Сияние Карасуно

      Шёл второй день отборочных, а мы вылетели на третьем кругу.       Обо всём по порядку. Весенние отборочные среди старших школ префектуры Мияги начались второго июня. Солнце пекло, как не в себя, погода была жаркая, никакого намёка на ветер даже не слышалось, хотя буквально два дня назад порывы достигали десяти метров в секунду. Почему они весенние, если второй день лета?       Первая же команда, название школы которой я не смогла даже прочитать правильно, потому что оно было жуть каким длинным, оказалась не так сильна, как изначально это показалось девочкам. Да и мне, честно говоря. Не каждый день проходят соревнования, поэтому я волновалась не меньше остальных. Но едва та команда забила несколько очков, я сразу же взяла таймаут, чем вызвала смешки у противников и недоумение у наших девочек и у людей на трибунах.       Как только я указала ребятам на явные пробелы в игре соперников и все вышли на площадку, сразу стало понятно, кто будет смеяться последним. Так и вышло, Карасуно победила школу с длинным и непроизносимым названием со счетом по партиям два-ноль.       С другой школой, Тароку, мы бились три сета, в итоге победив. Но на третьем кругу нам попалась Аобаджосай, выиграть у которой у нас, увы, не получилось.       И сейчас, стоя перед растерянными и разочарованными девушками, я хватала ртом воздух. Что им сказать? Как им сказать? Какие слова подобрать? Что хотела бы услышать я в такую минуту? Что бы на моём месте сказали Ойкава или Иваизуми? Как научиться подбадривать так же, как это делает Хината?       — Знаете, я недавно услышала вот что, - Мичи неожиданно подошла ко мне сзади и положила руку мне на плечо. – Хат, которые были бы с краю, просто напросто нет. Мы всегда в ответе за то, что происходит с нами и делается вокруг нас: за всё хорошее и плохое. И думать, что настоящие испытания приходят к нам только во время каких-то катастроф нельзя.       — Верно, - опустив взгляд, прошептала я и чуть громче добавила: – Роковая для нас минута прошла. Вы можете переживать из-за всех тех не получившихся атаках или о не принятых мячах. Но опускать руки или сдаваться вы не должны. Пусть этот проигрыш станет вашим стимулом для будущих побед.       Повисла тишина. Девочки смотрели то на меня, то на Мичи, кажется, едва сдерживая слёзы. Как и мы с Накано, в общем-то. Я потеряла этот момент, но в одно мгновение нас с Мичи захватили в слишком крепкие объятия и коридор заполнился плачем девушек.       — Ты посмотри, мои слова себе забрала, - сквозь слёзы рассмеялась Накано, пытаясь не свалиться с ног от усталости и беспорядочных движений девушек.       — Разве не менеджер должен говорить вдохновляющие речи? - произнесла я, с трудом вытирая рукой выступившие слёзы.       С горем пополам я прятала зарёванное лицо, когда мимо кто-то проходил. С горем пополам, мы отправили девочек умываться и переодеваться, наказав им сразу же идти домой, нигде не задерживаться и дома принять горячую расслабляющую ванну.       Мы же с Мичи договорились встретиться у главного входа в здание. Пока та побежала переодеваться, я собрала все свои вещи и пошла в сторону выхода. Я была в этом спортзале очень много раз, но каждый раз, словно впервые, с наслаждением закрывала на несколько секунд глаза, чтобы прислушаться к скрипу кроссовок, доносящемуся из других залов. Это так успокаивает.       И сейчас, идя с закрытыми глазами, я снова совершенно случайно в кого-то врезалась. И у этого кого-то упал телефон. Честное слово, однажды я перестану забываться на ходу, мечтать или просто идти с закрытыми глазами. Всегда подобные действия приводят к тому, что кто-то страдает из-за этого: либо мой нос, либо чьи-то вещи.       — Ох-ох, простите, извините, не хотела, чтобы это произошло... - зажмурив глаза, я затараторила уже привычные для таких ситуаций слова.       — Ой, да достаточно извинений, - этот кто-то оказался парнем, что нагнулся, чтобы поднять свой телефон и убедиться на предмет отсутствия повреждений. Кажется, ничего плохого не произошло, потому что в следующую секунду послышался облегченный выдох. – Я и сам виноват. Зачитался... О, ты же вечно что-то выкрикивающая!       — Чего?..       Открыв глаза, увидела перед собой высоченного парня с яркими красными широко открытыми глазами и ртом, больше похожим на букву "о". Указательные пальцы его рук показывали на меня, а сам парень застыл в этой непонятной позе. Странный молодой человек показался мне знакомым, но мысли о том, что всё происходящее максимально необычно, не давали мне вспомнить даже то, где я его видела.       — Вечно что-то выкрикивающая?       — Сколько раз тебя видел, ты всегда что-то кричала, - кивнул красный, наконец-то принимая нормальную позу, слегка сгорбившись. – И всегда это было на матчах с Аобаджосай. Ты чья-то младшая сестричка?       Сделав три глубоких вздоха, я нахмурила брови и, сложив руки на груди, пробурчала:       — Вообще-то, я учусь в старшей школе.       Однажды... Однажды! Настанет момент, когда во мне перестанут видеть чью-то младшую сестру или младшеклассницу.       — Правда? - ни разу за это время не моргнув, ещё шире раскрыл глаза парень. – Прости-прости. Ты не выглядишь на свой возраст. Сегодняшний матч Сейджо был без твоих выкрикиваний, но ты здесь. У тебя тоже был матч? Ты в Сейджо?       — Нет, я не в Сейджо, а в Карасуно. И я не играла... Пока что, - легко сказала я. На удивление, этот парень был похож на меня как минимум тем, что так просто общается с незнакомыми людьми. Наверное поэтому этот его взгляд, пару минут назад казавшийся мне чудаковатым, уже не казался таковым, а просто заинтересованным. – Матч Аобы уже прошёл?       — Да, они разгромили Карасуно. Хотя те уверенно шли с ними шаг за шагом, почти даже не отставая, - быстро проговорил он, закрыв глаза и кивая каким-то своим мыслям. – Но всё таки без твоих криков было не так интересно.       — Они победили?       Понаблюдать за их игрой мне сегодня, увы, не удалось, потому что если раньше я приходила сюда только ради этого, то в этом году у меня была уже другая цель пребывания в этом спортзале. Но... Я не то чтобы давно не видела их игры и то, насколько выросли их первогодки, которых с таким усердием тренировали третьегодки. Я давно не видела своих друзей и очень скучала по ним. Они, наверное, в большой обиде на меня, ведь с момента приезда из Токио не было ни звонков, ни сообщений, ни, тем более, встреч.       — Что вы здесь делаете?       Буквально над моей макушкой прозвучал грозный голос никого иного, как Ивы. Настолько грозно и неожиданно, что я вся покрылась мурашками, а тело будто обдало холодной водой. Вспомнишь лучик, вот и солнышко. Парень с красными волосами, имя которого, кстати, я так и не узнала, выпрямился и его удивлённый взгляд сменился на заинтересованный; глаза сощурились, а губы образовали тонкую линию, словно он старался не улыбнуться во весь рот.       — Хаджиме-кун, что-то случилось? Твоя игра была сегодня не так хороша, как обычно, - парень наклонил голову влево, прищуривая только один правый глаз. Но ни один из его жестов точно не указывал на то, что он насмехается. Скорее просто констатирует факт.       — Нам пора идти, Хина.       — Что? - резко повернулась в сторону друга и посмотрела ему в глаза, но ответной реакции так от него и не дождалась: он продолжал сверлить взглядом красноволосого.       — Так тебя зовут Хина? Под цвет волос, - медленно проговорил тот и в следующую секунду ответил на мой немой вопрос: – Сатори Тендо, он же чудо-мальчик.       — Чудесно, - сардонически рыкнул Ива и, схватив меня за локоть, повёл в сторону выхода, ещё язвительнее бросив: – Знакомство окончено.       Не оборачиваясь на Сатори, я поплелась за Хаджиме, удерживая одной рукой лямку портфеля. Я на полном серьёзе не понимала, что сейчас произошло. Мне, что, нельзя пообщаться с кем-то в коридоре спортзала? Завести новое знакомство? Или за этой необъяснимой злобой скрывалось что-то другое? Обида на меня? Но даже из-за неё, мне кажется, не стоило так грубо поступать. Или какие-то тёрки с этим Тендо? Честное слово, не помню из какой он команды, поэтому о сложных отношениях судить мне будет сложно. Может, он из Ширатори? Могу быть не права, потому что на нём не была надета форма этой школы – сам чудо-мальчик, как он себя назвал, был в простых серых спортивках и такой же серой толстовке.       С каждым шагом хватка парня на моей руке становилась всё сильнее и сильнее, что, кажется, сними я сейчас олимпийку, на руке будет синяк.       — Мне больно.       Проигнорировав или просто не услышав этих слов, Иваизуми продолжил идти также быстро. Состроив брови домиком и сжав губы в тонкую полосу, он смотрел вперёд, будто видел какую-то цель. Цель, наверное, раздавить мою руку.       Уже когда мы почти подошли к выходу, я не выдержала и, резко остановившись, выдернула руку из крепкой хватки. Иваизуми сделал ещё два маленьких шага, встал на месте и, задержав взгляд на двери, словно с неохотой посмотрел на меня.       — Мне больно, - четко проговаривая слова, я нахмурила брови, на что парень насмешливо усмехнулся.       — Только ли тебе?       Бум! И в голове тысяча мыслей и ни одна не задерживалась дольше, чем на несколько секунд. Сделала больно? Сильно обидела? Он поранился? Получил травму? Что-то случилось с Ойкавой? С ребятами из команды? Они же победили, значит дело тут не в матче явно.       — В последние дни меня интересует только одно: ты действительно глупая или просто прикидываешься?       — Не понимаю, о чём ты, - я насупилась ещё сильнее.       — Почему ты уехала?       — Обещала бабушке.       — Ложь.       — У подруги было день рождения.       — Снова ложь.       — Мне нужно было купить семена.       — И это ложь, - вкрадчиво произнес он и, быстро преодолев расстояние между нами, тыкнул в меня пальцем. – Ты находишь причины. Отговорки. Но сказать правду ты не хочешь. Почему?       Может потому, что я не хочу? Или потому, что это глупая идея – рассказывать о своих переживаниях в такой ситуации? Потому что это невероятно безумная мысль, что я не переношу Юкино только из-за того, что она просто появилась в моей жизни и, что самое главное, в жизни друга? Или всё таки потому, что у меня появилась эта чёртова симпатия к тому, кого с раннего детства я называю лучшим другом?       — В последнее время ты ведёшь себя до невозможного странно, - выдохнул Ива, закрыв глаза. – И я всего лишь хочу знать, почему.       Его секунду назад жёсткий взгляд сменился на обеспокоенный, а строгий голос – на сдавленный. Поразительно быстрая смена эмоций для такого постоянного человека, как Иваизуми Хаджиме. Я даже опешила, потирая локоть, что не укрылось от Ивы. Он, задержав взгляд на моей руке, снова посмотрел мне в глаза.       — Прости.       — Я должна извиняться. Мне не стоило, - я запнулась, подбирая слово, – сбегать, не сказав ничего. И мне очень стыдно. Я... Должна была разобраться кое в чём.       — Разобралась?       — Пришла только к той мысли, из-за которой мне хочется спрыгнуть с обрыва.       Поиграв со мной в гляделки, Хаджиме тяжело вздохнул и одной рукой притянул меня к себе, обнимая. Опешив от такого поворота событий, я не сразу прижалась лбом к его груди. Не сразу заметила, что вдыхаю аромат древесного одеколона, но когда поняла, почувствовала, как горят лицо и уши. Чёрт бы побрал эти чувства и эту ситуацию, в которую я вляпалась.       Я не знаю, радоваться мне или плакать от осознания того факта, что Иваизуми мне нравится. Радоваться или плакать, смекая, что если бы эта треклятая Юкино не появилась, то я бы не поняла этого. Не поняла того, что давно у меня один лучший друг, а другой – человек, который мне нравится. Или человек, в которого я влюблена?       — Чёрт возьми.       — Что?       — Просто хочу, чтобы ты был счастлив.       — Я буду счастлив, если ты перестанешь поступать подобным образом.       — Я больше так не буду, - я прижалась к его груди ещё сильнее, чувствуя, как объятия становятся сильнее, а на макушку упала его голова.       Просто интересно, как давно это началось? Незаметное улавливание этого древесного с цитрусовыми нотками одеколона, учащенное дыхание, бешено колотящееся сердце? Постоянные, надоедающие мысли, заполняющие мою голову иной раз до боли. Бабочки в животе. Когда началась эта влюбленность? В тот день на скамейке за мужским спортзалом? В той кафешке, когда Ива переписывался с этой Юкино? Когда мы впервые за долгое время встретились с ним после их отъезда из Токио? Когда?       Когда мне стали нравиться эти объятия, что именно его руки так нежно и в то же время крепко обхватывают моё тело? Когда моё сердце, бившееся так быстро, стало подстраиваться под ритм его в то время, как я прижималась головой к его груди? Когда я начала заострять внимание на его глазах, их цвете, что гораздо ярче, чем у сестриц Накано, на том, как улыбаются эти глаза, когда он наблюдает за выходками Ойкавы, а после сужаются, едва Тоору повернётся? Заострять внимание на том, как улыбаются эти глаза, когда он смотрит на меня. Или мне это кажется. Хотелось бы верить, что только на меня он так смотрит. Но есть эта чёртова Юкино, и как он смотрит на неё... Мне даже думать об этом не хочется.       — Спорим на гёдзе, что они нас даже не заметили?       Совсем рядом, буквально сразу после звука сделанной на телефон фотографии, послышался голос Ханамаки. Медленно повернув голову, но не отрывая её от груди Ивы, я посмотрела заплаканными из-за своих же тараканов в голове глазами на розовласика и стоящего рядом Матсукаву, когда как сам Хаджиме немного дёрнулся. Испугался, что эту сцену может увидеть Юкино?       — Йо, Хина-чан, что случилось? - усмешка на лице Такахиро сменилась на встревоженный взгляд. Что забавнее всего, он слегка пережал упаковку сливок, что те молниеносно выплеснулись на Иссея, стоящего рядом.       — Макки, твою налево! Я только постирал футболку! - глухо простонал тот, с разочарованием смотря на пятно.       — Прости, брови-чан, я случайно! - закопошился Ханамаки и, видимо из-за волнения или, так сказать, по приколу, ещё раз надавил на упаковку, и на футболке Матсуна красовались уже два пятна.       — Чёрт возьми, Макки!       — Прости!       Настолько комичная была сцена, что я не выдержала и рассмеялась, с неохотой вырываясь из объятий Ивы и вытирая глаза длинным рукавом олимпийки. Хаджиме же тепло улыбнулся, смотря на этих двоих, что пререкались сейчас словно замужняя парочка. Я всегда отодвигаю эти мысли куда подальше и, на всякий случай, закрываю их в потайной шкаф, но... Может они будущая замужняя парочка? Так! Вот об этом думать не стоит точно!       — Ты куда-то шла?       — А? - я отвлеклась от "самых отпадных в старшей школе Аобаджосай" и посмотрела на Иву. Эти идиотские бабочки в животе снова сделали кульбит, а я скованно улыбнулась. – Да, должна была встретиться с Мичи на выходе.       Зачем-то протянув руку, но сразу же убрав её за голову, Хаджиме пробурчал "ну так, пойдём" и быстрым шагом пошёл к выходу, обходя уже почти дерущихся Макки и Матсуна.       Чёрт, словно потеряла источник кислорода. Убрав пальцами возможные остатки слёз под глазами, я обошла парней, тихо хихикая, и вышла на улицу, где уже был не только Ива, но и Мичи с Ойкавой.       Какая прекрасная погода на улице! Тепло, ветра нет, птички поют, солнышко светит, а Тоору стоит с непередаваемым выражением лица: то ли зол, то ли растерян, то ли сейчас расплачется, то ли лимон съел. Чует моё сердце, что он все таки зол.       — Ты! - в два длинных шага он подошёл ко мне и тыкнул в меня пальцем. Да когда же это перестанут делать... – Да как злиться-то на тебя, когда ты вся зарёванная!       В подтверждение словам Тоору, на моём лицо засияла улыбка, а глаза снова начали быстро заполняться слезами, которые через считанные секунды текли по щёкам.       — Не смей рыдать! - прикрикнул он, поставив руки в боки. – Я не буду тебя жалеть! Это меня тут жалеть надо!       Как же я всё таки рада тому, что в моём окружении есть такие люди, как мои друзья. Понимающие, любящие, верные, заботливые и просто неповторимые.       — Спасибо, - прервала я тираду Ойкавы, шмурыгая.       — Спасибо? Ой, нет, дорогая моя. Это был не последний твой косяк. Слушай дальше...