Одинокий волк погибнет, но стая выживет

      Когда младшая помощница Ева Рук впервые слышит голос Джейкоба Сида, говорящего с ней напрямую, ее инстинкт самосохранения кричит, что она должна бежать. Не от него. Нет. Бежать как можно дальше от центра КЛЫК, который она только что освободила. Она знает, что ее точно схватят. Девушка не хочет подвергать других опасности.       Точнее больше опасности, чем уже подвергнуты все живые существа в этом проклятом округе. Помощница не была здесь так долго, и уже ясно, что все это место полностью, необратимо, проебано. В прошлый раз, когда она общалась с «цивилизацией», разговоры о надвигающейся ядерной войне больше не рассматривались как безумные заговоры пророков апокалипсиса, а как очень ощутимая, быстро приближающаяся реальность.       Помощница шерифа может только удивляться, как целый округ мог так выйти из-под контроля. Судя по тому, что она прочитала перед прибытием, проект начался довольно мирно. Непонятно, почему целая куча людей одержимых строительством бункеров и накоплением продуктов, вдруг стала бы спорить с местным религиозным лидером, у которого есть лучшие бункеры и больше запасов, чем у них.       Потом начались грабежи и убийства, как это всегда бывает, а теперь все обернулось братоубийством и она здесь, чтобы все исправить, и да поможет ей Бог. «Спаси как можно больше хороших парней и убей плохих, если они не захотят снова стать хорошими», — слова, которыми она жила много лет назад. И хотя это достаточно легко в теории, реализовать это на практике часто почти невозможно.       Конечно, все не так просто. Это не то, к чему можно относиться легкомысленно. Но враждебная атмосфера, «счастливые» местные жители и их политика стрельбы на поражение, изоляция и подавляющее чувство надвигающейся гибели напоминают ей о другом месте. Другом времени. Когда у нее была другая роль.       Как будто она никогда не уходила с войны или война никогда не оставляла ее. Ее цель та же. Инстинкты все еще остры. И единственный способ справиться с этим, не впадая в безумие, все тот же — не дать всему этому захлестнуть себя, не воспринимать слишком серьезно.       И вот она бежит через грязную дорогу, через поле в покрытую лесом горную гряду. В поле зрения появляется расщелина между двумя скалистыми хребтами, мирно журчащая река и Помощница успевает только подумать на сколько она сможет задержать дыхание, когда стрела попадает ей в бедро.       — Тебе некуда бежать, — эхом отдается в голове голос старшего Сида, и мир вокруг нее быстро становится красным, а затем черным.       Когда она приходит в себя — ощущает, что привязана к стулу. Ей даже не нужно проверять, чтобы убедиться.       — Тебе не следовало приходить за мной. Надо было бежать, — лицо Пратта то появляется, то исчезает, как мотылек на фоне лампы.       Не лампы. Проектора. Ха!       Невероятно высокий мужчина в безошибочно узнаваемом армейском зеленом, читает лекцию небольшой группе несчастных ублюдков. Слайды на экране мелькают один за другим, хищники и их жертвы, слабые и сильные. Настоящий канал Дискавери. Она представляет себе этого мужчину, который делает презентацию тщательно выбирая слайды и фотографии. Это мило.       Благодаря тому, как сильно ей нравится звучание голоса, Помощница смело может заключить, что видит Джейкоба Сида. Судя по всему красивый, поставленный голос — семейная черта. Она смутно припоминает, что видела старшего брата, когда приехала сюда в первый раз, она слышала немало его речей, играющих по горам Уайттейл, и теперь она встречается с ним лично. Какая честь.       -…и когда нация, которая никогда не знала голода или отчаяния, падет в безумие… мы будем готовы, — он заканчивает свою речь.       Она замечает, как ему комфортно, как он спокоен и собран. Он увлечен тем, что должен сказать и действительно верит каждому своему слову. Помощница шерифа знает, что Джон проповедник, как и Отец, и Ева слышала, как Фейт называли жрицей. Джейкоб не совсем подходит. Слишком уравновешенный. Слишком обдуман в своих действиях. Возможно, он самый здравомыслящий из них четверых, но это делает его еще более опасным. Вот почему она решила разобраться с горами сразу после ухода от Датча.       Он подходит к ней уверенно, с легкой грацией, выделяя ее, заставляя чувствовать нетерпение.       — Класс, — говорит Джейкоб, обращаясь в первую очередь к ней, поскольку не похоже, что остальные прилежные ученики в состоянии слушать, — у нас новый ребенок. Давайте заставим ее почувствовать себя… желанной гостьей, — он отодвигает стул и садится на него верхом. — Как тебя зовут, малыш?       — Помощница шерифа, — сообщает она, просто чтобы посмотреть, как он отреагирует.       — Сомневаюсь, — говорит он, слегка отодвигаясь от нее, чтобы посмотреть на ее нашивку. «Дальнозоркость» -, отмечает она. — Что ж, помощница Рук. Это все, что мне нужно знать. Пока что.       — А ты, должно быть, брат Джейкоб, — беззаботно отвечает она.       — Не твой брат, Помощница.       — Пришел освободить грешницу?       Он ухмыляется ей. В том, как он это делает, есть что-то откровенно хищное. Зубы поблескивают в мигающем свете проектора.       — Только не эту.       Рук фыркает:       — Конечно, нет. Это было бы слишком просто. Что насчет Пратта? И остальной твоей… плененной аудитории?       — Ты думаешь, что ты такая умная, — ухмылка не сходит с его губ, пока глаза холодны как лед. — Но это не так. Ты слаба. Сейчас тебе не о нем и не о ком-то другом стоит беспокоиться. Это твоя слабость. Никакого инстинкта самосохранения.       — Точно. Но, как видишь, я все еще жива…       Он пристально смотрит на нее, и одного этого достаточно, чтобы она замолчала на полуслове. Он даже не повышает голоса и не меняет тона, когда говорит.       — Заткнись, — приказывает он ей, и она действительно затыкается. К собственному удивлению, Ева повинуется без вопросов. Однако Джейкоб, судя по самодовольному выражению его лица, ожидал именно такой реакции.       — Хорошо, — одобрительно кивает он. — Продолжай делать то, что тебе говорят и мы, возможно, поладим. Я не рассчитываю на это, но ты проживешь дольше, если будешь выполнять приказы. Видишь ли, мой брат считает тебя особенной, Помощница. Я — нет. У меня нет привычки отдавать предпочтение кому-то из своих солдат. Это делает их ленивее. Но Джозеф настаивает. И когда Джозеф настаивает, я готов сделать исключение. Если заработаешь право на это. Покажи мне, как ты будешь отбирать стадо, помощница Рук. Что будешь делать то, что нужно.       Она понятия не имеет, что это значит. Джейкоб заводит музыкальную шкатулку. Ева ненадолго задумывается, не из тех ли он плохих парней, которые втайне хотят снова стать хорошими.       Когда начинает играть музыка и перед возникает совершенно новая реальность, все внезапно перестает иметь значение.