Jurnee Smollett-Bell feat. Black Canary It's A Man's Man's Man's World
— Пошли, — Джагхед резко встает и вытаскивает Бетти, тем самым разрывая разговор с Вероникой. — Пусти, — Бетти дергает рукой, но Джонс, сжав губы, ведет в центр зала и сцепляет их руки, медленно двигаясь. Девушка на сцене смотрит на них упоительно и поет, закрыв глаза. Бетти невольно косится на нее, а потом и вовсе перестает вырываться, делая хватку Джонса мягкой, что удается почувствовать все его мозоли на руках. Уж точно не от держания ручки, усмехается про себя Бетти. — Я думал, ты хочешь поговорить, — Джагхед близко. Он трется холодной щекой об ее и улыбается. — Ты меня в номере запер, — Бетти наступает ему на носок так, что мужчина дергается и усмехается, прижимая ее резко за талию к себе. — Ты собралась уезжать. Что мне оставалось делать? — Для начала, может быть, извиниться? — Бетти сжимает его руку. — За что? — Джагхед сжимает в ответ. — За четыре года лжи. — Я не врал тебе. Просто есть вещи, которые тебя не касаются. — Меня касается все, что имеет дело к тебе, — Бетти откидывает руки и рывком отходит назад. Он задевает не только гордость, но и то, что бьется в груди живым огненным городом. — Как ты не понимаешь? — она заглядывает ему в глаза, но взгляд его по-прежнему не читаем. — Я тебе доверяла. — Бетти… — Помолчи. Доверие — больше чем любовь, важнее. Но видимо не для тебя, — Бетти срочно надо побыть одной, потому что еще немного и все увидят ее разбитой и глубоко обиженной. Джагхед не останавливает. Спасибо и на этом. Бетти обходит его стороной и покидает зал. Ужин не задался. Всем до свидания. Театр окончен. Вероника тоже расстроена, поэтому идет следом за Бетти, находя ее держащейся за стену и одной рукой за голову. — Ты в порядке? — Вероника касается ее лица. Она бледнее чем обычно. — Да, просто немного устала, — дрожащим голосом сообщает Элизабет, но текущее состояние не скрыть. Раньше она бы рвала на себе волосы, металась по комнате или плакала бы в ванне, но сейчас боль ее парализует. — О, Бетти. Одного не понимаю, как ты могла с ним… Вероника не слепая и конечно все замечает, и Бетти не удивится, если она все знает. — Не знаю. Я не знаю, может быть, потому что я… — понимает насколько глупо прозвучат ее слова, но все же. — я люблю его. Потому что за всей жестокостью он не плохой человек? — Бетти словно спрашивает Веронику взглядом, но та не может дать ей подтверждающий ответ. Вероника молчит, открывает рот и чуть расплывается в улыбке. Она точно что-то придумала. — Не хочешь сходить со мной в один бар недалеко. Давно мы с тобой вот так просто не разговаривали, — Вероника идет вперед, точно зная, что Бетти не отказывается. — А у тебя сейчас, как вижу, очень много забот. — Джагхед, — В это время Арчи останавливает Джонса на пол пути. — Оставь. Она итак расстроена из-за того, что узнала. Ты только сделаешь хуже. Джагхед отмахивается от руки друга и идет в противоположную сторону. — Становится все жарче, — Реджи, развалившись в кресле, ехидно улыбается и пьет вино, предвосхищая, что будет дальше.***
Бар не так забит людьми, хоть время и перевалило за темный вечер. Вероника заказывает что-то навороченное и сложно звучащее, совместно беседуя с милым барменом, чьи волосы странного голубо-бирюзового цвета. Бетти заказывает тоже самое, нет фантазии на что-то, да и желания выпить. — Рассказывай, — Вероника ловит алыми губами трубочку и смотрит на Бетти, которая мешает темно коричневую смесь, не решаясь пить. — Мне нечего рассказать тебе, Ви. Ты ведь знала, что я и Джаг, мы стали вместе? Да? Только не ври мне. — Да. Я была в шоке, — Вероника пьет и подталкивает Бетти выпить, обжечь горло и оголить правду. — Почему? — Ты иногда такая добрая, Бетти. Тебе не тяжело? — слова Ви трогают Бетти, но не слишком задевают. Она говорит, все как есть. — Сейчас мне сложно. И тогда, и до свадьбы было тяжело. — Закроем тему. Не хочу тебя еще больше расстраивать. — Нет, то есть… да. Я хочу тебя кое о чем спросить. Откуда ты знаешь Джагхеда? — Бетти набралась достаточной смелости на почве скупой ревности, чтобы спросить. — Мы учились в одной школе. Я, Арчи, Джагхед. Мы были лучшими друзьями. Я и Джагхед, у нас были особые отношения… — Вероника полна решимости рассказать, а Бетти даже чуть наклоняется вперед, чтобы лучше расслышать, но рушит все звонок. Вероника сразу же берет телефон, профиль ее резко меняется из серьезного в какой-то злой. — Я отойду на пять минут, Би, и мы продолжим. — Хорошо, — Бетти садится прямо за барную стойку и пьет. В голове назойливыми облаками кружат слова «особые отношения». Что за особые отношения? Губы горчат от алкоголя, а бармен предлагает еще. Бетти не отказывается. Почему бы и нет. Ей плохо и грустно. Друзья врут. Любимый человек врет. Она вновь одна, а после выпитого третьего стакана становится легче, а проблемы дальше. Почему нельзя так всегда? Чтобы все было чертовски хорошо. Чтобы как в американском старом фильме, где любящая семья, где верные друзья, где нет насилия и управления человеческими жизнями, где любимые… Бетти забывается. Какой уже стакан этого крепкого напитка перешел в чистый виски со льдом. Вероника не приходит, но уже прошло больше десяти минут. Скорее всего она ушла. А как же ответы на вопросы Бетти? Тревога не может скрыться за легкой эйфорией. — Эй, привет, — рядом возникает парень. Не тот крутой и в джинсовой куртке, завсегдатай таких заведений, а довольно приятный, в темном костюме, с немного волнистыми черными волосами и глазами подобными ониксовой бездне. — Кажется, ты слишком много выпила. Темная бездна плывет и улыбается, глаза сверкают, а холодные руки накрывают лоб, а потом касаются щеки. Бетти не чувствует себя никак и перед тем как закрыть глаза, видит как парень расплачивается за все спиртное и ухмыляется.***
— Зачем ты мне звонишь? — Вероника отходит от курящих групп девушек и парней у бара в тихий кирпичный угол, где пахнет плесенью и сыростью. — Почему я не могу поинтересоваться, как дела у моей малышки? — Папочка, когда ты мне в последний раз звонил, чтобы узнать, как я? — Малышка, мы же семья. — Не говори так никогда, — Вероника сжала телефон в руке. — Я тебе не семья. — Ты Лодж. Ты хитрая, изворотливая, гордая, очень похожая на меня. Ты очень продуманно поступила. Скупаешь бары и мелкие клубы, чтобы увеличить свое влияние и ты пользуешься влиянием нашей фамилии. Это по-нашему, — мистер Лодж видимо издевается, или он просто что-то узнал и смеется над Вероникой. — Твоя мама бы гордилась тобой. — Не смей упоминать ее имени! Это из-за тебя она умерла! Ты и Джагхед, вы послали ее на смерть! Поэтому молчи, иначе я сама тебя убью! — Вероника кидает телефон в кирпичную стену и мычит от боли. Не может быть ее отец таким монстром. Веронике удается привести себя в порядок и собрать волю в кулак. Она сделает все по-своему, а когда закончит, то и душа успокоится. Вернувшись в бар, Вероника застает за стойкой только голубоволосого парня, который собирает пустые бокалы. Бетти нет. Может быть вышла в уборную, думает Лодж, но все же решает удостовериться и спрашивает у бармена: — Моя подруга куда-то вышла? — Да, она выпивала тут, а потом подошел парень и увел ее. — Черт! — Вероника вырывается из бара, осматривая всех, кто находится на улице, но Бетти нигде нет.