Игра начинается.
Какие задания могут прийти пьяному в голову? Раздеться, изобразить стриптизёра, рассказать самый лютый зашквар. Но к Лизе приходит более неожиданная задача. — Поцелуй Юлика и уйдите на второй этаж, побудьте там наедине десять минут, — растянуто говорит Руслан, удовлетворённо наблюдая за происходящим. Голубые глаза рыжего упираются в лицо соперницы, на что она наигранно лучезарно улыбается, подходит к шатену. Тот поднимается, сразу примыкая к пухлым губам напротив и усаживая девушку на свой торс. Алкоголь дал в голову, она углубляет поцелуй, тянет его за волосы, пока тот уносит её в комнату возможно бывшего друга. У его губ мятный вкус, поцелуй страстный и жаркий, под сердцем приятно покалывает после каждого его прикосновения. На минуту она забывает о своем главном ненавистнике. Девочка пьяна. Когда она отстраняется, пытаясь отдышаться, он закуривает. Они оба сделали это, чтобы отомстить рыжему, но у каждого своя причина, о которой они не станут говорить друг другу. — На самом деле, мне не четырнадцать, — начинает Лиза, посмеиваясь и опустошая второй бокал. — Даня обо мне что-то говорил? — спрашивает русая, приготавливаясь к ответу, который возможно принесёт ей боль. — Ну упоминал, что якобы «вот бля, малолетку привезли, она ноет постоянно, дерзит, мозги ебёт». Но, Лиза, как он сейчас на тебя смотрел… — Онешко расплывается в улыбке, а его собеседница утыкается взглядом в неопределённую точку, переваривая услышанное. Комната наполняется молчанием, только тёмные часы тикают, стрелки которых медленно направляются к одиннадцати часам. — Вы тут не засиделись? — в спальне появляется Кашин, осматривая продолжающую молчать парочку. — Юлик, пиздуй. А ты, сучка, остаёшься здесь, — шатен поднимает руки над головой, изображая жест «я сдаюсь», быстро подмигивает Лизе и скрывается в коридоре. Данила с силой захлопывает дверь. — И что это, блять, было? Ты охуела? — Не учи меня жизни и не ставь свои правила! В этом доме ты не хозяин и не командир. Быстро твоему отцу спалю контору, чем вы тут занимаетесь, — она смотрит на рыжего исподлобья. Ярость и алкоголь в крови у каждого. Неожиданно он хватает бечёвку со стола, сжимает запястья девушки и завязывает крепкий узел. — Ты ёбнутый? Что ты делаешь? Отпусти! — но все попытки бесполезны — руки связаны, а в его глазах играет гордость и самодовольство. — Не ори, а то ещё и рот найду чем закрыть. Бессовестная сука, — бубнит он, покидая комнату и закрывая дверь, по всей видимости, на замок. Она остается одна, с натирающей до боли верёвкой на запястьях и в комнате больного на всю голову человека. Проходит полчаса, по истечению которых сидеть в одном положении уже невозможно. В спальне жарко и душно, а бечёвка истёрла запястья в кровь. — Да-а-ань… Выпусти, пожалуйста. Даня… Прошу, развяжи. — Не-а, — сразу слышится по ту сторону двери, -рот закрой, устал слышать твой скулёж. — Я хочу в туалет, и вообще, на этой кровати спать потом не мне, так что… — она знает, что это сработает. За дверью слышится молчание, а после дверь открывается. Взъерошенный рыжий, видно, уже хорошо опьяневший, сразу подходит к девушке и впивается губами. Русая пытается оттолкнуть его, но связанные руки, глухо отдающие болью, не позволяют. — Если будешь сопротивляться, не развяжу, — прямо в губы говорит он, а она отвечает на поцелуй. На нежный, но пламенный поцелуй. Не отстраняясь от русой, он неторопливо развязывает веревку и отбрасывает её в сторону, но Лиза неожиданно вскакивает и убегает. Сбежав по лестнице под удивленными взглядами гостей, она быстро натягивает кеды и ветровку. В подъезде сыро и пахнет дождем, прямо за ней раздается топот, что подталкивает её ускориться. Капли бьют по лицу нескончаемыми потоками, в больших лужах лежат лунные дорожки. Девушка не успевает убежать, рыжий большой медведь наваливается со спины, разворачивает к себе и заключает в поцелуй.Теперь война определенно закончена.
Следы дождя стекают по ресницам, между разгоряченных губ и по щекам. Тёплый ветер обволакивает, всё стихло, и лишь где-то вдалеке слышен шум мотоцикла, раздающийся по спящей улице с сотней горящих окон. И казалось, что свет в них настолько приятен и ласков, невольно разрушает темноту, и луна мелькает среди туч. И кажется, будто ливень льётся из тысячи звёзд, разбросанных по небу и скрытых в его темноте, словно они плачут то ли от умиления, то ли от счастья, внезапно нахлынувшей и не хотевшей отпускать радости. Лиза чувствует его тепло, здесь, совсем рядом с сердцем, и ещё больше прижимается к Дане, даже сейчас улавливая его ускоренное сердцебиение. Прямо в груди что-то горячее и пламенное разливается по всему телу, ощущаемое под сердцем, в губах, в запястьях, внизу живота. И это тепло так приятно, что хочется, чтобы никогда не покидало юного тела это прекрасное ощущение, ощущение близости. И хочется, чтобы рядом всегда был только он, и чтобы только его ладонь сжимала хрупкое запястье, только его губы затягивали в страстный поцелуй, только в его волосы скользили руки и его запах витал в воздухе, наполненном любовью. А лето уходило, лето скрывалось в темноте ночи, скоро его не будут освещать звезды и не будет наполнять тёплый, душноватый воздух, не будет слышно пения сверчков. Оно уходило, а тридцать первое августа приближалось, уже почти заключало в свои объятия. И всего неделя разделяла числа, всего неделя до достижения поставленных ещё тридцать первого мая целей, неделя, чтобы насладиться сладостью свободы и независимости, невнятным шёпотом листьев где-то в конце двора и скрипом качелей. А они так и стоят, прижавшись друг к другу, и не слышат шагов уходящего лета.