Маковый цветок

Будильник не дает мне спать, приходится сесть и выудить из недр натянутую улыбку. Суен убедившись что разбудила папу, уносится оставив меня одного в пустующей спальне. От этого одиночества тянет выть на луну или рвать и метать. Но вместо этих глупостей, заправляю кровать покрывалом что до сих пор хранит аромат Чимина. Вдыхаю его и сцепляю зубы, сжимая их до боли. Много дней пролетело с нашей последней встречи, а сердце никак не угомонится. Оплакивает и мечется по груди не сумев найти своего места. Стираю грусть с глаз и в коридоре ловлю дочку, что задорно смеется тут же неся ее умываться. Этот ангелок недавно научился бегать, а не просто медленно ходить или шустро ползать. Любуюсь во время завтрака ее щечками, глазами так сильно похожими на Чиминовы и губы упрямые, такие же… Сам обрываю все сравнения и просто обнимаю Суён, вдыхая яркий аромат карамели. Сладкий и от него так сильно хочется плакать. Но толку распускание нюней не принесет, лишь новую депрессию. Дочке же требуется здоровый на голову отец, хотя бы внешне. Даже курить пришлось бросить, как и пить после месяца запоя и того как мозги мне вправил омега брата, Тэхен. Эта парочка вытащила меня из омута страданий и напомнила о последних словах Чимина. Наша дочь должна быть самой счастливой. Ради этого мы уезжаем в Тайланд, в купленное неделю назад бунгало на берегу моря. Наше уединенное убежище, где никто не будет знать кто я на самом деле. Это ведь лучший вариант, даже если тут придется оставить самое дорогое. После сытного завтрака, где-то час навожу порядок на кухне. Отлепляя от потолка пару подброшенных маленькой альфочкой яиц. Она же в это время буйствует в своей детской комнате, периодически пища на всю квартиру: — Скачи, скаси мой понник! Никогда не думал что моя жизнь будет такой счастливой, хотя часть опасений и сбылась. Чимин стал моим спасением из тьмы, что его и сгубила. Жестокая рулетка судьбы, помахать сладкой конфеткой перед глазами и отнять ее так беспощадно. Новая попытка уйти от реальности и еще одна разбитая в дребезги тарелка. Сажусь чтобы собрать осколки и режу палец. Перед глазами мгновенно всплывает тело любимой омеги, кроваво красное, истерзанное, а главное бездыханное. С пяток тут же пикирую на задницу и закрывая лицо руками, рычу от бессилия. Моя вина, я не смог защитить его. Поэтому сейчас, все так. Не успеваю опомниться как слышу звон осколков, открываю лицо и вижу Суён что маленькой метелкой гонит их в совочек, свой игрушечный. Когда наши глаза встречаются, счастье лепечет на своем инопланетном: — Пяпя, помоть. Киваю, сразу утирая слезы и помогаю ребенку утилизировать отходы. После терпя как она десять минут лепит мне на палец пластырь со цветочком. У нее в такие моменты серьезное личико, и глаза излишне взрослые для ее возраста. Вина конечно в этом моя, а если быть точным именно я навлек беду на свою любимую семью. Малышке же было где-то полгода когда Чимин ушел из дома и не вернулся. Благо что в тот день в дом пожаловал без приглашения Тэхен у которого были запасные ключи. Он то и засигналил об пропаже булочки, но даже так мы не успели вовремя. Одеваемся заканчивая уборку вместе и не торопясь. В больнице куда мы поедем нужно забрать лечебную карточку дочки и покончить с еще одним жизненно важным делом. Такси везет нас через пробки медленно, а машина к несчастью уже продана. Так что терпим совместными усилиями, играя в камень, ножницы, бумага. Малышка сияет своей жизнерадостностью и здоровьем. У нее длинные волосики до плеч, темного цвета, что отлично оттеняют янтарное золото ее глазок. Как только оказываемся в холле больницы, сразу ощущаю сочувствующие взгляды. Суён же срывается с места и с разбегу залетает в лифт давя на уже выученную кнопку. Проскользнуть в ту же кабинку не успеваю, матерюсь и бегу по лестнице на восьмой этаж элитного здания. Нужную палату нахожу быстро и застаю привычную глазу картину. Рядом с Чимином утыканным разными трубочками, лежит наша альфочка тыкаясь носом в его еле теплую ладонь и вдыхая вкусный запах своего папы. В груди болезненно екает, так длится уже полтора года. Эта палата, ее стены что давят и моя омега пребывающая в коме, не подавая признаков жизни. Боюсь подойти ближе, острое желание сбежать одолевает всецело. Сегодня день икс, врачи сказали что у Чимина смерть мозга и поддерживать жизнь в его теле бесполезно. Зная это невозможно сдерживать эмоции. Перебарываю острое чувство вины и подходя ближе сажусь на другую свободную сторону кровати. За это время мой любимый вредина успел схуднуть, а тело под пижамой было изувечено шрамами. Что меня на самом деле не пугали, если бы он очнулся, я бы принял его любым. Но… Похоже в моей сказке хэппи-энда не предвидится. Хотя жизнь и скрашивает любимая Суён, однако ее мне очень мало, у нас могло быть много детей, своя футбольная команда. Улыбаюсь таким мыслям, целую горячую ладошку Чимина и ухожу давая дочке побыть наедине с папочкой. Уже в коридоре, оседаю по стеночке и рыдаю на взрыд. Осознавая реальность, такого будущего у нас не будет. Этого никто не видит, ведь весь этот закоулок с палатой арендован мной за огромные деньги. Слезы по щекам льются кристальными бусинами, моча ворот плохо проглаженной рубашки. «Неужели я такой плохой муж Чим-чим, что ты не захотел вернутся ко мне? " Глупый вопрос задаваемый мной в пустоту и не один раз, снова звучит в моей голове. После пары минут слабости, растираю лицо рукавом и вставая во весь рост, расправляю плечи и делаю первый шаг в сторону кабинета лечащего врача. Все это дается трудно, пот катится по спине, голова болезненно пульсирует. Сердце бьется еле-еле, а грудь еще и сжимает от тягучей боли когда сталкиваюсь с каким-то мужчиной в шумном коридоре почти у самого кабинета. Когда же захожу в кабинет и застаю дрожащего врача, мозг очищается словно по щелчку. — Доктор, чем этот ублюдок вам угрожал? Задаю решающий вопрос, нависая над немолодым мужчиной всем телом. — Прости меня, умоляю не убивайте. Он хотел мою дочь изнасиловать… Отвечает врач быстро и я подтверждаю свою теорию, о том что смерть мозга Чимина вынужденная ложь. Срываюсь с места хлопая дверью, параллельно вызывая в клинику Юнги и своих людей, этот урод наконец-то попался. Тогда эта скотина удрала от моего суда, оставив на растерзание своих шестерок. Рычу от гнева, а залетая в палату впадаю в ступор, не веря глазам. Суён держит в своих крохотных ручках пистолет, что я запрятал в тумбочке еще пару месяцев назад. Обидчик же зажимает ранение на груди. Но самое главное, Чимин, Чимин он... крепко сжимает платье нашей дочки, что-то еле слышно шепча губами. От эмоций не сразу ориентируюсь в ситуации, а когда шок проходит прошу дочку: — Солнышко, закрой глазки и спрячься папе под одеяло. Моя девочка умна не по годам, поэтому сразу прячется, параллельно зажимая своими ладошками и ушки. Перед этим упрятав оружие под подушку. " Умница» Салютую ей молча, а поток отвешиваю твари что изрезала моего супруга в мясо - по лицу, моментально выбивая несколько зубов. Чужая боль приносит огромное удовольствие. Кажется я бы не умер спокойно, не зная что этот урод гниет в могиле, желательно по отдельным частям. Избиваю тело на полу без толики жалости и останавливаюсь лишь тогда, когда меня за шкирку оттаскивает Юнги. Но бешенство слетает с разума оттого что Чимин тихо хриплым голосом зовет меня, повторяя одно и тоже: — Джун, Джун приди. Подрываюсь к нему моментально, сначала конечно обтирая окровавленные руки предложенным товарищем полотенцем. Видя мое лицо омежка всхлипывает, не в силах пошевелить пока что своим телом. Все мышцы за долгий год лежания в одной позе попросту ослабли. Делаю все сам, присаживаю его и заключаю в объятиях, шепча те слова что не успел сказать в ту ночь: — Как же я тебя люблю булочка моя. Не смей меня покидать никогда. Мой слезный поток прервал нежный голосок и любопытные глазки нашей немного испуганной дочки; — Тятя, теперь доров? Спросила Суён, и Чимин начал беззвучно плакать, целуя ее макушку, когда я притянул малышку ближе в совместные объятия. Так мы и сидели не веря в такое чудо и теперь явно с перенесенным переездом, на некоторое количество дней или недель. Ведь моему чуду нужно восстановить силы, как и нам с дочей восстановить психику чтобы крыша от счастья не поехала.