***
Утром мы выдвинулись в Айварстед. Да, планы несколько поменялись, и я решил сначала отдать Седобородым рог Юргена и пройти посвящение, а уже потом отправляться на встречу с Дельфиной. Лидия с Дженассой выперли меня из фургона, мотивируя это тем, что им нужно пошушукаться. О своем, о женском. Я тяжело вздохнул и полез на козлы. На улице было пасмурно, резкими порывами налетал холодный ветер, а на небе сгущались тучи, явно собираясь извергнуться на землю противным осенним дождем. Бьорлам посмотрел на меня и улыбнулся. — Мерзнешь? — прогудел он, возясь с подпругой. — Да не то чтобы очень, — ответил я. — Но ваш сентябрь по температуре запросто тянет на наш ноябрь. — Наш «что»? — удивился возница. Я с досадой стукнул себя по лбу. — Нынешняя скайримовская погода соответствует нашему Месяцу Заката. — Так это еще очень тепло, — рассмеялся Бьор. — Погоди, вот придет зима… — и он многозначительно замолчал. Да уж, обрадовал. И все бы ничего, только вот сдается мне, что я периодически буду ездить с нордом на козлах, а в минус сорок неподвижное сидение на движущейся повозке вряд ли можно назвать приятным времяпрепровождением. Надо хотя бы подушку под задницу подкладывать, все теплее будет. В идеале было бы неплохо провести к козлам обогрев, но вот как это сделать, я в упор не представлял. Разве что класть сзади нагретый камень… Интересно, как долго он будет удерживать тепло во время метели? Две минуты? Или, все-таки, три? А электрический обогреватель не сделаешь… Я бы мог сейчас написать, что все обмозгую и обязательно что-нибудь придумаю, но не буду врать. Планшета с выходом в интернет у меня нет, а знания по физике и тому подобным вещам оставляют желать лучшего. Хотя кого я обманываю? Я вообще ни хера не помню даже из школьного курса по данному предмету! Почему забросившая меня в Скайрим сила не озаботилась тем, чтобы вложить в мою голову необходимую информацию? Почему другим попаданцам можно, а мне нет? Пока я убивался по поводу своей необразованности и тяжелой доли, мы покинули Вайтран. С неба посыпалась противная влажная пыль, и я, чертыхаясь, натянул на голову капюшон. Крыша не спасала, и порывистый ветер, злобно хохоча, время от времени обдавал нас с Бьором колючими ледяными каплями. Твою ж дивизию! Надо еще по бокам бортики приспособить… Ага, и впереди все забить досками, оставив вознице малюсенькую щелочку. Почему-то все эти мысли привели меня в великолепное расположение духа, я широко улыбнулся и пихнул Бьорлама в плечо. Тот с удивлением покосился на меня. — Слушай, Бьор, а расскажи чего-нибудь интересное, а? — Да чего такого интересного может рассказать обычный возница? — неожиданно смутился норд. — Как чего? — воскликнул я. — Ты же много где был, разных людей… к-х-м… и нелюдей возил. Неужели все было обыденно и скучно? Ни за что не поверю! — Ну-у-у… — протянул Бьорлам. — Была, по правде говоря, одна забавная история. Тогда мою повозку нанял аргонианин… — Эй, вы там еще не замерзли? — в окошке появилась довольная физиономия Дженассы. — А вы хотите дать нам погреться? — поинтересовался я. — Ну, Бьору это вряд ли нужно, — хохотнула наемница. — А вот тебе бы не помешало. Вон, нос уже посинел. Давай, дуй внутрь, там тепло. Фургон остановился, и мы произвели рокировку. Внутри и впрямь было хорошо. Перед поездкой я немного нагрел наш камень-радиатор, и теперь он исправно отдавал тепло, создавая в нашем домике на колесах неповторимую атмосферу уюта. Я плюхнулся на лавку и тут же стянул с себя мокрый плащ. Лидия повесила его над камнем, а мне, покопавшись в сундуке с одеждой и броней, выдала запасной. — А пожрать есть? — спросил я, с надеждой поглядывая на нордку. Бармалей, уже четко понимающий слово «пожрать», поддержал мое начинание, склонив лобастую голову на бок и смотря на Лидию умильным взглядом. Девушка тяжело вздохнула. — Когда ж вы уже наедитесь, а? — проворчала она и опять полезла в сундук. Через две минуты я с аппетитом трескал вчерашние снежноягодные слойки, мысленно благодаря Лидию за предусмотрительность. Бармалею перепало несколько куриных костей, которые он принялся грызть, оглашая фургон громкими чавкающими звуками…***
В Айварстед мы прибыли к вечеру. На Скайрим потихонечку опускались осенние сумерки, а моросящий дождь сменился мокрым снегом. Бьорлам, как обычно, отправился на конюшню, а мы с Дженассой и Лидией завалились в «Вайлмир» и сразу сняли две комнаты. Потом мы заказали ужин и уселись за свободный столик. Ждать долго не пришлось, и через несколько минут трактирщик принес куриный суп, жареную рыбу-убийцу, еще теплый сырный пирог, чай, морковный сок и несколько бутылок меда для Бьорлама. Я, недолго думая, накинулся на еду. Вскоре к нам присоединился возница, в кои-то веки оставшийся довольным тем, как местные конюхи устроили Амулета. После плотного ужина мы немного посидели в зале, слушая музыку и просто отдыхая, а потом разошлись по комнатам. С утра нам предстояло восхождение на Глотку Мира…***
Знаете, считается, что человек ко всему привыкает, но это утверждение лишь отчасти является правдивым. Во время подъема на семь тысяч ступеней меня мало волновали сумасшедшие волки, долбанутые тролли и гребаные ледяные привидения. Плавали, знаем. А вот к обжигающему ледяному ветру, который, завывая, бросал в нас пригоршни снега и кружился вокруг, пытаясь запутать и сбить с пути, я привыкнуть так и не смог. Маска, пошитая Изольдой, немного примирила меня с окружающей действительностью, но вот проблема отсутствия очков, желательно с затемненными стеклами, все еще стояла остро. Как мы добирались до Высокого Хротгара, я рассказывать не буду. Абсолютно ничего интересного. Ступенька за ступенькой, мы поднимались все выше и выше, борясь с метелью, морозом и разными «волками-медведями-троллями». Один раз сделали небольшой привал, погрелись у костра и перекусили горяченьким. А когда силуэт обители Седобородых начал выплывать из тумана, являющегося постоянным обитателем Глотки Мира, наш Бармалей умудрился поймать… зайца! Чем выше мы поднимались на Монавен, тем меньше животных нам попадалось, за исключением, пожалуй, горных козлов. Но козлы, они на то и козлы, и у них всегда все через жопу. А вот лисы, зайцы, волки и прочие обитатели самой высокой вершины Скайрима предпочитали жить немного пониже, там, где помимо голых скал и воющего ветра были деревья и кустики. Полузамерзший заяц, очевидно, забрел сюда случайно и теперь тщетно пытался выбраться из тумана, окутывающего гору плотной пеленой. В своих попытках он практически врезался в Бармалея и замер, пытаясь понять, что же это за странное животное, и чем ему лично грозит такая встреча. «Странное животное» от удивления выкатило глаза и отвалило нижнюю челюсть, продемонстрировав косому два ряда великолепных зубов. Но потом вспомнило, что оно все-таки является собакой, задрало хвост, навострило уши и схватило тут же заверещавшего зверька за холку. Заяц, не пожелавший сдаваться без боя, яростно трепыхался, но хватка у Бармалея была мертвой. Это я понял несколько дней назад, когда пытался отнять у пса похищенную им из-под самого носа Лидии фазанью тушку. Щенок, виляя хвостом, подошел ко мне, в его больших карих глазах светилась гордость. Вот, мол, посмотрите, я не только жрать и спать умею. Охотник! Расхохотавшийся Бьорлам забрал у Бармалея истошно орущего и дергающегося зайца и одним движением свернул косому шею. Лидия убрала тушку в рюкзак и ласково погладила пса. — Молодец, Бармалей, добытчик. Хороший мальчик, — приговаривала она, присев перед щенком на корточки. — Кормилец! — захихикала Дженасса. — Что бы мы без тебя делали? — Да с голоду уже бы давно умерли, — вторил я наемнице. Лидия выпрямилась и укоризненно посмотрела на нас. — Вам бы только веселиться, — сказала она. — А Бармалей — большой молодец. Сегодня он зайца поймал, а завтра… — … мамонта загрызет, — заржал я. Нордка махнула рукой и снова погладила умильно поглядывающего на ее рюкзак щенка. — Придется ему часть добычи отдать, — пробасил Бьорлам. — Честно заработал. — Отдадим, — кивнула Лидия. Вот так, посмеиваясь и обсуждая геройский подвиг Бармалея, мы и добрались до Высокого Хротгара…***
У меня создалось впечатление, что Арнгейр каким-то образом узнал о нашем прибытии и поджидал у самых дверей, иначе как объяснить тот факт, что я практически врезался в него, войдя в холл Высокого Хротгара? — Добрый вечер! Мы тут это… рога вам принесли… вернее, Рог Юргена, — и я протянул Седобородому заранее приготовленную реликвию. — А! Тебе удалось добыть рог! — с огромным удовлетворением в голосе произнес Арнгейр. — Отлично! Все испытания пройдены! Иди со мной. Пора нам во всеуслышание признать тебя Довакином. Но никуда идти не пришлось. Трое Седобородых — Борри, Вульфгар и Эйнарт — возникли в большом зале Хротгара буквально из пустоты, и я непроизвольно вздрогнул. Они молча подошли к Арнгейру и встали полукругом. — Теперь ты можешь изучить последнее слово Безжалостной силы, «Да», что значит «Толкать», — торжественно провозгласил Арнгейр. Вульфгар подошел ко мне, и под высокими каменными сводами Хротгара громовым раскатом прокатилось «Да-а-а». На полу медленно проступила сияющая надпись, к которой я незамедлительно прикоснулся. Пения в этот раз не было, а вот порыв холодного ветра и чей-то оценивающий взгляд присутствовали. — Составленный из трех слов, этот крик станет намного сильнее, — проговорил Арнгейр. — Используй его мудро. Твое обучение завершено, Довакин. Мы будем говорить с тобой. Встань между нами и приготовься. Немногие смогут выстоять против неукротимого голоса Седобородых. Но ты — сможешь. Деды встали по разные стороны от меня, и я мельком бросил взгляд на своих товарищей. Бьорлам подхватил Бармалея на руки и прижался к стене, Дженасса последовала его примеру, а Лидия нахмурилась и положила руку на ножны. — Lingrah krosis saraan Strundu'ul, voth nid balaan klov praan nau! — хором проговорили деды, и пол под моими ногами ощутимо качнулся. — Naal Thu'umu, mu ofan nii nu, Dovahkiin, naal suleyk do Kaan, naal suleyk do Shor, ahrk naal suleyk do Atmorasewuth! — снова толчок, и на этот раз мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не упасть мордой вниз. — Meyz nu Ysmir, Dovahsebrom. Dahmaan daar rok! — признаюсь честно, я чуть было не оконфузился, но вовремя перенесенный вес позволил мне устоять на ногах. Да уж, в игре было как-то попроще. Я конечно всегда подозревал, что Довакину в этот момент приходится нелегко, но никогда не догадывался насколько. Слова драконьего языка еще долго отскакивали от стен Высокого Хротгара, создавая неповторимое, тихо гудящее эхо. — Довакин. Вся сила голоса Седобородых обрушилась на тебя, но не сгубила. Высокий Хротгар открыт для тебя, — Арнгейр внимательно и с одобрением посмотрел на меня. — Да хранит тебя небо. И деды ушли. Не, я, в общем-то, больше ничего и не ждал, но было как-то… странно. Хотелось бурных оваций, криков «Бис!» и «Браво!», аплодисментов и искренних поздравлений. А тут… Такое ощущение, что у них Довакины толпами ходят, и подобное посвящение для Седобородых — банальная и привычная вещь. — Это все? — немного разочарованно спросила Дженасса. — Угу, — кивнул я. — Зато теперь Седобородые — наши друганы, а их дом — наш дом. Всегда можно прийти, переночевать… — Переться в гору по холоду и в метель несколько часов только для того, чтобы переночевать? — вздрогнула Лидия. — Избавь Талос от таких приключений. Я лучше в палатке переночую. Или в фургоне. — Кстати, о ночевке, — вспомнил я. — Остаемся тут или спускаемся? — Я — за ночевку, — высказалась наемница. — И я, — кивнула Лидия. — Мне все равно, — пожал плечами Бьорлам. — Значит, ночуем тут, — подытожил я и направился в зал, который служил нам временным пристанищем во время прошлого посещения Высокого Хротгара. В правом углу помещения, аккурат там, где мы квартировали в прошлый раз, находился — вы не поверите! — качественно сложенный очаг. Помнится, я просил Арнгейра об этой небольшой услуге, но, если честно, не думал, что деды откликнутся на мою просьбу. Надо бы поблагодарить Седобородых, уважили Довакина. — Ух ты, очаг! — восхитилась Лидия. — С вертелом! Молодцы деды! Будет на чем зайца зажарить. При слове «зажарить» Бармалей шевельнул ушами, вывалил розовый язык и шумно задышал. Он вообще хорошо понимал все слова, так или иначе связанные с едой. Я подхватил щенка на руки и чмокнул во влажный, прохладный нос. — Не переживай, тебе тоже достанется. Дженасса с Бьорламом занялись обустройством спальных мест, а Лидия принялась готовить жаркое из зайца. Изрядный кусок она сразу же отдала Бармалею, и тот, явно не веря в свою удачу, схватил его и утащил в самый темный угол, чтобы насладиться едой в гордом одиночестве. — Слушай, Влад, — позвала меня Дженасса. — А что Седобородые говорили, когда ты в круге стоял и шатался? — Это они меня в Довакины посвящали. На Ту’уме, — улыбнулся я. — А перевести можешь? — спросила наемница. — Интересно же. — Да запросто, — я пожал плечами. — Долгие лета тосковала Корона бурь по челу, достойному носить ее. Своим дыханием мы ныне даем ее тебе, исполняя веление Кин, веление Шора и веление предков с Атморы. Ныне ты — Исмир, Дракон Севера, внимай нам. — И все? — данмерка, казалось, была разочарована. — И все, — ответил я. — Вот такая вот простенькая церемония посвящения. Ну, конечно, если не считать того, что обычного человека, не Довакина, она просто убьет. Дженасса недоверчиво уставилась на меня, но, поняв, что я не шучу, передернула плечами. Вскоре по залу поплыл восхитительный аромат жареного мяса. Лидия пригласила всех к импровизированному столу, и ближайшие двадцать минут в помещении стояла тишина, нарушаемая лишь редким чавканьем и периодическими отрыжками. Насытившись, мы сразу же улеглись спать. Завтра нам предстоял спуск с Глотки Мира и отъезд в Ривервуд. Задерживаться в Айварстеде еще на одну ночь я не планировал…***
Как ни странно, но все прошло по утвержденному мной плану. Мы без особых приключений спустились с Глотки Мира и, не тратя время на передышки, перекусы и другие, не менее важные, но отнимающие много времени пере-, отправились в Ривервуд. В городок мы прибыли поздней ночью, сняли две комнаты в «Спящем великане» и завалились дрыхнуть. Зато утром мы с Бьорламом оторвались по полной. Я заказал грибной суп, жареную кабанятину, большой, пышущий жаром, яблочный пирог и травяной чай, источающий просто одуряющие ароматы. Дамы только хмыкали, наблюдая за этой кулинарной вакханалией. Насытившись и переведя дух, я отправил Лидию в лавку Валерия, а сам пошел к Алвору забирать заказанный средневековый «холодильник». Кузнеца я обнаружил за работой. Он, голый по пояс, размахивал огромным молотом, и громкие лязгающие звуки разносились над всем Ривервудом. — Привет, Алвор! — Доброе утро! — Алвор отложил молот и обернулся. — Ты по делу или просто так к старику забежал? — Вообще-то по делу, — смутился я. — Морозильный ящик хотел забрать. — Вот так всегда, — грустно произнес норд. — Все по делу прибегают, а чтобы просто навестить старика Алвора… — кузнец окинул меня печальным взглядом и неожиданно расхохотался. Я подавился заготовленными извинениями и прикусил язык. — Шучу! — громогласно заявил Алвор и хлопнул меня по плечу. Да уж, с такими друзьями никаких врагов не нужно — сами прибьют. — Пойдем, отдам тебе твой ящик. Сам смотри, как получилось, если что-то не устроит, можно переделать. Не сегодня, конечно, у меня еще работы полно, но за пару-тройку дней управлюсь. Мы зашли в дом, и Алвор, кряхтя, притащил из подвала чудо скайримовской «холодильникостроительной» промышленности. — Вот! — гордо сказал он, демонстрируя девайс. — Давай, проверяй, а то вдруг я чего не так понял. Я открыл крышку и осмотрел «холодильник». Внутри он был весьма и весьма просторным, плюс кузнец обил его каким-то интересным материалом. Стенки были настолько холодными, что я, едва прикоснувшись, чертыхнулся и отдернул руку. — Ты его испытывал что ли? — Да нет, — пожал плечами норд. — Просто воду залил и спустил в подпол, а там холодно. — А-а-а, — закивал я. — А как воду сменить, если что? Или вдруг долить потребуется? — Вот тут заклепка, смотри, — кузнец перевернул ящик вверх дном и продемонстрировал мне металлическую шляпку. — Вынимаешь, выливаешь, наливаешь. Всё просто. — Спасибо, Алвор! — я с чувством потряс огромную ручищу норда. — Если что — обращайся. — Непременно, — серьезно произнес кузнец, отвечая на рукопожатие. Но, как оказалось, я слишком рано обрадовался. Весил наш холодильник много, и передо мной остро встала проблема: как дотащить сей, без сомнения полезный девайс, до фургона, оставленного на окраине Ривервуда. — Блин, Алвор, ты его что, из чугуния делал? — пропыхтел я, с трудом сдвигая ящик с места. Кузнец расхохотался. — Ничего смешного, — буркнул я. — Пускай пока здесь постоит, ладно? Сейчас за Бьорламом сбегаю. Алвор кивнул и вернулся к прерванной работе, а я помчался в «Спящий великан». Бьорлам с тасканием «холодильника» справился легко и непринужденно. Он установил его в фургоне на место одного из сундуков, в котором мы до этого хранили продукты. Лидия переместила все наши съедобные запасы внутрь, а я задумался о том, что ящичек неплохо было бы зачаровать. Сначала расстроился, потому что такого плетения у меня не было, а потом вспомнил, что старый продуктовый сундук был зачарован. Быстро снял зачарку, перенес ее на холодильник и немного полюбовался нашей обновкой. Потом хозяйственная Лидия постелила сверху небольшое полотенце, и в фургоне сразу стало как-то особенно уютно. — А сверху давайте еще вазу с цветами поставим, — резюмировала Дженасса. — Только прибить не забудьте, а то от тряски падать будет. Вот ведь язва, а? Ваза с цветами — это, конечно, лишнее, но вот небольшая скатерка вместо полотенца не повредит. Я сделал себе мысленную пометку поискать такую в Солитьюде. А если вдруг не найду, во что мне, разумеется, не верилось, то можно будет заказать пошив у Изольды. Очевидно, Лидии пришла в голову та же самая мысль, потому что она вдруг резко вскочила и куда-то убежала. Вернулась через полчаса, и с довольной физиономией продемонстрировала нам аж три скатерти. Оказывается, купила у Валерия. Одну постелила сразу же, а две оставшиеся бережно убрала в сундук со шмотками. Чтобы было. В общем, я оставил друзей облагораживать фургон, а сам отправился к Дельфине. Хозяйка «Спящего великана» предсказуемо нашлась… верно, в «Спящем великане». Она с задумчивым видом стояла в своей потайной комнате, скрестив руки на груди и глядя в стену. — Привет! — поздоровался я. — А, это ты, — проворчала Дельфина. — Сделал все свои дела и решил заглянуть ко мне? Обсудить проблему Алдуина? Я аж прифигел. Нет, понятно, что вопрос уничтожения мира стоит очень остро, но в нашей ситуации три часа погоды не сделают. А смотреть на меня так, словно я был виноват во всех бедах Тамриэля — по меньшей мере свинство. — Сделал, — ответил я, решив не обращать внимания на претензии бретонки. — Невыспавшийся, голодный и грязный Довакин опасен для Скайрима ничуть не меньше, чем Алдуин. Могу ненароком и Безжалостной силой пришибить. — Это угроза? — мрачно спросила Дельфина. — Нет, что ты, — мило улыбнулся я. — Просто объясняю, что с утра я был жутко голодным, а потом забежал к Алвору. По делу, хочу заметить. С такими разъездами по провинции хочется уюта и тепла, вот и облагораживаем свой фургон. — Ладно, давай к делу, — бретонка решила не накалять страсти. — Надеюсь, за тобой не следили, — опять паранойя разыгралась. Наверное, к дождю. — В общем, у меня есть план. Я придумала, как провести тебя в талморское посольство. — Меня? — деланно удивился я. — А ты? — Не стоит, — Дельфина покачала головой. — Меня могут заметить и узнать. Но тебя никто из них не знает… пока что. — Успокоила, блин, — проворчал я. — Что дальше? — Посланница Талмора, Эленвен, часто устраивает приемы, где собираются богатые и влиятельные люди, тем самым демонстрируя эльфам свою лояльность. Я могу провести тебя на такой прием. Когда будешь внутри посольства, покинешь сборище и отыщешь секретные документы Эленвен, — на этом месте я тихонечко хмыкнул. Дельфина неодобрительно покосилась на меня, но, тем не менее, продолжила. — У меня есть человек в посольстве. Он сам не пойдет на такой риск, но сможет тебе помочь. Его зовут Малборн, лесной эльф, у него много причин ненавидеть Талмор. Можешь ему доверять. Я ему передам, что вы встретитесь в Солитьюде, в «Смеющейся крысе». Знаешь это место? А я пока попробую добыть тебе приглашение на прием у Эленвен. Найдешь меня в конюшнях Солитьюда, когда договоришься с Малборном. Есть вопросы? — Про помощника можно поподробнее? — Он лесной эльф, талморцы убили всю его семью в Валенвуде во время одной из своих чисток, о которых они никогда не распространяются. К счастью, они не знают, кто он такой на самом деле, иначе он бы не разносил напитки на приеме у посланницы. — Ладно, все ясно, — проговорил я. — Приступаем к реализации смертельного плана под кодовым названием «Дипломатическая неприкосновенность». Судя по тому, каким взглядом одарила меня бретонка, она не разделяла моего легкомысленного настроения. Я, честно говоря, специально хорохорился, а на самом деле мне было не по себе. Одно дело подземелья, где всегда можно спрятаться за широкую спину Бьора, крепкий щит Лидии или мелькающие стальным вихрем клинки Дженассы. Или игра, в которой есть возможность загрузить последнее перед гибелью сохранение. Тут же мне предстояло в одно рыло вломиться в талморское посольство, полное высоких эльфов, которые, между прочим, отличные бойцы, прогуляться по его территории и спиздить из-под носа Эленвен сраные бумажки, которые на хера никому не нужны. Кстати, может ну нафиг это прием? Расскажу Дельфине про эти документы… не дословно, разумеется, но кое-что я помню еще по игре… и дело с концом? Не, не прокатит. Эта коза бретонская ладно если просто не поверит, а то ведь ей ума хватит за меч схватиться с воплями: «Талморский шпион!». В задницу такие приключения! Нет, мои друзья ей, конечно, глаз на жопу натянут, только вот мне уже будет все равно. Дельфина ведь прибьет не задумываясь… С ее-то паранойей и пунктиком касательно высоких эльфов. Значит, что? Правильно, чешем в Солитьюд. А по дороге заедем в гости к Меридии. Я в упор не помню, есть ли у ее статуи сиськи. Вот заодно и проверим. Я вернулся к фургону. Лидия, у которой был просто феноменальный нюх на всякие неприятности, тут же спросила, что случилось. Я в общих чертах рассказал про план нашей общей знакомой, стараясь, впрочем, не сгущать краски, но нордка все равно почему-то не пришла в восторг. — Пускай сама идет на прием, — мрачно заявила она, поглядывая на меня. — Таких «Дельфин» в Скайриме еще много, а Довакин пока один. Вот появится запасной… — Даже если и появится, — вмешался Бьорлам, — не дело это, человека в осиное гнездо посылать. Ну, даже если всегда невозмутимый возница против, значит дело действительно предстоит непростое. А Дженасса, никогда не лезущая за словом в карман, высказалась просто и понятно. — Пойдемте ей по тыкве настучим, а? — и вытащила меч. Я заржал, представив себе эпическое полотно под названием «Глава клинков огребает пиздюлей», и мне сразу полегчало. — Спасибо, ребят, за заботу, но ехать все равно придется. Такая уж наша довакинская доля — всегда быть острием, направленным в самое сердце зла, — и я притворно вздохнул. — Посмотрите на него! — всплеснула руками Джен. — Острие! Да ты максимум кого уколоть можешь… своим острием… так это Лидию… и то только потому, что в бою всегда прячешься за ее щит! — Мое острие может уколоть не только в бою, — многозначительно хмыкнул я. Бьорлам захохотал, а Лидия густо покраснела и погрозила мне кулаком. Фух, кажется, разрядил обстановку. Теперь можно трогаться. Мы с нордкой по обыкновению залезли в фургон, а Бьорлам с Дженассой устроились на козлах. День был на удивление тихим и теплым, и даже ветер дремал где-то в кронах деревьев, набираясь сил перед очередным осенним ненастьем…***
Путь до Солитьюда оказался не близким. Чтобы сэкономить время, мы опять ехали без остановок, и к тому времени, как наш фургон подкатил к статуе Меридии, я был готов прибить всех: Дельфину за «грандиознейшую» идею с приемом, Малборна за компанию с сумасшедшей бретонкой, Дженассу за ее вечные подколки, Бьорлама за постоянное хмыканье, Лидию, которая зажала четыре последние слойки, Бармалея, постоянно дрыхнущего у меня на животе… Да что там, я был готов даже Меридии сиськи оторвать, если таковые у нее обнаружатся. Во время… к-х-м… прошлой жизни на Земле я был совсем не прочь проехаться на поезде дальнего следования, и меня ни капельки не смущало время поездки. Сутки? Отлично! Двое? Просто здорово! Трое? Ну, это вообще целое приключение! Но дороги Скайрима сильно отличались от земных железных дорог, причем далеко не в лучшую сторону. Казалось, что все тело превратилось в один сплошной синяк, и мне хотелось только одного: удавиться. Бьор остановил фургон недалеко от горы Килкрит, и я наконец-то выполз наружу. Поднял глаза на статую и с негодованием обнаружил, что она стоит к нам… жопой! — Меридия, Меридия, повернись к морю задом, к нам передом, — проворчал я и поплелся к святилищу. — А говорил, что устал и хочет лечь и умереть, — хмыкнула Лидия, догоняя меня. — Так это он в фургоне умереть хотел, — захихикала Дженасса, тоже решившая совершить экскурсию. — А тут статуя! Женская! Там есть на что посмотреть, поэтому смерть временно откладывается. Правда, Влад? — Да идите вы! — огрызнулся я. — На что это вы там смотреть собрались? — раздался сзади голос возницы. — Погодите, я тоже хочу! — Иди вон Амулетом займись, похабник, — заволновалась Дженасса. Или показалось? Я совершенно неприлично заржал. Надо же, еще хватает сил на смех. Значит, пациент скорее жив, чем мертв. И тут я услышал её. Стену Слов. Плюнул на Меридию с её сиськами и попер на зов. Эта Стена, находящаяся рядом со святилищем, была, пожалуй, самой безопасной и легкодоступной во всём Скайриме. На нас не накидывались полчища драугров и скелетов, не бегали стаями сумасшедшие некроманты, и не охотились за сокровищами жадные бандиты. Пара волков, попытавшихся было погрызть наши тушки, были сметены Бьором и Дженассой и выпотрошены хозяйственной Лидией. Правильно, всё в дом! Пение в голове достигло своего апогея, а потом резко прекратилось. Порыв ветра, взгляд… в общем, всё, как обычно, и я стал гордым обладателем слова «Йол». — Ну, чего дали? — нетерпеливо спросила Дженасса. — «Йол» дали, — ответил я и прикрыл глаза. — «QETHSEGOL VahRUKIV KiiR JUN JAFNHAR WO LOS AG NahLaaS NaaL YOL DO LOT DOVah LODUNOST», что означает: «(Этот) камень в честь дитя короля Яфнхара, который был сожжён заживо огнём великого дракона Лодуноста.» — А чего этот крик делает-то? — любопытству наемницы просто не было предела. — Тебе же сказали: «…сожжен заживо огнём…» — пришла мне на помощь Лидия. — Очевидно, сжигает. — Понятно, — подытожила Джен. — Ничего полезного. Сжигать вон наш Довакин и без криков может. Нет, чтобы дать чего-нибудь такое… эдакое… — и она мечтательно закатила глаза. — Ну, кому как, — я пожал плечами, — а мне нравится. Дышишь такой огнем, как самый настоящий дракон. Круто же! — Смотри аккуратнее, а то дыхнешь не туда и спалишь себе что-нибудь… важное, — хихикнула данмерка. — Что, например? — тут же вскинулся я. — Например, нос. Или руки. А ты о чем подумал? — Дженасса невинно похлопала глазками и уставилась на меня. — Да хватит вам уже, — вздохнула Лидия. — Пойдемте к святилищу, а самосожжение обсудите как-нибудь в другой раз. Я не мог не признать правоту нордки, поэтому молча показал Дженассе язык и зашагал по направлению к статуе.***
— Посмотри, мой храм лежит в руинах, — не успели мы добраться до святилища, как Меридия заговорила. — Таково постоянство смертных, их искусства и их сердец. Если они не питают ко мне любви, как я могу показать им свою любовь? Верни мне мой знак — и, возможно, я приведу тебя к твоей судьбе. — Это что было? — заозирался Бьорлам, выхватывая двуручник. — Это Меридия, — «успокоил» я возницу. — Ну, статуя. Хочет, чтобы справедливость восторжествовала, а нечестивца постигла страшная кара. — Статуя? — нахмурилась Дженасса. — Разговаривает? — Угу, — кивнул я. — Именно так. И не спрашивай, каким образом и почему. Не знаю. — От этих даэдра всего можно ожидать, — вздохнула Лидия. Статуя отнюдь не поражала своим размахом. Каменной Меридии я был примерно по колени, так что никакого благоговейного трепета почему-то не испытывал, только раздражение. Вытащил из рюкзака путеводную звезду и перед тем, как положить ее на специальную подставку в ногах каменной девы, задрал голову. К-х-м… Сиськи там имелись, но какие-то… не впечатляющие, что ли. Уж кто-кто, а прынц даэдра точно мог бы соорудить себе что-нибудь поприличнее. Скажу по секрету, у Лидии эта часть тела гораздо лучше. Бьор проследил за моим взглядом и тоже задрал голову. Скептически хмыкнул и посмотрел на Дженассу. Небось тоже сравнивает. Потом мы с возницей переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу. Мол, нас не заманишь какими-то там каменными прелестями… Опустив звезду в углубление, я невольно сгруппировался и, как оказалось, не зря. В следующую секунду моя тушка вознеслась над землей, и я увидел Скайрим с высоты… нет, не птичьего полета. Тут попахивало пассажирским авиалайнером. В метре от моего лица висел клубок яркого света, который постоянно пульсировал и разбрасывал вокруг ослепительные сполохи. Пришлось зажмуриться. Глаза, они у меня одни, запасных не предусмотрено. — Настало время возвратить мое сияние в Скайрим, — заговорила Меридия. — Но символ моей правды погребен в руинах моего некогда великого храма, оскверненного ныне мирской тьмой, заполонившей его. Некромант Малкоран оскверняет мой храм нечистым колдовством, принуждая потерянные души войны служить себе. Хуже того, силу для своих преступлений он берет из моего источника. Тебя я избрала быть моим предвестником. Ты войдешь в храм, получишь артефакт и уничтожишь осквернителя. Пока Меридия вещала, я приоткрыл один глаз и огляделся. Признаюсь честно: это было офигительно красиво и так же офигительно страшно. Я не сидел в кресле самолета, не стоял в корзине воздушного шара, у меня даже парашюта не было! Если даэдра приспичит швырнуть меня вниз, от моей тушки останется только мокрое место… Б-р-р… — Ты войдешь в храм, получишь артефакт и уничтожишь осквернителя, — настойчиво повторила Меридия. — Да мне уже никаких артефактов не надо, только верни туда, откуда взяла, — простонал я. — Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Смертные зовут его Сиянием Рассвета, ибо он был выкован в священном свете, который обрушивается на моих врагов, выжигая нечистую и ложную жизнь. Ты войдешь в мой храм, уничтожишь Малкорана и получишь этот могучий клинок. — Войду, войду, только ОПУСТИ меня! — заорал я. — Ну почему нельзя было внизу поговорить, а? К чему эти полеты? — Конечно войдешь, я ведь приказала, — Меридия даже не скрывала торжества, сквозившего в ее тоне. — А теперь ступай, нужно вернуть артефакт и уничтожить Малкорана. Малкоран заставил ворота закрыться, но это мой храм, и он повинуется моей воле. Я пошлю луч света. Проведи этот луч через мой храм — и его двери отворятся. И с этими словами меня спустили на землю. Но не успели мои ноги почувствовать твердую поверхность, как на меня накинулись сразу трое — Лидия, Дженасса и Бьорлам — и начали нещадно тормошить. — Это что сейчас было? — интересовалась любопытная Дженасса. — Ты живой? — встревоженно спрашивала Лидия. — И как там? — гудел Бьорлам, восторженно поглядывая на меня. — Да живой я, живой, только отпустите, вы мне сейчас все кости переломаете! Друзья, наконец, выпустили меня из своих объятий и застыли в ожидании рассказа. — Меридия подняла меня над Скайримом, мы немного поговорили, а потом она вернула меня обратно. — И это всё, что ты можешь рассказать? — не поверила данмерка. — Угу, — кивнул я. — Знаешь, на высоте нескольких километров как-то не до разглядывания красот, тем более, что парашютом меня не обеспечили. Было страшно. Вот. — Ладно, — подытожила Лидия. — С этим все понятно. Дальше-то что? — Нужно проникнуть в храм Меридии, прибить одного доставучего некроманта, забрать клинок и свалить. — И куда ехать? — обреченно спросил Бьор. — Никуда, — улыбнулся я. — Вход внизу. — Ну, хоть с этим повезло, — вздохнула Дженасса. — Давайте, может, перекусим? — предложил я. — Обязательно, — закивал возница. — На сытый желудок и драться сподручнее. Я мог запросто с ним поспорить, но не стал. Тут ведь как? Если лекарь рядом, то воевать можно на любой желудок, хоть на сытый, хоть на голодный, а если нет… Никакая диета не поможет.***
Храм оказался самыми обычными нордскими руинами, ни убавить, ни прибавить. Только вот вместо привычных драугров и ходячих суповых наборов нашими противниками были порченные тени — черные скелеты с огромными, горящими красным, глазницами. Ножек у этих инвалидов не было, и тени левитировали на клубах тьмы. Эти же самые клубы тьмы заполняли все помещения и коридоры подземелья. Нет, спецэффекты — это хорошо, это мне нравится, но иногда невозможно было ничего разглядеть с расстояния в метр, а завывания теней изрядно доставали. Противный Малкоран занимался в храме, принадлежащим даэдра, всякими-разными непотребствами: он проводил опыты, используя для этого тела солдат Имперского легиона и Братьев Бури, погибших в ходе Гражданской войны. Тут у меня появился вполне закономерный вопрос: «Ну не идиот ли?». Мало того, что оскверняет трупы, что уже само по себе как-то… нехорошо, так еще и занимается этим в храме, принадлежащем принцу даэдра? Интересно, куда Малкоран дел свои мозги, а? Если, конечно, таковые у него имелись? Наша задача была проста, как три септима: пройти по двум зонам, носящим гордые названия «Килкрит — Храм» и «Килкрит — Руины» и добраться до третьей — «Килкрит — Катакомбы», где и свил свое уютное гнездышко гнусный поборник темных сил. Для этого пришлось активировать постаменты с покоящимися на них кристаллами, и последние, пропуская через себя луч, идущий снаружи, от статуи, давали нам возможность продвигаться дальше. Порченные тени пытались помешать восстановлению справедливости, но кто бы их еще спрашивал? Дженасса, Лидия и Бьорлам перли напролом, а я двигался сзади, держа в одной руке «Божественный свет», а в другой — «Целительно прикосновение», чем подписал себе окончательный приговор… Не быть мне храбрым воином, метким лучником или внушающим страх одним только видом магом. После боя с Малкораном меня окончательно записали в хилы… Ну и ладно, ну и пусть. В конце концов, не везде же танком быть, правильно? Нет, я попытался помочь товарищам, используя «Безжалостную силу» и «Огненное дыхание», но вот беда: товарищи не слишком-то обрадовались моей самодеятельности. Бьорлам после впечатляющего полета еще долго ворчал что-то по поводу кривых Довакинов, которые сами не смотрят, куда орут и потирал вылеченную спину, а Лидия почему-то крайне негативно восприняла прилетевший ей точно в корму сгусток пламени… Интересно, почему? Вы не подумайте, у меня не было никакого злого умысла, просто я не учел одно немаловажное обстоятельство: коридоры в нордских руинах очень узкие. В игре, да еще и с модами, было как-то попроще, а тут… Нет уж, теперь буду пользоваться Ту’умом только на открытых пространствах, а то рискую огрести пиздюлей от своих же товарищей. Малкоран оказался… так себе. Нес какую-то дичь и пытался запугать нас своей свитой, состоящей из целых — вы не поверите! — четырех порченных теней! Но не тут-то было! Лидию к тому времени так достали и тени, и катакомбы, и Меридия, что она просто подошла к Малкорану и треснула его щитом по кумполу. Некромант ожидаемо скончался, а Дженасса и Бьорлам разобрались с телохранителями этого чучела. И вот тут нас поджидал сюрприз, и не скажу, что приятный. Из трупа Малкорана восстала его тень, и начала активно закидывать нас заклинаниями школы разрушения. Блин, как я мог про это забыть, а? Но и с тенью в конце концов было покончено, и тогда под сводами зала, в котором проходило сражение, зазвучал голос Меридии. — Все кончено. Отступник повержен. Сними Сияние Рассвета с пьедестала. Я пожал плечами и забрал клинок. В ту же секунду неведомая сила опять увлекла меня наверх, туда, откуда весь Скайрим был виден, как на ладони. Хотя, почему неведомая? Меридия резвится, чтоб ей повылазило! — Малкоран мертв, — прогрохотал даэдра. — Мертвые Скайрима обретут покой. Всё так, как должно быть. Благодаря тебе, — тут я бы приосанился и непременно раздулся от гордости, если бы не болтался, как мешок с говном, на высоте в несколько километров. — Занимается новый день. И ты станешь его глашатаем. Возьми Сияние Рассвета и с ним выжигай злодейство в темных уголках мира. Владей им от моего имени, и мое влияние вырастет. — Опять за меня всё решили, — проворчал я. — В Скайриме что, народу больше нет? Я вам что, медом намазан? — Твоя вера не важна, — хохотнула Меридия. — Древо не думает о лучах, приносящих тепло солнца, — это она меня сейчас пнем что ли назвала? — Когда ты поднимешь Сияние Рассвета, мой свет коснется мира, — и с этими словами меня наконец-то опустили на землю. — Фух, — выдохнул я. — Как же эти даэдра любят патетику, а? — На то они и даэдра, — глубокомысленно изрекла Дженасса. — Меч покажи. Я продемонстрировал друзьям полученный клинок. — И вот ради этой зубочистки мы несколько часов ковырялись в подземелье? — возмущению Бьорлама не было предела. — Он же зачарован, — объяснил я. — Уникальное плетение, урон нежити и чего-то там еще, не помню точно. Надо пробовать, короче. — Нормальный меч, красивый, — резюмировала наемница. — Если никому не надо, я заберу и испытаю в деле, — и она многозначительно посмотрела на Лидию. Мол, не возражаешь? Нордка пожала плечами и отвернулась. Судя по всему, её вполне устраивал драконий костяной клинок. Закончив рассматривать трофей, мы вернулись к фургону и решили разбить лагерь прямо здесь, тем более, что уже давным-давно наступил вечер. Ехать в Солитьюд было просто лень. Бьорлам установил палатки, я разжег костер, а Лидия занялась ужином. Мы быстро перекусили, покормили Бармалея и легли отдыхать. На следующий день нас ожидал решающий рывок до Солитьюда…