихо, как мышь. Если я услышу от тебя хотя бы слово, то лично сверну шею, — и он продемонстрировал несчастному Морису свой громадный кулачище. — Понял? — Понял, — пискнул бретонец, глядя на здоровенного норда, как кролик на удава. — Вот и славно, — прогудел Бьорлам и поставил паломника на землю. Тот отряхнулся и одернул свою одежонку, больше похожую на рубище. Взгляд у Мориса был многообещающим…***
До вайтрановских конюшен мы добирались огородами, а причиной такому «финту ушами» стали алик’рские воины, которые плотно обложили город. Садия, поняв, что по ее душу явились убийцы, сразу побледнела и резко остановилась. — Что делать будем? — тихо спросила Лидия. — Да навешать этим воякам, и всего делов! — предложила Джен. Возница только пожал плечами. — Слушай, Бьор, — обратился я к норду. — Ты же все наши вещи упаковал? — Угу, — пробасил тот. — Сходи, пожалуйста, до повозки и принеси комплект мужской одежды, — попросил я. Бьорлам снова пожал плечами и убежал. — Чего придумал? — поинтересовалась Дженасса. — Сейчас увидишь, — загадочно ответил я. Возница принес зимние штаны, куртку и сапоги, и мы тут же напялили все это добро на несчастную редгардку. Та не возражала и покорно стояла на месте, пока девушки закутывали ее в мои теплые шмотки. Потом Бьорлам закинул Садию себе на плечо, а я велел ей издавать нечленораздельные звуки, икать, рыгать, в общем, изображать из себя упившегося в дупелину работягу. Дженасса и Лидия обняли меня с двух сторон, и мы, пошатываясь, ломанулись к конюшням вдоль городской стены. Трое алик’рцев расположились прямо у каменной арки, ведущей к Вайтрану, и внимательно отслеживали всех входящих и выходящих, особенно последних. Завидев возницу, который тащил на себе икающее тело, они почему-то напряглись. — Ой, мо-о-ороз, мо-о-ороз! — затянул я первую пришедшую в голову песню, весьма натурально споткнулся и рухнул точно в заросли чертополоха. Дженасса и Лидия пьяно захихикали и кинулись поднимать мою барахтающуюся в колючках тушку. Алик’рские воины проводили нашу «нетрезвую» компанию брезгливыми взглядами и снова переключились на наблюдение за покидающими Вайтран жителями. Продолжая орать песню про отмороженного коня, мы, наконец, добрались до нашей повозки. Садия уже сидела внутри, испуганно сжавшись, а Бьорлам проверял готовность «лимузина» к дальней дороге. Лидия и Дженасса заскочили внутрь и плотно прикрыли за собой дверку, а я устроился на козлах рядом с возницей. Хотелось подышать свежим воздухом и полюбоваться красотами северной провинции Тамриэля. — Поехали? — спросил Бьорлам, поглядывая на меня. Я пожал плечами. — Ты возница, тебе и карты в руки. Если все в порядке, тогда погнали. Норд взялся за поводья, и Амулет, громко фыркнув, сдвинул телегу с места. Постепенно увеличивая шаг, жеребец повез нас к Святилищу Великого древа…***
Вопреки моим ожиданиям, повозка, которую тянул довольный Амулет, бежала по скайримовским дорогам весьма и весьма резво. Потряхивало ее, конечно, прилично, но, по сравнению с той тряской, которую испытала моя задница во время поездки к Хэлгену и обратно… Земля и небо, как говорится. Наши спутницы приоткрыли окошко, и до нас с Бьорламом доносились веселые женские голоса. Один раз к ним присоединился и мужской, но возница быстро напомнил Жондрелю про необходимость сидеть тихо и не жужжать. Я же просто отдыхал… Августовское* солнышко еще пригревало, и его ласковые лучи заставляли меня блаженно щуриться. Небольшой ветерок колыхал кроны могучих елей и сосен, и они помахивали нам вслед своими огромными лапами. Громко пересвистывались птички, а в густой траве периодически мелькала какая-то мелкая живность: зайцы, лисы и другие скайримовские белки. Вайтран и две небольшие фермы остались позади, и теперь мы ехали среди девственной, не тронутой человеком природы. От чистого воздуха немного кружилась голова, но это обстоятельство ни капельки не мешало мне наслаждаться поездкой. — Смотри! — и Бьорлам показал на стоящие слева на холме камни, немного напоминающие Стоунхендж. — Тормозни-ка, — попросил я возницу. Тот пожал плечами и остановил повозку. Спрыгнув на землю, я немного размялся. — Что случилось? — из приоткрывшейся дверки высунулась любопытная физиономия Дженассы. — Камень-хранитель, — ответил я, указывая данмерке на холм. — Хочу сходить посмотреть. — А, ну давай, — и дверца фургона захлопнулась. Ни фига себе наглость! — Дамы, а вы не хотите мне помочь? — спросил я, заглядывая внутрь. — Поднять тебя на холм, что ли? — хихикнула Джен. — Нет, на холм я сам поднимусь. А вот некроманты, которые творят там свои черные ритуалы, могут быть опасны. В следующую секунду обе девушки стояли передо мной, воинственно размахивая клинками. — Я твой меч и твой щит! — торжественно провозгласила Лидия. Я закатил глаза. Она меня своими воплями до инфаркта доведет когда-нибудь. — Показывай, кого убивать. Я буду защищать тебя ценой своей жизни. — Спасибо, — прервал я нордку. — Но умирать не обязательно. Дженасса захихикала. Я нахмурился. Заговор у них там, что ли? И тут меня осенило. Фаренгар выдал мне чудесное заклинание под названием «Страж смерти». Призывает скелета, сражающегося на нашей стороне в течение аж целых десяти минут! Пока дамы глупо хихикают и многозначительно переглядываются, я, пожалуй, испытаю этого товарища в деле. Сказано — сделано. Каст заклинания, и вот уже передо мной стоит самый натуральный скелет, с черепом, костями и прочими фишками и воинственно постукивает мечом по щиту. Надеюсь, он не умеет разговаривать. Еще одного любителя поорать я не выдержу. А вот громкий визг стал просто-таки усладой для моих ушей, жаль только длился он недолго. Лидия и Дженасса — не какие-то там полуобморочные барышни, они воительницы, и визжали, скорее, от неожиданности, нежели от страха. И все равно мне было приятно. — Это что еще за хуевина? — возмущенно спросила Дженасса, продемонстрировав неплохое владение русским матерным. — Это не хуевина, — посмеиваясь, ответил я. — Это страж смерти, призванное существо, которое будет защищать мою задницу, пока хускарл и наемница шушукаются о своем, о девичьем. Дамы смутились. — Мы не шушукались, — сказала Джен, покрываясь пятнами. — Мы обсуждали… к-х-м… неважно что. Разговаривали, короче. А ты бы, между прочим, мог и предупредить о том, что собираешься призвать эту страхолюдину! — резко перешла она в наступление. — Извините, задумался, — и я начал ковырять землю носком сапога. — Задумался он, — проворчала данмерка. — Мыслитель! — Не груби тану! — одернула наемницу Лидия. — Он мне не тан! — возмутилась Дженасса. — Хочу и грублю! — А мне тан! — и Лидия потянулась за мечом. — И я буду защищать его ценой своей жизни! Неизвестно, чем бы закончилось это выяснение отношений, если бы не Бьорлам. Он так громко расхохотался, что заставил девушек вздрогнуть, спугнул двух зайцев и четырех птиц и привлек внимание некромантов. Я чертыхнулся. Вот же конь педальный, а? — Вам не стоило сюда приходить, — прошипел один из приспешников вселенского зла, и его рука покрылась льдом. Та-ак, понятно, сейчас будет снежками бросаться. — Скайрим для нордов! — проорала Лидия и бросилась на некроманта. Тот, опешив от такой прыти, отшатнулся и, запнувшись об какой-то камень, рухнул на землю. Подскочившая Дженасса воткнула клинок паразиту точно в глаз. Второй некрос не стал ждать, пока ему прилетит мечом, подобрал полы своей мантии и помчался прочь от камня с такой скоростью, что ему позавидовал бы сам Усэйн Болт, ямайский спринтер, рекордсмен, чемпион и прочая-прочая-прочая… Но далеко убежать ему не удалось. Путь гадкому некроманту, приверженцу черной магии и прочей дряни, храбро преградил ни кто иной, как… Морис Жондрель. Долбанутый бретонец резво выскочил из фургона и кинулся на некроманта с кулаками. — Во имя Кинарет! — вопль Жондреля услышали, наверное, в Солитьюде и Рифтене. Я высунулся из-за повозки и быстро запулил в супостата ударом бури. Тот зашатался, захрипел и рухнул, словно подкошенный. Тут подоспел Бьорлам, который в течение всего боя успокаивал рвавшегося нам на помощь Амулета. Возница схватил Жондреля за шиворот и хорошенечко встряхнул. — Тебе. Что. Было. Сказано. — возмущенно загудел он. — Сидеть. В. Повозке. Тихо. — Так я тихо сидел, — пропыхтел бретонец, смешно дрыгая ногами. — А тут бой. И с кем! С некромантами — воплощением зла! А я — паломник, последователь Кина… — и он поперхнулся, закашлявшись после очередного рывка норда. — Бьо-о-орлам! — завопила Лидия, несясь с вершины холма. — Не отпускай его! Я уже бегу! — Ну, все, пиздец тебе! — зловеще захохотала подошедшая Дженасса. Морис побледнел и перестал дергать конечностями. Видимо, смирился со своей участью. Запыхавшаяся Лидия перехватила у Бьорлама нашу «эстафетную палочку», долго смотрела на это чудовище в обличье бретонца, а потом резким ударом по кумполу отправила того в нокаут. Я непроизвольно поморщился. Сотрясение мозга Жондрелю нордка обеспечила одним легким движением руки. Надо бы с ней поаккуратнее… — Куда его? — деловито поинтересовалась Лидия, поглядывая на валяющегося в отключке Мориса. — Куда-куда, — проворчал я. — В фургон закинь, на верхнюю полку. Да, и привязать не забудь, а то ебнется, не дай бог, еще чего-нибудь себе отобьет. Хотя, куда уж больше, и так отмороженный. Девушки проворно закинули бесчувственное тело в повозку и посмотрели на меня. — Еще что-нибудь, мой тан? - спросила нордка. — Пошарьте там по некромантам, авось чего-нибудь полезное найдется. И робы с них снимите, зачарованные, все-таки. Потом продадим, — попросил я. — Пойду прогуляюсь до камня, посмотрю, что там, да как. Это оказался камень Ритуала, позволяющий раз в сутки поднимать всех мертвых в радиусе нескольких десятков метров. Фу, гадость какая! Я брезгливо пнул камень-хранитель и спустился с холма. Дамы уже закончили обирать трупы незадачливых последователей Саурона и теперь стояли возле повозки, о чем-то тихо переговариваясь. Я невольно залюбовался идиллической картиной. Им бы еще семечки, и можно смело писать полотно «Деревенские девчушки на завалинке». — Джен, — я тихонечко подошел к наемнице. — Прокатись, пожалуйста, с Бьорламом на козлах, а? Мне нужно с Лидией поговорить. — О чем? — вскинулась Дженасса. — О культуре поведения в бою, — ответил я. Наемница задумалась. — Окошечко откроешь? — спросила она. — Или вы там будете секретничать? — Никаких секретов, — и я пожал плечами. — Просто ругать хускарла в присутствии других членов нашей команды непедагогично. — А, так ты ругаться будешь! — обрадовалась данмерка. — Тогда ладно. Только ругайся погромче, мне же интересно. — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — проворчал я и жестом пригласил Лидию занять место в фургоне. Бьорлам и Дженасса уютно устроились на козлах. — Бьор, посматривай там по сторонам, — попросил я. — Как увидишь башни, останавливайся. — Какие башни? — не понял возница. — Каменные, блядь! — рявкнул я. — Забыл уже, что ли? Башни Валтейм, там бандюки живут, спокойно проехать не дадут. Не хочу, чтобы они нам повозку попортили. Остановишься метров за двести, и мы сообразим, как лучше атаковать. — А чего там соображать-то? — удивилась Дженасса. — Снимем из луков, и все. — О! — обрадовался я. — Назначаешься верховным генералиссимусом нашего отряда! Ставлю тебе задачу — разработать план атаки объекта под кодовым названием «Башни Валтейм»! — Кем-кем назначаюсь? — вытаращила глаза наемница. — То есть, проблема плана атаки тебя не волнует? — вкрадчиво поинтересовался я. — Не-а, — помотала головой Джен. — Там все будет нормально. А вот этот герена… генела… тьфу ты… Это кто такой? — Это самый умный военный, который командует, кому куда встать и из чего стрелять, — объяснил я. Данмерка приосанилась. — И учти, — предупредил я. — Если во время атаки у нас будут жертвы, уволю к чертовой матери и сниму с довольствия! — Не бзди! — захихикала наемница. — Иди ругайся. Господи! А этого-то она откуда нахваталась? Неужели тоже от меня? Я схватился за голову и полез в фургон.***
В фургоне было душновато, и я, как и обещал, приоткрыл окошко. Свежий воздух, ворвавшийся в наш дом на колесах, приятно обдувал лицо. Морис валялся на верхней полке, привязанный тремя кожаными ремнями. Я легонечко пихнул бретонца, но тот не отреагировал. Вот блин! Надо бы проследить за этим чудовищем, а то очнется — всю повозку обблюет. Сотрясение мозга — штука неприятная. Лидия сидела на нижней полке, облокотившись об стенку и прикрыв глаза. Я присел рядом. — Лидия… — Да, мой тан? — вскинулась девушка. — Хочу с тобой поговорить… — Я вся внимание! — и Лидия уставилась на меня немигающим взором. — Послушай, вот этот твой боевой… — я замялся, — клич. «Скайрим для нордов!» который… — М? — на лице нордки проскользнуло непонимание. — Не надо его больше использовать, хорошо? — Почему? — искренне удивилась Лидия. — Понимаешь… — я снова замялся. Нордка же не в курсе, что «сами мы не местные, живем на вокзале в коробке из-под печенья». В смысле, из другого мира. — В общем, несколько десятков лет тому назад в той стране, откуда я родом, была страшная война… — Страшнее, чем Великая? — вскинулась Лидия. — Страшнее, — печально улыбнулся я. — Просто поверь мне на слово. Ты же понимаешь, что означает этот твой клич «Скайрим для нордов»? — Понимаю, конечно, — ответила девушка. — Так вот, те люди, которые напали на мою страну, тоже кричали что-то подобное. Разумеется, Скайрима у нас нет, как, собственно, и нордов, но смысл был таким же. Знаешь, чем все закончилось? — Нет, — помотала головой Лидия, заинтересовано глядя на меня. — В моей стране погибли двадцать семь миллионов человек, из них семнадцать миллионов были мирными жителями. Их просто замучили: сожгли заживо, повесили, расстре… в смысле, зарубили… А начиналось все с таких же лозунгов. «Скайрим для нордов»! — и я сплюнул. — Сколько народу погибло? — послышался тихий голос Бьорлама. Возница почти шептал, что было для огромного норда абсолютно нехарактерно. — Двадцать семь миллионов, — повторил я. — Ни хуя себе, — сдавленно пробормотала Дженасса. — Мой тан, позвольте вопрос? — произнесла Лидия. — Задавай. И очень тебя прошу, прекрати обращаться ко мне «мой тан». Зови, как и все, Владом. — Хорошо… Влад, — поежилась нордка. Видимо, подобное обращение было для нее непривычным. — Скажи, а где находится твоя страна? — Это долго рассказывать, — ответил я. — Разберемся с бандитами, поспрашивай Дженассу. — Кстати, о бандитах, — синеватая физиономия данмерки заслонила окошко, и в фургоне стало темно. — Подъезжаем. — Отлично! — обрадовался я. — Раньше сядем — раньше выйдем. В смысле, быстрее разберемся с этими гопниками, быстрее доедем до Святилища. У нас еще планов — вагон и маленькая тележка. Да, кстати, Лидия, — девушка внимательно посмотрела на меня. — Вместо «Скайрим для нордов!» можешь орать «Получи, фашист, гранату!». — А кто такие фашисты? — влез с вопросом возница. — Это нехорошие люди, которые напали на мою страну, — объяснил я. — А граната — это такая взрывающаяся херня, ну, как двемерские бомбы. — А-а-а! — понимающе протянула Лидия. — Хорошо, мой… Влад, теперь буду кричать про фашистов, — и она распахнула дверцу и легко спрыгнула на землю. Я бросил последний взгляд на бессознательного паломника и покинул фургон.***
Бандитов было не просто много, их было до хрена. Об этом неприятном факте нам поведала Дженасса, вызвавшаяся провести рекогносцировку местности. — Смотрите, — начала данмерка. — Двое стоят внизу. Еще трое на мосту и один на ближней башне. И последний из тех, кого я видела — на дальней башне, которая на том берегу. — Многовато, — проворчал Бьорлам. — Спокойно, без паники, — произнесла Дженасса. — Главное — все сделать с умом. — У тебя есть план? — обрадовался я. — А то! — подтвердила наемница. — Значит, так. Во-первых… — Во-первых, надо еще раз двинуть по кумполу Морису. И прибить его гвоздями к полке, — заржал я. — А то очнется в самый разгар боя, сорвет ремни при помощи благословения Кинарет, и все наши планы псу под хвост. — Не перебивай, — нахмурилась Дженасса. — Кто у нас гене… гере… главный военный, короче? Ты или я? — Ты, ты, — успокоил я данмерку. — Извини. Давай, вещай. — Значит, так. Тех двоих, которые внизу, берут на себя Бьорлам и Влад. Только не ломитесь, как мамонты. Подойдите и тихо снимите. А лучников на мосту отстреливаем мы с Лидией вот из этих вот кустов, — и Дженасса показала рукой на чахлые кустики, растущие на обочине. — Все ясно, — кивнул я. — Раз других предложений нет, тогда приступаем к реализации нашего плана. Двоих супостатов, суетившихся возле костра, мы с Бьорламом отправили в Совнгард довольно быстро. Первого ударом бури снял я, а второго, с удивлением вылупившегося на пораженного молнией товарища, зарубил подскочивший норд. Но не успели мы обрадоваться столь быстрой победе, как из башни выскочили еще двое паразитов. Блин, такое ощущение, что они размножаются почкованием. Неожиданно из-за скалы, находящейся в небольшом отдалении, выпрыгнула… Садия. Издав воинственный крик, редгардка вихрем налетела на ближайшего бандита, махнула ногой, и тот, всхлипнув, сложился пополам и упал. Глядя на его катания по земле, я задумчиво произнес: — С криком: «Кия!» и ударом ноги папины яйца стекли в сапоги… А Садия, не теряя времени даром, просто зарезала второго бандита кинжалом. Мы с Бьорламом переглянулись. — Во дает девчонка! — пробасил норд. — Ага, — согласился я. — В самый решающий момент сражения на помощь подоспели засадные полки! Свежие бойцы разметали супостата по полю боя, и теперь исход битвы ясен. Добро опять победило зло! А потом догнало его и отвесило смачного пендаля, — и я кивнул на Садию, которая деловито добивала паразита с отбитыми яйцами. Бьорлам захохотал. — Эй, кони! — крикнула Дженасса. — Хватит ржать, идите помогайте! Мы пробрались к кустам, в которых сидели наши лучницы. Сзади, тихо сопя, ползла Садия. — Чего тут у вас? — спросил я. — Жопа? — Да не особо, — ответила данмерка. — Троих мы сняли, а остальные затаились. Плюс еще двое подтянулись. Надо что-то думать. — Х-м-м, — и я почесал в затылке. — Тактик из меня говеный, так что кумекайте сами. — Лидия заходит в башню, — неожиданно подала голос Садия. — Прикрываясь щитом, продвигается вперед. За ней Бьорлам с топором. Сзади я с кинжалом. А Дженасса и Влад отвлекают внимание бандитов дальними атаками. Дженасса и Лидия переглянулись. — В принципе, — протянула данмерка, — неплохой план. Значит, так и поступим. Нордка закрылась щитом и вошла в башню. За ней потянулись Бьор и Садия. Передовой отряд скрылся внутри, а мы начали обстрел моста, на котором засели бандиты с луками. Тут пригодился огненный шар, который при попадании в твердую поверхность разлетался на несколько маленьких шариков. Радиус поражения был небольшой, да и ожоги от этих файерболов были не особо опасными, но болезненные ощущения от взаимодействия с горючим веществом еще никто не отменял. Громкие вопли бандюков звучали потрясающе красивой песней. То один, то другой подскакивал от боли и на несколько секунд высовывался из-за ограждения, и Дженасса точным выстрелом убивала страдальца. Через десять минут на вершине башни показалась Лидия. Она помахала нам щитом и заорала: — Давайте сюда! Все сдохли! Мы встали с земли, отряхнулись и пошли собирать трофеи. Бандиты устроились неплохо. Мы разжились кое-какими продуктами, небольшим количеством зелий, подобрали пару комплектов неплохой брони и несколько единиц оружия. С септимами у супостатов было не очень, наверное, все пропили, потому что большая часть бочек была занята разнообразными алкогольными напитками. Зато Лидия нашла два золотых ожерелья, а с главаря мы сняли отличный комплект нордской резной брони, который ушел вознице. Бьорлам растрогался и тут же нацепил броню. Выглядел он в ней внушительно, а висящий на боку эбонитовый топор придавал ему прямо-таки устрашающий вид. Ну, вот, будем теперь нашим нордом драконов пугать. Упаковав всю добычу в сундук, мы устроились в фургоне и двинулись дальше. Путь предстоял неблизкий…***
На ночевку мы остановились недалеко от Черного брода. Мне не хотелось ночевать в поселении, где обязательно начнут донимать расспросами. Компания у нас была, мягко говоря, пестрая, и отвечать на вопросы: «Куда?», «Как?» и «Зачем» на ночь глядя желания не было. Мы разбили лагерь на небольшой уютной полянке. Подняли навесы, установили палатку и разожгли костер. Когда в котелке забурлил ароматный фруктовый чай, из фургона донесся слабый стон. — О, паломник очнулся, — фыркнула Дженасса. Бьорлам загоготал. — Еб вашу мать! — подорвался я. — Быстро вытаскивайте его наружу! — Зачем? — не поняла данмерка. — Пускай отдыхает. — Какое «отдыхает»? — завопил я. — Это чудовище нам сейчас всю повозку заблюет! Девушки переглянулись и, ругаясь, побежали к фургону. Через минуту постанывающий Жондрель уже лежал возле костра. Фух, успели, ибо блевать бретонец начал почти сразу же после того, как его заботливо уложили на спальник. — Вот! — назидательно произнес я. — Сами видите! — Акатош тебя раздери, Жондрель, — проворчала Дженасса. — Прекрати, а? Дай пожрать спокойно. Но при упоминании о еде Мориса снова накрыло. Да, сотрясение мозга — штука такая. Коварная и неприятная. — Джен, не надрывайся, — «успокоил» я наемницу. — Его еще не скоро отпустит. Так что ужинать придется под такой вот «аккомпанемент». — Мой… Влад, — произнесла Лидия. — Может, ему зелье лечебное дать? — Точно! — подскочила Дженасса. — Влад, полечи это недоразумение, а? Мне кусок в горло не лезет. Я нехотя поднялся и направился к страдающему бретонцу. Целительное прикосновение сделало свое дело, и Жондрель, ошарашенно глядя по сторонам, уселся на спальник. — Что, деятель, полегчало? — спросил я. — Да, спасибо, — пробурчал Морис и громко икнул. — Влад, Влад, — заволновалась данмерка. — Подлечи его еще, а? На всякий случай. Что-то мне рожа его не нравится. Бледная какая-то. Я вздохнул, и бретонца окутало золотистое сияние. — Спасибо, — искренне произнесла данмерка. Жондрель, кряхтя, поднялся и поплелся в кусты. Вернулся он буквально через несколько минут, плюхнулся у костра и хмуро посмотрел на меня. — Что, — недовольно произнес бретонец, — научился нескольким фокусам, и теперь считаешь себя лучше всех? Я поперхнулся чаем. Ни хера себе поворот! Вот оно, большое человеческое спасибо за вылеченное сотрясение мозга! — А ты, я смотрю, самый умный, — прошипел я, поворачиваясь к Жондрелю. — Напросился с нами, едешь в нашем фургоне, жрешь нашу еду и еще и хамишь? — и на моей ладони заплясал небольшой огонек. — Еще раз хлебало откроешь, сожгу на хер вместе с костями. Ты меня понял, ушлепок? Бретонец ничего не ответил, только презрительно фыркнул. Хрясь! Удар пришелся Жондрелю точно в затылок и он, как подкошенный, рухнул в костер. Лидия вытащила начавшее тлеть тело из огня и немного потрясла. Бретонец болтался в ее железной хватке, как мешок с говном. Глаза были закрыты, а голова безвольно свесилась на грудь. — И что это сейчас было? — озадаченно спросил я. — Ну… это… — смутилась Лидия. — А нечего хамить тану! — Ой, не могу! — заржал я. Мне вторили Дженасса и Бьорлам. — Лид, спасибо, конечно, за помощь, но, по-моему, ты перестаралась. Нордка покраснела и выпустила Жондреля. Тот свалился нам прямо под ноги. — Да так даже лучше, — заявила Дженасса. — Пускай валяется до Святилища. Очнется раньше — ты его полечишь, а Лидия снова треснет по кумполу. Так мы его точно довезем в целости и сохранности. Я задумался. А что, рациональное зерно в предложении наемницы имелось. Только тут было одно «но»: в фургоне я собирался устроить девчонок, а мы с Бьорламом планировали лечь в палатке. Но если одно место займет этот упырь, то Лидии с Дженассой тоже придется спать в палатке. Хотя… Чего я парюсь-то? Положим этого любителя Кинарет и священных деревьев под фургон на случай дождика. Ему сейчас совершенно по барабану, где спать. Бьорлам закатил бесчувственное тело под повозку, мы допили чай и улеглись.***
К Черному броду мы подъехали ранним утром. Жондрель так и не пришел в себя, видимо, удар у Лидии получился знатным, и мы торжественно перенесли бесчувственное тело в фургон. Лидия прибила его гвоздями… тьфу, привязала ремнями к полке, и мы направились в поселение. Бьорлам остался рядом с фургоном. — Покормлю Амулетика, заодно за бретонцем прослежу, — прогудел он. Черный брод был небольшим шахтерским поселком, который образовался вокруг корундовой шахты Золотая скала. В поселке имелся всего один дом, в котором жили владельцы шахты, а рядом с домом была обустроена маленькая ферма. Рабочие, трудившиеся на шахте, обитали в небольшом палаточном лагере, разбитом на берегу Черного озера. Местечко тут было красивое. На юге росли густые леса, а севернее располагалась вулканическая тундра. Там же находился небольшой лагерь «Горячие источники». После Святилища я собирался сводить туда свою команду. Теплая водичка, лечебные грязи, разлапистые деревья с растущими на них апельсинами… Время, конечно, дорого, но денечек на курорте — это святое! У входа в шахту стояли Вернер и двое рабочих. Хозяин Золотой скалы что-то выговаривал шахтерам, а те вяло огрызались. Я подошел и вежливо поздоровался. Вернер что-то буркнул в ответ и снова вернулся к разборкам. — М-да уж, — протянул я. — С ним каши не сваришь. Пойдемте искать его жену. Аннеке Скалолазка обнаружилась в шахте. Она руководила добычей корундовой руды, покрикивая на машущих кирками рабочих. — Доброе утро, — вежливо поздоровался я. — Да какое оно доброе! — махнула рукой женщина. — Что-то случилось? — я изобразил на лице заинтересованность. — Да куча напастей! — вздохнула Аннеке. — Шахтеры плохо работают, выработка руды упала, бандиты, обосновавшиеся неподалеку, донимают поселок набегами… Плюс ко всему пропал Деркитус. — Кто такой Деркитус? — влезла в разговор Дженасса. — Аргонинианин, который работал на шахте. — ответила женщина. — В один прекрасный день он просто пропал и все. Как будто его и не было никогда, представляете? — Это очень печальная история, — я сочувственно покачал головой. — Да уж, неприятные вещи у вас тут творятся. — А вы не хотите поработать на добыче руды? — вдруг спросила Скалолазка. — Заплачу за каждый добытый кусок пятьдесят септимов. — Мы подумаем, — ответил я. — Подумайте, — кивнула женщина. — И поселку поможете и подзаработаете. Чем плохо? Скажите, уважаемый… — Влад, — подсказал я. — Да, Влад. Я смотрю, у вас неплохой отряд. Не хотели бы вы помочь нам избавиться от бандитов? Я мысленно застонал. У меня что, на лбу написано: «Лох. Берусь за поручения, связанные со смертельной опасностью.»? — А ваши стражники? — подозрительно спросила Лидия. — Да что стражники? — с горечью вздохнула Аннеке. — Толку от них… И поймать супостатов не могут, и от набегов не защищают. Только спят, едят и анекдоты травят. М-да, в Истмарке та же болезнь, что и в Вайтране. Даже не знаю, что делать. С Балгруфом я бы договорился, а вот с Ульфриком… Можно, конечно, оставить все, как есть, но людей жалко. Они-то ни в чем не виноваты. Ладно, вернемся в Вайтран, пойду к ярлу. Он мужик умный, авось чего посоветует. — Мы, к сожалению, торопимся, — произнес я, старательно отводя взгляд. — Нас ждет Святилище Великого древа. На обратном пути заскочим к вам еще раз и тогда обсудим проблему бандитов подробнее. Да, кстати, вашего Деркитуса схватили фалмеры… — Фалмеры? — глаза женщины расширились. — Но как…? Откуда…? — То мне не ведомо, — грустно ответил я. — Знаю лишь то, что держат его супостаты в пещере под названием Черный проход. Сзади послышалось сдавленное хихиканье. Я показал не к месту развеселившейся Дженассе кулак. — Час от часу не легче, — пробормотала Скалолазка. — Уважаемая Аннеке, — начал я. — С нами путешествует редгардка Садия, и она бы хотела задержаться в вашем поселке. Не волнуйтесь, Садия неплохо управляется с киркой, отлично владеет оружием, так что обузой вам не будет. Редгардка молча кивнула. — Пускай остается, — пожала плечами Аннеке. — Лишние рабочие руки не помешают. Ну, вот, Садию пристроили, теперь можно отправляться к Святилищу. Мы попрощались с женщиной и побрели к выходу из шахты. Уже возле самых дверей нас нагнал запыхавшийся данмер. — Простите, уважаемый, — и он тронул меня за рукав мантии. — Мое имя — Сондас Дреним, и я хочу попросить вас о небольшой услуге. — Слушаю, — ответил я, останавливаясь. — Понимаете, какое дело, — заговорил Сондас. — Мы добрались до точки, где тоннели идут глубоко в скале. Шахтеры жалуются на кашель и загрязненный воздух. Нам нужны лекарства для борьбы с рудной пылью, поэтому я хочу отправить письмо Квинту Навалу в Виндхельм. Не могли бы вы его доставить? — и он замер, с надеждой глядя на меня. — Х-м-м, — замялся я. — Доставить ваше письмо несложно, но я не знаю, когда мы попадем в Виндхельм. Это может произойти еще очень нескоро. — Да неважно, — махнул рукой Дреним. — Доставите, когда сможете. К нам не так часто заезжают путники, поэтому я прошу каждого об этой небольшой услуге. Кто-нибудь, да заедет в Виндхельм рано или поздно. Вы не думайте, — заволновался он. — Это же не просто так. Квинт заплатит вам за доставку. Я взял у Сондаса записку и убрал ее в кошель. Не знаю, когда подвернется случай посетить Виндхельм, так что пускай пока лежит, ждет своего часа.***
Вернувшись в лагерь, мы обнаружили лежащего на подстилке из сухих листьев Жондреля. Паломник постанывал и поблевывал. Заботливый Бьорлам заблаговременно вытащил его из фургона и устроил на земле, предварительно накидав всяких листочков. Чтобы, значит, яйца не отморозил. Лидия хмуро посмотрела на бретонца. — Влад, а ты уверен, что он нам нужен? — спросила она. — Давай, я его прибью и здесь где-нибудь прикопаю, а? Жондрель, и так бледный до синевы, побледнел еще сильнее. Дженасса фыркнула. — Не, — и я помотал головой. — Пускай идет с нами. Будет выступать — стукни. Только не сильно. Он нам живой нужен. — Тогда лечи его, — сказала нордка. — Не очень хочется тащить это шорово отродье на себе до самого Святилища. Я нехотя исцелил Жондреля, мы перекусили холодными пирожками и отправились к конечному пункту нашего путешествия — Святилищу Великого древа…***
Огромная пещера просто потрясала своей красотой. Из пролома в потолке лился яркий солнечный свет, у дальней стены рокотал извергающийся водопад, из небольшого водоема, расположенного в центре пещеры, били горячие источники. На живописной полянке, поросшей густой сочной травой, разбили лагерь двое паломников — Аста и Сонд. Они бродили под сенью деревьев, а довершали эту сказочную картину многочисленные светлячки и бабочки. Мы ступили на небольшую тропу и гуськом двинулись по ней к верхнему ярусу Святилища, где мягко шевелило огромными ветвями могучее Священное древо. Я потихонечку вытащил из рюкзака Крапивник. — Эй, вы кто? — окликнула нас Аста. — Кони в пальто, — пробурчал я. — Тебе-то какое дело? — Зачем вы сюда явились? — требовательно спросила женщина. — Что собираетесь делать? — Отчитываться перед тобой мы точно не собираемся, — произнес я. — Тебе мама с папой не рассказывали, что хамить посторонним нехорошо? А в некоторых случаях еще и больно? — А что это у тебя в руке? — глаза паломницы расширились. — Ты собираешься причинить вред Великому древу? — Божечки, — простонал я. — Количество ебанатов на квадратный метр просто зашкаливает. За что мне это, а? — Разобраться? — спросила Лидия, хватаясь за меч. — Да не нужно, — и я помотал головой. — Поорут и успокоятся. Паломница действительно попятилась, злобно зыркая на меня прищуренными глазами. Но вот Жондреля я недооценил… — У тебя в руках Крапивник! — вскричал он. — Как ты посмел притащить эту гадость в священное для каждого последователя Кинарет… Бдыщ! Поджопник у Дженассы получился классным. Бретонец замолк на полуслове и уткнулся физиономией в деревянные мостки. — Хватит орать, — прошипела данмерка. — Влад знает, что делает. А вот ты достал уже всех. Жондрель поднялся на ноги, отряхнул одежонку и с ненавистью уставился на Дженассу. — Морис, успокойся, — начал я, подходя к паломнику. — Послушай. Даника поручила мне добыть немного сока Великого древа… — Я должен был догадаться, — прошипел бретонец. — Должен был понять, что ты задумал что-то недоброе. — Не перебивай тана! — рявкнула Лидия. — Соскучился по тумакам? Я укоризненно посмотрел на нордку и покачал головой. — Слушай, Жондрель, я знаю, что есть другой способ. Попроси Древо даровать нам побег. Помолись. Станцуй. Пошамань. Короче, будет побег — и все останутся довольны. Нет — тогда придется ковырять этот древний дуб. — Это не дуб, — вскинулся паломник. — Это Великое… — Да мне по барабану, — хохотнул я. — Хоть дуб, хоть береза. Сможешь? — Смогу… наверное, — с сомнением произнес Жондрель. — В любом случае, надо попробовать. — Ну, вот, это уже похоже на конструктивный диалог, — одобрительно кивнул я. — Давай, вперед и с песней. Пройти к самому Древу нам мешали корни, густо разросшиеся и перекрывшие всю тропинку. Я несколько раз махнул проклятым кинжалом, и те нехотя раздвинулись, освобождая путь наверх. Морис буквально влетел на небольшую полянку и сразу же плюхнулся на колени перед могучим стволом. Склонил голову и что-то лихорадочно забормотал. Мы застыли в отдалении, не желая мешать паломнику. Спустя несколько минут бретонец поднялся и торжественно вручил мне небольшой побег. — Вот, — сказал он. — Передай его Данике. Пускай посадит вместо умирающего Златолиста. Жрица поймёт, что истинное благо природы — в обновлении, а не в рабском поддержании жизни. Спасибо тебе. — Не за что, — буркнул я, принимая побег и аккуратно помещая его в рюкзак. — Останешься тут или вернешься в Вайтран? — Останусь, — произнес паломник. — Я всю жизнь мечтал увидеть Священное древо и вот, наконец, моя мечта сбылась. Я почти слышу его сердце… — Ладно, бывай, — я хлопнул бретонца по плечу, но тот уже не обращал на нас никакого внимания. Им целиком и полностью завладело Древо… Спустившись вниз, мы снова наткнулись на паломницу Асту. — Убирайтесь отсюда! — требовательно заявила она. — Вы мне не нравитесь! — Ты мне тоже не очень-то симпатична, — вкрадчиво произнес я. — Но это же не повод тебя убивать, правда? Аста задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь? — воскликнула она. — Прибить? — спросила Лидия, недобро посматривая на женщину. — Не-а, не нужно, — ответил я. — Убогих мы не обижаем, им и так досталось. Пойдемте, нас Бьорлам ждет.***
Наш возница нагло дрых, привалившись спиной к фургону. Вот вам и охранник! Приходи, кто хочешь, бери, что хочешь! Офигеть просто! — Бьор, — толкнула норда Дженасса. — Хватит спать! Возница вскочил, хватаясь за топор. — А? Что? — пробормотал он, хлопая сонными глазами. — Да ничего, — рассмеялся я. — Просто мы уже вернулись. — Так быстро? — искренне удивился Бьорлам. — Ну, вы даете! — Ничего себе быстро, — присвистнула Джен. — Уже три часа! Хорош же ты дрыхнуть! — Извините, — покраснел норд. — Сморило чего-то. Больше такого не повторится. — Да ладно, — я махнул рукой. — Все нормально. Все мы люди, все устаем. Предлагаю завести собаку. Будет сторожить наши пожитки и охранять лагерь. — Можно, — кивнула Лидия. — В Вайтране есть бездомная сука, которую подкармливает весь город. Она недавно ощенилась. Влад, ты кого предпочитаешь, сук или кобелей? — Ну, так-то вообще, по жизни, — замялся я, — предпочитаю сук. В смысле, баб. Тьфу ты, женщин. А в плане собак — кобелей. С ними возни меньше. — Хорошо, — посмеиваясь, ответила Лидия. — Вернемся в Вайтран, схожу, подберу нам кобелька. — Вот и отлично, — и я потер руки. — А теперь, товарищи-братья-коллеги, мы отправляемся на курорт! — Какой еще курорт? — растерялась Дженасса. — Да тут рядом горячие источники, — улыбнулся я. — Переночуем там в лагере, а завтра с утра двинемся в обратный путь. Отдохнем, искупаемся, в теплой водичке понежимся, апельсинов пожрем. — Тогда поехали, — засуетился Бьорлам, сворачивая лагерь. — Чего тянуть-то? Мы загрузились в повозку и отправились в скайримовский «санаторий» принимать грязевые ванны.***
На источниках оказалось просто здорово. Разбитые в апельсиновой роще палатки были наполовину пусты, поэтому мы не стали заморачиваться с установкой лагеря. Я разделся до трусов и уселся на берегу, опустив ноги в горячую, пахнущую морем и солью воду, над которой клубился пар. Дженасса приволокла полную корзину апельсинов и яблок, и мы начали фруктовую вакханалию. Проникся даже всегда невозмутимый Бьорлам. Он лежал на берегу в позе звезды и блаженно щурился, а девушки плескались в теплой, чистой воде и радостно повизгивали. Я вздохнул, глядя на эту идиллическую картину. Кто знает, что ждет нас впереди? Кому суждено дожить до победы над Алдуином, а кто сложит голову ради существования Скайрима? Ответов на эти вопросы у меня, к сожалению, не было… Намывшись и накупавшись, мы перекусили холодным мясом и отправились отдыхать.