***
До Вайтрана мы добрались довольно быстро и решили сразу же ехать к святилищу Талоса, а на обратном пути заночевать в городе. Записку друзьям оставили, так что никаких поводов для волнений быть не должно. Путь до святилища занял еще пару часов, и день начал потихонечку клониться к вечеру. Ещё не стемнело, но уже появились первые неуловимые признаки наступающих сумерек. Святилище Талоса было спрятано в небольшой естественной нише в скале. Кроме места подношения и нескольких горящих свечей там стояла статуя самого Талоса, и Лидия, пару раз оглянувшись, решила помолиться. Я пожал плечами и отошёл, чтобы не мешать столь интимному процессу. Потом мы положили на небольшой каменный постамент рог Торуга, немного постояли, думая каждый о своём, и отправились в обратный путь. К Вайтрану подъезжали уже в темноте. Лошади то и дело принимались взволнованно ржать, и их тревога передалась мне. Я постоянно оглядывался и держал наготове «Испепеление» и «Удар бури», а Лидия хмурилась и не выпускала из рук меч. Но, как ни странно, ничего не произошло: на нас не напала рота разбойников, вооруженных ручными пулемётами, не испепелил дракон, небеса не разверзлись… Я так и не понял, почему волновались лошади и зудела моя многострадальная задница. Лидия тоже расслабилась, завидев ворота, ведущие в Вайтран, и стражников, несущих вахту. Передав голодных животных на попечение конюхов, мы отправились в дом Тёплых ветров. Я разжёг очаг, закинул дрова в баню и уселся в кресло, а нордка принялась накрывать на стол. — Всё-таки дома хорошо, — мечтательно произнесла Лидия, доставая тарелки. — Угу, — кивнул я. — Хорошо. Только вот не воспринимаю я Вайтран домом. Слишком тут… шумно. И вообще, для меня уже давно домом стал наш фургон, наш замечательный, уютный, тёплый фургончик с мягкими шкурами на полу, супер-холодильником и камнем-радиатором. — Так нельзя, — покачала головой нордка. — Дом должен быть домом, тем местом, куда ты можешь вернуться после дальних походов и… — … славных подвигов, — хохотнул я, встал, подошёл к Лидии сзади и крепко обнял. — Вот купим участок возле Фолкрита, отстроим усадьбу с большой спальней, уютной детской, зимним садом, библиотекой и моим личным кабинетом — и будет у нас свой дом. — Да нам денег на всё это не хватит, — всплеснула руками девушка. — Ишь, размечтался. — Хватит, — твёрдо ответил я. — Обязательно хватит, — и начал подталкивать Лидию к лестнице, ведущей на второй этаж. — Влад, прекрати, — строго произнесла нордка, но глаза её смеялись. — Давай спокойно поужинаем, потом сходим в баню, а уже после… — и она принялась раскладывать еду по тарелкам. Я неохотно выпустил Лидию и вернулся к очагу. Налил себе немного огненного вина и начал потихонечку потягивать вкуснейший напиток, задумчиво глядя на тихо потрескивающие языки пламени. В комнате горели всего две свечи, и огонь отбрасывал на стены причудливые, извивающиеся тени. В них мне мерещились то дракон с распахнутой в Крике пастью, то огромные деревья, лениво шевелящие своими лапами, то громадные пауки, бесшумно спускающиеся с потолка… — О чём задумался? — спросила Лидия, ставя передо мной тарелку с тушёным мясом и овощами. — Да так, — я пожал плечами. — Ни о чём, просто сидел. Знаешь, на три вещи человек может смотреть бесконечно: на то, как горит огонь, как течёт вода, и как работают другие… — Интересное наблюдение, — заметила девушка, приступая к еде. — Угу, — кивнул я. — А главное — правильное. Ели мы молча. Я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь тишиной и покоем, Лидия, судя по всему, тоже отдыхала душой. Уже очень давно у нас не было таких вот спокойных вечеров, когда никуда не надо бежать, никого спасать, а над ухом не гогочут Джен и Бьор. Я люблю друзей, но иногда их очень много, особенно Дженассы. После ужина пришёл черед бани, а потом и физических упражнений на большой двуспальной кровати. Заснули мы уставшие, но довольные.***
Лидия разбудила меня в начале седьмого утра, мы быстро перекусили и тронулись в обратный путь. Записка запиской, но с Дженассы станется примчаться в Вайтран, переполошить весь город и поставить на уши Драконий Предел. Путь до Ривервуда не занял много времени. Отдохнувшие лошади резво бежали по дороге, слева и справа мелькали деревья, а с севера наползала огромная чёрная туча, недвусмысленно намекая на то, что готова пролиться холодным осенним дождём. Первые капли упали на землю, когда мы уже въезжали в городок. Вернув лошадей и от души поблагодарив начальника гарнизона, мы бегом бросились к «Спящему великану», но всё-таки немного не успели: небеса разверзлись и исторгли из себя такое количество воды, что у меня вмиг промокли даже трусы. В таверне было тепло и уютно. Дженасса с Бьорламом сидели за дальним столиком, пили мёд и тихонечко разговаривали. Я помахал им рукой и отправился переодеваться в сухое. Лидия последовала за мной. Мы развесили мокрую одежду в комнате и спустились в обеденный зал. — Приехали, — довольно прогудел возница. — Чего нас-то с собой не взяли? — Не знаю, — я пожал плечами. — Как-то всё неожиданно произошло: вдруг вспомнили про просьбу Элисиф и решили не откладывать её в долгий ящик. Взяли лошадей в гарнизоне и отправились в путь. — Ой, да ладно, — прищурилась Дженасса. — Небось вдвоём захотели побыть, — данмерка просто зрила в корень. — Ну и это тоже, — кивнул я. — Ладно, вернёмся к нашим баранам. От Алвора вестей нет? — Всё в порядке, — ответил Бьор, — кузнец заходил, сказал, что завтра с утра можно забирать этот «ужас». — Почему ужас? — удивилась Лидия. — Не знаю, — пожал плечами возница. — Завтра увидим. Я налил себе горячего травяного чаю, взял рулет и начал задумчиво жевать. Что меня ждёт в Коллегии магов? Нет, так-то я, разумеется, в курсе, но одно дело — игра, где ты заведомо самый сильный, крутой и всегда прав, а вот как оно будет в реальности? Сколько придётся учиться? И ещё меня очень сильно волновал архимаг. Во-первых, Савос Арен мне нравился, и я всегда переживал, когда он погибал. Может, получится «переиграть» этот печальный эпизод? А, во-вторых, меня абсолютно не прельщала возможность занять его место. Ну какой из меня архимаг? Оставалось надеяться, что реальные преподаватели Коллегии, в отличие от своих виртуальных собратьев, всё-таки думающие люди и меры, и не станут предлагать должность главы недоразумению, пусть даже и являющемуся Довакином. Погружённый в свои думы, я не заметил, что Дженасса успела притащить андо и буквально впихнула инструмент мне в руки. — Давно ты не пел, — заметила Лидия, с одобрением посматривая на наёмницу. — Да не до музыки сейчас, — попытался отвертеться от пения я, но не тут-то было. — Давай-давай, не ломайся, — данмерка толкнула меня плечом. — Чего ты как целка? Я чертыхнулся. Понахваталась словечек, аж уши вянут. Но делать было нечего, пришлось петь… Я б хотел глухим родиться — да, да, да, Я б хотел глухим родиться — не беда, Но зато бы не услышал — да, да, да, Что меня ты не полюбишь, Что меня ты не полюбишь, Что меня ты не полюбишь, Никогда… Я б хотел немым родиться — да, да, да, Я б хотел немым родиться — не беда, Но зато бы не сказал я — да, да, да, Что тебя не разлюблю я, Что тебя не разлюблю я, Что тебя не разлюблю я, Никогда… И слепым готов я даже- да, да, да, И слепым готов я даже- не беда, Но зато на белом свете — да, да, да, Я тебя бы не приметил, Я тебя бы не приметил, Я тебя бы не приметил, Никогда… Только это все напрасно — да, да, да, Слышу, говорю и вижу — вот беда, Слышу, говорю и вижу, Слышу, говорю и вижу, Слышу, говорю и вижу, Но тебе не стану ближе, Но тебе не стану ближе, Но тебе не стану ближе, Никогда…* Отзвучали последние аккорды, и только тогда я заметил, что в таверне стоит звенящая тишина. — Хорошая песня, — тихо произнесла Лидия, — только веет от неё чем-то таким… — она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. — Тоской беспросветной от неё веет, — буркнула Дженасса. — Ты… это… заканчивай такие песни петь, ага? Нам завтра в дорогу, а ты всех в депрессию вгоняешь. Я смутился. Даже представить себе не мог, что песня вызовет столько эмоций. — Эй, мужик, — раздался сзади хрипловатый голос, и я обернулся. За соседним столиком сидели двое нетрезвых нордов, один из них отсалютовал мне кружкой. — Мужик, — повторил он, — спой ещё чего-нибудь. Репертуар нашего барда мы уже наизусть выучили, а тут новые песни. — Не, мужики, — отказался я. — Нам завтра вставать рано, да и сегодня ещё дел по горло. Так что извините. — Да ладно тебе, мы заплатим, — и обладатель хриплого голоса обвел взглядом таверну. Посетители тут же полезли в кошели. Дженасса захихикала. — Спой, очень просим. Я тяжело вздохнул. Петь не хотелось, но обижать жителей Ривервуда не хотелось ещё больше. Я уже совсем большая и умею хорошо На пол прыгать с табуретки и садиться на горшок. Я уже совсем не детка! Куклам суп могу варить! Только мне не разрешают слово «жопа» говорить. Стало с бабушкою плохо, лишь сказала я при ней! Назвала меня дурехой, а сама-то не умней! А родители сказали: «Как же так, с каких же лет?!» А родители сказали, что такого слова нет! Я у зеркала стояла, может, час, а, может, два! Даже ноги загудели, заболела голова! Вижу четко, вижу ясно, ну какой же тут секрет? Ведь такого не бывает! Жопа есть, а слова нет! Долго думала, гадала. Может, я плохая дочь? После этого скандала не спала совсем я ночь. А на утро я решила: мел у брата попрошу и на всех заборах крупно слово «жопа» напишу! А на утро я решила: мел у брата попрошу и на всех заборах крупно слово «жопа» напишу!** Первой заржала Дженасса. Потом к ней присоединились Бьор и Лидия. А через минуту смеялась уже вся таверна. Я подозревал, что бОльшая половина даже не вникала в причину общего веселья, но это было не важно. Важно то, что под шумок мы сумели покинуть обеденный зал и добраться до комнат. — Ладно, — данмерка всё ещё улыбалась, — мы к себе. — А гулять не пойдёте? — не удержался от подколки я. — Нет, — с достоинством ответила Джен. — Нам и дома есть чем заняться, правда же? — и она обернулась к Бьорламу. — Разумеется, — прогудел тот и развёл руками. — Да, — спохватилась наёмница, — ты повспоминай пока, сдаётся мне, у тебя в заначке ещё куча весёлых песен, — и она скрылась за дверью. Я зло сплюнул. — Да ладно тебе, — улыбнулась Лидия. — Против воли тебя никто петь не заставляет. — Угу, — проворчал я, — не заставляет. Зато обиды потом будут нечеловеческие. — Разумеется, нечеловеческие, — засмеялась девушка, — Дженасса всё-таки данмерка. Всю вторую половину дня мы провалялись в кровати. Пару раз Лидия спускалась вниз за едой, а я лежал, закинув ноги на спинку, и рассказывал нордке о Земле. Более благодарного слушателя у меня ещё не было. Перед сном мы сполоснулись, выпили по чашке чая и завалились спать. Завтра с утра предстоял визит к Алвору, а потом нелёгкий путь на север.***
Утром Дженасса и Лидия занялись покупками, Бьорлам, разумеется, убежал на конюшню, а я отправился к Алвору, надеясь, что «ужас» уже доведён до ума, и мы смело можем покинуть Ривервуд. В обеденном зале «Спящего великана» меня поймала Дельфина. Судя по походной одежде и увесистому рюкзаку, бретонка этим утром тоже отправлялась в путь: в Рифтен, на поиски Эсберна. — Почему вы ещё здесь? — прошипела она, хватая меня за руку и утаскивая в небольшой закуток возле двери. Я поморщился. Очень не люблю, когда малознакомые или неприятные мне люди начинают обниматься, хватать за разнообразные части тела, да и вообще вести себя слишком фривольно. — Нужно было задержаться, — буркнул я, вырывая свою конечность из цепких пальцев главы Клинков. — У нас и так мало времени, — недовольно пробурчала женщина, — и мы не можем позволить себе даже такие задержки. Алдуин наверняка не дремлет, а вы тут в таверне прохлаждаетесь. — Слушай, — не выдержал я, — чего ты до меня докопалась, а? Нам Алвор козлы утеплял. — Козлы? — брови Дельфины удивлённо приподнялись. — Но зачем? — А ты никогда не пробовала вести фургон в жуткий мороз и метель, сидя при этом на козлах — то есть, на улице? — поинтересовался я. — По глазам вижу, что не пробовала. А нам предстоит, ибо Винтерхолд — не Рифтен, и находится он на севере провинции, а не на юге. — Спасибо за уточнение, — буркнула Дельфина. — Сама бы ни за что не догадалась, где находится Винтерхолд. Теперь настала моя очередь удивляться. Надо же, а у нашей дамы, судя по всему, есть чувство юмора. Никогда бы не подумал! — Ладно, я всё поняла, — бретонка сделала шаг в сторону, давая мне возможность пройти. — Только больше не задерживайтесь. Пожалуйста, — прибавила она, тяжело вздохнула и вышла наружу. Я почесал в затылке и последовал за Дельфиной. Не в Рифтен, разумеется, путь мой лежал в ривервудскую кузницу.***
Алвор выглядел уставшим, но довольным. — Принимай работу, — произнёс он, хлопая меня по плечу. При виде странного сооружения мне тут же пришла в голову мысль: «Фигвам. Национальная индейская хижина», и я непроизвольно захихикал. — Чего смешного? — обиделся кузнец. — Да не обращая внимания, — поспешно ответил я. — Просто вспомнил кое-чего, а так всё отлично. Проведём испытания в полевых условиях, и я найду возможность прислать тебе письмо с отчётом. — Только не забудь, — Алвор погрозил мне пальцем и начал объяснять, как именно работает этот «фигвам». В принципе, ничего сложного в конструкции не было. Для начала кузнец переделал само сиденье: именно для этого он и ждал, пока из Вайтрана привезут дерево, а вниз положил камень-радиатор, который должен был греть наши задницы, восседающие на козлах. Это, разумеется, в теории, а вот на практике нам предстояло в скором времени проверить работоспособность сего девайса. Вершиной технической мысли стал небольшой «шатёр» с тремя стенками: задней и двумя боковыми. Крыша, предназначенная для защиты от дождя, у нас имелась. «Шатёр» состоял из шестов, между которыми были натянуты тёплые меховые шкуры. Таким образом сзади и с боков козлы должны быть защищены от ветра и снега. Но, повторюсь, это только в теории. Слабым местом было отсутствие четвертой «стены» — передней, но тут ничего нельзя было сделать: у возницы должен быть обзор. Меня терзали смутные сомнения по поводу того, как в отсутствие замкнутого пространства камень-радиатор будет держать тепло, но ничего умного мне в голову просто не приходило. Была, конечно, мысль сделать некое подобие кабины из дерева, а спереди и по бокам вставить стёкла, но Бьорлам эту идею с негодованием отверг, сказав, что не собирается сидеть в клетке. И вообще, заявил он, настоящему норду никакой мороз не страшен. Эту песню я слышал далеко не один раз, поэтому предпочёл не вступать в дискуссию. Главными плюсами конструкции были простота и возможность быстрой установки на козлы. В случае же нормальной погоды, не требующей дополнительных защитных мер, «шатёр» легко снимался, складывался и занимал своё место на крыше фургона. Я поблагодарил Алвора, сунул ему кошель с заранее оговорённой суммой и поспешил на конюшню, где с гордостью продемонстрировал товарищам «фигвам». — К-х-м, — закашлялся Бьор. — Ты всерьёз считаешь, что эти вот жёрдочки с натянутыми шкурами защитят тебя от мороза? — Угу, — кивнул я. — От кабины ты сам отказался, а зря. Стал бы самым продвинутым возницей Скайрима. На крышу можно было бы поставить мигалку… Э-э-х… Мечты, мечты… — Ладно, — подытожила Дженасса, — давайте отправляться. Путь до Винтерхолда не близкий. Мы с Лидией залезли внутрь, возница с данмеркой по обыкновению устроились на козлах, и наш фургон тронулся в сторону Вайтрана.***
До таверны «Ночные ворота» мы добрались вечером второго дня. Ночёвка прошла спокойно, без приключений и эксцессов, а уже на подъезде к таверне начался снегопад. Я радостно потёр руки и установил на козлы наш «фигвам». Ощущения от его использования остались двойственные: с одной стороны нас с Бьором, как испытателей, перестало заносить снегом со всех сторон, а вот с другой… Если направление ветра менялось, то он нагло забрасывал снег прямо нам в рожи, и сделать с этим ничего было нельзя, увы. Камень-радиатор исправно отдавал тепло, и на козлах было достаточно комфортно. Но и температура ещё пока не опустилась до запредельных цифр, поэтому главные испытания были впереди. Из-за крупных белых хлопьев, падающих с серого неба, мы чуть было не проехали мимо «Ночных ворот», но глазастая Дженасса углядела в снегопаде и тумане небольшое строение, и Бьор направил фургон к нему. Конюшни, как таковой, у таверны не было, был только небольшой загон, куда посетители должны были ставить лошадей самостоятельно. За отдельную плату животных можно было покормить, а за несколько десятков септимов местный бард брал всю заботу о лошади постояльца на себя. Правда, обо всём этом мы узнали чуть позже, пока же Бьор собственноручно занялся обустройством Амулета, а мы с Лидией и Дженассой, тщательно отряхнувшись, зашли внутрь. В «Ночных воротах» было на удивление многолюдно, и я даже заволновался: вдруг все комнаты уже заняты? Но хозяин таверны, бородатый одноглазый норд по имени Хадринг, успокоил нас. — Комнаты есть, — проворчал он, поглаживая свою роскошную бороду. — Вам одну? — Нам две, — ответил я, протягивая Хадрингу деньги. — На ночь, а утром мы уедем. Скажите, уважаемый, а откуда тогда столько народу? Всё-таки ваша таверна расположена довольно далеко от городов, чтобы приходить сюда вечерком выпить кружечку-другую эля. — Вы правы, — усмехнулся норд, — обычно тут тихо и спокойно. Но сейчас в обеденном зале расположился на отдых каджитский караван, вот и кажется, что в «Ночных воротах» многолюдно. На ночь караванщики уйдут в свои шатры, а пока ужинают. — Понятно, — кивнул я, оглядывая помещение в поисках свободного столика. — Карджо! — неожиданно прокатилось под сводом таверны, и я даже подпрыгнул от неожиданности. — Карджо, бездельник, ты опять играешь? Карджо? Мне не послышалось? Здесь действительно Карджо? Но все попытки найти каджита среди точно таких же усатых и хвостатых посетителей ни к чему не привели: все коты были на одно лицо, вернее, морду. Помогла нам хозяйка каравана. Она пробралась к дальнему столику, за которым шла азартная игра в кости, и что-то тихо произнесла. Из-за стола неохотно поднялся довольно высокий и плотно сложенный каджит, нахлобучил шлем, взял меч и направился к выходу. Я, как зачарованный, смотрел на кота, а тот, между тем, приближался. — Рот закрой, — прошипела Дженасса и ущипнула меня пониже спины, — зубы замёрзнут. Хватит пялиться на каджита, это, в конце концов, неприлично. Можно и по харе огрести. — Блин, — пробормотал я, тряся головой. — Наваждение какое-то. Так, девчонки, займитесь столиком, ужином и прочими хозяйственными делами, а я пойду с Карджо потрещу. — Я с тобой, — безапелляционно заявила наёмница. — Ты так потрещишь, что кот тебе в табло зарядит. — Ты монстра-то из меня не делай, — оскорбился я. — Уж как-нибудь. — Идите, я тут сама справлюсь, — неожиданно поддержала Дженассу Лидия. В дверях мы столкнулись с тихо ругающимся Бьорламом и отправили его на помощь нордке, а сами вышли на улицу. Снегопад прекратился, ветер стих, и в морозном, пахнущем зимней свежестью воздухе, стояла звенящая тишина. Небо очистилось, и многочисленные звезды казались небольшими блёстками, вытканными на чёрном, как смоль, полотне. Между ними деловито вышагивали Массер и Секунда, свысока оглядывая свои владения. Ночь опускалась на Скайрим и укутывала его тонким, холодным покрывалом. Карджо, сложив руки на груди, стоял под навесом у самого входа в таверну, вид у него был самый что ни на есть недовольный. Я внимательно оглядел каджита и подошёл поближе. — Что? — неожиданно басовито спросил кот. — Ничего, — растерялся я. — Просто. — Вот и идите своей дорогой, — посоветовал каджит и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. — Вы Карджо? — спросил я, не отрывая взгляда от ушастой физиономии. — Карджо, — кивнул кот, а потом насторожился. — Откуда вы меня знаете? — Просто услышали, как вас окликнули по имени, — поспешила успокоить подозрительного каджита Дженасса, бросая на меня полный упрёка взгляд. — И что? — кот немного успокоился, хотя посматривал на меня с недоверием. — Мы — путники, — начал я, — путешествуем по всему Скайриму. Сегодня здесь, завтра там. И, если честно, не отказались бы от ещё одного хорошего мечника, владеющего, к тому же, луком. В дороге, знаете ли, всякое бывает. — Бывает, — согласился Карджо. — Только зачем вам я? Вон в таверне сидит наёмник, который за пару-другую сотен септимов пойдёт за вами куда угодно, хоть в Совнгард. — Нам не нужен наёмник, — я покачал головой. — А кто же вам тогда нужен? — удивился кот. — Друг, — ответил я. — Нам нужен тот, кто в будущем вольётся в нашу компанию и станет её полноправным членом. И нашим другом. — Но почему именно Карджо? — от волнения каджит заговорил о себе в третьем лице. — Не знаю, — признался я, — считайте это интуицией. Предчувствием. — Хорошо, — произнёс Карджо. — Представим, что вы меня уговорили. Теперь скажите честно: чего такого я могу увидеть, путешествуя с вами, чего не увижу, будучи охранником каравана? Да, предупреждаю сразу: на мне долг. — Долг выплатим, — и я беспечно махнул рукой. — А вот насчёт «чего такого увидеть»… Поверь, много чего. Если примешь наше предложение, то расскажу подробно. Карджо почесал за ухом, а потом махнул рукой… или лапой? — Ладно, согласен, — оскалился он. — А что насчёт долга? — Сколько? — деловито осведомилась Джен. — Много, — вздохнул кот. — Восемь тысяч септимов. Я еле заметно поморщился. Не ожидал, если честно, думал, что всё ограничится максимум парой тысяч. Но делать нечего, придётся платить. Мы вернулись в таверну, и к нам тут же подскочила хозяйка каравана, каджитка по имени Акари. — Карджо, что ты тут делаешь? — сердито заговорила она. — Я, кажется, велела тебе приглядывать за шатрами. — Извините, мадам, — шутливо поклонился я, — но Карджо теперь работает на меня. — Вот как, — прошипела Акари, сузив желто-зелёные глаза с вертикальными зрачками. — А вы знаете, что на нём долг, который Карджо и отрабатывает, сопровождая караван? А вы знаете, что он игрок, и при первой же возможности сядет за кости? А вы знаете, что он строптивый и недисциплинированный? — Долг мы возместим, — ответил я, — а что касается всего остального… то это уже наши проблемы. — Хорошо, — неожиданно быстро согласилась Акари. — Десять тысяч септимов, и мы разойдёмся, довольные друг другом. Я поперхнулся, а Дженасса уставилась на каджитку. — Что-то дороговато, — усмехнулась она. — Долг у Карджо, насколько я знаю, восемь тысяч, а не десять. — Так вы забираете у меня неплохого бойца, — ничуть не смутилась Акари, — и нужно где-то найти ему замену. Но не абы кого, а достойного каджита. — Карджо, услышав про «достойного каджита», приосанился, навострил уши и задрал хвост. — Но попомните моё слово — ещё хлебнёте горя с этим… — она кивнула на довольно жмурящегося кота, — недоразумением. — Ладно, — произнёс я, — сейчас принесу деньги и разойдёмся, как вы сказали, довольные друг другом. Каджитка кивнула и показала на столик, к которому нам следовало принести выкуп. — Сплошное разорение, — ворчала Дженасса, когда мы пробирались к стойке, за которой нас ждали Лидия и Бьорлам. — Ещё пара таких выплат, и мы пойдём по миру с протянутой рукой. — Ничего, — утешил я наёмницу, — выпотрошим пару-тройку драконов и снова разбогатеем. Карджо, услышав про драконов, навострил уши, но промолчал. — Так, — деловито произнесла Лидия, — мы сняли две комнаты, одна двухместная, а вторая трёхместная, поэтому сегодня мальчики ночуют отдельно от девочек. — А как вы обычно ночуете? — с любопытством спросил кот, косясь на возницу. Бьорлам на всех производил неизгладимое впечатление. — Обычно я ночую с Лидией, а Дженасса с Бьором, — хохотнул я. — Вы — пары, да? — догадался каджит. — Угу, — кивнула Дженасса. — Может, и тебе со временем найдём симпатичную девочку… Я украдкой показал Джен кулак, а она в ответ скорчила зверскую физиономию. — Пойдёмте есть уже, — взмолился Бьорлам. — Лидия накрыла в большой комнате, там такие запахи, аж зубы сводит. — Да, пойдёмте, — согласился я. Мы расположились за большим столом и приступили к трапезе. Аппетит у кота был отменный, он так наворачивал оленью похлёбку, что аж за ушами трещало. Потом с таким же удовольствием Карджо слопал мясные рулеты с печёным картофелем и помидорами, а на десерт уплёл несколько пирожных с заварным кремом. — Любишь сладкое? — хихикнула Дженасса, поглядывая то на кота, то на меня. — Да не особо, — пожал плечами каджит, — просто с самого утра не ел. Я с облегчением выдохнул. Лидиными восхитительными слойками делиться я не намеревался. Даже с Карджо. — Ты так не пугай, — рассмеялась Джен, — а то вон Влад уже с лица спал. Он большой любитель плюшек и пирожных. — Карджо любит мясо, — торжественно провозгласил кот, и Бьорлам с одобрением кивнул. Мол, наш человек. — Бьор, — я посмотрел на возницу, — не в службу, а в дружбу: сбегай, пожалуйста, до фургона и принеси броньку… ну, ту, которая в сундуке лежит. Там же должны лежать щит и меч. — Двуручник? — напрягся Бьор. — Да нет, — улыбнулся я, — куда со щитом двуручник? — Не надо мне двуручника, — испугался каджит, — я обучен владению обычным одноручным оружием и мечом. И из лука стрелять умею. — И лук, Бьор, — попросил я, — у нас же есть лук? И деньги прихвати, отдашь их Акари, она в зале сидит. Десять тысяч. — Хорошо, — согласился возница и ушёл. — Странные вы, — неожиданно произнёс каджит и внимательно посмотрел на меня. — Почему это? — удивился я. — Не знаю, — покачал головой кот. — Долг мой выплатили, сейчас вот доспехи собираетесь подарить… А взамен ничего не просите. Странно это. — Взамен нам нужен твой меч, — произнесла Лидия и серьёзно посмотрела на Карджо. — И верность. Дело у нас трудное, и доверить его простым наёмникам мы не можем. Только друзьям. А между друзьями счетов быть не может. — Что же это за дело? — полюбопытствовал каджит. — Да фигня, в общем-то, — беззаботно сказала наёмница. — Алдуину глаз на жопу натянуть и мир спасти. Говно вопрос. — Не смешно, — обиделся кот. — Разумеется, не смешно, — кивнула Лидия. — Ведь для этого нам предстоит прогуляться в Чёрный Предел, а потом… ещё кое-куда. — В Чёрный Предел? — глаза Карджо стали похожими на огромные блюдца. — Именно, — улыбнулась Лидия. — И это не шутка. Сейчас мы направляемся в Винтерхолд, в Коллегию, Владу, — и она кивнула на меня, — надо немного подучиться. Он у нас маг. — Маг-недоучка, — буркнула Дженасса. — Вот оно, большое человеческое спасибо за спасенную в Дымящейся пещере жизнь, — я театрально развёл руками и поклонился. — Спасибо тебе, Влад, криворукий маг, за то, что спас мою никчёмную жопу! — Ах, никчёмную? — возмутилась данмерка. — Хватит! — рявкнула Лидия. — Как дети малые, честное слово. — А чего она обзывается? — пожаловался я. — Раз я недоучка, то не буду больше никого лечить, пейте зелья… из крысиных хвостиков! Карджо с большим интересом слушал нашу перебранку, и мы старались изо всех сил, а то кот сидел какой-то слишком напряжённый. А пару минут спустя в комнату ввалился Бьорлам и положил на кровать эбонитовые доспехи, щит, меч и лук. Каджит во все глаза смотрел на это добро. — Одевайся, — велел я, — а мы заценим. А потом надо будет доспехи зачаровать. — Зачаровать? — вытаращился на меня Карджо. — Именно, — кивнул я. — Будешь у нас машиной для убийств. Доспехи каджиту подошли, и снимал он их с большим сожалением. Я тут же зачаровал весь комплект и вернул броню с оружием коту. — Владей, — торжественно произнёс я. — Спасибо, — поблагодарил Карджо. — Да, кстати, — ехидно произнесла Дженасса, — хочу тебя сразу предупредить, чтобы потом не было мучительно больно. — О чём? — Карджо оторвался от созерцания доспехов и посмотрел на данмерку. — Ты у нас займёшь место в авангарде рядом с Лидией, — начала обрисовывать диспозицию данмерка, — следом иду я, потом наш маг-недо… в смысле, отрядный лекарь, а замыкает боевую колонну Бьорлам с огромной секирой, — каджит кивнул, мол, понял. — Так вот, — продолжила Джен, — кое-кто, я не буду показывать пальцем, но, думаю, всем понятно, о ком речь, так вот, этот кое-кто постоянно не смотрит, куда орёт, так что не удивляйся, если тебя вдруг шарахнет об стену или начнёт тлеть хвост. — Не смотрит, куда орёт? — Карджо был близок к разрыву шаблона. — Это как? — А, так ты ещё не в курсе, — хмыкнула наёмница. — Влад у нас, видишь ли, Довакин, и периодически он пытается помочь нам во время сражения Криком. Ту’умом. Но орёт-то он вперёд, поэтому я, ты и Лидия в первую очередь попадаем под удар. — Довакин? Ту’ум? — в этот момент с кота можно было смело писать картину «Звезда в шоке». — Угу, — как можно более беззаботно произнёс я. — Довакин. — Вот это да! — обрадовался каджит. Ну вот, ещё один сумасшедший на мою голову. — Надо говорить не «вот это да», а «ни хуя ж себе»! — поправила Карджо Дженасса. — Ну ничего, научу. Я тихонечко застонал. Мало мне матерящейся, как портовые грузчики, данмерки, скоро на мою голову свалится ещё и кот, освоивший неприличные выражения. — Ладно, ребят, — Лидия, как всегда, испортила всю малину. — Давайте-ка отдыхать, завтра вставать рано. — А мы сразу отсюда в Винтерхолд? — поинтересовался Карджо. — Нет, — ответил я, — сначала завернём к статуе Азуры. Давно мечтал на неё поглазеть. — Любопытство до добра не доведёт, — проворчала Дженасса. Они с Лидией отнесли вниз грязную посуду, пожелали нам спокойной ночи и удалились в свою комнату. Мы разделись, улеглись и погасили свет. — Влад, — внезапно прошептал Карджо, — у меня есть маленькая просьба. — Давай, — я приподнялся на локте, вглядываясь в темноту. — Когда я был ещё котёнком, — начал каджит, — мама подарила мне Лунный амулет. Это обычная серебряная цепочка с небольшим кулоном, но она мне дорога. Не так давно на караван напали бандиты и украли амулет. Если представится возможность… — кот замялся, — вернуть амулет… — Понял тебя, — ответил я. — Будет возможность — вернём, обещаю. — Спасибо, — ответил Карджо и замолчал. Я немного поворочался, а потом незаметно для себя уснул.***
Утром нас совершенно нагло и бесцеремонно разбудила Дженасса. Она пинком открыла дверь комнаты, где изволила почивать мужская часть нашей тёплой компании, и проорала: — Подъем, лодыри! Сколько можно спать? — Сколько нужно, столько и можно, — пробубнил я, продирая глаза. — Чего так орать-то? Можно же с утра как-нибудь помягче? Типа, мальчики, вставайте, завтрак стынет. — С вами помягче нельзя, — отрезала данмерка, — иначе вы будете спать до обеда. Давайте, пошевеливайтесь, или поедете голодными. На соседней кровати зашевелился Карджо. Он издал какой-то странный звук, похожий на мурлыканье, и потянулся. Я захихикал, окончательно просыпаясь, и посмотрел на часы. Двадцать минут шестого утра! Это садизм какой-то! Одевшись и позёвывая, мы спустились в обеденный зал. Там было пусто, только Лидия с Дженассой сидели за столом, заставленным различной снедью. — А где караван? — удивился я, присаживаясь на лавку и наливая чай. — Уехали уже, — отозвался Хадринг из-за стойки. — Час назад. — Вот! — назидательно произнесла наёмница. — Берите пример. — Обязательно, — буркнул я. — А можно вообще не ложиться. Если не спать, то можно столько всего успеть, правда? — Не передёргивай, — улыбнулась Лидия, — вот, съешь лучше слойку с яблоком. После слоек я подобрел окончательно и перестал бросать на девчонок уничтожающие взгляды. Карджо и Бьорлам тоже подкрепились, и теперь мы были готовы к новым подвигам и свершениям. Светало. Ночь постепенно отступала, и на востоке уже появились первые лучи солнца, окрасившие алым горные пики и верхушки деревьев. День обещал быть ясным. Морозный воздух бодрил, а выпавший накануне снег тихо похрустывал под ногами. Бьорлам запряг Амулета и уселся на козлы, Дженасса присоединилась к нему, а мы с Лидией и Карджо залезли в фургон. Бармалей, недовольно ворча, присоединился к нам. Пёс ещё вчера выказывал своё недовольство по поводу присоединения каджита к нашей группе: он то прохаживался по комнате, шевеля ушами, то садился у Лидии в ногах и бросал на Карджо подозрительные взгляды. Надо отдать должное коту: тот не обращал на мелкого пакостника никакого внимания, и вскоре Барик успокоился, видя, что никто из нас не испытывает беспокойства и тревоги. Ночь щенок провёл у девчонок, а с утра снова начал возмущаться по поводу Карджо. Ничего, привыкнет со временем. Бьор залихватски свистнул, и мы отправились в путь. Впереди была последняя остановка перед Коллегией магов — статуя Азуры.***
Чем ближе было святилище Азуры, тем медленнее двигался наш фургон. Да уж, качество скайримовских дорог и так оставляло желать лучшего, а уж когда эти самые дороги заносило снегом, начинался форменный ад. Амулет справлялся, но сугробы делали свое чёрное дело и сильно замедляли продвижение. Внутри фургона было тепло и уютно, я валялся на верхней полке и читал книгу под названием «Жена дровосека», а Лидия тихо рассказывала Карджо про наши приключения. Каджит внимательно слушал и время от времени задавал вопросы. — Святилище! — окошко фургона приоткрылось, и в него просунулась физиономия Дженассы. Я буквально скатился с полки и начал одеваться. Фургон тем временем остановился, Лидия открыла дверь и спрыгнула в сугроб. Следом наружу вышел Карджо, а потом уже я. Вдохнул ледяного воздуха, и у меня тут же перехватило дыхание. Здесь было не просто холодно, а очень холодно. Нос и щёки сразу стало пощипывать, и я поспешил натянуть маску, мысленно благодаря Изольду за качественную работу. Мы стояли у подножия горы, с вершины которой взирала на весь Скайрим даэдрическая владычица Азура. Лунная тень и Мать Розы, чьи владения — заря, закат и междуцарствие сумерек. — Вы пока поднимайтесь, — пробасил Бьорлам, — а я подгоню фургон поближе к святилищу. Я кивнул, и мы отправились в путь. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось. Неожиданно из-за нагромождения скал на нас выскочила стая волков — пять крупных особей, покрытых густым белым мехом. Карджо и Лидия вытащили мечи, а Дженасса вооружилась луком. — Ребят, без фанатизма, — попросил я. — Постарайтесь не испортить шкуры. — На продажу пойдут? — деловито осведомилась наёмница, накладывая стрелу на тетиву. — Там посмотрим, — ответил я. — Может, себе оставим. Мех уж больно хорош. Бой был скоротечным. Лидия и Карджо не оставили хищникам не единого шанса, а Дженассе не дали всласть пострелять, и данмерка долго ворчала по этому поводу. Кот оказался великолепным бойцом, они с нордкой отлично работали в паре, орудуя мечами и щитами. Вскоре на снегу лежали пять волчьих трупов, с виду почти не повреждённых. Дженасса осталась ждать фургон, а мы с Лидией и Карджо продолжили восхождение к святилищу. Наконец нашему взору открылось подножие статуи. Наверх вели несколько каменных лестниц. Я остановился и задрал голову, глядя на величественную даэдра. — Какая же она громадная, — восхитилась Лидия, тоже задирая голову. Каджит промолчал, но по его морде было видно, что он под впечатлением. — Рабочего не хватает, — пробормотал я. — Кого? — оглянулась на меня Лидия. — Рабочего, — захихикал я. — Азура очень похожа на колхозницу с серпом, а с ней в паре должен быть рабочий с молотом. Девушка нахмурила брови, а я заржал уже в голос. — Ты чего? — озабоченно спросил Карджо. — Потом объясню, — я отсмеялся, махнул рукой и направился к лестнице. У самого подножия статуи был небольшой алтарь, возле которого стояла женщина с воздетыми к небу (или Азуре?) руками. При нашем приближении она резко развернулась и посмотрела на меня. — Азура предсказала твой приход, странник. Не любопытство, но сама судьба привела тебя сюда, — проговорила данмерка. Я закашлялся, Лидия захихикала, а кот пошевелил усами и с удивлением уставился на жрицу. — Э-м-м… — моему красноречию в этот момент могли позавидовать самые лучшие ораторы мира. — Как вас зовут, уважаемая? — Арания Иенит, — с достоинством ответила женщина. — Я последняя жрица Азуры в Скайриме. — Очень приятно, царь, — буркнул я, — в смысле, меня зовут Влад. Так что там по поводу прихода? — Азура даровала мне предвидение, — от торжественности момента у меня начало сводить скулы. — Видение того, как ты поднимаешься по этим ступеням к алтарю, снизошло до меня задолго до твоего рождения. Тебе суждено стать её верным воином. Я знаю, это неожиданно, но не тревожься. Всё случится так, как она предсказала. — Да, не ссы, — послышался сзади тихий голос Дженассы. — Подумаешь, придётся опять пересечь всю провинцию и прибить пару-тройку сотен ебанатов. Всё нормально, ты избранный. Я сдавленно захихикал и показал Дженассе кулак. — И что от нас нужно? — нахмурилась Лидия. — Ступайте в крепость, которой вода угрожает, но не касается, — туманно ответила жрица. — Внутри ты отыщешь эльфийского мага, способного самую яркую звезду сделать чернее ночи, — блядь, как же они любят выражаться загадками! — Я знаю, эти слова звучат непонятно, но Азура не ошибается. Полагаю, крепость, о которой идёт речь — это Винтерхолд. Спроси, знают ли они там эльфа-колдуна. — Спросим, — кивнул я. — Обязательно спросим. — Всё предопределено, и каждому из нас надлежит сыграть свою роль, — провозгласила Арания, торжественно глядя на меня. — Ну, вот как-то так, — я повернулся к Карджо и подмигнул ему. — Приходим куда-нибудь, там нам сообщают, что я избранный, и начинается ебля. — Что начинается? — не понял каджит. — Хрень разная, — объяснила Джен. — Куда-то едем, с кем-то разговариваем, кого-то убиваем. Получаем за это какую-нибудь фигню и едем дальше. И так по кругу. — А с вами весело, — неожиданно выдал кот. — А то! — подтвердила наёмница. — Обхохочешься просто. — Так, — подытожил я, — пора бы пожрать. Азура Азурой, а обед по расписанию. — Да ужин уже, — поправила меня Лидия, глядя в небо. — Скоро стемнеет. — Тогда предлагаю заночевать тут, а завтра с утра выдвигаться в Винтерхолд, — высказалась Джен. — Не хватало еще в ночи фургон сломать. — Согласен, — квинул я, и мы начали спускаться к подножию горы, где Бьор уже возился с Амулетом. Быстро разбили лагерь, решив, что девчонки будут ночевать в фургоне, а мы втроём — в меховой палатке, и Лидия принялась за приготовление ужина. Плотно поев, мы открыли бутылку пряного вина и ещё долго сидели у костра, потягивая напиток и тихо обсуждая события прошедшего дня, Азуру, жрицу и завтрашнюю поездку в Винтерхолд. Потом Лидия с Дженассой ушли спать, а мы открыли ещё одну бутылку и просто наслаждались тихой, безветренной погодой, ночным звёздным небом и хорошей компанией. В палатке оказалось на удивление тепло. Хозяйственный Бьор подкинул в костёр ещё дров, а я велел Карджо, который вызвался дежурить первым, смотреть в оба. Дав ценные указания, мы с возницей завернулись в меховые спальники и моментально вырубились.