Череда боли и безумия

      Окровавленная одежда постепенно остывала и покрывалась тонкой коркой алого льда, обмораживая сухую кожу, уже закалённого к холоду тела, но всё же причиняя леденящую боль. Мышцы ныли и требовали скорого отдыха.       «Как больно», — измотано подумал Зенитсу и, не стерпев, в очередной раз облокотился на первое попавшееся дерево. Ноги сами по себе подкосились, и он, чтобы не упасть лицом в землю, сильнее прижался к крепкому стволу, и глубоко царапая бледное плечо о шершавую кору, сел на корточки.       Сколько он уже блуждает по этому лесу? Два дня? Три? Как бы юноша ни старался сориентироваться на местности, какой в этом толк, если ему неизвестно куда идти, к кому, и долго ли ещё придётся искать выход?       Всё просто бесполезно.       Но на удивление, ему было довольно лёгко принять всю ситуацию. Многое, как кровь, пугало его, однако именно сейчас причин для беспокойства было мало. Что здесь происходит — это было единственное, что волновало. Но, увы, разобраться в этом оказалось не так-то просто, как казалось. Парень начал свой путь в надежде, что он находится недалеко от города или какого-нибудь поселения, что обязательно наткнётся на кого-нибудь, кто знает его и сможет прояснить ситуацию, рассеять опасения, рассказав всё «прошлое» — так Зенитсу обозвал время вплоть до потери памяти. Но совсем скоро понял свои глупые мечты. Похоже, что он заблудился и только глубже ушёл в лес.       От безысходности Зенитсу прикрыл глаза и постарался снова прислушаться к звукам, звоном отдающие по черепной коробке. Шелест листвы. Карканье птиц. И ничего более.       Ещё глубже погружаясь в себя, прекращая дышать, чтобы не слышать своего дыхания, напрягая все мышцы, что будто высказывали своё недовольство, очередной болью разрывая тело, чувствуя холодный пот, выступающий на лбу, парень почти полностью утопился в безграничных звуках природы, — всё то же самое, что и делал последние несколько дней, — прислушивался. Глухой стук сердца будто стал громче, шелест находящихся рядом деревьев был чуть тише, и всё, происходящее в пределах, наверное, около трёхсот метров, частично доносилось до слуха. Но ничего нового он так и не уловил, кроме как поразительной тишины в одном из мест. Стоп. Тишина? Только завывающий ветер. Нет деревьев. А значит, там поляна или что-то в этом роде.       Оставляя глаза закрытыми, Зенитсу резко повернул голову в ту сторону и сразу же поморщился от боли в позвонках.       — Может, оттуда я смогу найти хоть что-то новое, — тихо прошептал он, прерывая концентрацию, и открывая глаза.       Отдохнув, юноша спустя некоторое время поднялся на ноги и, терпя боль с усталостью, продолжил идти в направлении так предполагаемой поляны. И как бы того ни хотелось, но на протяжении всей дороги от него не отставали мысли о том, кто он есть. Одежда вся изорвана и перемазана в крови, но когда Зенитсу пытался отыскать раны, ему открылся странный факт — на теле нет ни единой царапины. А из этого вытекает одно предположение — кровь не его. Но откуда она? Зенитсу что, убийца? Или это кто-то защищал его ценой своей жизни? В любом случае получается, что кто-то умер. От этой мысли страх захлестнул его с головой: руки затряслись, и как бы юноша не желал того, сердце не хотело переставать быстро колотиться.       Что ж, причины для волнения появились. Отлично. Парень потряс головой, пытаясь выкинуть из головы негативные мысли. Но как можно просто забыть тот факт, что ты весь облит кровью и сейчас бродишь чёрт пойми где? Никак.       Ему остаётся только слепо верить, что огонёк надежды не потухнет в скором времени, что его прошлое не настолько ужасно, каким кажется. Он просто должен вслепую идти вперёд.       Вскоре парень мог заметить, как впереди беспрерывный лес резко обрывается. Там всё пространство обволакивает густой туман, ограничивающий возможности зрения с самого утра, и заставляющий невольно жмуриться, потирать глаза от ощущения размытости.       Подойдя ближе, и на пару шагов выходя на каменистый бережок, Зенитсу уже удалось различить серебристую, покрытую мелкой рябью поверхность воды, и лицезреть чистое небольшое озерко.       «Вода», — быстро пролетело в голове, и немного помедлив, ощущая дикую сухость во рту, он с облегчением выдохнул.       Наконец-то, теперь он хотя бы вдоволь напьётся. Запнувшись обо что-то, юноша подбежал к пруду, заходя по щиколотку в холодную воду. Но стоило ему остановиться, как ощутил непривычные тяжесть и плотность. Зенитсу потерял равновесие из-за созданных им самим же мелких волн и неуклюже плюхнулся в толщу прозрачной жидкости. Голову обдало холодом, а щёки, расцарапанные ногтями в попытках отскребать кровь, обожгло леденящей болью, пощипывая свежие раны.       Юноша резко вынырнул, замечая небольшой звон в ушах, тут же облизывая воду с губ, и потирая глаза.       — Хха… Хха… — он хрипло дышал. Горло болело ещё с утра. Должно быть, простудился. — Хах. А ещё в ледяной воде барахтаюсь. — у него не впервые появилось странное ощущение, будто бы кто-то должен отругать его за такое легкомыслие по отношению к своему здоровью.       Быстро отмыв ладошки от грязи и остатков крови, Зенитсу набрал в них воды и аккуратно отпил, продолжая сидеть наполовину погруженным в пруду. И только через минуту, когда ноги начало сводить от холода, он быстро вылез на сушу, чувствуя, как ветер стремительно прокрадывается под тонкую одежду. Юноша постарался укутаться в свою порванную рубаху, обнимая самого себя. Ему хотелось умереть от одного только этого холода. Он был не переносим до такой степени, что казалось, умерев, жизнь станет лучше.       — Так. Нет, — сказал парень. Он ещё должен жить. Неважно зачем. То, для чего стоит жить — это уже конкретная и личная причина, а так, что хорошего в том, что бы не существовать на этом свете. И в данный момент на её место Зенитсу поставил довольно-таки дурацкую цель — узнать своё прошлое. Когда он сделает это, на смену этой причине должна прийти другая.       Он решил не зацикливаться на этом и опять начал прислушиваться. И на этот раз юноша смог заметить рядом огромное пространство без деревьев, даже какие-то отдалённые звуки… Эти звуки… Звуки людей? Странные верещания вдалеке, похожие на шумные переговоры, и постукивания       Переведя дух, Зенитсу побежал в ту сторону проверить, верны ли его догадки, снова вбегая в лес. Низкие ветки хлестали по расцарапанным щекам, мокрые волосы застывали сосульками и больно били по лбу, ноги болели, и юноша постоянно запинался о корни деревьев.       Лес резко прервался, и бледное солнце, тускло светящее сквозь туман, ударило в глаза. Парень остановился перед склоном, медленно проходя по редкой сухой траве. Бросив взгляд дальше за небольшой лесок, ему открылся вид на маленькую деревушку, чьи крыши домов тянулись вверх из рассеивающегося тумана.       Он и не успел засечь момент, когда на его лице появилась лёгкая измученная улыбка, выражающая всё облегчение, испытываемое им сейчас.