Восток - дело тонкое...

Ранним утром Салама проснулся с какой-то тревогой. «Странно, никакие плохие сны вроде не снились», — подумал он и сел на постели, протирая глаза. Оглядевшись, он заметил через окошко, что на улице уже светло. «Проспал», — подумал он, — «надо совершить омовение». Салама огляделся и надел свою белую джуббу с чёрными узорами по краям. Снова сел и достал из кармана свой сивак, принявшись чистить зубы. «Надо напоить и накормить Латифу», — подумал он, чистя зубы. — «Бедняжка утомилась вчера. Такой длинный путь от дома досюда проделали. Эх, сестра… Как же тебе нелегко тут живётся». Тут он невольно вспомнил вчерашний разговор. — Эх, сестра, я тебе поражаюсь. Не скучно ли тебе тут одной? — говорил он сестре, развязывая мешок с продуктами, который он принес из города. — В мире столько всего происходит. С ума сойти, как же быстро все вокруг меняется, каждый день придумывают что-то новое. Люди уже собираются строить научные сооружения на луне! Представляешь?! Всё тут наладили и уже до луны добрались. А ты тут как в древние времена в такой глуши. Он огляделся: недалеко сидел племянник и гладил, что-то шепча ей на ухо, уставшую Латифу. Сразу став серьезным, он внимательно посмотрел на сестру и негромко сказал: — Сестра, все уже давно позабыли о том дне. Некоторые уже умерли, некоторые в отъезде. Всё изменилось с тех пор, сестра. Может уже хватит себя мучить? Мы очень хотим, чтобы вы вернулись домой. Отец очень грустит по этому поводу. Женщина тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Салама, прошу тебя, не начинай. Ну вот, опять. Она такая упрямая. Хотя её можно понять. — Сестра, всё уже не так, как прежде. Ладно, себя не жалеешь, ты о сыне хоть подумала? Ему нужно учиться, получить образование, ну и женится-то в конце концов. Знаю, дядя Зейд многому научил его, но этого недостаточно. Он не должен жить в заточении. Сестра закрыла лицо руками и, развернувшись, поспешила войти в дом. — Вот дурак, — упрекнул он себя, — надо было сказать ей это помягче. Войдя в дом, он обнаружил в углу плачущую сестру. Он подошёл и сел рядом, не смотря на нее, он тихо сказал: — Извини… Извини, я не хотел. Она, не убирая рук с лица, проговорила: — Ты же знаешь, Сал, ты же сам всё знаешь… Как ты можешь такое говорить?! Ты же знаешь про меня и своего племянника, — она убрала руки с лица и посмотрела на него, её глаза опухли и покраснели. — Ты же знаешь, что я не могу… Салама опустил голову, его сердце сжалось так сильно, что он сам чуть не заплакал. — Знаю, сестра, я всё знаю. Но столько лет прошло. Я думал, может быть, они уже оставили вас. — Нет, Салама, не оставили… — тихо прошептала она. — Ты все еще чувствуешь? — тихо начал Салама. — Да… — прошептала она. — Я чувствую их присутствие. Но они не могут причинить мне вред, пока я сама не воспользуюсь их услугами. — А ты ни разу не… — продолжил Салама. — Нет! — резко ответила она. — С этим всё покончено. Я ни разу с тех пор не связывалась с ними. — Ясно. Они замолчали. Спустя некоторое время Салама снова заговорил: — В городе появился один человек, который читает рукию*. Он стал очень известным в последнее время. Все, кто к нему ходил, очень довольны результатом. Отцу удалось с ним поговорить. У нас есть шанс, сестра. — Ахи*, я не могу вернуться. Ты не понимаешь, на что они способны. Они не оставят нас. Они заберут моего сына. Мы никак не сможем их остановить. Они требуют плату. Они хотят моего мальчика. — Что?! — ошалело переспросил Салама. Сестра редко говорила о своих проблемах. А так подробно она ещё никогда не рассказывала. Салама почувствовал, как его кровь начинает кипеть. Нет. Он не даст в обиду сестру и племянника. Ни за что. — Да, Салама, в качестве оплаты они хотят моего сына. Хотят, чтобы он служил им. Они очень хитры. Они знают, как приманить к себе юные и наивные умы. Да и не только наивные. Они могут заманить в свою ловушку всякого, кого только захотят, — она посмотрела на него. — Я боюсь, ахи. Я боюсь, что они отберут у меня сына. Если они узнают, где мы находимся, то отберут у меня моего сына. Мне просто придётся отдать его им. Иначе… — Сестра, — у Саламы по телу пробежал холодок, — ты хочешь сказать? — Да, Салама, если они посчитают его ненужным, то принесут его в ритуальную жертву, — сказав эти слова, она обняла братишку за шею и горько заплакала. — Успокойся, сестра. Мы не позволим. Я не позволю им даже приблизиться к вам. Если они приблизятся, я прочту духан*. Я прочту и уничтожу их. Другого выхода нет. Услышав это, сестра вздрогнула и испуганно отстранилась. — Нет. Ты что такое говоришь? Нельзя. Мы не можем это сделать. — Почему? Только не говори, что тебе их жалко, или что это жестоко. — Нет, Салама, дело не в этом. Чтения трона*, духана и похожие меры могут им навредить и даже убить их. Но только если они сами захватят тело без всякого согласия человека. Если ты попытаешься сжечь их, мы с сыном также сгорим вместе с ними, пока они в нас. Потому что я, понимаешь… — она тяжело вздохнула. — Я провела ритуал согласия, Салама. Я добровольно отдала себя в рабство, сама не подозревая, что я делаю. Я в то время не представляла, какие могут быть последствия. Я была ослеплена теми возможностями, которыми они могли наделить меня. Меня завораживало то, как быстро смогут решиться мои проблемы. Я думала, что я смогу все. Но самое главное — у меня появился шанс отомстить. Тому, кто разрушил всю мою жизнь. Месть стала моей главной целью в жизни. Я ни о чем другом не могла думать. — О чём ты, сестра? — Об отце моего ребёнка. Салама посмотрел на сестру. Как бы они не спрашивали, она никогда не рассказывала, кто отец ее ребёнка. А сейчас… — Он… Он тебя обидел? Обманул? Бросил? Кто он, сестра, я разберусь с ним сам! Почему ты мне ничего не рассказывала?! — Успокойся, ахи, — с горькой улыбкой сказала она, — он меня никогда не обижал и не обманывал. Он самый прекрасный человек, самый хороший, — улыбка пропала с её лица. — Был… Его убили, ахи. Ему даже не дали увидеть своего сыночка. Он так и не узнал, сын у него или дочь. Тут внезапно в комнату зашел мальчик — Эйми, можно мне покататься на Латифе? — весело спросил он с порога. Салама встал, закрыв собой сестру от глаз мальчишки, пока та быстро вытирала слезы. — Не сейчас, Эмир. Латифа очень устала с дороги. Она проделала долгий путь, и завтра мы обратно поедем. Дай ей отдохнуть, — видя, что мальчик вот-вот обидится, он быстро добавил, — Но-но. Я тебе кое-что принёс. И с этими словами он вышел из дома, а когда пришёл обратно, у него в руках была небольшая коробка с несколькими отверстиями по кругу. — Я хотел отдать его тебе завтра, но подумал, что ты все равно увидишь. Так что, — сказав это, он открыл коробку и достал оттуда маленькую пушистую кошечку белого цвета с изумрудно-зелёными глазами. — Хурайра! — радостно завопил мальчик. — Это же хурайра. Какая она красивая!  Он взял кошечку в руки и нежно прижал к своей щеке. — С днем рождения! — улыбаясь, сказал Салама. — Завтра у меня день рождения, — не отпуская кошечку, проговорил мальчик. — Но все равно спасибо. Это самый лучший подарок! — Я подумал, что ты достаточно вырос, чтобы нести ответственность за кого-то другого и заботится о нём, — с улыбкой сказал Салама. — И кстати, как ты её назовёшь? — Зумрад*, — сказал он, смотря в изумрудные глаза кошечки. — И вообще, я давно уже ответственный. Я забочусь о маме! Салама и Ханифа весело рассмеялись. — Ты мой храбрый защитник , — обняв сына, сказала Ханифа, — я тебя очень сильно люблю! — Я тебя тоже, умми. — Кхм, — напомнил о себе Салама, — это ещё не все. Вот, как и обещал, держи. С этими словами он протянул мальчику книгу, где было написано «SIR ARTHUR CONAN DOYLE. SHERLOCK HOLMES» — Ты нашёл, — радостно сказал мальчик, — ты нашёл для меня оригинал на английском!  Передав Зумрад матери и с благоговением взяв книгу в руки, он осторожно начал смотреть и перелистывать книгу так мягко, будто она сделана из очень хрупкого материала и любое неосторожное движение могло повредить её. — Эйми, ты… Спасибо тебе большое. — тихо сказал мальчик, крепко обняв дядю. Затем, отпустив его, он сказал. — Эйми, скажи мне свою мечту, когда вырасту обязательно исполню. Обещаю. У Саламы сжалось сердце. Он посмотрел на сестру и сказал мальчику: — Я мечтаю, чтобы ты стал хафизом* и каждую пятницу читал ясин*, — сделав паузу, он продолжил, — на моей могиле. Это будет лучшим подарком для меня. Сестра настороженно посмотрела на него, а мальчика, кажется, не удивила просьба дяди. Наоборот, он понимал, что рано или поздно все умрут, вспоминая священный текст «И каждая душа вкусит смерть». И он понимал, что это очень разумное пожелание. — Обещаю! — серьёзно сказал мальчик. — Слово Эмира! А эмиры* никогда слов на ветер не бросают! — Верю, — с ухмылкой сказал Салама, собираясь потрепать мальчика по волосам, как он делал с другими мальчишками. Но с Эмиром так не получилось из-за тюрбанчика на его голове. Так что пришлось просто пожать его плечико. — А это всё? — задумчиво спросил мальчик. — Эмир! — воскликнула мать. — Как тебе не стыдно?! — Нет-нет, сестра, он прав. Я обещал ему принести английские газеты за последнее время, — поспешно сказал Салама. — И я принёс. Хоть я и не эмир, но тоже свои обещания выполняю. С этими словами он достал стопку газет из мешка, который он принёс, и отдал сияющему племяннику. Ханифа, улыбаясь, покачала головой. Она знала о любви сына к английскому языку и удивлялась, как легко он выучил его. Она помнила, как ещё будучи семилетним мальчишкой, он свободно разговаривал с дядей Зейдом на английском. Это её насторожило. — Сестра, — вытащил её из раздумий Салама. — Ты в порядке? Она кивнула в ответ. — Эмир вышел познакомить Зумрад с Латифой, — немного промолчав, он снова заговорил. — Сестра, расскажи дальше, что тогда случилось? Ханифа растерялась. Теперь когда она успокоилась, совсем не хотелось об этом говорить. Она уже пожалела, что вообще об этом завела разговор. — Нужно приготовить ужин, — отводя взгляд, проговорила она, — извини. И она быстро покинула комнату. — Ну вот, — вздохнул Салама, — опять закрылась. Ну уж нет. Я не уйду, пока всё не разузнаю.