«Альджеди/Algedi»

Кёнсу хотел скрыть всё то, что с ним происходит - его странное состояние, необъяснимое поведение и внезапные пробуждения в лаборатории рядом с криокамерой Минсока. Он даже смог поговорить с Чондэ на эту тему. Оба решили, что омега слишком сильно привязан к работе и беспокоится о лучшем друге, потому бессознательно или по привычке просыпается и идёт по обыденному маршруту. Объяснений тому, что он почему-то после всегда засыпает на холодном стекле, они пока не нашли, но свалили всё на то, что Кёнсу слишком утомлён, потому просто забывает. Это бы так и продолжало оставаться тайной, если бы в один из таких дней в лабораторию не заглянул Чанёль. Ему нужно было обговорить несколько моментов, касающихся оснащения корабля, с Чондэ. Однако, вместо альфы Капитан наткнулся на спящего доктора, привалившегося к прозрачному стеклу криокамеры. - Кёнсу, - рука альфы осторожно коснулась плеча омеги. Чанёль неожиданно для себя осознал, насколько худым был их доктор. Ему никогда не доводилось обнимать Кёнсу или прикасаться к нему, а сейчас, сжав в пальцах чужое плечо, он почувствовал лишь обтянутые кожей кости. Кёнсу, оказывается, очень искусно прятался за слоями одежды. - Просыпайся. Омега устало выдохнул, оставив на стекле запотевший след от собственного дыхания, и приоткрыл глаза. Он непонимающе уставился на Капитана, приподнимаясь. - Я опять здесь? - тихо шепнул До. - Что значит опять? - тут же спросил альфа. Он удивлённо уставился на омегу, одним лишь взглядом требуя ответа. - Не обращай внимание, - отмахнулся Кёнсу, осторожно обходя Пака, намереваясь побыстрее оказаться в собственной каюте. - Тебе помочь? - раздалось уже у выхода. Кёнсу лишь отрицательно мотнул головой, покидая лабораторию. Чанёль мельком бросил взгляд на Минсока. Он редко появляется в лаборатории, потому что не может смотреть на эту картину: омега выглядел худым и осунувшимся, с залегшими под глазами синяками и пересохшими губами. Так было до того, как Кёнсу поместил его в криокамеру. То, как выглядел Минсок сейчас, повергло Капитана в шок: цвет его лица выровнялся, кажется, что он даже немного прибавил в весе, хотя и оставался всё еще довольно худым, особенно если обратить внимание на его выпирающий живот. - Доброе утро, Капитан, - раздалось от двери. Чанёль обернулся, встречаясь взглядом с другим альфой. Чондэ держал в руке стакан с молоком и упаковку печенья. - Доброе, - отозвался Пак. - Я давно не видел Минсока. Кажется, он выглядит лучше. - Да, - кивнул Ким. - Гораздо лучше, - он оставил стакан и пачку на столе Кёнсу, а сам подошёл ближе, останавливаясь рядом с Капитаном. - Сейчас ему ничего не угрожает, так что я хочу спросить у Кёнсу о возможности его вывода из анабиоза. - Так необычно смотреть на то, что ещё пару месяцев назад этого живота не было, - заметил Пак. - Даже для меня необычно, - подтвердил Ким. - Я не знаю, почему малыш развивается с такой скоростью, за эти несколько дней, пока Кёнсу отсутствует, я на глазах замечаю, как живот растёт. Это очень странно даже для регулов. - Но всё ведь хорошо? - уточнил Чанёль. - Да, - кивнул второй. - По крайней мере, так говорит Кёнсу. Чанёль подбадривающе похлопал Чондэ по плечу, надеясь хотя бы так оказать поддержку. Он бы хотел сделать ещё что-то, но, к сожалению, был не в состоянии. - Кстати, о Кёнсу, - вспомнил Пак. - Я пришёл сюда, а он тут спит. Чондэ на самом деле не хотел говорить об этом с кем-то ещё, потому что Кёнсу попросил его не говорить, но он беспокоился о нём, потому не мог молчать. - С Кёнсу вообще происходят странные вещи, - осторожно начал Ким. - Он просил не рассказывать об этом, но я боюсь за него. - Что случилось? - тут же забеспокоился Капитан. - Он постоянно приходит сюда, причем иногда даже не подозревая об этом. Я уже трижды отводил его в каюту, не будя здесь. Чаще он просыпается сам, возможно, когда замерзает, потому что стекло у камеры очень холодное. - То есть, он постоянно засыпает рядом с камерой? - удивился Пак. - Не просто рядом, однажды я его обнаружил лежащим сверху. Он не просто лунатит, он намеренно приходит сюда и ложится. - Это же странно, - Чанёль положил ладонь на толстое стекло криокамеры, намереваясь проверить температуру. Зная, что Кёнсу очень часто мёрзнет, Чанёль с трудом мог поверить, что он приходит и сознательно ложится на ледяное покрытие. - Вот и я ему говорю, что он странно себя ведёт, - пожимает плечами Ким. - Но он не хочет слушать, отмахивается и уходит, говорит, что устал. И у него запах пропал. - Не пропал, - в очередной раз раздалось у двери. Альфы одновременно обернулись, замечая в дверях тонкую фигурку Бэкхёна. - Он спреем пользуется, потому что я запретил ему пить таблетки. Так он хотя бы не вредит своему организму. Омега оказался рядом спустя несколько секунд, останавливаясь по другую сторону криокамеры. Альфы решили на этом оставить разговор, чтобы не втягивать ещё одного человека в чужой секрет. - Я знаю о том, что Кёнсу ходит во сне, - неожиданно выдал омега. - Я сам неоднократно ловил его на полпути к лаборатории, так что можете не скрывать это от меня. Я же почти живу в его каюте. Когда он не спит, он с трудом может подняться с постели, а во сне даже одевается сам, чтобы пойти сюда. Он одержим Минсоком или своей работой - не уверен точно. Но я думаю, что не стоит беспокоить его расспросами, он сам ничего не понимает. - Согласен. - Ладно, посмотрим.

⭐⭐⭐

Кёнсу стало лучше только на седьмой день: вернулся аппетит, пропала слабость в теле и сон более или менее нормализовался. Кёнсу вернул себе способность ходить и здраво мыслить. И первое, что омега сделал - это собрался и пошёл в лабораторию. Чондэ встретил его удивлённым взглядом с приподнятыми бровями, потому что впервые за неделю увидел омегу в адекватном состоянии, входящим сюда с открытыми глазами. Кёнсу даже вымученно улыбнулся, когда встретился глазами с альфой, что привычно нёс службу у криокамеры мужа. - Привет, - осторожно протянул Ким. - Здравствуй, Чондэ, - виновато выдохнул До. - Я хотел извиниться перед тобой за прошедшую неделю. Кёнсу действительно чувствовал вину перед ним: Чондэ пришлось целую неделю просидеть в лаборатории, в то время, как омега сутками лежал в постели. Он не был в восторге от того, что потерял столько времени, заставил людей волноваться, а ещё перестал выполнять собственную работу. - Ты что говоришь? - удивился альфа. - Я же всего лишь присматривал за мужем. Наоборот, это моя работа, а не твоя. Кёнсу подошёл ближе, набираясь смелости взглянуть в глаза Чондэ с близкого расстояния. Он действительно боялся, что тот будет насмехаться или упрекать его в чем-то, но добряк Ким сам улыбался виновато. Кёнсу молча принялся рассматривать небольшие экраны, к которым был подключён Минсок. Он предпочёл просто занять все свои мысли работой. Тем более, работа действительно имелась. Минсок выглядел иначе, это бросалось в глаза сразу: живот подрос, его пульс чуть вырос, а вес немного увеличился, что говорило о том, что ребёнок внутри него значительно вырос. Кёнсу намеревался снова делать ультразвуковое исследование, а заодно взять кровь, чтобы проверить некоторые анализы. Он был рад вернуться к работе, хоть та и заключалась в примитивном ухаживании за бессознательным телом друга. Но доктор чувствовал ответственность, некоторое ощущение, что от него зависит чужая жизнь. Даже две. - Чондэ, оставишь меня одного? - попросил До. Ким тут же кивнул, поднимаясь. Они уже обсуждали это - Кёнсу комфортнее работать в одиночку, да и Чондэ боится случайно узнать пол малыша. - Спасибо. Кёнсу расслабленно наклонился на стекло криокамеры, упираясь лбом в предплечье. Кожа тут же покрылась мурашками от холодного покрытия. Но До чувствовал физиологическую потребность сделать это. Лицо Минсока было расслабленным, виднелась даже еле заметная улыбка, словно омега видел какой-то приятный сон или просто впал в беспамятство. Кёнсу с удовольствием отметил, что изменения во внешнем виде друга движутся в позитивном направлении. Взгляд опустился на круглый живот, а доктор лишь обречённо вздохнул. Он не понимал динамики развития, и это выводило его из себя. - Ладно, - протянул омега. - Сейчас посмотрим. Пальцы отыграли быструю незамысловатую мелодию на стекле криокамеры, и омега поднялся, делая глубокий вдох и пытаясь сосредоточиться. Монитор справа от криокамеры показывал привычные данные: пульс, давление, сердцебиение, а стоило подключить к разъёму камеры широкий кабель, как соседний экран озарялся ещё одним набором цифр и тонких линий, что Кёнсу и сделал. Малыш чувствовал себя хорошо, по крайней мере, показатели его жизнеобеспечения были в полном порядке. Сейчас доктор совершенно не сомневался в том, сколько весит плод, какой срок беременности, как чувствуют себя оба этих человека. Он всё ещё не мог понять, что происходит, но был счастлив. Теперь его не пугали ни перспектива в одиночку принимать роды, ни дальнейшее воспитание малыша в совершенно неподходящих условиях. Он просто всем сердцем жаждал скорейшего появления нового члена экипажа и возвращения друга из криосна. Он чувствовал, что скоро всё изменится. И эти изменения его совершенно не пугали.