В голове зазвенели сотни тонких голосков, которые были настолько знакомые, будто каждый из них Зенитсу слышал раньше и помнил. Любой отдельный крик, глас и плач напутственно раскалывался целым хором непонятных эхо, поочерёдно звуча то громче и импульсивней, прошивая лоб невыносимой болью, то тише, теряясь в общей запутанной акустической системе.
В ушах заложило пробки от странного эффекта мощного резонанса. От этих болезненных откликов и последующей пульсации в висках руки сжимались в кулаки сами собой, острыми когтями зарываясь в волосы и впиваясь в ладонь. В пальцах, под ногтями, кожа чесалась и болела. Хотелось ещё сильнее вцепиться в собственные руки, разодрать кожу на своих плечах и локтях, сорвать скальп. Лишь бы угомонить эту чёртову чесотку!
— Ургх! — тело сковала бездна повторяющихся отзвуков. Голова раскалывалась от боли, не позволяя сосредоточиться на более важных вещах.
«Возьми себя в руки!» — вопила здравая частичка разума, — «Усмири этот гомон, сочленённый из возгласов гнева!»
Капелла недружных голосов оборвалась так же резко как и началась, позволяя расслышать, как к шее с оглушительным полузвоном, полулязгом приставили раскалённый до жара недр ада клинок.
— Ч-что? — По-прежнему сжимая в руке свои волосы на голове, Зенитсу поднял недоумевающий взгляд на мечника.
«Он… Совершенно беззвучно…» — в голове и без того роилось огромное количество вопросов, путающих парня, а теперь же он ещё и был обескуражен резкой переменой обстановки: на душе, как казалось, полегчало, будто с плеч спала какая-то ноша; слух резал ужасающий звук злости, — «Его шаги. Я их не слышал. Как?.. Как он так близко подобрался?»
Красноволосый истребитель стоял около него чуть ли не вплотную, на расстоянии вытянутой руки. Так близко, что Зенитсу мог ощущать его горячее размеренное дыхание, заставляющее сердце ускориться от нахлестнувшего страха. Внутри засело жуткое ощущение открытости и беспомощности, вопящее о том, что в любой момент Зенитсу сейчас могут убить.
Однако, почему этот юноша остановил взмах? Он же хотел отсечь голову, так почему сразу не сделал этого, коли была возможность?
— Ты… — Зенитсу аж вздрогнул от этого холодного голоса, который был полной противоположностью горящим алым глазам владельца, — сопротивляешься
ему?
Честно признаться, парень не был готов услышать такой вопрос, ведь ещё с его первого слова ему показалось, что сейчас спросят о готовности умереть.
Трепеща от страха, думая как ответить и будучи не уверенным во всех словах, спустя затянувшуюся секунду Зенитсу робко проговорил:
— К-кому? Кому сопротивляться? — он всем сердцем надеялся, что у него хотя бы есть возможность отвечать вопросом на вопрос и что его сейчас не убьют за это. Но, к счастью, вопреки всем страхам юноша напротив лишь слегка удивлённо приподнял бровь.
— Кибутсуджи Мудзану, — сказал он, надавливая катаной на глотку.
Леденящий страх окутал Зенитсу с головой, перехватывая дыхание и не давая возможность управлять своей мимикой. Инстинкт самосохранения запутался и панически пытался найти выход. Кибутсуджи Мудзан… Дальний уголок сознания твердил, что, если Зенитсу скажет что сопротивляется, то
он убьёт его впоследствии. А если ответит по-другому, то отсечения головы не избежит.
Думая, что для своего спасения Зенитсу должен говорить искренне, он терялся в своих заблуждениях ещё больше. Сопротивлялся ли он
ему? Соглашался с
ним? Ни то, ни другое.
Внутри все органы немели от ужаса. Зенитсу чувствовал себя загнанным в угол животным. Нет. Он ощущал себя демоном, стоящим перед своим убийцей.
***
Задавая этот вопрос, Танджиро надеялся услышать в ответ нечто особое и проницательное, что заставило бы его поверить этому жалкому и беспомощному демону.
Да, Камадо снова хотел довериться монстру. После смерти Незуко в душе ещё теплился слабый огонёк надежды на то, что в этом мире есть другие демоны, способные отвергнуть Мудзана.
Однако этот юноша молчал, и с каждой долей секунды надежда гасла всё больше и больше.
— Отвечай, — Камадо куда сильнее надавил лезвием на шею, наблюдая, как демон трясётся от страха и испуганно смотрит в одну точку перед собой, панически сжимая волосы на голове.
«Он просто боится…», — на мгновение Танджиро снова поддался напору своей непокорной жалости, но тотчас взял себя в руки, — «Пусть я раньше и жалел демонов, но никогда не искал поводы спасать их. Танджиро, ты стал слишком мягкотелым.»
— Я… — парнишка еле-еле выдавил это слово из себя, решительно, но дрожа, смотря на Камадо.
— Хм?
Глаза демона вспыхнули чем-то убийственно-пугающим
«Что?..» — подумалось истребителю, — «Что это такое? Что происходит?» — странное и непривычное чувство сковало тело невольной дрожью, — «Не могу пошевелиться. Внутри как-то тревожно. Я не успел заметить, когда моё сердцебиение ускорилось. Это состояние так похоже…» — от осознания зрачки сузились, а веки распахнулись шире, — «… на страх. Я погружён в страх», — Леденящий ужас холодком пробежался по спине, отзываясь хрустящей болью в лодыжках, — «Глаза! Глаза демона! Это его магия крови? Вторая способность? Он специально позволил мне так близко подобраться? Убить. Надо отрубить голову, но, чёрт, руки не шевелятся!» — Ещё никогда прежде Танджиро не сталкивался с такой сильной паникой, которая брала абсолютный контроль над сознанием, мышцами и всеми органами восприятия.
— Я! — радужки глаз «Возрождения» наполнились ещё более холодным, словно покрывающим тело охотника коркой прочного льда, оттенком, —
Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!
