За железными дверями открывается взору дорогой клуб. Людей не так много, но чтобы отвести ненужные взгляды Картер ведет ее вдоль танцпола и как можно дальше от коридоров в VIP комнаты. Парень выглядит немного взволнованным, отчего Бетти становится не по себе. Он без конца поглядывает телефон, жуя нижнюю губу.
— Так ты отведешь меня к Джагхеду? — аккуратно спрашивает Элизабет, пытаясь заглянуть в телефон парня. Но он отдергивает и хмурится.
— Давай лучше вернемся обратно в отель?
— … — Джим серьезно думает, что она сейчас скажет «да, конечно» и они вернутся? Это какой-то бред.
— Джагхед, уже уехал и…
Бетти может быть и поверила, но когда в конце коридора под оглушающую музыку выбивается дверь, а на ней лежит парень, смутно похожий на Сэма, девушка сжимается до атомов.
Наверно, показалось.
Но нет… Это, мать его, Сэм!
— Бетти! — Джим бежит за девушкой, которая как под гипнозом быстрым шагом идет по коридору.
С каждым шагом Бетти может только умолять, чтобы все оказалась неправдой, что Джагхед не ездил в Богом забытые притоны, что он на самом деле бросил свою «работу», что он не врал ей все четыре года, глядя прямо в глаза и уезжая в неизвестность.
Наверно мечты в большинстве случаев так и остаются мечтами. Девушка переступает через Сэма, который до сих пор лежит без сознания в крови, а в комнате Джагхед. Ужас пронзает тело, потому что под ногами валяется человек полностью в крови, которая не перестает заливать лужей порог, а сам Джагхед лежит на спине, а на нем мужчина вдвое больше сдавливает его шею одной рукой, а в другой держит нож.
— Б-Бетт… — весь красный, со вздутыми на висках венами Джагхед смотрит на нее бешеными глазами и куда-то указывает вниз.
Элизабет ворошит взглядом по полу и натыкается на серебряный пистолет, обмазанный в крови. В панике она берет и наставляет на мужчину, руки дрожат и оружие вываливается, а бандит, взглянув на ее, только усмехается, продолжая давить на Джагхеда.
За Бетти стоит Картер и порывается помочь, но мужчина будто взглядом говорит, что если еще один шаг, то нож вонзится прямиком в глазное яблоко Джонсу.
— М-милая, стреляй… — шипит Джагхед. Его рука, сжимающая пальцы бандита на рукоятке, начинает ослабевать. — Стреляй, блять!
— Я… Я… Я же клятву давала! — Бетти кричит, тычет в воздухе пистолетом и бегает взглядом между Джагхедом и мужчиной.
Но не может это продолжаться вечно, рука Джонса соскальзывает, и всех оглушает выстрел. Бетти держится из последних сил, чтобы не расплыться полностью. Она по-прежнему держит пистолет направленным на них, даже когда Джагхед отталкивает от себя уже мертвого человека.
Все молчат. Даже Джим не знает, что сказать, буравя спину Элизабет хмурым взглядом.
— Я… убила… его?
Джагхед едва слышит лепетания девушки и пытается встать, со стоном разминая плечо, которое отдавил амбал. В отличие от Бетти, Джагхед спокоен. Так спокоен, что девушку коробить начинает только сильнее.
— Я убила его! — слова бьют пулей, точно под кромку мозга, а Джагхед поднимает на нее усталый взгляд и медленно подходит к девушке. Элизабет поднимает голову к потолку, прикусывая губу и хмурясь.
Мысль, лихорадочно бьющаяся внутри, убивает.
Он же обещал!
— Нет, дышит, — Джагхед проверяет пульс и двигается в ее сторону. Бетти смотрит на него, в глазах ненависть.
— Н-не подходи ко мне…
Мысли ее обидны, ужасны и полны горечи, которую Джагхед дает испить сполна. Неужели он не понимает, что своими поступками рушит все то, что Бетти выстраивала для их семьи. Спокойная и тихая жизнь. Он снова все уничтожил. Элизабет до того обидно, что ни одно слово не лезет. Это пощечина за все четыре года, полные обмана и надежд на то, что Джагхед изменился.
Надо было быть полной дурой, чтобы согласиться на его предложение. Она и есть самая настоящая дура. Повелась на его красивые манипуляции, слова о любви и вере.
Они любят друг друга. Да. Это так.
Но разве так поступают с любимыми?
Элизабет осматривает его с ног до головы и особенно задерживается на руках, которые измазаны в крови. Как же отвратительно.
Ладони ложатся на лицо. Не знает, что теперь делать.
Все же было хорошо. У них были планы переехать ближе к городу. Бетти нашла хорошую школу для Грейс, они смотрели и выбирали в интернете дизайн комнат, особенно для их девочки и… для второго ребенка. Она еще не говорила с Джагхедом на эту тему, но была уверена, что он бы был рад. Неважно кто. Мальчик или девочка. Они бы просто любили его или ее.
Бетти грустно улыбается. Насколько же ее мечты оказываются неразделимы.
— Бетти, — Джагхед никогда не чувствует своей вины и даже сейчас, когда стоит перед ней и смотрит так уверенно. Он ведь всегда думает, что она никуда не уйдет от него. И такие мысли ранят.
С грохотом Бетти откидывает пистолет в сторону и как в зеркальном отражении отходит назад, вытирая беспорядочно щеки.
— Я возвращаюсь домой, — глаза опущены в пол и неестественно раскрыты.
— Нет, — из Бетти словно весь воздух вышибает. Джагхед будто не был виноват, а его слово — чертов закон. Но это не так!
— Не тебе это решать, — развернувшись, Бетти желает побыстрее покинуть это злосчастное место, но Джагхед хватает за руку и теснит к стене. Словно здесь нет ни Картера, который с угрюмым лицом наблюдает за развернувшейся сценой, ни одного трупа и полуживого.
— Я сказал, ты никуда не поедешь, — Бетти дергает не от страха, а от нескончаемого гнева.
Гулкий удар в грудь ничего не решает, но вызывает у Джагхеда недобрую усмешку. Он хватает Бетти довольно грубо и резко за руку и ведет из комнаты прочь.
— Джим, приберись здесь, — ехидно кидает Джонс.
— Отпусти, — Бетти вдавливает ногти в его руку и запинается на каждом шагу. Джагхед идет быстро, а потом резко толкает вперед и хватает сзади, скрещивая руки девушки на пояснице.
— Иди.
— Сдурел?! — Бетти пытается обернуться, путается в волосах. — Отпусти меня!
Из-за криков и ругательств охранник на входе хочет остановить, но Джагхед даже не смотрит, открывая дверь с ноги. Выйдя совсем из здания, Джонс убирает руки и подходит к машине.
— Садись, — открывает дверь и выжидающе смотрит.
— Нет, — Бетти кусает щеку изнутри и также смотрит на Джага.
— Ладно, не хочешь по-хорошему… — отбиваться руками становится довольно болезненным занятием. Джагхед толкает в машину, еще давит на затылок, чтобы пригнулась.
Заботливый какой!
Уже отбиваться сил нет, поэтому Бетти решает отвернуться, а не принимать очередную роль жертвы. Хотя так оно и есть.
Сквозь зеркало она видит, как Джагхед дышит неспокойно и сжимает руль все сильнее. Оно и понятно. Минутами ранее его могли просто порешать. Неужели он думает, что Бетти заботит только ее и Грейс безопасность? Элизабет боится, что потеряет его, что он сам может стать виновником своего конца. И что делать ей потом?
От таких мыслей становится совсем грустно и страшно.
Элизабет поджимает губы и ненавидит себя, что даже сейчас жалеет Джагхеда и пытается его как-то отбелить в своем сознании.
— Успокойся, ничего не случилось, — Джагхед видит, что Бетти не легко, поэтому старается говорить как можно мягче и учтивее, что совсем не получается.
«Мог помереть, но не помер. Какое везение, » — Бетти вздыхает и замечает по знакомой белой вышке торгового центра, что они приближаются к гостинице.
Они въезжают на территорию, Джагхед сразу кидает ключ валету, который встречает у входа, и идут к лифту.
Внутри раздражающая мелодия колокольчиками, которая должна расслаблять, а еще сзади стоит дама средних лет. Бетти замечает, как она сначала с интересом рассматривает Джагхеда и улыбается, а потом взгляд падает на окровавленные руки и ее ведет от шока.
Они доезжают до нужного этажа и Бетти несется поскорее в номер, мигом залетая в спальню и хлопая дверью.
Этот день она обведет в календаре черным маркером и закрасит. Она не простит этого.
Со смутными мыслями и давно разбитой психикой Бетти собирает всю волю в кулак и одежду в чемодан. Все без разбора и немного закидывает под кровать, и садится на полу. Утром она поедет в аэропорт и вернется домой.
Она предупреждала Джагхеда и не раз, но видимо ее слова для него — лишь пустой звук. Легче вырвать самой себе сердце, чем мучиться так, думает Элизабет. Он до сих пор остался тем же гадким манипулятором, кукловодом, и в глубине души она знала, что Джонс никогда не изменится. Но надежда, которая была в тот день, когда были поздравления, цветы, и кольцо скользило вверх по безымянному пальцу, теперь стала ничем. От этого еще горче и обиднее. Она так сильно ошиблась.
За дверью спальни Джагхед смывает чужую кровь с себя в душе, накидывает рубашку и штаны и идет к маленькому бару, доставая виски и выпивая прямо с горла. Телефон трещит, на дисплее имя Джим. Джагхед достает сигарету и курит в гостиной, садясь на диван. Если он завтра встретится с Картером, то вышибет ему мозг с ноги об асфальт. В груди щемит и не от запланированного покушения на убийство, нет. Джагхед смотрит на дверь спальни, где перестало доноситься копошение и делает затяжку, что привкус на языке схож с ядом.
***
Бетти просыпается как можно раньше и ищет по комнате свой телефон, но никак не может найти. В спальне нет. Выйдя в гостиную, девушка также не находит свой смартфон, натыкается только на пепельницу, полную окурков. Странно. Ей срочно нужно позвонить Чарльзу, чтобы оповестить о приезде. Может она где-то потеряла гаджет? Бетти накидывает поверх майки с шортами прозрачную накидку и тянет ручку двери, которая… не поддается?
Бетти поворачивает замок, но он открыт и дверь все равно закрыта. Что за…
Телефон нет, дверь закрыта.
— Ублюдок! — Бетти пинает дверь и заходится в истерике. Он специально так сделал, знал же. Этого стоило ожидать от Джагхеда, Бетти, хватается за голову, не зная, что делать. Ее заперли, вероятно еще то, что Джонс наверняка предупредил весь персонал и ей точно отсюда не выйти до вечера.
Что же делать?
***
Напротив высоких ворот загородного дома стоит черный джип, парень в нем без конца посматривает на входную дверь через затемненные окна и спустя несколько минут заводит мотор, видя девушку. По серьезному лицу он понимает, что что-то расстроило ее, но черноволосая садится в машину и как ни в чем не бывало пристегивается.
— Чего стоим? — Вероника явно раздражена, отмечает Реджи.
— Ты поговорила с отцом?
— Насчет своих акций, которые он мне не отдает?
— Да.
— Порой мне кажется, что он возьмет свое охотничье ружье со стены и без раздумий выстрелит в меня, — Вероника судорожно вздыхает, пытаясь не показывать слабость, но ей это тяжело дается.
— Ты же знаешь, что после… — черные, антрацитовые глаза, направленные прямо в его, заставляют заткнуться. Реджи всегда устраивала роль быть только рядом и ни на что не надеяться, но он не думал, что будет так тяжело. — Прости.
— Ничего. Давай оставим эту тему и поедем домой, — Дом. Ласкает слух это слово, но под ним означает, что Вероника запрется в своей комнате, а Реджи снова будет сидеть в полном одиночестве, дожидаясь, когда соизволят обратить на него внимание.
Реджи ничего не говорит, молча кивает и давит на газ. По дороге тоже молчат. Вероника что-то пишет в телефоне, смотрит изредка в окно, а Реджи на нее. Ему никогда не узнать, что у нее в голове, а особенно на сердце. Это ранит. Его просто столько лет динамят, а Реджи греется мыслью о том, что вот-вот придет день и все изменится. Но он не приходит, а внутри по-прежнему невосполнимая дыра.
Она настолько погрязла в мести, что не видит очевидного или же просто игнорирует. Вероника Лодж — это недосягаемый идеал, человек, который думает, что безразличен всем и также всеми нелюбим. Но это не так.
Реджи любит ее со школьной поры и может смело назвать это любовью, потому что никакими другими словами описать это нельзя.
Ему надоело уже играть в Бони и Клайда, хотя Бони любила Клайда. Уже что-то. Реджи усмехается своим мыслям.
Они доезжают до дома, единственного места, в которое после всего ужасного хочется вернуться, и заходят. Он пропускает Веронику и очерчивает ее спину взглядом, вот она снова двигается по направлению к своему кабинету, и между ними снова образуется граница.
Реджи уже так не может.
Руки горячие притрагиваются к чуть вспотевшей коже у шеи, парень заглядывает в глаза и не видит ни испуга, ни смущения. Ее не трогает совершенно ничего, ни прикосновения, ни частые и резкие в последнее время выпады с его стороны и это, в какой-то степени, ранит. Неужели и правда ничего не чувствует?
— Пойдем, выпьем пива. Сегодня очень жарко, — Вероника похлопывает парня по плечу и уходит на кухню, а Реджи чувствует себя последним, обманутым дураком.
Ничего. Он привык.
***
Ближе к вечеру дверь открывается с характерным щелчком, а Бетти сидит на диване и наблюдает, как полоска света проникает в комнату вместе с тенью. Кто-то включает свет, и девушка резко бросает пепельницу в пришедшего. Рука дергается быстрее, чем глаза замечают, что это Арчи.
— И тебе привет, — парень смотрит на разбитую пепельницу и разбросанные под ногами окурки, придерживая картонный черный пакет.
— Ты тоже знал все, да? — Бетти качает головой, грустно смотря на Эндрюса, который не торопится отвечать. Конечно, в этом нет сомнений.
— Я принес твое платье, мы сегодня ужинаем в гостинице, — Арчи ставит пакет на диван и сам садится рядом.
— У него, наверное, осталась капля совести, раз посылает тебя.
— Я не хотел от тебя скрывать ничего, Бетти, — резво начинает Арчи. — Кладя руку на сердце, четыре года мы не занимались ничем опасным или незаконным, про последнее не точно, но сейчас…
— Сейчас я все узнала, и что дальше? Оказывается, я вообще не знаю, что в его жизни происходит, — Элизабет обреченно садится на диван и смотрит в пол. — Я даже молчу про то, кем он был раньше, — пальцы рук переплетаются и Бетти поворачивает голову к парню. — Мне страшно, Арчи. Как раньше…
— Я понимаю, — парень смыкает губы и кладет руку поверх ее, чуть сжимая.
