После того инцидента прошло около месяца, и уже все успели позабыть о злой стороне Ллойда, потому что подросток научился отлично контролировать её. Он знал, что яд будет стараться завладеть его разумом, но Ллойд не сдавался, он старался контролировать силу, ведь он знал, что с ним всегда есть друзья, которые ему помогут или поддержат.
И в очередной раз лучи подкрадываются в комнату, озаряя её светом... Один из этих лучей подкрадывается к жителю комнаты и залезает прямо в глаза, заставляя того зажмуриться. Парень пытается спрятаться от этих лучей под родным одеялом, но уже поздно — сознание проснулось. Собравшись с мыслями, подростку пришлось вылезти из атмосферы тепла и мягкости, попадая в реальность. Поднимаясь с кровати и застилая её, ниндзя тихонько выходит из комнаты и продвигается по коридору к ванной комнате. Заходя в ванную и сразу же отмораживая голые пятки, встает на туалетный коврик, надеясь их хоть как-нибудь согреть.
Ллойд взял свою зубную щетку зелёного цвета среди множества других, намазывая на неё пасту и поднимая взгляд на зеркало... Парень чуть вскрикнул, от шока выронив щётку и отпрыгнув от зеркала на метр.
— Ч-что со мной?... — блондин глядел в отражение такому же блондину, вот только теперь правый глаз светился алым светом, как в тот же раз, когда он был в состоянии злодея, а вместо ровных зубов красовались два острых клыка, как у настоящего вампира. Правда, пить кровь и в мыслях не было. И чем больше Гармадон рассматривал себя, тем становилось страшнее. Страшнее не только за себя, за свою внешность, но и за окружающих. А что, если яд переходит в новую стадию, и парень не сможет контролировать его? Он никак не хотел об этом думать. Из кухни уже доносились очень знакомые голоса, видимо, все уже сидят за столом и едят завтрак. Ллойд бы с удовольствием пошел бы к ним, но он просто не хотел их в очередной раз беспокоить своими проблемами. Если и с клыками всё проще — можно просто молчать и не открывать рот. То с глазом... Парень постарался скрыть правый глаз чёлкой, но вот незадача — всю жизнь чёлка была направлена влево, поэтому она предательски вернулась на место. Ещё несколько попыток оказались неудачными, поэтому Ллойд принял самый тупой вариант, который мог принять: просто закрыть глаз, словно так и должно быть.
Выбравшись из ванной, подросток пошагал по коридору, а затем нерешительно заходя на кухню. Все сказали Ллойду дружное "доброе утро!", на что парень лишь кивнул, ничего не произнеся. Паренёк сел за свое место, принимаясь молча к еде. Он ел маленькими порциями, старался почти никак не открывать рот.
— Ллойд, ты сегодня какой-то тихий, что-то случилось? — Ния заметила подозрительную молчаливость парня и кинула на него обеспокоенный взгляд.
— Н-нет... Ничего, — из-за того, что он старался вообще не открывать рот, слова получались невнятными.
— А глаз почему прикрыт? Ллойд, давай честно... — присоединился к разговору Кай, заметив то, что у парня был закрыт правый глаз, что, конечно же, считал очень подозрительным.
Ллойд тяжело вздохнул, поняв, что конечно же, не сможет ничего скрыть от своих друзей. Смирившись с этим, парень перевёл взгляд на Кая, чувствуя себя в абсолютно неудобном положении.
— Ну, есть одна проблема... — Гармадон приподнял уголки губ, раскрывая свой правый глаз и позволяя себе блеснуть неловкой улыбкой.
Команда замерла в удивлении и в страхе одновременно, поджав плечи от ужаса.
— Я... Не знаю, как это могло произойти... — ниндзя радикально поменялся в лице, отводя куда-то в сторону растерянный взгляд.
— Может это какая-то новая стадия яда? — задумчиво произнёс Коул, который услышал последующий ответ:
— Кто знает...
После завтрака Ллойд поспешно отправился в свою комнату, где закрылся и больше не выходил, оставив своих друзей размышлять над ситуацией и думать, как помочь дорогому другу...
***
С тех пор прошло несколько дней, которые, к сожалению, никак не пошли в пользу сыну Лорда Гармадона. Он стал более раздражительным, если ему кто-то начинал перечить или мешать, тот начинал спорить и вскрикивать, даже если ему просто пытались помочь друзья. Он кричал, что ему не нужна никакая забота, и что он может позаботиться о себе сам. И хоть друзья просто умолкали, огорченно опуская взгляды вниз и принимая его слова, они понимали, что это просто действие яда, и что Ллойд очень нуждался в поддержке и помощи. Вот только он даже добрые слова слышать не хотел. Если кто-то пытался поддержать друга, тот лишь саркастично отвечал в ответ, типа: "Да ладно вам, я же знаю, что вы просто пытаетесь во мне успокоить яд, мне не нужны ваши надежды". Если с ним пытались поговорить о гармонии и мире, то Гармадон, либо говорил заткнуться, либо перебивал собеседника, говоря о том, что больше предпочитает насилие. Иногда доходили моменты и до применения магии, в которой уже не горел тот яркий изумрудный свет, а какой-то смешанный темно-зелёный свет, что был так мрачен...
Из доброго и отзывчивого парнишки Ллойд превратился в агрессивного и саркастичного подростка, который никому из команды не нравился, и они пытались помочь всеми силами ему. Ву советовал давать ему какой-то "чай добра", который, как он говорил, поможет сдержать яд завладению разума Гармадона, но, конечно же, ненадолго. Да и предложить чай парню было сложно: тот постоянно начинал кричать, что вовсе не доверяет ниндзя и не желает пить эту дрянь. Но иногда это всё же удавалось сделать, буквально сунув напиток в рот, заставляя злую сторону уступить доброй. Ниндзя были дико рады видеть родного Ллойда, правда, вся их радость и счастье выражались как беспокойство за парнишку. Когда действие чая прекращалось, тот резко отстранялся от компании, начинал откровенно орать и оскорблять ниндзя, а тем лишь приходилось отводить взгляды в сторону, пропуская мимо себя слова.
***
Ночь.
Гробовая тишина.
Ни единой души.
Только они двое — он и одиночество.
Заснуть не получалось. Стоило закрыть глаза — сразу же представлялся вид стоявшего рядом с отцом и дьявольски смеявшегося себя.
Эта картинка уже преследует его не первую ночь. Он старался бороться с собой, старался бороться изо всех сил... Но против такого врага мечи, магия, руки, ноги бесполезны. Против такого опасного и непредсказуемого врага...
Себя же.
Он старался отвлечь себя чем-то хорошим, шепча себе, что всё будет хорошо, что друзья рядом и они никогда его не бросят. И тут же последовало "а что, если...". Парень никак не хотел об этом думать.
— А что, если просто принять яд, освободить себя ото всех мучений? — вдруг шепотом высказался Гармадон, а после, переосмыслив слова, сразу стал отрицать их, — Нет... Как я мог до этого додуматься? Соберись, Ллойд... — пробормотал подросток, хватаясь за голову. Эта сторона начинает проникать даже в мысли, заставляя менять своё мнение.
Хочется вырваться.
Просто хочется выбросить наружу всё то, что копит он, переполняя себя. Просто хочется освободиться ото всех мыслей, мучений, выкинуть их. Но он понимал, что если освободится, то освободит и контроль злому яду.
— Я не должен...
«А кто тебя просит сдерживаться?»
Возникла мысль также неожиданно, как ливень в солнечную погоду. И за обдумыванием предложения на душе появилась какая-то облегченность, которой так не хватало в последние дни. Но не достаточно. Хочется полностью освободиться от этих оков. Сломя голову, тот резко поднимается и бежит к окну, поспешно открывая его и выпрыгивая на улицу. Гармадон бежал от монастыря так быстро, словно спасаясь от чего-то, и да, он спасался.
Он спасался от этого рабства.
