Рыцарь Империи

      Снаружи раздался второй дикий вопль.       Йорик поставил кубок, едва не расплескав его, и поманил бледного трактирщика пальцем.       - А это что за звуки, милейший?       «Милейший» жалобно улыбнулся и развел руками.       - Прошу простит, господа. Это… понимаете ли, здешний обычай. Начинается час урода…       - И любой урод может драть глотку, сколько ему угодно? – захохотал барон.       - Не совсем так, господин. Вы, должно быть, наслышаны, что в наших местах уродов, сиречь тварей Лихолетья, не любят, и даже сильно не любят.       - Почему бы это… - усмехнулась Лив.       - Истинно так, прекрасная госпожа. И болезни они разносят, и дичают, чуть что, глотки рвать пойдут…       Я вспомнил осторожные руки Иарана.       - И в этот час, в общем, любой житель может, ежели найдет урода, его… это, порешить его, в общем. Никто против не будет.       Мы дико переглянулись.       - А куда смотрит стража? – уточнил я.       - А стража в час урода вообще на улицы не выходит, - пояснил трактирщик, кланяясь и пятясь. – Обычай такой…       Дичайший обычай, невозможный для любой мало-мальски развитой страны, а значит – созданный со вполне определенной целью. Вряд ли кто-то станет разбираться, все ли погибшие в узаконенных уличных беспорядках были «уродами», так что имеем время для сведения счетов, убийств и прочих прелестей высокой политики.       И, сдается мне, многим приезжим обычай не по нутру, раз бедняга-хозяин так трясется.       В этот момент дверь снаружи кто-то открыл сапогом, и в зал ввалилось с полдесятка простолюдинов разного достатка, волокущих на веревке… альвиса.       Вот воистину, не скажу, какое чувство овладело мной в большей мере – облегчение от того, что Яспер остался в броневике, или желание встать и прямо сию секунду проломить черепа идиотам. Учитывая, что мы были без масок, эмоции явно проступили на всех лицах. Глубокое возмущение беспорядком – Мелиадус. Одна из граней бешенства – Йорик. Гнев и презрение – Фленн. Ваш покорный слуга постарался удержать гримасу брезгливо-каменную.       Альвис был огненно-рыжий, возможно - тот самый, кто порубил стаю огров в горах, но теперь у него не было ни меча, ни большей части одежды. Он едва держался на ногах, а защищаться не пытался. Двое кметов быстро вскинули веревку на потолочную балку и вздернули пленника в воздух. Третий размахнулся палкой и вытянул висящего по почкам…       Трактирщик пошел пятнами, неловко закрутился за стойкой, свалив корзину с яблоками. Он боялся захмелевших от безнаказанности гостей, это было ясно, как день. И боялся той резни, которую могли учинить мы. Палка еще дважды врезалась в плоть, вырвав у существа стон.       - И мы должны это созерцать? – с отвращением осведомился Йорик, перекрывая довольный гогот черни.       Один из добровольных палачей обернулся на голос, и сделал неосторожный шаг к нашему столу.       - А чем это господам…       Договорить он не успел – хлыст Волка рассек лицо и бросил на пол.       Остальные замерли.       - Простецы не говорят с лордами подобным наглым тоном, - напомнил я, оттолкнув упавшего сапогом. – А если пытаются, платят за дерзость кровью.       Четверка попятилась. Ни один из нас не тянул на урода, а знати, пусть даже приезжей, они боялись. Даже если нас потом разорвут на куски, им, порубленным в четыре клинка, уже не будет ни холодно, ни жарко.       - Дык час урода, господин хороший, - покорно сгибая спину, ответил широкий коренастый мужик с черной бородой. – Вот, радужника поймали, бьем-с, как полагается, не касаясь головы. А как убьем – сдадим тушу на ратуше. Ежели господа недовольны – уйдем сию минуту…       - Господа довольны, - промурлыкала Лив и встала. Фленн и Йорик одинаково округлили глаза. – Госпожа уж точно довольна…       Она танцующим шагом прошлась к висящему телу, обошла его, словно кошка, увидевшая канарейку. Подняла руку в когтистой перчатке, медленно провела пальцами вдоль последнего ребра, задумчиво глядя, как из свежих царапин заскользили радужные ручейки. Лизнула коготь перчатки с преувеличенной страстью. За моим плечом бароны переглянулись.       - Госпоже забава по нраву? – Осторожно уточнил тот же бородач, стараясь, впрочем, не попасть в поле досягаемости перчатки. – А может, госпоже и какая другая забава понравится? Радужники, они, говорят, в любви хороши…       Йорик побагровел, встал и выхватил меч.       - Может и по нраву, - промурлыкала Лив и повернулась к нам. Тонкая рука артистично указала на висящего. – Хочу!       - Но миледи… - деланно возмутился я, - это ведь урод…       - Хочу, - с ноткой каприза в голосе повторила Фалмолив.       - Он проживет недолго, - подыграл, наконец, Фленн.       - Хочу!       - Он даже вряд ли очнется…       - Хочу! – прорычала очаровательная леди и так сверкнула глазами на мужа, что тот быстро сунул меч в ножны. – Сколько?       - Чего это… сколько?       - Золота, - пояснила Лив бородачу.       - Ну… это…       - Десяти хватит?       - Дык это…       - В ратуше по пять за голову платят, - высунулся трактирщик.       - Значит, хватит, - милостиво улыбнулась баронесса и опять сверкнула глазами. Мелиадус сморщил нос, но щедро сыпанул монетами на ближайший стол.       В глазах простеца засияли отражения золотых. Он поклонился до полу, собрался было чмокнуть ручку даме, но вспомнил про когти и не стал.       - Может, госпоже еще помочь чем?       - Помочь, - кивнула наша актриса. – Забрать монеты и выместись вон. И калеку своего прихватить.       Ее приказ исполнили с похвальной оперативностью, а Лив обернулась к нам.       - Снимите мою игрушку. И закройте в комнате.       - Как скажете, миледи, - улыбнулся я и поднялся. Не испытываю ни малейшего желания, чтобы «игрушку» снимал Йорик, не дайте Боги, замкнет не вовремя…       Снять альвиса оказалось не большой проблемой, проблемой было его не уронить. На ногах существо не держалось, только глаза цвета расплавленного золота следили за каждым нашим движением. С помощью Фленна я отнес существо на второй этаж злосчастного трактира и устроил на пустой лежанке, сбросив вьюки на пол, и укрыл своим плащом. Тепло и покой, говорил Иаран? Хорошо. Обеспечили, подождем.       Я проверил ставни и дверной замок. Стены тут каменные, довольно приличной кладки, тараном с одного раза не пробить. Оглянулся на лежащего, встретился взглядом с золотыми глазами и четко, но беззвучно произнес: «Не бойся. Мы не враги.»       Стеклянных глаз древних здесь, вроде бы, быть не должно.       Дверь за мной закрылась, и по ушам опять ударили звуки. В коридоре Фленн статуей замер у окна. С улицы доносились крики, вой и рев. Я в два шага оказался у подоконника и остолбенел сам.       По площади метались в панике люди. Метались, кричали, пытались скрыться за столбами навесов, а за ними опьяневшим от крови зверем с ревом и визгом тормозов гонялся наш броневик, уже несколько раз подмявший широкими колесами бегущих. Огненных копий здесь не знают, а стрелы и камни машине не страшны.       - Почему? Что произошло? – Пораженно прошептал герцог. Такого от своего оруженосца он, вероятно, не ждал.       - Час урода, судя по всему, - буркнул я.       А что, собственно, еще могло приключиться?       Представим простейшую ситуацию – толпа преследует альвисов, и возможно, кого-то еще, до городской черты и злосчастного склона, на котором замаскирована машина. В машине сидят – дуются в карты или кости, - Ратман, Баском и Яспер. И если дух Форта ко всем явлениям мира относится с одинаковым спокойствием, то Яспер наверняка бросился спасать сородичей, а Баском решил... принять участие. И, вот, пожалуйста. Остается только вопрос, как теперь загнать машину-убийцу с нелюдьми на наш корабль…       Машина сокрушила угол сарая. Оттуда полетели перья, куры, и пытавшиеся скрыться люди. Водитель – думаю, что за управлением сидит беловолосый, поскольку Ратман водит куда аккуратнее, - наподдал одному из них стальным бампером пониже ягодиц, наверняка сломал кости и швырнул тело, как тряпичную куклу, резко сдав назад. Развернулся на месте, разворотив мостовую, и бросил броневик дальше по проулку. Надеюсь, у него хватит ума убраться за город и скрыться в темноте до того, как поднимут какие-никакие войска.       Боги, вразумите безумцев…       Спускались мы, погруженные каждый в свои мысли, а остальных застали в дверях, не менее пораженно созерцающих зрелище. Вернее, последствия зрелища, в виде нескольких раздавленных трупов и боязливо выползающих из укрытий живых. Вокруг Мелиадуса, едва не воя в голос, крутился трактирщик.       - Вот они! Вот они, проклятое племя! Чтоб им, уродам гадостным, всем передохнуть, да перед тем кишки с зубами выблевать! Ведь вся же конюшня теперь на полутора столбах стоит, да дровяной сарай, да забор...       - Да... Хорошо стальная тварь поохотилась, - задумчиво выговорил я просто чтобы заткнуть фонтан жалоб.       - А ежели вернется?!?       - Не думаю, - Йорик небрежно махнул рукой. - Сходим-как глянем, что с лошадками.       Как и предполагалось, с лошадками не произошло ровным счетом ничего. Зато пришлось кинуть жребий, кому оставаться в зале и в случае тревоги поднимать собратьев. Выпал он Мелиадусу, но юный герцог, как более выспавшийся, предложил с ним поменяться, на что Волк и согласился с положенной благодарностью. А мы, соответственно, поднялись наверх.       Для начала на этом самом верху обнаружился невнятный господин с метлой, причем в странной близости от нашей комнаты. Йорик весьма своевременно зажал ему рот, и подтянул поближе, а дальше все мы вместе с липовым уборщиком вошли в комнату и развернули жертву гранбританской осторожности к ближайшей стене задом, а к нам, соответственно, передом. Мелиадус закрыл дверь и оперся о ее створку бронированной спиной, а Фалмолив устроилась на подоконнике, лишая человека последнего пути к отступлению.       Йорик повел кончиком засапожного ножа по небитому кадыку.       - Итак? Что скажешь, воришка?       Вероятно, гость понял, что настроение у нас плохое, и играть с ним не будут.       - Вам радужника отдали, все видели... А моему хозяину кровь евонная нужна...       - Как интересно, - улыбнулась баронесса. - Но мы-то альвиса купили, милый. А ты украсть решил... разве не знаешь - воровать нехорошо...       - Кстати, а что в Банхоре делают с ворами, пойманными на месте преступления? - на всякий случай уточнил я.       - Кнутом бьют. На второй раз руку рубят, - буркнул вор. - Да только вам, господа приезжие, лучше с Рамигом не заедаться. А то и костей потом можно не отыскать...       - Да что ты, - издевательски улыбнулся барон-Муха. - И кто же такой этот Рамиг? Судья? Начальник стражи? Местный лорд?       Пленник криво ухмыльнулся.       - Да им всем цены и в копейку не станет. Рамиг из Берегового братства, за ним все вольные акулы стоят...       - Ага, - кивнул Йорик, и едва заметно оглянулся на нас.       Ситуация - дурацкая, глупее некуда. Отпускать охотника за чужими альвисами нельзя, он уже понял, что мы из себя представляем, но и бросать труп в комнате - дело не лучшее, его надо деть куда-то еще. Вопрос только, как и куда. Кроме того, с места надо сниматься побыстрее, но без визуальной спешки, неизвестно, скольких еще пришлет Рамиг, когда этот исчезнет... Как всегда, ни сна, ни отдыха.       Мы с Мелиадусом синхронно качнули головами - вопросов больше не нет. Вор было-решил, что все обойдется, и проследить движения ножа, естественно, не успел. Фалмолив с интересом смотрела вниз, на скат крыши, на которую фонарь снизу укладывал глубокую тень. Теоретически можно пробраться вдоль нее и сбросить тушку в руины сарая, вряд ли кто-то полезет туда до темноты, боясь сломать ногу. Только я, да и Волк, пожалуй, для этого тяжеловаты, как бы крыша не просела...       В общем, лазить по конькам и кровлям пришлось все тому-же Мухе, и справился он блестяще. Дотошный барон даже присыпал тело обломками с черепицей, а потом на краю кровли разулся, чтобы не оставить пыльных следов - мастер-диверсант остается мастером всегда и везде. Потом мы переглянулись, и я задал самый важный из насущных вопросов.       - Сможем ли мы на новом корабле миновать Береговое братство с его акулами? Как я понимаю, это пираты?       - Да пираты, кто ж еще... Сможем, думаю, и без особого труда. Надо будет только команду или альвисов за сборку мантилетов посадить, а прочим любителям абордажа попросту мачты срежем...       О такой возможности я не подумал, исходя из привычки, что огненные копья будут у всех сторон конфликта.       - Альвисов?       Рыжий осторожно высунул голову из-под плаща, и в выражении его тонкого, очень бледного лица было что-то воистину трогательное. Он явно не ждал от нас ничего хорошего, но все равно был готов защищать своих сородичей, любой ценой и, сдается мне, любым способом.       Йорик Нанкенсен широко ухмыльнулся (хотя вряд ли незнакомец смог бы определить в этой гримасе дружелюбие):       - Альвисов, друг, правильно услышал. Если в двух словах, мы сговорились с вашим Иараном забрать всех вас, сколько есть, в Еуропу, за океан.       - Зачем?       Барон замялся. Он не умеет отвечать на вопросы, требующие сознаться в каких-нибудь внутренних добродетелях; как, в общем, и многие из нас.       - Альвисы некогда были созданы, чтобы учить людей, - как можно более мягко ответил я. - А мы желаем учиться. Вы умеете сражаться с чудовищами, а мы далеко не всегда знаем, как найти на них управу. Вас преследуют, бессмысленно и злобно, а мы можем это изменить. Хотя бы каким-то способом.       Несколько секунд золотоокий рассматривал меня, внимательно и молчаливо, а потом чуть опустил ресницы.       - Ты говоришь правду. Спасибо тебе.       - Сколько времени тебе еще нужно на отдых и можно ли помочь с выздоровлением? - Спросила Фалмолив, спрыгивая с облюбованного подоконника.       - Не больше часа. Но вне помещения...       - Ты станешь для нас источником опасностей, - фыркнул Йорик. - Слышали, знаем, проехали. Кто с чем к нам придет, тот тем и получит, с размаху и без промаха.       - Вероятно. Но вам не имеет смысла увязать в бою. Думаю, - рыжий улыбнулся, - достаточно будет просто связать мне руки, вести на веревке и обращаться как с рабом.       - А-а! Ну это, думаю, у нас выйдет, - опять зубасто ухмыльнулся магистр Ордена Мухи. - Ты, сколько я понимаю, мастер двуручного меча?       - Да.       - Отлично. Тогда вот что, - Йорик несколько смирил свой трубный голос, - руки я тебе свяжу так, что от рывка узлы расползутся. На седле моего коня будет тюк с торчащим из него оружием, в том числе хорошим двуручом. Как чуял, когда покупал его, проклятущий... В общем, бери, и старайся от нас далеко не отрываться, а если поскачем - прыгай любому за спину. Понял?       Альвис кивнул и едва заметно улыбнулся. Наверное, ему, как и Иарану, шумный барон импонирует...       - А теперь, братья, пора собираться. - Закончил дискуссию Мелиадус. - Причем собираться по боевой...       Что ж, он был прав, и мы собрались, как собирались бы по боевой тревоге в черте враждебного города - заковавшись, насколько это возможно, даже на рыжего нацепив кожаную броню под плащ, проверив оружие, маски и вещи.       Первым снова двигался Волк. Стоило бы, на самом деле, отправлять Йорика, но барон просто вышел за двери и зашагал впереди, лишний раз проверив, как ходит в ножнах клинок. За ним двинулся Йорик, намотавший на запястья золотоокого на первый взгляд неразвязываемую конструкцию из веревок, и грубовато подталкивающий “пленного” перед собой. Затем - Лив, и в хвосте - мое сытое, но ужасно желающее спать, а потому хмурое сиятельство.       Трактирщик обратил на наше отбытие как-то подозрительно мало внимания, и это было первым, что насторожило. Кроме того, несмотря на вечер, на улицах более чем хватало народа, и даже в “коробочке” из арбогастров до рыжего могли попробовать добраться...       - Урод! Радужник! Бей урода!..       Вот именно этого я и опасался. Правда, тут барон Кройденский оказался на высоте - он подал своего вороного гиганта так, чтобы тот чуть на размазал крикуна бронированным налобником по забору и процедил:       - Это МОЙ радужник, падаль. И я буду решать, когда, где и для кого пролить его кровь. Понял? А если не понял, то я сейчас поясню доходчивей...       - Понял, ваша милость... - едва дыша, прохрипел горожанин.       - Живи, дрянь, - буркнул барон, сдавая назад, и именно в этот момент на нас напали.       Нападавшие не имели отношения к альвисонелюбивым кметам. Они действовали слаженно, быстро, и, должен признать, оказались куда эффективнее нас на тесной и длинной улице. Двое лучников выстрелили с крыш - я едва успел заслониться щитом, а еще человек десять набежали понизу, со всех сторон, вооруженные длинными ножами.       Если бы не арбогастры, в живых остался бы только Мелиадус, но древние стальные звери мгновенно ввязались в бой.       Я отмахнулся шестопером, проломив кому-то голову, почувствовал, как Санкта поднимается на дыбы и понял, что ей запрыгнули на круп только когда в горло вцепились пальцы. Ударить назад возможности не было, нападающий старался найти кинжалом сочленение в доспехе (и рано или поздно найдет!), а я пытался сбросить мерзавца, когда рука душителя вдруг разжалась и он рухнул наземь.       Интересно, учитывая, что за спиной никого из наших не было...       На крики с копьями наперевес бежала стража, и один или двое нападавших благополучно скрылись в темных углах. Мелиадус, залитый кровью от волчьих ушей до конских копыт - он разрубил противника пополам, - свирепо развернулся к ним:       - Явились трупы обобрать, воронье?!       - Что приключилось-то, господин хороший? - осторожно спросил начальник патруля.       - Разбойники приключились, - рыкнул Йорик, а я все еще оглядывался в поисках кого-то, спасшего мою шкуру.       Итоги стычки - шесть тел на земле, и некто, привалившийся спиной к стене дома, едва держащийся на ногах, но не бегущий. Выглядит он, между прочим, куда большим оборванцем и разбойником, чем нападавшие, смотрит, приоткрыв рот, с застывшим лицом, словно встретил призрака, и лицо его мне определенно знакомо, вот только откуда? Я глянул, все ли в порядке с альвисом и рискнул повернуть Санкту к этому... нежданному другу, так выходит?       - Кто ты и почему помог?       Человек медленно вдохнул и улыбнулся. Через загорелое лицо - лоб, переносицу и щеку тянутся старые шрамы, какие остаются только от меча... по маске, потому что след от удара двойной, его оставил не столько клинок, сколько вмятый металл.       - Гранбританцы своих не предают, мессир, - хрипит воин. Он ранен, ранен достаточно серьезно, кажется, получив удар, предназначавшийся мне.       Я выругался, спрыгнул с седла и подошел, уже не особенно остерегаясь. Услышал позади:       - Да вот и живой ублюдок, его спросите!       Май, дорогой мой, это было очень несвоевременно...       - Этот? О, да этого мы вздернем завтра с дорогой душой, не извольте беспокоиться...       - Не трогать! - я давно не рычал, а сейчас раздражение, усталость и прочие сложные чувства выжившего человека прорвались на волю. - Этот, в отличие от остальных, помогал нам.       Лицо старшего патруля выразило недоверие, но довольно осторожное.       - В себе ли вы, ваша милость? Этот проклятый бродяга хуже урода, честное слово. На нем одних штрафов висит столько, что дом с павлинами купить можно...       - Этого хватит? - Спросил я, бросая стражу один из трех принесенных из Форта самоцветов. Пальцы, развязывавшие кошель, чуть подрагивали.       Страж глянул, склонился послушно, и занял своих сбором и осмотром тел. Я, соответственно, повернулся к воину, и тогда, в свете факела за плечом, узнал. И лицо, и шрам, и даже предположил, откуда взялся второй.       - Сокол...       А я, дурак, и представить себе не мог, что кто-то из них выжил.       - Мессир, - человек из ордена Сокола улыбался. - Простите меня. Я тогда не успел, в Днарке, не смог прорваться... Я потом пять лет, пять лет хотел это сказать, прощения попросить, что не справились.       - Довольно. На этот раз ты успел вовремя, за что честь тебе и хвала.       Мои собратья, весьма удивленные, собрались вокруг, рассматривая новое лицо на сцене. Лив шагнула вплотную, поднимая маску и сердито морща нос.       - Так. Имя твое, Сокол?       - Зоран Фальк, миледи, - отвечал он ей, а смотрел все равно на меня, словно старался запомнить на всю жизнь. Выжечь в памяти. Ненавижу такие взгляды, слишком ко многому они обязывают...       - Хорошо. Снимай рванину. Змей и прочих Сов с нами нет, справляемся своими силами.       - Да и так ладно, миледи... Я дойду...       - И часа через полтора свалишься. Видела, проходила, и твой магистр не лучше...       Зоран виновато оглянулся на меня, так что пришлось пожать плечами. Пока рядом нет Иарана, роль Гюрзы-целителя выполняет строгая баронесса. Под рваниной оказалась колотая рана под ребрами - скверная вещь, если нет ни медиков, ни лекарств, но с нашим, пусть и убывающим, запасом - не проблема.       Сокол стоял, как статуя, пока Лив обрабатывала дыру, поспешно поклонился, когда Йорик кинул ему, освобожденному, рубашку и плащ из закупленного запаса, и совсем оробел, когда Фленн отвязал свободных арбогастров от своей луки седла и протянул поводья, один - альвису, второй - новичку.       - Да я...       - Если придется уходить, нам разделяться не стоит.       Зоран закрыл рот до того, как начал фразу, и молча влез в седло, после чего пристроился мне за спину, как верный сторожевой пес.       Пожалуй, слишком даже верный. Люди все-таки не должны быть такими...