Только не на кровати!

Пошарив на кухне, я нашел картошку, морковку, лук, даже свеклу и помидорки. Мяса, конечно, нет, но зато есть пара бульонных кубиков, приправки всякие, попрет. Поставив большую кастрюлю с водой на электроплитку, я быстро почистил лук с морковкой и более обстоятельно взялся за картоху. Парочка в спальне шушукалась. Вечно тихого оборотня было даже не слышно, но не будет же Женя сама с собой разговаривать, так ещё и с разным эмоциональным окрасом. Кажется, полного возмущения я не слышу, просто какое-то недоверие, лёгкие нотки истерики. Уверен, Андрей обнимает ее и успокаивающе бормочет что-то. Даже странно, что он сам не набил мне морду за такое предложение, так ещё и высказанное категорично. Но, если учитывать страстный поцелуй, вполне себе становится гораздо менее странно. Как и я, он хочет усидеть на обоих стульях, может, не хочет оставаться наедине с девушкой и лишаться возможности погладить свою ориентацию. Как мило, маленький бунтарь, который не побоялся сказать вожаку, что гей. И хорошо, что я, как только подобрал его, сразу начал командовать, а то ему пришлось бы учиться быть вожаком, он попытался бы подмять меня под себя, подчинить, а со мной такое не прокатывает. Хотя, конечно, могло бы и прокатить, если бы он знал, как это делать, но он не знает, так что в нем проснулась бы инстинктивная властность, которая искала бы выход через еблю мне мозгов. Промыв картошку, я быстро порубал ее на кубики, нашел тёрку и занялся морковкой. Со спины подкрадывалась Женя, видимо, думая, что я не слышу. — Ты правда хочешь оставить все так? — тихо спросила она, обнимая меня за талию и прижимаясь лбом к все ещё ноющей лопатке. — А почему нет? — усмехнулся я, протянул через плечо остаток морковки, которую неудобно уже стало тереть. Конечно, угощение приняли, сочно захрустели. — Мы все друг другу взаимно нравимся, почему бы не потакать этому? — Это типа я буду вашей блядью за еду? — как-то невесело усмехнулась девушка, кажется, с набитым ртом. Так, это уже нехороший ход мыслей. — Ну и с чего ты это взяла? — вздохнув, я повернулся и обнял ее, стараясь не испачкать слегка измазанной соком рукой. — Ты будешь нашей милашкой, которую мы будем защищать, оберегать и всячески удовлетворять. Хмыкнув, она сунула последний кусочек морковки в рот и уткнулась мне в грудь лбом, опять обнимая обеими руками. Это мило, как хомячок, хрустит, грустненькая такая. — Стрёмно, — вздохнула Женя, подняла на меня влажные печальные глаза, — сама себя блядью чувствую. М-да, ситуация так себе, согласен. Но это просто дело привычки. Сейчас же нет социума, который может взбунтоваться и начать выдавать нам пиздюли. — Ну, это было бы обоснованно, если бы ты тайком с одним изменяла другому, — пожав плечами, я погладил ее по спине, нежно коснулся кончиками пальцев щеки, — раз все в курсе и согласны, то это полиамория, а не блядки. — Ты меня успокаиваешь или себя оправдываешь, блядун клыкастый? — улыбнувшись уголком губ, Женя вынуждена была расхохотаться, когда я защекотал ее за такие слишком уж близкие к действительности высказывания. А потом нам пришлось целоваться, потому что она так замечательно выгибалась и была такой милой... Прижимая ее к себе, я услышал шорох и приоткрыл глаза, не прекращая поцелуй. Андрей стоял в дверях и смотрел на нас. Смотрел, как я целую его запечатленную, одобрял это, судя по позе и расширенным зрачкам, и этот прямой зрительный контакт заставил меня возбудиться практически как никогда в жизни. Хочу, чтобы он смотрел, как я ее трахну. Хочу смотреть, каким нежным и ласковым он с ней будет. Твою же мать... Он шевельнулся, Женя, видимо, услышала шорох и отпрыгнула от меня, как испуганная кошка, покраснела до самых ушей и вместе с ними, что-то забормотала, пытаясь оправдаться. — Как вы, однако, похожи, — усмехнулся я, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к тумбе, — я уж думал, ты ко всему похуистично относишься, детка. — Завали! — огрызнулась она, отворачиваясь от нас и прижимая ладони к щекам. — Мне кажется, это нереально, я не смогу. Андрей сразу подобрался, явно готовый выкинуть меня нахер из дома, повинуясь желанию запечатленной, но это будет преждевременно. Для всего нужно время, зато ко всему можно привыкнуть. Жестом подозвав оборотня, я подошёл к девушке справа, приобнял ее за талию, и понятливый щеночек прилип к ней слева. — Мы же не ревнуем, — как можно мягче прошептал я, целуя ее в розовое от смущения ушко, — и, если ты тоже не будешь ревновать, все будет хорошо. Попробовать же надо, а там посмотрим. — И что, типа, гэнг-бэнг и прочее говно? — резко хмыкнула Женя, дернув плечиком, когда парень прижался к нему губами. — Я так не хочу, понятно? Как хорошо за этим "не хочу" слышится "боюсь". Но нам не обязательно нужен тройничок, даже если мы будем по двое трахаться в разных комбинациях, меня все устроит. — Если не хочешь, значит, не будет, — спокойно пообещал я, поглаживая ее по спине, — детка, ну правда, неужели ты думаешь, что мы будем тебя заставлять? Она как-то неуверенно фыркнула, я переглянулся над ее макушкой с Андреем и не удержал улыбку. Как же он нервничает. Видимо, потому, что его запечатленная недовольна, им в том числе. А может, переживает, что выберут меня, а его пошлют куда подальше. Конечно, это невозможно, но влюбленным свойственно паниковать на пустом месте. Повернув хорошенькое личико к себе, я мягко, нежно поцеловал теплые губы, стараясь успокоить. Отстранившись, позволил догадливому парню сделать то же самое, опять заставляя Женю покраснеть. Так красиво вместе смотрятся, я не могу. И, чтобы закрепить этот ебучий тройственный союз, я ухватил его под затылок и тоже поцеловал. Они оба так трогательно прикрывают глаза во время поцелуя, аж ресницы трепещут, этакие невинные наивные детишки. Но я этим детишкам покажу, как надо жить эту жизнь... — Вот так, — сам собой получился почти интимный хрипловатый шепот, — все хорошо, да? Андрей неуверенно дёрнул головой, что я решил считать за кивок. Женя прикусила губу, поколебалась, но тоже кивнула, более надёжно. Чмокнув их по очереди в лбы, я отступил на шаг, вздохнул и вернулся к морковке. Просто не будет. Но зато как будет приятно. Смущенный оборотень пробормотал что-то про воду и свалил, аж на улицу вышел. Девушка же осталась со мной и присела аккуратно на стул, явно ощущая себя не в своей тарелке. — Так расскажи, как вы выбрались от этих приебнутых? — попросил я, чтобы немного отвлечь ее от непростых мыслей. Кинув в закипевшую воду бульонные кубики, я туда же всыпал картошку и поставил на соседнюю конфорку сковородку, без скупости налил масло. — Да без проблем почти, — никакой наигранности, это хорошо, — когда в тебя выстрелили, мне пришлось перелезть вперёд и сесть за руль, а Андрей тебя закинул на сиденье. — Ещё скажи, что ты тронулась и не заглохла, — ухмыльнулся я, присаживаясь у мусорного ведра с ножом и парой луковиц. Конечно, в стрессовой ситуации частенько все получается само собой, даже если нет рефлекса, но ещё есть сраный закон Мерфи. — Сама в шоке была, — наклонив голову к плечу, Женя вздохнула, — правда, радовалась недолго, — выбросив шелуху, я опять повернулся к доске, — типа, преследовать нас не стали, пару раз выстрелили вслед и все, но при этом у меня на руках оказалось двое тяжеленных бессознательных мужиков. — М-да, ты героиня наша, — очень мелко шинкуя лук, я часто моргал и даже пару раз всхлипнул, — сколько пушистик был в отключке? — Около суток, — спокойно ответила совершенно невозмутимая девчонка, за что я готов был ее ещё раз расцеловать, — я доехала до этого поселка, нашла бинты, кое-как тебя перевязала, хотя кровь быстро остановилась. А потом, когда он очнулся, помог тебя перенести в дом. Это сейчас она так говорит об этом, будто это грёбаный поход в магазин. Ревела, сто процентов, боялась каждого шороха, боялась, что мы там помрем, что догонят, что ещё миллион хуевостей может случиться. — У нас густая кровь, — высыпав лук с морковкой в угрожающе зашипевшую сковородку, я взялся за помидоры, специально не поворачиваясь к ней и, будто между делом, интересуясь: — страшно было? Женя молчала, но слегка участившееся дыхание неплохо ее выдавало. — Очень, — все же с явной неохотой и очень тихо призналась она. — Ты молодец, — так же негромко и максимально серьезно сказал я, — правда, ты отлично справилась. Спасибо. Разумеется, ничего мне не ответили, но я поблагодарил, и это главное. Ранний ужин был гораздо вкуснее обеда. И так казалось не только мне, эти двое наворачивали так, что за ушами трещало, видимо, давненько я был в отключке. Хотя странно, чего консервы не ели? А ведь могли и есть, просто надоели они уже, горячий пряный суп всегда лучше. Осталось обсудить планы на ближайшее время. — Куда дальше двинем? — поинтересовался я, помешивая ложкой остатки супа на дне тарелки. — Есть предложения? — Ты же к родственникам собирался, нет? — Женя встала с тарелкой в руках, видимо, хотела налить добавки. Я бы тоже не отказался, так что протянул ей свою, и Андрей тоже. Она скептически окинула взглядом эту пантомиму и просто переставила на стол кастрюлю. А насчёт родственников... Ну их. Живы ли они — хер знает. Не заявится ли туда моя маманька — хер знает. Успеем ли мы свалить на юг до морозов — хер знает. Как папуля отнесётся к моему гарему вот только точно известно, вломит нам всем троим. А мне больше всех. — Да в пизду, — дождавшись своей очереди, я взялся за половник, — давайте в Италию. — Куда-то конкретно? — невозмутимо уточнил Андрей, открыл ещё одну пачку хлебцев. Конкретно? Ну, где тепло. Где найду самый шикарный дом с цитрусовым садом. Рядом с морем, чтобы рыбалочка на рассвете. — Только ради тепла, — пожав плечами, я вот по их мордашкам понял, что сейчас начнут отговаривать, — да, далеко, но вы прикиньте, как зимой надо будет топить в эти ебучие минуса. — Идея классная, но вот, что я скажу, — положив ложку, девушка сложила пальцы домиком и взглянула на меня поверх них, — это надо делать где-то на русскоязычном юге, можно окопаться и жить спокойно, фрукты там, овощи, понимаешь? — я открыл было рот, но она подняла брови, и я послушно заткнулся, давая ей высказаться до конца. — Если ты не знаешь итальянский, могут возникнуть проблемы с местными. А ещё с лекарствами, которые мы не знаем и не сможем прочитать инструкцию, с едой, ещё дохера с чем, понимаешь? Да, итальянский я не знаю. Да, про лекарства я не подумал, потому что мне они без надобности, а ведь надо учитывать, что путешествие и дальнейшее житье-бытье планируется с хрупким человечком. — Вот почему тест на логику очень важная херня, — почесав затылок, я вздохнул, — аргументы принимаются, маршрут перестроен. Но только у моря! — девушка с улыбкой кивнула, но надо решать вопросы демократично. — А тебе куда-нибудь надо, пушистик? Андрей, до этого момента хлебавший суп и, кажется, забивший хер на наш разговор, аж дернулся и поспешно покачал головой. Ну, в принципе, оно и понятно, из стаи выперли, а больше никого у него и нет. Было решено переночевать здесь, а завтра собрать съестное, с утра наведаться в единственный небольшой супермаркет в поселке и двинуть на запад, чтобы потом повернуть на юг, возможно, с отклонениями в сторону интересностей и достопримечательностей. И, конечно же, в объезд города с отбитой сектой. В угнанном джипе оказалась пара канистр бензина, карта дорог области и даже навигатор, ещё работающий. Видимо, спутники пока держатся на своей автоматике. Мы довольно долго обсуждали маршрут, выбирали конечный пункт назначения и составляли список необходимых вещей, которые надо будет надыбать в первую очередь. Я перетащил свою подушку в комнату с двуспальной "кроватью" и занял место на краешке. Кажется, никого это не смутило, Женя улеглась в серединке, на другом краю устроился Андрей. Все пожелали друг другу спокойной ночи, хотя ещё не до конца стемнело. После плотного ужина на мягенькой подстилке, да ещё и с чудесным ароматизатором под боком меня быстро сморило. Я проснулся посреди ночи от характерных чмоков. Уж звук поцелуев ни с чем не спутаю. Осторожно, чтобы не спугнуть парочку, повернув голову и приоткрыв глаза, я сразу же под одеялом потянулся сжать член. Какие же красивые, господи ты боже мой. Женя устроилась на оборотне верхом, и он так нежно ее целовал, так трепетно прикасался к спине и шее, что я едва не заскулил. Да, я знал, что он будет с ней ласковым, но, блять, боже... Медленно проводя носом по ее щеке, парень довольно шумно втянул воздух носом, кажется, кайфуя, как от травки. Ему теперь ее вкус и запах лучше любой наркоты будет, на всю чертову жизнь. Поцелуи переместились на шею, ладони — на упругую попку, и я сглотнул. Кажется, у меня билет в первый ряд на максимально нежную порнушку, отлично. — Нет, я... Я не могу, он же тут, — Женя упёрлась ладошками в широкую грудь, приподнимаясь, но он не дал ей слезть. Твою же мать, какие красивые руки, особенно в напряжённом состоянии, вылизал бы эти чудные жилистые и мощные предплечья. — Он спит, — соврал, даже ухом не повел, маленький засранец, слышит же, как у меня сердце готово из груди выпрыгнуть от возбуждения. Но да, ради продолжения я готов притворяться спящим хоть год, — и все поймет. Конечно же, я пойму, я же эту кашу заварил. И с огромным удовольствием буду расхлёбывать. — Не-а, не могу, — выдохнув, Женя опустилась обратно и уткнулась лицом ему в шею, — извини. Во-от, вот это чудесная дамочка, знает, как мужики ненавидят заводиться и обламываться. Но, разумеется, запечатленный ей даже оторванную руку простит. — Спи, малышка, — нежно проворковал парень, поглаживая ее по волосам и спине. Я подождал, пока ее дыхание выровняется, сердечный ритм замедлится, и придвинулся поближе. — Значит, я сплю, — шепнул я в самое ухо Андрею. Он смущённо улыбнулся уголком губ, опуская глаза. И за это я его жадно поцеловал, давая понять, как отношусь к таким полуночным игрищам. Щеночек издал тихий скулеж и распахнул рот, умоляя поцеловать его глубже, а я просто не в силах отказать. Он как течная сучка, словно всегда готов принять под хвост, но нет, торопиться с этим мы не будем, нет и нет. Я выберу момент, когда будет пара свободных часов, и замучаю его лаской, буду медленно растягивать, заставлю кончить только от члена в заднице, чтобы даже не смел к себе прикасаться. Я подарю ему столько удовольствия, сколько он заслужил, пережив мучительное изгнание из стаи. Чтобы не разбудить девушку, которой стоило бы выспаться перед завтрашним длинным днём, пришлось цеплять на разбушевавшееся либидо поводок и силой воли отдирать себя от податливого парня. Пристроившись рядом, я подложил руку ему под голову, уткнулся носом в теплый висок и обнял спящую на нем красотулю. Знал бы, что так все сложится, жаждал бы ебучего апокалипсиса с нетерпением. Флешку с музыкой вот только проебал, жалко, это да.