— Убить? — в недоумении спросила она, хлопая своими голубо-белыми глазами, — То есть… Ты так быстро нас забываешь? Забываешь, какие ужасные вещи гнев способен сотворить с человеком?
Не сводя испепеляющего взгляда с виновника своего неконтролируемого гнева, он попытался встать. Это потребовало бы огромных усилий, если не поддержка могучих деревьев. Не успел Зенитсу и с колен встать, когда противник уже принял стойку и моментально рванул вперёд. На этот раз время не замедлилось, Зенитсу не среагировал, не пошевелился. Вот только удар шёл совсем не в него. Атака со свистом пронеслась в сантиметре от левого плеча.Однако почему так больно?
Бок охватило горячей болью, в грудь словно закинули раскалённые угли, лёгкие горели. Налитые кровью глаза распахнулись шире. Зенитсу то ли в изумлении, то ли от шока раскрыл рот, желая взвыть от невыносимой боли, но дыхательные пути будто расширились. Голову пронзил вымышленный десяток оглушительных криков. «БОЛЬНО!!!» — мозг не работал, и мысли суетно метались в сознании, — «Убить! Я должен убить! Его! И тогда всё прекратится!»— Постой, — его голос впервые за всё время прозвучал тревожно, — такими темпами ты и вправду нас забудешь. Утихомирь свой пыл. Гнев никогда до добра не доводит. Хоть я и не знаю, насколько сложно тебе в таком состоянии вернуть своё спокойствие, но точно уверен, злость погубит тебя.
Слова, возникшие в голове, казалось, действовали успокаивающе, заставляя адреналин в крови утихнуть. Но вот опять откуда-то сзади шумно пролетела огненная стрела, рассекая ветки по правую сторону от Зенитсу. «Твою мать, как больно!», — парень чуть не упал и сморщился от жгучего ощущения во всём теле, ещё сильнее обнажая клыки.— Зенитсу, пожалуйста, очнись! — взмолилась она, — оставайся человеком!
Сердце пробило в груди ещё один мощный удар, и лицо обдало жаром. Накатившая усталость уняла дрожь в руках и, казалось, привела пульс в норму. Дальним уголком своего подсознания Зенитсу замечал, как страх тихо шепчет о том, что отступать нельзя, что нужно убить.— Однажды в твоём сердце прорастут два семени, и тогда мы навсегда останемся с тобой, — чем он всегда отличался в их дружной компании, так это спокойствием, серьёзностью и лидерским умением обдумывать ситуацию, а в последствии и сказать толковую красивую фразочку, — Мы будем как дриады обитать в каждом встречном дереве. Хах, звучит ужасно, да. Однако, без нас двоих ты просто эмоциональный ребёнок. Может быть, ты и не помнишь нас, но, поверь, почувствуй сердцем, мы всегда поможем тебе. Поэтому, настоятельно рекомендую взять себя в руки. Нет, ты обязан успокоиться, иначе умрёшь.
Жгучая полоса пламени оборвала последние оставшиеся веточки, мёртвые обрубки которых продолжали цепляться в шею, ноги и руки. Вновь очередная волна бесконтрольного гнева и невыносимой боли погребла под собой здравый разум, позволяя начать сдавленно и беззвучно кричать. Такая резкая перемена настроения отзывалась в висках ревущими гудками, что только подливало масло в огонь. Зенитсу бесила эта боль, раздражала. К нему будто приклеилась одна неопровержимая мысль о том, что, убив этого красноволосого незнакомца, он избавится от всего этого. Это стало для него единственным верным вариантом. Ощущая, как по щекам скользят алые капельки крови, Зенитсу вразвалку поднялся с колен, шатаясь от слабости в мышцах.— УСПОКОЙСЯ!
Их голоса в унисон прогремели в голове, пробирая тело болезненным зарядом. Ноги подкосились от неожиданности, и Зенитсу чуть снова не упал, расставляя ноги шире и инстинктивно хватаясь рукой за голову. Всё тело — ноги и руки, лёгкие и сердце, зубы и ногти — вопило от боли. Желание убить смешалось с общей массой непонятности и полного бреда, творящегося и вокруг, и внутри себя. — Ты умрёшь. — хрипловатый и бесстрастный голос противника словно добил демона окончательно, как бы наговаривая, что у этой ситуации лишь один выход — смерть Зенитсу. Парень застыл на месте, с широко раскрытыми глазами смотря себе под ноги. Треск огня прерывали громкие и тяжёлые шаги мечника, чьи слова заставили юношу вернуться в реальность, поселив в груди страх и непонимание. В одно мгновение из-за одной фразы Зенитсу снова почувствовал себя беспомощным и жалким существом, трясущимся от боязни скорой смерти.