***
Вероника сидит в кабинете охраны и наблюдает за залом клуба. Утро. Людей очень мало, но все же есть парочка протрезвляющихся. Девушка лениво откатывается от компьютера и смотрит на диван, где мирно спит Реджи. Она встает и подходит к нему, садясь на край. Этот парень так безрассудно ввязался с ней в эту авантюру, что Вероника порою не знает, как будет с ним расплачиваться за все. Девушка перебирает темные пряди и мягко гладит по голове, смотря на умиротворенное лицо. — Не делай так, — хрипловато говорит Реджи, не открывая глаз. — Почему? — Вероника по доброму улыбается, продолжая играться с его волосами. Он всегда такой серьезный… — Ты знаешь причину, — Реджи скидывает ее руку и встает. Взгляд его колючий и холодный, что сводит улыбку на нет. Парень сегодня не в том расположение духа, чтобы отвечать на ужимки Лодж. Будто он когда-то это делал. — Я в кабинет, — кидает парень и уходит. Вероника только вздыхает. Между ними непростые отношения, а Реджи требует конкретики, но ей просто не до этого сейчас или же причина кроется в ином? Лодж поворачивается к двери, как на мониторе улавливает новую фигуру. Она садится вновь в кресло и смотрит внимательно в монитор, а когда человек поворачивается к ней лицом, указательный палец сам бьет на паузу. Знакомое лицо. Вероника приближает и ухмыляется. Кто бы мог подумать, что на разведку явится сам Арчи Эндрюс? Кресло резко крутанулось, девушка спускается вниз и застает парня рядом с барменом, видимо, пытается что-то узнать. Но Вероника быстро привлекает внимание своей персоной. — Здравствуй, Арчи. — Вероника… Парень подходит ближе и кивает, а девушка не перестает рассматривать его. Он изменился. Во внешности, в теле, в подаче себя, в глазах… Вероника знала его не меньше, чем Джагхеда. Скоро будет шесть лет, а Арчи до сих пор рядом с этим Джонсом носится. — Зачем ты здесь, Арчибальд? — Вероника садится за стойку и кивает бармену. — Не притворяйся. Ты точно знаешь. — Тогда зачем спрашиваешь меня? Бармен кладет два стакана виски со льдом, но Арчи не смотрит на алкоголь. Его больше интересует, что задумала Лодж и какие ее следующие действия. Если есть шанс ее привести в чувства, то Арчи не упустит его. Вероника делает маленький глоток и расплывается в поджатой улыбке. — Я понимаю, что… — Ты ничего не понимаешь, Арчи, — обрывает резко его Вероника, ставя стакан обратно на стойку. — А теперь скажи мне. Почти шесть лет назад это ты сидел в больнице, наблюдая, как твоя мать умирает? — слова Вероники бездушные и холодные, у Арчи бегут мурашки по коже. Он знает эту историю с самого начала и не может возразить. — Это ты стоял над надгробием в одиночестве? Нет, Арчи. Это был не ты. Поэтому не говори мне о понимании. Веронике до сих пор больно. У нее в глазах плещется месть огнем. — Ты предлагаешь мне просто стоять и наблюдать, как вы будете играть в войну, пока один из вас не окажется в могиле? — сквозь сжатые зубы спрашивает Эндрюс, получая злую усмешку. — Можно и так сказать. — А Бетти? Тебе не жалко ее? Она же твоя подруга, — Арчи говорит более мягко, и это трогает Веронику, она застывает, не зная, что сказать. — Меня никто не пожалел Арчи. Никто, кроме тебя. Джагхед выбросил меня из своей жизни еще тогда, но ему всегда всего мало. Он меня чуть не убил, ради каких-то акций, — горько усмехается девушка и допивает виски, катая по стеклу лед. — Вероника. Я не собираюсь, тебя упрекать, но… — Но ничего не вернет все обратно, Арчи. Мне плевать, что там с его жизнью. Я просто хочу, чтобы он страдал, чтобы он понял, как было тяжело и… — Вероника запинается. Говорить это все и строить из себя непробиваемую льдину слишком сложно. Она устала терпеть и молчать. Хватит с нее этой несправедливости. Арчи не может ничего сказать в ответ. Вероника не остановится ни перед чем. А он снова меж двух огней. У Арчи всегда было только два варианта, и выбор одного означал предательство другого. Что с Вероникой, что с Бетти. Жизнь раз за разом словно насмехается над ним. — В этот раз я не смогу быть на твоей стороне, — Арчи гложут чувства к Бетти. Она и Грейс стали частью повседневной жизни, поэтому Арчи не может не оправдать их доверие. Он причинит боль себе, а совесть сожрет его душу, не оставив никакого уважения к собственному «я». — А ты когда-то был на моей стороне? — горькие слова с усмешкой бросаются резко вставшему и двигающемуся к выходу Эндрюсу. Почему-то показалось на мгновение, что Вероника отчасти права, в этом и есть суть секундного помешательства, и Эндрюс почти поворачивается обратно, но чувство, которое люди именуют «гордость» не дает, а тело несет вперед. Сожаления — это все, что осталось после Вероники. Черноволосая накручивает лениво локон и поглядывает на зеркальный бар, где исчезает спина Эндрюса. Осмысление своих резких и чересчур волнительных всплесков эмоций снова застали в неподходящий момент. Вероника не может быть с Арчи неискренней, уже давно признавая, что он имеет странное на нее влияние. С самого начала знакомства и по сей день. Будто и не было шести лет. И после такой встречи разочарование ощущается даже больше, чем почти шесть лет назад.***
— Хорошо. Я понял. Бетти лениво наблюдает, как Джагхед стоит у окна и напряженно куда-то смотрит. Джонс резко сбрасывает и смотрит на отражение девушки. Что-то явно плохо идет в работе Джагхеда. — Что-то не так? — Бетти подходит и обнимает его со спины. Джагхед никак не реагирует и молчит, поэтому девушке приходится развернуть мужа к себе. — Джаг? — выжидающе смотрит. — Все в порядке, милая, — Джагхед говорит с легкой улыбкой и пальцами касается виска, проводя ниже по скуле. — Джаг, — Бетти перехватывает его руку и ведет к дивану, заставляя сесть. — Что происходит? Ты со вчерашнего дня сам не свой… — Есть определенные вещи, про которые я не могу тебе рассказать, милая, — Бетти ужасается, с какой легкостью и холодом говорит Джаг. Она на секунду впадает в замешательство. Что за секреты у него могут быть? За столько лет ему все еще есть что скрывать? — Хорошо, — улыбка. Нет. — Правда? — спрашивает Джонс с улыбкой, не веря. — Я хочу верить тебе, Джаг, — кивает Бетти. В этих словах гораздо больше, чем думает Джаг, и она надеется, что он тоже ее понимает. Джагхед уже дает почву для сомнений, а это чревато последствиями, о которых Бетти даже не хочется думать. Из гулкой заминки в виде тишины вырывает телефонный звонок. Бетти берет смартфон с кофейного столика. Номер неизвестен. — Алло? А, Вероника… Джагхед поднимает взор и замирает, но Бетти этого не замечает, проходит мимо, направляясь к балкону. — Завтра вечером? Было бы неплохо… Да. Тогда увидимся, — девушка довольная возвращается обратно в комнату, но Джонса уже не застает на месте. Джагхед ведет себя очень странно с вечера, где она наконец-то увиделась с Вероникой. Он был словно не рад девушке? Или Бетти только так показалось? Люди живут вместе всю жизнь и не знают друг друга. Бетти не желает, чтобы и с ними было так. Эта навязчивая неизвестность терзает изнутри. Но раз Джонс решил уйти, это не означает, что он сможет избежать и ужина. Бетти садится и облокачивается на диван, прикрывая глаза. Это все меньше и меньше похоже на обещанный отдых…***
Джагхед идет в бар на последнем этаже, где его уже ждал Арчи. Недовольное лицо и глоток терпкого и крепкого означают лишь то, что разговор с Вероникой не вышел. Так и есть. Джагхед садится сбоку, пока к нему спешит бармен, но Джонс отмахивается. — Чего же хочет, Лодж? — с усмешкой спрашивает черноволосый. — А ты не задумывался хоть на секунду, что своими действиями ты можешь сломать человека? — Арчи говорит так спокойно, что Джагхеду начинает претить разговор, который толком то и не начался. — Правда? — Будь я на твоем месте, я бы побеспокоился, — глоток и гулкий стук об барную стойку. — Вероника хочет убить тебя. Если не убить, то сделать очень больно. А ты знаешь, кто является болевым рычагом. — Она не сможет тронуть Бетти, они подруги. — В предательстве и смерти нет друзей, — Арчи сегодня по-особенному проницателен и холоден. — Я… — Шесть лет прошло, а ты никак не можешь признать того, что ты ошибся, Джаг. Мы творили с тобой разные вещи, — Джагхеда буквально буравят взглядом. — ужасные вещи. У нормальных людей волосы дыбом встанут, если узнают, что мы сделали… Мы не шли по головам, мы стреляли в них. — Потому что это жизнь, — шипит Джаг. — Если бы не мы жали на курок, то были бы под дулом. — Поэтому я и молчал все это время. Я ни слова не сказал против тебя, но ты счел это за то, что я со всем был согласен. Я помню каждую секунду того дня. Я даже уступил тебе, потому что думал, ты защитишь Веронику. — Довольно, — Джагхед встает, сжимая ладонь в кулак. — А сейчас ты просто боишься, что об этом узнает Элизабет, а когда узнает - она просто уйдет от тебя, — Арчи ножом ударяет последними словами, и Джагхед кидается назад, поднимая парня. Под пальцами трещит не только ткань, но и терпение. — Ты перебрал, — Арчи улыбается и шепчет «нет». — Это ты перебрал. Из-за гордости и высокомерия ты можешь лишиться всего. Джагхед толкает Эндрюса в сторону бара, куда тот и летит, разбивая пару шот и вызывая у окружения взгляды полные вопросов. — Приведи себя в порядок и завтра вечером не опаздывай на ужин, — цедит Джонс и переступает через ногу парня, который разложился внизу барной стойки. Арчи провожает взглядом и ударяет затылком по поверхности, шипя и медленно вставая.***
У Бетти было много планов на сегодняшний вечер и во всех играл ключевую роль Джагхед, но на телефон пришло сообщение. Джагхед: Прости, милая. У меня сегодня встреча. Коротко и ясно, Джагхед снова выезжает на своей машине, отправляясь куда-то и на что-то крайне деловое, точно связанное с работой, а Бетти остается только наблюдать. Но она не хочет так. Элизабет отходит от окна и подходит к шкафу, вытаскивая одежду. Она доверяет Джагхеду и даже слишком, но пока не успокоится, если не убедится. Приведя себя в порядок, Бетти выходит из номера и почти лоб в лоб сталкивается с Джимом. Тот видимо не сразу замечает девушку и продолжает говорить по телефону: — Я скоро буду в клубе. Ты сам так решил Дж… — парень резко прячет телефон, когда перед ним встает Элизабет. — Клуб значит… — Бетти прищуривается не по-доброму и обводит Джима взглядом. Они не виделись полгода. Не изменился. — Привет, — выжимает из себя парень и молчит. Спустя несколько секунд парень улыбается. — Как Чарльз? — Хорошо. Он иногда заглядывает к нам, навещает Грейс, чтобы ей не скучно было, — Джим чувствует недовольство девушки, понимая, что он конкретно провалился. — Вот какая у вас работа? — Бетти складывает руки на груди, и когда парень делает шаг в сторону, она повторяет за ним, преграждая путь. — Бетт, это не то, о чем ты подумала. — А о чем я подумала? Джим никогда не мог что-то скрывать от нее. Если выбирать между Джагхедом и Элизабет, то он был всегда на ее стороне. Но под дулом у виска и обещаний о размазанных по стенке мозгах заставляют задуматься о том, что жизнь не так уж и плоха, да и психическому состоянию Бетти такая информация может навредить. — Сам расскажешь или будешь в числе пострадавших? — Я не могу, — хмурится парень. Джагхед его убьет. — А ты думаешь я могу сидеть и ждать его каждую ночь? — Элизабет возмущает то, что оказывается не так и беспочвенны ее подозрения. — Бетти, Джагхеда вызвали по работе его деловые партнеры… — А эти деловые партнеры случаем не увлекаются продажей чего-нибудь нелегального? — Б… — Если ты сейчас же меня не отвезешь к нему, то я свалю все на тебя. — Он итак поймет, что это был я. — Не узнает, если ты не скажешь. — И когда ты стала такой? — Поживи под одной крышей с Джагхедом Джонсом и узнаешь, — улыбается девушка. — А теперь поехали.***
Бетти думала, что это будет какой-то элитный и дорогой клуб, но на деле огромное здание, пол улицы крыто и везде стоят автоматы, да и людей немеренно. Они идут по залу и поднимаются наверх на стеклянном лифте. С каждым этажом становится все темнее, а музыка, громкая и отдающая басами, бьет в груди отдыхающих на самом верху. Но они останавливаются на предпоследнем этаже, там людей не так много и у входа стоят охранники. — Это здесь? — Бетти указывает на мощенную дверь, но Джим отводит ее в сторону. — Что такое? — За это прошу прощение, — Джим рвет у груди девушки рубашку, которая оказалась без пуговиц, поэтому ему приходится так сделать, но не слишком. Бетти в шоке стоит и понять не может зачем. Парень снимает резинку с уложенного хвоста и ворошит волосы. — Вот теперь пошли.