Восток - дело тонкое...

Рано-рано утром, с первыми лучами… Нет. Когда ещё даже первые лучи солнца не успели озарить мир своим светом и теплом, в сумерках предрассветной зари раздался тихий скрип входной двери домика, стоящего посреди пустынной долины. Невысокий мальчишка с чёрными, слегка вьющимися волосами осторожно поставил ступни ног на щедро усыпанную песком землю и направился в сторону деревянной ограды. Его большие тёмно-карие глаза внимательно смотрели по сторонам. Обведённые сурьмой* веки подчёркивали красоту глаз мальчика, от которых и так трудно было оторвать взгляд. На носу у него имелась еле заметная горбинка, глядя на которую, его дядюшка Зейд говорил: «Подавляющее большинство мудрецов имели на носу горбинку. Совпадение? Кто знает…». Мальчик не знал, шутит ли его дядя или это правда так. Но он точно был уверен в том, что дядя Зейд — мудрый человек, а в этой шутке есть какой-то скрытый смысл. Большинство известных мудрецов носили очки, а на горбинке они хорошо сидят и не сползают. Возможно, это странная теория, но она не лишена логики. Было уже не так темно, в этих краях ночь еще прекраснее дня из-за миллиардов звёзд, сверкающих тут и там на чёрном небосводе. Отсутствие всякого искусственного освещения и облаков, которые тут очень редко появлялись, давало возможность насладится шикарным видом небесных светил. Мальчик усмехнулся, вспоминая слова дяди: «С днём мы вечно враждуем. А вот ночь — любимая подруга для мужчин», — улыбаясь, говорил он. Взглянув на всю красоту уходящей ночи, мальчик невольно согласился с дядей. Прекрасное звёздное небо, везде так тихо и спокойно, как будто время остановилось, чтобы он мог насладиться этой великолепной картиной. Хотя хитрая улыбка дяди наводила мальчика на мысль, что тот похоже имел в виду не только звёзды. Кто его знает. Полная луна как нельзя кстати ярко освещала пустыню. Поэтому озорная улыбка от предвкушения проделать задуманное на лице мальчика была отчётливо видна. На голову скорее по привычке, чем по нужде он нахлобучил тёмно-красный миниатюрный тюрбан, которым так гордился. Ведь в нём, как ему казалось, он был похож на героев из легенд, которые рассказывал дядюшка. Что касается других элементов одежды, тут мальчик не особо беспокоился. Просто вышел в одних только изар* — широких восточных штанах до колен, закреплённых поясом на талии. «Некогда», — сказал он своим мыслям, удивляясь спокойствию голосов в его голове. «Тараканы», как он их называл, обычно вели себя словно аристократы за чашкой чая, дискуссируя по поводу правил приличия. О тараканах он узнал у тетушки Хабибы, которая говорила: «У каждого свои тараканы в голове». Тогда мальчик не решился спросить у тетушки, кто такие эти «тараканы». Одно только название пугало его ни на шутку. Как же эти тараканы не понимают, что некогда отвлекаться на прочие вещи, ведь вот-вот наступит рассвет. Он достиг калитки ограды, за которой спокойно стояла и прямо на него смотрела цель его столь раннего подъёма. — Как же ты прекрасна, — зайдя через ограду, выдохнул мальчик, осторожно протянув руку вперёд, — угощайся, Латифа. Он раскрыл протянутую ладонь, там было несколько сушеных фиников. Лошадь насмешливо фыркнула и отвернулась. Мальчишка разочарованно опустил голову. Положив угощение к себе в карман, он тихо сказал:  — Больше у меня ничего нет. После этого он развернулся, чтобы уйти, как вдруг что-то легонько дёрнуло его голову назад. Обернувшись, он увидел, как Латифа, схватившись зубами за край тюрбана, осторожно тянет его к себе.  — Ты не против? — робко улыбаясь, спросил он. Лошадь покачала головой, взмахнув своей длинной гривой. Мальчик радостно обнял за шею большеглазую, до неприличия красивую и лощёную лошадь своего родственника, который приехал погостить к ним. Сейчас дядя мирно спал дома, а значит, у него еще есть время.  — Пойдём, — прошептал мальчишка и, аккуратно взяв лошадь за поводья, вывел её за ограду. И они тихо пошли по пустынной дороге, которая проходила совсем рядом и вилась через всю долину. Небо потихоньку стало светлее, и звёзды стали менее заметными, предвещая грядущий рассвет. Осторожно забравшись на лошадь, погладив шелковую гриву, мальчик нагнулся и прошептал ей на ухо, словно боясь, что кто-нибудь услышит их: — Покажи на что ты способна, Латифа! И не бойся, что я упаду. Выпрямившись, он медленно вдохнул прохладного ветерка, открыл светящиеся радостью глаза и, дёрнув за поводья, скомандовал:  — Вперёд! И они ринулись навстречу прохладному ветру, который приятно охлаждал оголённый торс мальчишки. «Я — король мира!» — хотел было прокричать он, но стоило только открыть рот, как сразу в него хлынул сухой воздух вперемешку с песком. Он с силой схватился за поводья и слегка наклонился вперед. Держаться в седле оказалось сложнее, чем он думал, но, справившись с равновесием, он позволил себе отвлечься. Мысли его были далеко, он забыл обо всём. Ему казалось, что всё осталось позади и он больше не вернется. Его совершенно ничего не волновало. Мальчик посмотрел на горизонт — начинался рассвет. Первые лучи солнца окрасили небосвод в нежно-розовый цвет. Все ещё прохладный и приятный ветер мягко ласкал его волосы, развивающиеся на ветру и подпрыгивающие при скачке. — Стой! — скомандовал он и чуть не свалился от столь резкой остановки лошади. «Ничего себе реакция!» — прокомментировали голоса «тараканов» в голове. — «Ещё немного и отшлифовали бы песком всю нашу мудрость в виде горбинки на носу». Сам мальчик, ощупав голову, панически завопил:  — Тюрбан! «О, ужас, как же без тюрбана-то кататься будем?» — заныли «тараканы». — «Под палящими лучами солнца и без головного убора! Маленький маньяк, ты специально это сделал, хочешь от нас избавиться? Знаешь ведь, что солнечный удар нанесёт нам сильной урон! Убийца невинных!» Мальчик уже в который раз удивился своим мыслям. Как будто их присутствие в его голове не наносит урон ему самому. Да их вечная болтовня сводит его с ума! «Может поговорить с дядей об этом? Хотя лучше не стоит. Тётушка говорила, что вроде у всех в голове живут свои тараканы», — подумал мальчик. — Латифа, у меня слетел тюрбан! Надо вернуться и поискать, пока его не унесло ветром, — отчаянно сказал он, растерянно озираясь по сторонам. «Да уж», — саркастически зафыркали тараканы, — «без тюрбана нам никак не выжить. Мало ли, ещё наткнемся на пустынно-транспортных инспекторов, и предъявят нам штраф за езду без шлема, хм, то есть без тюрбана». Но не успел мальчик удивиться этим словам, как заметил, что по пустому небу к ним что-то или кто-то приближается. — Это же орёл! — присмотревшись, воскликнул он. Судорожно дёргая поводьями, он развернул лошадь и помчался назад. Сердце бешено колотилось от страха. Молясь на ходу, он крепко сжал поводья и прижался к корпусу лошади. Обернувшись, он увидел, что большая птица приближалась к нему всё быстрее и быстрее. — Латифа, быстрее, Латифа, она догоняет нас! — лихорадочно дёргая поводья, закричал мальчик. «О нет!» — он вдруг подумал, что тюрбан сейчас как никогда ранее ему бы пригодился, защищая от клюва этой птицы. Тараканы сделали вид, что ничего не слышали, думая, что лучше лишиться тюрбана, чем быть поклёванными птицей. Не видя ничего вокруг, они пронеслись через всю долину и чудом добрались до дома без травм. — О Боже! — завопил мальчишка, молнией забегая в домик. — Там, там орёл, да ещё и такой большой гнался за мной! — задыхаясь, начал он. — Что с тобой? — испугано вскочив с места, спросил его молодой мужчина на вид чуть младше тридцати лет. Это был Салама, его дядя по материнской линии. — На тебе лица нет! — Эйми*, там птица хищная гналась за мной. — Успокойся! Какая птица в этих долинах? И вообще, хищники при виде сооружений вроде дома или больших незнакомых предметов пугаются и, не приближаясь, уходят прочь. Может тебе показалось? — Я знаю, эйми, но я видел, как она чуть не догнала меня возле входа. — Странно, — сказал Салама, вынимая свою недавно заточенную саблю из ножен, — я посмотрю, а ты жди здесь. Проводив взглядом дядю, мальчик с волнением прислушивался к звукам на улице. Из своей комнаты вышла его мать, неся в руках чистую скатерть. — Что тут происходит? —осмотрев его, испугано произнесла женщина. — Что с тобой произошло? Лихорадочно думая, что ответить матери, чтобы она не испугалась еще сильнее и не ругала его, мальчик отвёл глаза в сторону выхода и начал: — Умми*, я… я. — Это же сова! — удивлённо воскликнул Салама, наконец разобравшись с таинственной птицей на крыльце. — Странные дела творятся. Мальчик и его мать осторожно вышли на улицу и увидели необычную картину. На заборе сидела большая серая сова, которая деловито смотрела на присутствующих, пытаясь выглядеть серьезно. Хотя было видно, что от усталости она еле цеплялась когтями за ограду. А рядом, презрительно фыркнув в сторону мальчика, встала Латифа. Посмотрев на него, она демонстративно повернулась к хозяину. Мальчику стало неудобно. Он, считай, оставил её на растерзание хищнику и трусливо сбежал. Хотя, что он мог. Но он сразу отвлёкся от этих мыслей, когда увидел, что сова держала в клюве какую-то бумагу. — Не приближайтесь, — спокойно сказал Салама, — совы хоть и не видят днём, всё же они опасны. Мальчику либо показалось, либо сова и вправду закатила глаза, как будто понимая, что говорил дядя. «Мда», — напомнили о себе тараканы, — «видимо тюрбан и вправду нам необходим». «Кажется, мы схватили солнечный удар» — вынес диагноз какой-то ужасно важный таракан. — А что за бумагу она держит в клюве? — спросил мальчик, с интересом разглядывая ношу птицы. — Не знаю, — пожал плечами Салама — наверное, думает, что мышь за хвост поймала или еще чего. Она же ничего не видит сейчас. Сова снова закатила глаза. Выплюнув конверт к ногам мальчика, она возмущённо ухнула и полетела прочь. Мужчина, опередив мальчика, удивлённо поднял конверт. — Похоже, эта птица стащила чьё-то письмо. Тут написано, кажется, на английском. Я не понимаю. — Эйми, можно я прочту? — с надеждой спросил мальчик, которого любопытство терзало всё больше и больше. — Можно. Но для начала, молодой человек, вам не помешало бы одеться и объяснить, почему Латифа такая взмыленная и отвязана от ограды, — Салама покачал головой, глядя, как племянник, резко развернувшись, стрелой побежал в дом.

***

Спустя несколько минут мальчик, одевшись и приведя волосы в порядок, вспомнил о своем горячо любимом тюрбане. Он проиграл его… Проиграл, как в битвах из рассказов. Он помнил, как дядя Зейд рассказывал, что люди, а чаще армии и народы в битвах проигрывали целые города, своё имущество, деньги и оружие, и даже жён и детей. Враги отбирали у них всё, а что не могли забрать — уничтожали. Женщин брали либо в жёны, если повезет, конечно, или в рабство. Многие в испуге спасались бегством, всё бросая, но были и те, кто умирал, сражаясь до последнего с честью и достоинством. Он тоже сбежал. Наверное, эта странная птица сейчас клюёт его тюрбан, упиваясь своей победой. Проиграть тюрбан. Какой позор… «Началось…» — проворчали тараканы, — «опять про этот треклятый тюрбан вспомнил. И надо же, как пафосно. Проиграл он, видите ли, битвы всякие, достоинство и честь! Не драматизируй, ребёнок» — Я в нём нуждался в тот момент, — прошипел мальчик своему отражению в зеркале, — он бы спас меня от нападения птицы. А вдруг она успела бы напасть, а я без тюрбана! «Вот именно», — лениво ответили тараканы, — «в том-то и дело, что тюрбана во время нападения не было. Он раньше упал, значит не сова отбила у тебя тюрбан, чурбан ты этакий». Мальчик сразу же обрадовался, ведь теперь он не неудачник, проигравший битву. — Точно, он слетел от ветра, — радостно сказал мальчик, — тюрбан не считается трофеем. Он мой! «Остынь», — обломали его таракашки, — «трофей не трофей, но он потерялся». Очередная волна грусти почему-то в этот раз очень обидно обрушилась на него. Он больше не мог вернуть свой тюрбан. Кто найдет кусок красноватой ткани посреди пустыни с таким же цветом песка, где время от времени бушуют песчаные бури? Мальчик сел, закрыв лицо руками, и тихо заплакал. Откуда тараканам знать цену этого тюрбана. Ведь это было единственное, что у него осталось на память о его дяде Зейде. Тот заменил ему отца, которого он никогда не видел и не знал, кто он, учителя, которого у него не было, и друзей. Он был очень дорог ему. Сейчас больше всего на свете он хотел вернуть тюрбан, который был подарком от дядюшки. Размазав по щекам слезы, мальчик встал и посмотрел на себя в зеркало. Лицо опухло, грязные руки оставили следы на лице, а тюрбан вообще висел на одном боку, цепляясь за ухо. Минуточку. Тюрбан? — Тюрбан! — ошарашенно заорал мальчик. — Тюрбан! Но как?! И откуда?! «Интересно», — протянули тараканы, — «это очень интересно». — Да неужели? — огрызнулся все ещё ошарашенный мальчик. — Что тут интересного, подумаешь, тюрбан появился из неоткуда. Прямо как…как…нет. Не может быть! Это же… «Сихр*», — сказали вместо мальчика тараканы, — «похоже это сихр». Мальчик медленно сполз по стенке на пол. — О нет! —  тихо прошептал он, закрыв ладонями лицо. —  Только не это!