Absolution

      Маленькое зеркало над раковиной отразило плохо освещенную ванную комнату и ничего кроме нее. Белая со сколами плитка на стенах, обвалившаяся штукатурка на потолке и крошечная ванна. Никаких теней и тревожно мигающих ламп.       Возможно, после предыдущего приступа кошмары ненадолго оставили демона в покое. А может, причина была в том, что зеркало оказалось слишком мутным и грязным, покрытое странным белым налетом.       – Пойду, поищу для тебя одежду, – Данте переминался на пороге, словно не знал, куда себя деть. – Аккуратнее с горячей водой, иногда льется кипяток.       Вергилий молча кивнул, дождался, пока шаги брата стихнут, и только тогда начал раздеваться.       Рана от Ямато так и не зажила. Кровотечение остановилось, ткани начали потихоньку срастаться, но каждое неловкое движение по-прежнему причиняло боль. Вергилий невольно скривил губы в презрительной усмешке. Наследник Спарды, Темный Ангел, уже успевший стать легендой Нижнего Мира… Сейчас он был лишь ненамного сильнее обычного человека. Демон бросил на пол рваную, окровавленную одежду, которую теперь оставалось только выбросить, и шагнул под струи теплой воды.       Если бы только эти чудовищные сны дали ему небольшую передышку… Впрочем, что это изменило бы? Ничего.       Ровный шум воды успокаивал. Только теперь демон ощутил, насколько он устал – словно и не было нескольких часов сна днем. Все силы ушли на регенерацию. Вергилий провел ладонью по волосам, убирая со лба намокшие пряди, и закрыл глаза. На миг ему почудился запах дождя и дыма, навевая воспоминания…       Как же тихо. Город у подножия башни умер, последние крики затихли еще несколько часов назад. Где-то вдалеке звучат раскаты грома. Капли дождя отсчитывают секунды, и Вергилий непроизвольно сжимает пальцы на рукояти катаны. Лишь этот жест да участившееся биение сердца выдают волнение старшего сына Спарды. Вокруг царит ночь, он снова стоит на вершине башни и слушает грозу в ожидании встречи с братом…       – Вот полотенце и одежда, – Данте снова появился в дверях, сложил стопку вещей на шкафчик у входа. – Возможно, будет велико, но…       Кивнув, Вергилий молча потянулся за шампунем. Иллюзия развеялась.       – Вообще было бы неплохо перебинтовать раны, – Данте уселся прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Охотник уже успел переодеться в мягкие штаны и поношенную темную рубашку.       – Это лишнее, – демон отвернулся, но все равно чувствовал спиной внимательный взгляд близнеца. Данте изучал его и не считал нужным скрывать это. Ощущение чужого взгляда сковывало, заставляло чувствовать себя уязвимым и еще более слабым. Демон с трудом подавил зародившееся в груди рычание и принялся яростно отмывать с тела кровь.       Данте молчал. Не приставал с вопросами, не лез с ехидными комментариями. И Вергилий был благодарен за это.       Он все еще не знал, как начать разговор. Это не давало демону покоя, а воспоминания о том, что происходило между ним и Доппельгангером, вызывали сладостную дрожь. Они ведь не просто были вместе несколько долгих лет. Да, Вергилий оставался главным. Да, жизнь Тени зависела от жизненной силы полукровки, и оборотень всем сердцем ненавидел того, кто лишил его свободы. Но порой, забывшись, Вергилий позволял своему рабу очень многое. И сейчас достаточно было лишь допустить мысль, что на месте двойника мог быть Данте… Тот самый, который сейчас находился в одной с ним комнате. От этих мыслей одновременно бросало и в жар, и в холод. И тело реагировало на воспоминания крайне однозначно. Разозлившись на самого себя, Вергилий выкрутил до предела кран с холодной водой и зашипел сквозь зубы, оказавшись под ледяным градом.       – Псих, – Данте укоризненно покачал головой. Вергилий лишь скривил губы в усмешке.       «Ты даже не представляешь, насколько, дорогой брат».       К счастью, холодная вода помогла прояснить мысли.       – И все же, Вердж… Что произошло? – спросил Данте, когда демон прекратил экзекуцию и потянулся за полотенцем.       Старший брат помолчал несколько секунд, тщательно подбирая слова.       – Я столкнулся с Доппельгангером. У нас с ним… старые счеты.       – С оборотнем? – охотник присвистнул от удивления, чем тут же заслужил недовольный взгляд близнеца. Вергилий демонстративно отвернулся и принялся изучать принесенную одежду.       – Он преследует тебя? – Данте снова стал серьезным.       – Возможно. Но до сегодняшнего дня я не знал об этом.       Охотник негромко выругался.       – У него есть причины, – неожиданно для самого себя признался Вергилий. – То, что я сделал…Ни один демон не простит подобное унижение.       Данте внимательно посмотрел на брата.       – Это и есть та самая «долгая история»?       – Только ее начало, – демон горько улыбнулся уголками губ.              Откуда взялось это чувство? Привязанность на грани ненависти… ненависть, граничащая с любовью… Сейчас я уже не могу вспомнить. Мы часто обменивались двусмысленными фразами и почти все время проводили в компании друг друга. Его слова порой звучали как приглашающие намеки, и я не отставал. Издевки и насмешки, больше похожие на флирт… Мы не задумывались над этим. Мы оба были слишком опьянены силой и совершенством друг друга. Люди могли казаться интересными лишь до тех пор, пока рядом не появлялся брат.       И все же мы не переступили эту черту.       Может, просто не успели.       В конце концов, нам было всего пятнадцать, когда демоны разрушили нашу привычную жизнь.              ***              Данте очень не нравилась тьма в глазах брата.       Издали Вергилий казался почти прежним. Холодный, вечно хмурый и слегка отстраненный, всегда погруженный в свои мысли. Лишь иногда на губах близнеца появлялась еле заметная мечтательная улыбка. Эту улыбку Данте запомнил слишком хорошо – именно таким он видел Вергилия, когда тот предвкушал открытие врат между мирами и рассуждал, сколько еще крови понадобится для заклятия.       Но все это – лишь издали. А вблизи от старшего брата настолько «фонило» болью и отчаянием, что все инстинкты Данте единогласно требовали прибить демона, пока тот не свихнулся и не наворотил бед. Ну или хотя бы просто из жалости. Очень некстати вспомнился досадный и нелепый бой с Модеусом. И пришлось в очередной раз напомнить самому себе, что случае с темноволосым демоном действительно не оставалось другого выхода.       Но теперь Данте велел инстинктам заткнуться и пытался присмотреться к Вергилию повнимательнее.       Брат реагировал на навязчивое внимание холодностью, презрением, чуть ли не яростью. Но Данте не собирался отступать. Особенно после того, как вернулся в пропахшее кровью агентство и обнаружил Вергилия с дырой от Ямато в боку.       После того, как демон принял душ, братья перебрались на кухню. Лампочки перегорели еще целую вечность назад, и с тех пор Данте все забывал принести новые. Поэтому чай пришлось заваривать в темноте.        Данте украдкой наблюдал за близнецом, который сразу же занял свое любимое место – на подоконнике. Темные льняные штаны и футболка действительно оказались великоваты. Серебряный свет уличного фонаря скользил по щеке Вергилия, ласкал мягкими отсветами пряди белых волос. Почему-то демон не стал зачесывать волосы и сейчас был удивительно похож на самого Данте в юности.       Вергилий беззвучно шептал что-то, накрыв ладонью едва зажившую рану. Под его рукой растекалось мягкое белое сияние.       – Это помогает? – Данте подошел к брату и предложил ему горячую чашку. Вергилий открыл глаза, и на мгновение охотнику показалось, что демон не помнит, как здесь оказался.       – Да, немного.       Вергилий взял предложенный чай и осторожно пригубил напиток. Покачал головой.       – Слишком крепко. И слишком горячая вода для этого сорта, – демон улыбнулся уголками губ и почти неслышно добавил: – Но все равно спасибо.       Данте так и замер с открытым ртом, не успев возмутиться. Неужели не послышалось?       – Ты обещал рассказать все, – напомнил он, устраиваясь на деревянном стуле поближе к брату. Вергилий неохотно кивнул.       – Мне начать с самого начала? Или подробностей о моей жизни будет достаточно? – невесело усмехнулся демон, лишив близнеца дара речи в очередной раз. И тут же сам себе ответил. – Думаю, достаточно. Что ж. Я встретил Доппельгангера через месяц после того, как остался в Нижнем Мире…              ***              – Знаешь, он подолгу беседует со своим отражением. Иногда – часами. Я часто видел, как он сидит в ванной и разговаривает с зеркалом.       Вергилий невольно остановился – и тут же отвел взгляд. Присел на корточки, словно желая изучить побежденного противника прежде, чем его тело развеется пылью.       – Меня это не волнует.       – Как знаешь, – Доппельгангер нехорошо усмехнулся, и Вергилий понял, что обмануть оборотня ему не удалось.       Видеть знакомую усмешку на лице демона-тени было почти больно. Но Вергилий заставлял себя смотреть. Возможно, в надежде, что со временем эта боль утихнет… Пока же она становилась лишь сильнее.       «Это ничего не значит».       Вергилий повторял про себя эти слова, словно заклинание. С того самого дня, как победил повелителя теней и приказал ему принять облик Данте. Тогда он пытался убедить себя, что это всего лишь прихоть. Желание почувствовать себя главным, словно удалось подчинить упрямого младшего брата, заставить его признать ошибки… Да, именно так Вергилий и думал. Потому что отказывался заглядывать в самые тайные, самые темные уголки собственной души.       С виду Доппельгангер исправно следовал приказам. Но с каждым днем становился все более похожим на Данте… И все более наглым.       Вот и сейчас он открыто усмехался, закинув тяжелый двуручник на плечо, словно тот был невесомым. Сильный ветер трепал темный кожаный плащ и белоснежные, как у самого Вергилия, волосы. В светлых глазах Тени вспыхивали алые искры, и это было единственное отличие в облике демона от младшего сына Спарды. Именно это отличие не позволяло Вергилию забыться. Надо было только не закрывать глаза.       Император поднялся на ноги и еще раз окинул взглядом поле битвы. Это было уже третье нападение мятежников на границы его владений. Опознать удалось лишь два клана. Остальные трупы оказались изуродованы до неузнаваемости и уже начали обращаться в пепел. Особенно много таких тел оказалось вокруг оборотня – тот всегда чрезмерно наслаждался боем. Вергилий недовольно покачал головой.       – Соскучился по своей камере? – казалось, холодный, лишенный эмоций голос Императора способен обратить в лед.       – Соскучился по нашим тренировкам, – невинно улыбнулся Доппельгангер.       Вергилий ощутил, как кровь прилила к щекам, и поспешно отвернулся.       Ему тоже не хватало их тренировочных дуэлей. Это напоминало тренировки с братом, когда они только начинали постигать искусство фехтования. Только в бою с Данте удавалось довести до совершенства владение и магией, и катаной. Но в последний раз все пошло не так. Этот поцелуй… Вергилий невольно прикусил губу. Да как он посмел!       С тех пор прошла неделя, и Вергилий не решался призвать Доппельгангера снова. Пока ему не понадобилась помощь в сражении.       Целая неделя. И все же он не мог забыть… Забыть жадность, с которой Тень целовал его.       Шорох за спиной заставил демона очнуться. Вергилий стремительно обернулся, и кончик лезвия Ямато коснулся шеи оборотня, который подошел к своему хозяину почти вплотную.       – Я могу развоплотить тебя, – прошипел Император.       – Можешь, – Доппельгангер словно не замечал смертельную преграду. – Но не станешь.       В его руках уже не было тяжелого меча. Вместо двуручника оказалась копия демонической катаны, по лезвию которой стекал призрачный туман. Повелитель теней поднял руку, и клинок коснулся щеки Вергилия, почти невесомо прижался к скуле, обдав холодом.       – Прекрати, – голос Императора дрогнул.       – А то что? – оборотень шагнул ближе, навстречу Ямато, и Вергилий тут же отвел катану в сторону. И только после осознал, что сделал.       Доппельгангер усмехнулся. Он стоял так близко, что Вергилий ощутил дыхание демона на своей щеке. Сердце против воли забилось чаще.       – За свою репутацию не боишься?       – А кто нас увидит? – промурлыкал оборотень, наклоняясь к полукровке, щекоча дыханием шею и чувствительное местечко под ухом. – Впрочем, есть более надежное укрытие…              В просторной темной комнате не было ничего, кроме книжного шкафа, кресла у окна и огромной кровати. Грубый каменный пол, холодные стены. Полное отсутствие светильников.       В этой комнате царила почти непроницаемая тьма.       Стоя в центре зала, Вергилий отчетливо ощущал на себе чужой взгляд. Тьма наблюдала за ним… и чего-то ждала. Во тьме звучали голоса – тихий шепот, в котором не удавалось разобрать слов. Тьма скалилась провалами непроглядной черноты, в которой отказывало даже демоническое зрение. Тьма желала смерти чужака, который вторгся в ее царство.       Но мрак подчинялся Доппельгангеру, чья жизнь сейчас зависела от жизни Императора. И тени растекались по углам, шипя от бессилия и досады.       Вергилий решительно скинул камзол и бросил его в кресло, повернулся к демону. Оборотень сидел на краю кровати, неотрывно следя за Императором. Алые глаза зловеще мерцали во мраке.       – Подойди, – в голосе Доппельгангера, который говорил сейчас голосом Данте, зазвучали низкие, чувственные нотки.       – Ты приказываешь мне? – с угрозой поинтересовался Император, но все же приблизился к демону. Руки немного дрожали, и Вергилий сжал кулаки, впившись ногтями в ладонь. Он надеялся, что это всего лишь волнение.       Как он позволил уговорить себя на это? Безумие… Данте бы никогда…       Доппельгангер вдруг поднялся на ноги и шагнул навстречу. Несколько мгновений изучающее смотрел на Вергилия – а потом неожиданно опрокинул его на кровать. Удар выбил воздух из легких, и Вергилий на миг лишился возможности дышать. Оборотень не дал ему опомниться – навалился сверху, жестко удерживая своего повелителя. Свободной рукой он провел по щеке Императора, чуть царапая кожу черными когтями.       – Люблю, когда ты так смотришь, – промурлыкал Тень. – Столько боли и гнева…       Вергилий дернулся, пытаясь освободиться из захвата.       – К чему все это? – полукровка охнул, когда оборотень коленом раздвинул ему ноги. – Не смей играть со мной…       Он запнулся, когда демон впился в его губы требовательным поцелуем. Вергилий почти тут же ощутил привкус крови – Доппельгангер ранил его острыми клыками. В голове зашумело, по всему телу прошла дрожь удовольствия.       – Разве похоже, что я играю? – спросил оборотень спустя минуту, стараясь восстановить дыхание. Из его глаз полностью ушла синева, и они горели, словно два рубина. Только теперь Вергилий осознал, что его больше не держат. Что он сам обнимает Доппельгангера ослабевшими руками и с трудом сдерживает стоны, чувствуя, как демон трется о его бедро.       – Разве я не прав? – ему хватило сил произнести это спокойно.       Тень вдруг зловеще улыбнулся.       – Прав. Но не волнуйся. Я буду нежен…              ***              Он солгал. В их встречах не было ничего похожего на нежность. В постели Доппельгангер оказался груб, даже жесток. Он несколько раз пытался убить Вергилия – когда отчаялся обрести свободу и искал смерти, возненавидев навязанный облик и необходимость подчиняться.       Вергилий боялся признаться самому себе, что несмотря на боль и опасность, эти встречи пьянили его. Он желал этой боли. И, сам того не осознавая, невыносимо тосковал по брату.       Мог ли Данте быть таким? Тот прежний Данте, который ненавидел своего близнеца, считая его причиной всех обрушившихся бед…       – Мы были вместе несколько лет, – собственный голос показался Вергилию чужим. Он отвернулся к окну, стараясь не смотреть на брата. – Несколько лет подчинения и унизительной службы полукровке… сыну предателя… Но дело не только в этом. Хоть я и не принуждал его…       Оборотень первым начал эту игру. Он стремился унизить своего хозяина, сыграть на его слабостях… И Вергилий не мог не признать, что Доппельгангеру это удалось. Их близость стала ядом для них обоих. Вергилий уже не мог отказать слуге, с ужасом осознавая собственные желания и чувства к брату. Тень искал в этих встречах власть над тем, кто лишил его свободы – и это стало единственным смыслом его существования.       Уходя из Нижнего Мира, Вергилий разорвал узы, надеясь таким образом выкорчевать из сердца привязанность к близнецу. И ему почти удалось. Время сгладило воспоминания, притупило чувства. Все было почти хорошо, пока он не пошел против Стены – почти совершенного искусственного интеллекта, созданного учеными из мира демонов. Доппельгангер вернулся в его кошмарах, которые постепенно становились реальностью.       Данте молчал, и Вергилий не решался посмотреть на него. Бывший Император чувствовал себя абсолютно лишенным сил, словно последние полчаса он не говорил, а дрался с армией высших демонов. Хотелось только одного: уйти и больше никогда не возвращаться. Забыть дорогу в этот город, вернуться в фамильный особняк и там принять свою участь. Вергилий был уверен, что тени безумия не заставят себя долго ждать.       В конце концов, это легче, чем увидеть в глазах близнеца ненависть и презрение… В очередной раз.       Данте громко вздохнул и тяжело поднялся со стула.       – Тебе нужно отдохнуть. И нормально выспаться, в нормальной кровати, – произнес охотник как ни в чем ни бывало, забрав из рук близнеца чашку с почти нетронутым чаем. – Я переночую на диване.       Вергилий недоверчиво взглянул на брата.       – Это все, что ты можешь сказать?       Данте развел руками. И хотя этот жест выглядел довольно беспечно, взгляд охотника на демонов оставался мрачным и тяжелым.       – Потом поговорим, Вердж. На сегодня достаточно.       Вергилий покорно склонил голову. Он слишком устал, чтобы спорить, и не стал говорить, что вряд ли ему удастся хоть немного вздремнуть.       Потому что на самой грани видимости он снова заметил тень с алыми глазами.