our hometown

Колумбус сияет солнцем все время, пока Джош здесь, и это, вообще-то, не необычно, но чисто из легкой веры в хорошее Дан как-то использует этот факт для поддержания своего настроения на нормальном уровне. Но в его чертовом магазине кошмарно жарко, и он потеет вдвое больше. Четыре толстые стены сильно давят на температуру, и окна дают такой же эффект вентиляции, как сквозные отверстия диаметром сантиметр. Три недели он как-то не обращал внимание, но что-то вдруг так повернулось, что он более раздражительный. Наверное, стоит заменить кофе на чай. — На следующих выходных. Дилан сказал, можно затусить у него по-черному. — Да ну. В чем кайф обдолбаться у психованного однокурсника? — Дженна есть скептик. — М, хрен знает, я подумаю, — Дэбби не пропускает такие мероприятия из принципа, скорее, — Ник, Джош, идете? Джош пробовал на вкус свою губу и думал, что ничего не потеряет, если просто пойдет на обычную студенческую вечеринку с алкоголем и наркотой. В конце концов, это обычно, должно быть весело, и, когда Ник безмолвно кивает, Дан повторяет его жест и показывает палец вверх. Теперь он не отмажется. Выходные уже заняты, так что Джош, скорее, волнуется на этот счет; он хотел тогда проведать отца, но предпочел оттягивать. А теперь придется делать это на неделю раньше, не кошмар ли? К слову, последний раз, когда Джош с ним говорил, отец вел себя крайне мудачески. Но потом он писал Джошу и остальной семье, присылал открытки и всячески проявлял внимание — наверное, это что-то значит, да? Дан решил не думать пока об этом и побеспокоиться насчёт более близкого будущего. Следующей парой стояла философия. Это единственная пара, на которую он ходит вместе с Тайлером, и после их разговора в коридоре Джош напряжен и натянут, как струна. Тайлер тоже нервничает, когда его видит, наверное, это связано с смущением насчёт долгой беспричинной разлуки… Ох. Джош давит на свои мысли всей силой, чтобы они, нахер, вырубились. Люди иногда растворяются во времени, это ужасно, но надо привыкать. Тем временем уже как бы началась пара, и Джош уже опоздал немного. Он стучит в двери кабинета, приоткрывает и делает шаг. — Мистер Дан, это не первое ваше опоздание, — их препод говорит со скоростью черепахи, когда отчитывает, и со скоростью гепарда, когда читает лекции. Джош театрально закатывает глаза, думая, что Тайлер вряд ли на него смотрит. — проходите на свободное место. И Джош описывает глазами класс. Здесь слишком много людей, ненормально много. Он узнал уже потом, что прогулы философии заметили и присекли, силком посадили учащихся за столы в этом классе и пригрозили серьезными проблемами при ещё одном прогуле — хотя, вообще-то, никого не должно волновать, посещает ли занятие студент (да, их препод настолько мудак). Теперь в аудитории находятся совершенно все студенты, которые должны тут быть, и — удивительно! — остаётся только одно место. Рядом. С. Тайлером. Джозефом. — Мистер Дан, место есть. Садитесь и не задерживайте нас. Ох. Тайлер посмотрел на него. Они слились взглядами где-то на полсекунды, и, Джош уверен, оба явно беззвучно произнесли «дерьмо». Он смиренно проходит к месту, потому что, мать его, делать нечего, хотя это будет кошмар как неловко. Расстояние между их телами составляет не более двадцати сантиметров. Тайлер даже в сегодняшнюю жару в своей толстовке, и это, бля, так странно, и он вообще весь странный, он игнорирует Джоша и смотрит все время в одну точку на парте. У него чёртовы растрепанные каштановые волосы и глаза цвета шоколада, он нихера не изменился за это время, и Джоша это своего рода волнует, потому что Тайлер вообще на человека не похож. Долбаный чертов скелет, ходячий труп с полумертвыми глазами. Джош сразу берет слова обратно: он изменился, наоборот, слишком сильно. Дан записывает лекцию в тетрадь, и Тайлер тоже что-то пишет там, на своем листочке. И нервно озирается на соседа, это странно. — Вот же гондон, да? — Джош все так же утыкается носом в тетрадь и говорит совершенно беззаботно. Тайлер мычит: «ага», и на этом как-то становится легче, потому что у них хотя бы не бойкот. Тайлер чертовски громко дышит, Джош не может сосредоточиться. Полтора часа длятся как несколько дней. Они задвигают стулья, складывают бумагу в рюкзаки, и из всего потока молчат только Тайлер и Джош. Они возятся медленнее всех, Джош параллельно желает хорошего дня, и Тайлер параллельно благодарит и со вздохом выдавливает: «Удачи». Очевидно, он не выспался, он кошмарно бледен и его голос похож на скрип дверей. Джош уходит, чтобы скорее списать у Ника задание для их совместной последней пары. Что ж, он общается с Тайлером, вроде бы последний его не ненавидит. Джош даже не знает, почему так подумал, до переезда они хорошо дружили, но после Тайлер как-то слишком холоден. И, с одной стороны, это обоснованно, а с другой совершенно беспочвенно — Джош не знает, что думать, кроме как что он потерял единственного друга детства. Или он себя накручивает. Он не знает, а это всегда страшно — не знать, особенно если дело касается людей или экзамена. Счастливые студенческие будни омрачены, отлично, ему ещё и к отцу скоро ехать. В музыкальном магазине все так же жарко и чертовски атмосферно. Джош заходит, впуская в помещение прохладный воздух через приоткрывшуюся дверь, выдыхает запах улицы из груди и вдыхает запах старины. — Здравствуй, я думал, ты опоздаешь, — из задней комнаты доносятся шорохи и всякие стуки, Джош закрывает дверь и пялится за плечо. — мне нужно было заглянуть сегодня. Это хозяин магазина, пенсионер, который души не чает в музыке. Он заходит нечасто и ненадолго, просто чтобы проверить склад сзади и еще какие-то документы, топчется на месте и разговаривает с Джошем о погоде. Он не простачок, как вывел Дан, он просто доверяет своему единственному работнику, поэтому его нанял. Джош громко произносит: — Ох, здравствуйте, мистер Джозеф, я рад вас видеть! — он улыбается во все тридцать два, когда из-за угла показывается улыбающееся лицо пожилого человека. — Не пытайся льстить, ты же наоборот не рад, что я мешаю тебе баклуши бить. — Вовсе нет. И ничего я не бью, — Дан как-то хитро отводит взгляд. Это неопределенный жест. — мне нравится это место. — Ну, как знаешь. Обычно дальше следуют всякие формальности, мол, нереально жарко, или небольшой перечень вопросов об учебе. Ну, а потом дверь хлопает и в помещении снова одиноко. Джош стоит и смотрит прямо, его улыбка блекнет, он толком не думает о происходящем. Все на свете напоминает о Тайлере Джозефе, даже босс Джоша, который является его дедушкой. Класс. За день около десяти-пятнадцати покупателей, но Джош точно где-то далеко, а не пробивает товар на кассе, будучи запертым в четырех стенах. _____ Вечер, небо чистое и уже розово-синее, все в духе Колумбуса. Джош обожает это небо, именно это, хотя эти слова — скорее поэтичная метафора, ведь небо для всех одно. У Джоша никогда не было высоких оценок по географии. Он идет по улице и пинает попавшиеся камни старыми кроссовками, потому что смотрит наверх. Он думает, что лучший антистресс — холодный воздух, потому что в магазине он и вправду сегодня настрадался, голова болела адски. Из мыслей только дорога до дома, которая включена, как фоновая программа на компьютере, и какая-то песенка, играющая сегодня весь день на диске. Кажется can't help falling in love Элвиса Пресли, Джош улыбается и пытается вспомнить, откуда он знает автора. Тайлер играл на укулеле. Точно. Он долго тянул слова; Джош не помнит, как к нему пришло это сравнение, но было похоже на тягучую карамель или что-то подобное. И еще от голоса Тайлера было тепло, и он топил Джоша в море сожалений, когда смотрел на него и пел строки falling in love with you, потому что человек, которому Тай посвящал это, ни за что бы его не принял таким. Джош не улыбается. Его снова топят в море сожалений. Он наконец-то решает окинуть взглядом место, к которому пришел. Чертовски верно, потому что он был уже около знакомого двухэтажного дома, обшитого белыми досками с облупленной краской, но он жил в квартире и нихрена не здесь. А вот отсюда его семья переехала шесть лет назад, и сад до сих пор пахнет клубникой. Джош каменеет, уже стемнело. Ему чертовски зябко. Ментально. И теперь не только ментально, потому что уже накрапывает дождь, царапая щеки. Джошу даже больно, но он не то чтобы знает, почему, и на его глазах образуется полупрозрачная пленка. Он смотрит на дом, окна светятся желтым. Дорога домой была долгой. Джош не спал до двух ночи.