Маковый цветок

Полгода моей реабилитации пролетели на удивление быстро и тело почти вернулось в норму. Не считая рук, так как там пострадали нервы, отчего пальцы иногда белеют и немеют. Но это совсем не проблема, ведь художником или скульптором я не был. Так что просто радуюсь жизни надеясь отпраздновать это событие лишь со своим маковым альфой. Планировал это довольно долго, готовился, ведь проблемы у нас в семье к сожалению есть. Во-первых, у меня уже очень давно не было течки, а второе по важности, то что Джун даже не пытается заняться со мной сексом. Хоть мы и рядом каждый день, единственное что мне достается лишь кроткие поцелуи и поглаживания пояснички. Да и самое главное, иногда по ночам он пропадает на работе и часто не отвечает на звонки. Это нервирует мою внутреннюю стерву и в голову ползут самые актуальные мысли. В коме я пролежал долго и может быть так что все это время мой муж снимал стресс с другой омегой. Только от таких удручающих дум, вздыхаю тяжело и сажусь в пустой постели. Одному в ней холодно и одиноко, не смотря на то что все в этой спальне пропахло маком. Всю эту реалистичную трагедию нарушает мой маленький вихрь, что врывается в комнату на окрепших ножках и кричит на всю квартиру переливистым соловьем: — Папуля, проснулся. Киваю с улыбкой, ощущая как душа заполняется теплом и нежностью. Если бы не Суён не знаю как пережил бы черствость НамДжуна. Обнимаю солнце что обдает ароматом карамели в перемешку с ландышем и целую чудо в носик, ласково спрашивая: — Детка, ты готова к поездке к дяде Тэхёну? Бекхёни тебя уже заждался. Малышка кивает, а потом гордо отвечает: — Я иму дазе налисовала рисунок с лоботом. — Умница! Хвалю свою альфочку и беря на руки несу умывать, кажется ей в силу возраста это уже и не требуется, Личность она самостоятельная, однако я слишком много пропустил в ее воспитании. Поэтому балую свою хулиганку, что в душе куда взрослее других детей. Видно по серьезным глазам и одному воспоминанию. Когда спустя месяц после моего возвращения в мир, этот ангелочек сказал своим еще не окрепшим голосом: — Пяпа, холосо что ты вернулься. Тятя много плакал без тея, а типиль улыбается, пасипо. Тогда это больно резануло по сердцу, но и подарило толику счастья. Наша дочь помогла справиться отцу с горем и даже если бы я умер, спасла бы его из мрака как первый луч солнца на восходе дня. От воспоминаний смахиваю незаметно слезинку и тащу смеющуюся звездочку на кухню кормить хлопьями с молоком и горячим какао. Так и начинается наш новый день, без Джуна рядом и с ворохом не решенных проблем. Однако все отбрасываю на потом, одеваю доченьку, плету ей милые косички и одеваю в няшное анимешное платьишко, натягивая на тонкие ножки чулочки и туфельки в цвет. Потом собираюсь сам, натягивая сверху легкий свитер что закрывает все шрамы с рукавом до ребра ладони и свободные штаны легкого классического брючного покроя. Все это в тонах свежей мяты и постельных оттенков. Доча оглядывает меня внимательно и одобрительно хлопает в ладошки, громко делая комплимент: — Пяпа, самий класивый. — Да куда уж мне, Суён куда красивее, пойдем скорее, дядя Юнги уже ждет. Отвечаю искренне восхищаясь тому что от нас родителей она взяла самое прекрасное, учитывая сладкие ямочки на щеках от тяти. Хихикаю ее обращению к НамДжуну и настроение неумолимо растет. Ведь сегодня мой план соблазнения вступит в силу и альфа не сможет сбежать. От Тэхёна мне еле удается ретироваться, ему явно одиноко во время второго декрета, а нечего рожать подряд двух карапузов. И двух это не считая его старшего альфенка Бекхёна, что старше Суён на пару месяцев и любит ее как родную сестренку. На прощание чмокаю пузатого лучшего друга в губы и удаляюсь подмигивая, слыша в ответ: — Удачи Чимини! Киваю и скрываюсь в лифте, как обычно натыкаясь на своего личного охранника от которого так пытался сбежать несколько раз. Но Юнги не так уж сильно и раздражает, лишь смотрит с хитрецой, уже в машине тихо и уверенно предъявляя: — Ты точно что-то задумал дружок, колись и говори куда ехать. Пожимаю невесомо плечами, изображая невинность, а потом бурчу ответ под нос: — Мне кажется что Джун стал ко мне холоден, а с этим я никогда не смирюсь. Так что вези меня извозчик в самый дорогой магазин нижнего белья для омежек. Поставлю ему шах и мат, ты же мне поможешь? Взмах ресниц и легкое подмигивание от меня и ответ от беты с смехом в голосе: — Как иначе маленький ты извращенец. Сразу после нашего общего смеха, он еле слышно добавляет: — Думаю зайду с тобой, мне есть для кого купить пижамку. Хмыкаю понятливо, но представить Джина в розовом пеньюарчике не могу. Подавляю смешинки в глазах, дабы не обидеть друга. До места назначения добираемся весьма быстро, по закоулкам и неизвестным мне улочкам. Заходя же в магазин расходимся, благо Юнги стал менее дотошным в моей охране поставив чипы слежения в мои сережки, телефон и даже в обувь, в каждую пару. Ограничивать его в фантазии я не стал, до сих пор исходя на крупную дрожь от воспоминаний о ноже и том изверге. Опять гнетущие мысли, когда же они совсем выпорхнут из сознания, сам не знаю, но надеюсь на это. В нужном бутике мгновенно натыкаюсь на нужное мне. Так как посреди магазина стоит манекен на котором красуется уникальное боди с прозрачными кружевными рукавами и спереди распахивающееся как арочка или вдох в пещеру сокровищ. Отличный вариант если сокровищница — я, а искатель приключений — Джун. Трусики же идущие в комплекте безумно красивые и мягкие на ощупь. Что все и решает, не глядя на цену, показываю на сие творение пальчиком и отдаю свою карточку на списание суммы. Довольный после покупки беру себе теплый кофе с молоком и маковую булочку, нюхая ее и дрожа от предвкушения. Кажется я слишком сильно соскучился по своему альфе. Мне обязательно удастся вновь разбудить в его груди огонь и сгореть в нем вместе с ним, до тла. Улыбаюсь как дурачок, а потом замираю от того как начинает сосать под ложечкой. Взгляд натыкается на мужчину преклонного возраста, с карими глазами и светлыми волосами. Вижу я его впервые, но он кажется мне смутно знакомым. Тут же в голове всплывает маленькая фотография из медальона и я давлюсь сладким кофе. Прямо передо мной, в метрах десяти, за столиком у окна сидит мой родной отец. Ненависть сдавливает глотку, а тошнота от стресса в желудке встаёт комом. Свою булочку я не доедаю, просто оставляю деньги на столике и сбегаю. Настроение неумолимо падает и в машине пробивает на мелкую дрожь. В дом же вхожу разбитый морально и на ватных ногах иду в спальню, плюхаясь на подушку Джуна и заполняя легкие ароматом мака. Он успокаивает быстро, разум тоже трезвеет и шепчет ненавязчиво: " Он тебя не узнал, не паникуй». Легко соглашаюсь с лучшим советчиком в виде себя самого и иду в ванную, включая воду и предвкушая скорый вечер. Пока вода набирается, решаю позвонить Джуну, но натыкаюсь как всегда на одно и тоже. Мой альфа снова не в зоне действия сети, словно шифруется. Но нос вешать сам себе не разрешаю и с удовольствием опускаюсь в ванну наполненную пеной и прикрываю глаза. На самом деле немного грустно, ведь кожа после того случая утратила чувствительность и иногда ощущается чуток отмороженной. Но это ли проблема, когда маковый гад снова задерживается на работе. Не приходя к времени к которому готовлю вкусный ужин и зажигаю свечи, оборачиваясь в подарочную упаковку из лилового пеньюарчика. Так проходит час, второй. Свечи почти истлевают, я же ощущаю звенящую пустоту и обиду, не сводя взгляда с входной двери. Однако такая тихая мольба не помогает, как и телефонные звонки в некуда. Дверной замок щелкает уже когда минуты перетекают в первый час ночи, а я допиваю бутылку с шампанским, почему-то абсолютно не пьянея. Стресс так легко не сбить какими-то тремя четырьмя бокалами сладкой спиртной жидкости. Так что Джун застает меня на диване в полутьме, с догорающими свечами и запахом воска в воздухе. В своем пеньюаре, я сижу навалившись на спинку дивана спиной и изучая огни ночного города в окне. Не оборачиваясь на звук шагов и не даря своему маньяку улыбку. Внутри меня просто что-то обрывается, когда до ноздрей долетает запах дыни, а точнее вонь течной омежки от моего альфы. Сдерживаю слезы что скапливаются в глазницах, не давая себе слабину. Из последних толик сил бужу в себе свою стервозную суку и та чуя ревность, выныривает из глубин. На лице рисуется старая маска, того Чимина что когда-то исчез. Того кто был обижен жизнью и изнасилован не раз, стискиваю кулаки и вставая грандиозно иду на встречу собственному мужу. Когда же нас разделяет всего пару шагов смотрю в его глаза наполненные смятением и говорю тихо и чуточку безразлично с нагловатым отливом: — Иди в ванную и смой с себя этот смрад. Имей совесть, если изменяешь хотя бы не тыкай меня в это лицом. После разворачиваюсь резко, чуть не падая от пелены слез что застилают глаза. Разве наша жизнь не должна была стать вселенским счастьем, почему же тогда, почему мне кажется что сейчас все миры что мы создали рушатся от мерзкой дыни что ужасно щекочет ноздри. — Чимин, не придумывай, пожалуйста. Этот запах омежки что сегодня завезли в бордель, молоденькая девушка шестнадцати лет. Пришлось силой забирать ее у клиентов и прятать. От его слов метка в шее болезненно стреляет, всхлипываю судорожно, прикрывая рот рукой, отстраняясь резко от подошедшего со спины альфы. Следующие слова звучат по истине жалко, в перемешку с всхлипами и страдальческими вздохами: — Ты мне лжешь, не договариваешь. Ты рядом, но я чувствую между нами пропасть. Если разлюбил так и скажи, не скрывай своих чувств и намерений. Если бы знал, что так будет остался бы в этой чертовой коме, там мне снилось что мы счастливы. Высказавшись же, пока Джун не отреагировал, проношусь мимо него и запираюсь в ванной комнате. Безвольной тряпичной куклой оседая на пол и начиная скулить, подвывая и пережевывая собственные слюни, шепча самую болезненную мысль вслух. — Хотя, да я теперь травмированный урод, с шрамами и даже без течки, так что? Что могу предъявить... Все тело сейчас дрожит, а потом происходит неожиданное. Живот обжигает позабытой болью, а из задницы начинает бежать смазка. Смеюсь истерично, жалея самого себя того что вижу в зеркале в пол стены. Мой омежий организм решил сообщить что я абсолютно здоров именно в этот неподходящий момент. Не проходит и минуты как с той стороны двери начинает царапаться маковый альфа, и тихо говорить с придыханием. До него явно донесся мой запах и истинность уводит его в гон. Но держится он на удивление стойко, умиротворяюще объясняясь: — Чимини, прости за все мое отсутствие. На самом деле все это время я ходил к психологу, чтобы излечиться от своих наклонностей. Понимаешь после той ночи когда ты почти умер в моих руках истекая кровью, я осознал что не хочу причинять тебе боль намеренно. Ты ее не заслуживаешь, только не от моих рук. Слезы от такого объяснения высохли быстро, проснулась злость. Рокоча от лютого гнева, из-за двери я прорычал свой комментарий: — Может надо было меня спросить на счет этого, а не решать все за нас двоих. Ненавижу тебя: изверг! маньяк! бесчувственный идиот! Да я чуть не помер от переживаний и сосущего под ложечкой одиночества. После тирады, я отполз от двери, ощущая на секундочку как накаляется кислород с другой стороны. Оказался чертовски прав, так как преграду разделяющую нас НамДжун вынес с пинка и направился ко мне пружинистой тигриной походкой. По спине сразу начали бегать пресловутые мурашки, а задница стала совсем мокрой скользя по кафелю, пока я упорно отползал пряча глаза и стараясь дышать через раз. Альфа же приближался быстро, а потом зажав меня в угол вскинул мою голову верх за подбородок и задал вопрос: — Чимини, тебе нравится боль, мелочный ты извращенец? Его глаза горели огнем, хоть в глубине и читалось сомнение. Развеять его стало моей основной целью, поэтому я подался вперед и поцеловал пухлые губы напротив. Мгновенно шипя от боли когда на старом шраме появился посвежевший укус и рот наполнился кровью. Не веря собственному счастью, в своего хозяина вцепился как колючка руками и притянул еще ближе, разрывая пуговицы на рубашке. Страсть кружила голову, желанное же тело было совсем рядом и горело в пламени. Это доказывали огромные зрачки альфы, его гон и рука что оттянула мою голову назад за волосы, вызывая истому в области поясницы. Сладкий дурман все сильнее брал верх над разумом, альфа же быстро стянул свои вещи забросив в ванную и подставив к моим губам мою любимую огромную дубинку. Не думая и секунды я открыл рот навстречу и облизал головку, носом отмечая что отсюда не несет дынями, а значит в измене мой суженный не виноват. НамДжун как обычно насиловал мой рот без жалости, щекоча само горло. Я же исходил на слюни и трепетал ресницами, ощущая легкое удушение и длинные пальцы в своем сфинктере, плюс боль в коленках. Они приносили обещание того что скоро станет совсем хорошо, до охрипшего голоса и синяков что останутся в гостях на недельку другую. Большая рука обжигает болью поясницу, выпячиваю попу и скулю очень сладострастно: — Джун, вставь мне ммм? Альфа на это улыбается хищным оскалом. Рывком поднимает меня на ноги и поворачивает к себе спиной. Хочу уже упереться руками о стиральную машинку когда он засаживает мне легко отрывая мои ноги от земли. Одна его рука сжимает основание шеи, немного душа и удерживая на весу. Вторая же до искр перед глазами сжимает поджавшиеся от боли яички. Решаю помочь господину вредине, руками выгибая их в локтях цепляюсь за его сильный торс, подгибая ноги за его коленками. После того как приспосабливаемся и находим равновесие, НамДжун начинает порывисто двигаться. Входит глубоко и бьёт по матке, срывая с моих губ стоны наслаждения. Отдаюсь ему всей душой и подвываю от приятной ностальгирующей боли. Все эти ощущения окончательно смывают душевные шрамы того дня когда чуть не умер. Эта мука в любимых руках как целебный эликсир, возвращающий мой внутренний мир к жизни, к прежним дням до инцидента! Самец же позади меня рычит властно, вдалбливаясь в мою задницу без пощады, у него явно рвет голову от нашей близости спустя столько времени. В первый наш заход на долго нас не хватает, Джун в последнюю минуту выскальзывает из моей задницы, пачкая всю спину своей спермой и вгрызаясь в мой загривок, снова тормоша мою любимую метку. От боли в шее кончаю и сам, всхлипывая от полнейшего экстаза. После первой волны течки оба лежим довольными, после обтирания, на мягкой кровати. Смотрю в любимые глаза и жмурюсь, вытягиваясь как кошечка, тут же слыша комплимент, которых мне очень сильно не хватало все это время: — Тебе очень идет этот комплект белья, мой котик. — Камышовый… Мяукаю, дополняя его слова, а потом прижимаюсь к нему всем телом и шепчу тихо важные для меня слова: — Джуни, я тебя люблю до безумия и ради тебя готов умереть, ты же знаешь? — Знаю, проверяли уже, не делай больше так. Лучше борись за свою жизнь как лютый котярка. Шепчет мне в ответ муж и целует в закрытые веки, обдавая успокаивающим ароматом мака. Почему-то в этот момент вспоминаю о встрече днем и решаю рассказать любимому зверю, раз тайн между нами больше нет. — Знаешь, сегодня днем... я встретил своего отца. Сердце екнуло, он похоже не почувствовал родство. — Тебе обидно из-за этого, булочка? Переспрашивает Джун и я отрицательно киваю, дополняя ответ словами истины: — Из-за него убили мою мать, так что нет. Был бы рад если бы мы с ним никогда больше не встретились. Почти засыпаю после разговора по душам, как с кухни до слуха доносится телефонный звонок. Смотрю мимолетом на заснувшего любимого мужчину и иду отвечать. Как только принимаю вызов в трубке начинает тараторить Тэхён, с истеричными нотками: — Чимин, скорее, приезжайте в больницу. Суён внезапно стало плохо, она вся покрылась красными пятнами и у нее кровь из носа хлынула, не смогли остановить. Её увезли в Онкологию Минни. Мы в отделении скорой помощи недалеко от вашего дома. Телефон от такой информации летит на пол, разлетаясь на кусочки. Внутри души вспыхивает панический холодок. На шум прибегает взъерошенный Джун, видя мое состояние, сильно встряхивает за плечи и спрашивает с напором: — Чимини, что случилось? Ты бледный как смерть. Единственное что могу промямлить в таком смятении это пару скомканных в корявое предложение слов: — Суён, в больнице, надо к ней, машина, одеться… После такого оборота НамДжун тоже бледнеет, утягивая меня в спальню и помогая одеваться. Параллельно и на себя натягивает первую попавшуюся одежку. По ночным дорогам опустевшего города мчимся нарушая правила движения. Сейчас наплевать на штрафы и весь мир. Мое сердце кажется перестает биться, сейчас мой страх куда сильнее чем тогда когда на глазах душили мою мать. Ведь наша малышка это огромная доля моей вселенной и я не переживу если с ней что-то случится. Боги, демоны, если вы есть не дайте такой несправедливости произойти, ради нее не жалко продать собственную душу.