Fight for your life

Это небезопасно так к нему прикасаться, мы не хотим полностью снимать завесу с наших глаз, достаточно будет просто приподнять ее, чтобы увидеть усталого и больного, выбравшего не тот путь, протиравшего старую мигающую лампу. Ричард Сайкен, "Смежная комната".

Утро прокатывает по Ви ревом заводящегося мотора, и хлопок двери водительской кабины грубо вырывает его из сна. Солнце поднялось уже высоко, и сквозь приподнятые жалюзи льются беспощадные лучи, прогревая кабину фургона. Ви резко подрывается и садится на диване, сонно оглядываясь, взлохмаченный и помятый. Нико докуривает первую утреннюю сигару, завершая свой завтрак прямо за рулем, уже сосредоточенная на дороге и бодрая; Неро, наклонившись над кухонной раковиной, чистит зубы, стоя в одной серой тонкой майке с растянутыми лямками. Изнывая от духоты, мужчина скидывает с себя одеяло и стягивает одежду. – Доброе утро, красавица! – рокочет громогласно над ухом Грифон, и Ви сдерживает порыв поморщиться от едкого голоса фамильяра. Он долго сидит на диване, ссутулившись, и задумчиво втыкает куда-то: сначала на шатающиеся за спиной Неро деревянные бусины на нитках, шторкой отделяющие койку Нико от остального фургона, затем на самого Неро, который набирает в ладонь воды и долго трет лицо. Его волосы взъерошены, наверняка как и волосы Ви сейчас, и капли воды скатываются по сильной шее на ключицы. Выглядит он не более бодрым, чем сам маг в эту минуту, и на лице его читается усталость вперемешку с мрачной готовностью ко всем превратностям судьбы, наверняка уже их ожидающим за очередным поворотом, но что-то в этом вымотанном Неро есть – что-то простое и близкое. Ви пялится беззастенчиво, он слишком сонный сейчас, чтобы его в чем-нибудь заподозрили. – Который час? – наконец сипит он, медленно моргая, и заторможено поворачивает голову к окну, навстречу слепящему солнцу. Там, за стеклом, проносятся в бешеном темпе придорожные деревья, бросая голубыми мазками тени на все в этом фургоне, и в ярком утреннем блеске кожа мага кажется бледной и даже будто бы отражающей свет, как сияющий под полуденными лучами лист белоснежной бумаги. – Половина девятого, – говорит Неро натянуто-бодро и трет полотенцем шею. Его невероятно забавляет вид такого Ви: сутулящегося, умилительно-нелепого, взлохмаченного и еще не до конца очнувшегося, с острыми углами плеч и следом от покрывала на лице и голой груди. Он выглядит совсем не пафосно, так по-домашнему трогательно, что даже татуировки кажутся не такими уж загадочными и мрачными, – просто хипстер, живущий в фургоне. Ви мысленно подсчитывает: легли они около пяти, если не позже. Три с половиной часа сна. Ну ничего, как раз достаточно, чтобы не сдохнуть. Долго собираясь с силами, чтобы дотянуться до висящего на подлокотнике плаща, он даже подумывает о том, чтобы подремать еще немного, но первая же кочка, на которой фургон встряхивает так, что Ви едва не бьется головой о стену, намекает ему, что спать в машине реально, только если за рулем не Николетта Гольдштейн. С благодарным кивком головы Ви передает Неро одежду, которую тот ему одолжил; с таким же понимающим коротким кивком – «не за что, всегда пожалуйста» – Неро ее принимает и закидывает в шкаф. Он поворачивается к их маленькой переездной кухоньке и что-то разогревает на плите, и его широкие плечи опущены и слегка ссутулены. Ви не может не скользнуть взглядом по мышцам спины, очертить им трицепсы с восхищением и даже легкой завистью. Он моргает еще раз – надо прекращать, Неро не может не заметить прямого взгляда в спину. Но это оказывается невероятно сложно, когда охотник в майке. Мысли никак не получается собрать в кучу, спросонья они еще более непослушные, и сейчас ему не хочется ничего – никакого самоконтроля, никаких размышлений о будущем, никакого страха быть обнаруженным. Вообще, если честно, кое-что все-таки ему хочется: хочется пробежаться пальцами по очертаниям этого тела, скользнуть кончиками по ключицам, вжаться ногтями в плечи и прижаться губами к загривку. Не страстно и с вожделением, но ласкающе и мягко, вдохнуть чужой запах и наполнить грудь ощущением спокойствия и уюта. И поспать. Ви долго думает о том, а натягивать ли вообще плащ, или, может, его и так потерпят? Не то чтобы этот элемент одежды что-то особо скрывал. Черная кожа нагревается на солнце и жжет. День обещает быть душным. Диван складывают, стулья расставляют в обычных для них положениях, и на кухню выходит Сирша. Она тихо здоровается со всеми и присаживается за стол, и плавно мысли Ви перетекают на девушку. Каждый раз, когда она появляется в его поле зрения, он чувствует исходящую от нее ауру дискомфорта и неловкости. Боится ли она их или просто не доверяет? Неловко ли ей из-за того, что им приходится тратить на нее драгоценное время? Ви хочется, чтобы это было так, чтобы она осознавала, что она – мертвый груз, чужеродный элемент в их рутине. Нико просит девушку сделать кофе, та торопливо соглашается и направляется к электроплите, но стоит ей прикоснуться к кранику, как Сирша вскрикивает и отдергивает руку. Так они и выясняют, что у блондинки есть склонность разрушать все вокруг себя. Никаких особых суперспособностей к разрушению материи у нее, конечно же, нет. Вернее у нее нет способностей к контролю недавно пробудившейся магической силы, что, сочетаясь с ее неловкими рваными движениями и природной неуклюжестью, превращается в катастрофу для окружающих и нее самой. Следующие полчаса экспериментальным путем они выясняют, что технику Сирше трогать нельзя – перегорает и бьется током. И в целом лучше исключить контакт со всем, в чем есть электричество, и не допускать контакта с источниками любой энергии. Из научного интереса Нико даже просит ее взять с рабочего места прототип протеза, который должен работать на силе «заряженного» куска поверженного Неро когда-то в прошлом демона. Тот нагревается до того сильно, что блондинка с вскриком выпускает его из рук. А когда поспешно поднимает с пола, чтобы переложить на стойку, а тот начинает трястись так, словно вот-вот рванет, Сирша и вовсе нервничает до перегоревших в музыкальном автомате лампочек. Именно тут, у раритетного музыкального автомата с лучшими композициями прошлого и современности, у Нико и проходит граница научного интереса, а там, за этой границей, – личное оскорбление. – Так, все, нахер, сядь на кровать и не трогай ничего, – рявкает она. Сирша подчиняется, но выглядит несчастно, виновато и отвержено. Нико это не пронимает. Она все еще хочет кофе, а теперь ей еще и автомат чинить. В итоге сделать кофе соглашается Ви – все равно собирался варить на себя – и, стоя за плитой и взглядом примагнитившись к кофейнику, он думает о том, как все это банально: лопающееся стекло, перегоревшие лампочки, шатающаяся без особых на то причин мебель. Ведьмовская классика. Возможно, он мог бы с этим что-то сделать. В каком-то плане контролировать обретенную магическую мощь проще, чем работать с силой, когда ты полудемон. Но стоит ли тратить на это время? В его ли это интересах? Девчонке понадобится много месяцев практики, чтобы совладать со своими волшебными инструментами, за пару дней особо ничего и не поправишь. Но, может, у него получится хотя бы остановить разрушение фургона? – Эта проблема решаема, – произносит он, протягивая Нико алюминиевую кружку с кофе. Неро кидает на него заинтересованный взгляд, и Ви устраивается на уже сложенном диване, задумчиво поглаживая трость. – Но необходимо, чтобы мисс Гольдштейн вела аккуратнее – довольно трудно сконцентрироваться, летая по салону. – Слышала? Сбавь обороты, – командует Неро. – Я заплатила за весь спидометр, и я буду использовать весь спидометр, – настаивает водительница. – Черт, да что не ясно? – начинает раздраженно хмуриться Неро, и Нико предчувствует очередную лекцию про важность учитывания нужд друг друга при работе в команде. – Сказано же… – Бла-бла, – отмахивается девушка от друга, как от назойливой мухи, и достает сигарету. – Да-да, слышала. Но и ехать будем дольше, и не говори потом, что я не предупреждала. Она не сильно, но сбавляет скорость, и в целом стиль вождения становится осторожнее и мягче, особенно на поворотах. Бодро звучит излюбленное Нико кантри, но Неро не слышит ни текста песен, ни пустой разговор, отвечая скорее на автомате. Из всех звуков его вниманием владеет лишь один – голос Ви, надиктовывающий Сирше то же, что и ему этой ночью. Голос этот все так же мягок и уверен, и Неро погружается в него, как в теплые воды, и неожиданно понимает, что невозможно этот вкрадчивый, уверенно и мягко ведущий за собой сквозь тьму и сомнения голос ослушаться. И Неро закрывает глаза, позволяя недосыпу взять верх, и представляет то, что голос ему рисует. Речь Ви, даже не к нему обращенная, выделяется среди хаоса звуков, безраздельно захватывая внимание, и Неро кажется, что мужчина стоит позади него и говорит у него над ухом, и его ладони лежат у Неро на плечах, надавливая, погружая его в черную воду, в глубины самого себя. Неро отчего-то некстати вспоминает эти ладони, эти руки, накрывавшие его пальцы так бережно ночью, безотчетно поглаживающие его костяшки отзвуком ласки, и кожа на кончиках его пальцев гудит, все еще храня память об этих прикосновениях. Почему-то момент, когда Ви накрыл его ладонь своей, врезался в память, странно взволновав его до самых глубин, внося смуту и непонимание в его отношение к магу. Ему интересно, а держит ли руки Сирши маг, ведя ее к Силе? Он оборачивается и видит, что мужчина сидит у лежащей на койке девушки в ногах, и руки его покоятся на трости, а руки девушки – по бокам от нее. Они не соприкасаются, и это вызывает у Неро странное, едва уловимое облегчение, но он не хочет об этом задумываться. Сегодня у них в программе скала с говорящим названием «Башня Дьявола» и с не менее говорящим названием озеро Бэдуотер. До «Башни» они добираются к полудню – точнее останавливаются у порога окружающего ее непролазного леса. Машина оставлена позади, и следующий час парни прорубаются сквозь непроходимые заросли. Оба устали, спали мало, а сражение с дикими кустарниками – то еще выматывающее занятие: ни адреналина, ни веселья. Наконец, они выходят к самому подножью скалы, и Неро кладет ладони на пояс и задирает голову, глядя на отвесный, гладкий белый камень. – Нам ведь не придется карабкаться на вершину? – без особой надежды предполагает парень. Уголок рта Ви кривится в улыбке, такой знакомо-предвкушающей, и он, перехватив трость поудобнее, решительно проходит мимо охотника. Этим самым – он точно знает – бросая тому вызов. Так они карабкаются, подогреваемые чувством соперничества, но, когда наконец Неро добирается до вершины плоского, как блюдо, плато, Ви уже стоит там, возвышаясь, с этой его едва уловимой улыбкой превосходства. – В честном соревновании я бы тебя победил, – так и заявляет охотник, намекая на помощь Грифона, на всякий случай делая перекат в бок от края, потому что в глазах глядящего на него сверху вниз Ви снова это отстраненно-маньяческое любопытство: «Что, если я сейчас столкну тебя? Как быстро ты заберешься обратно? Перенесешь ли падение с такой высоты на голые камни?». Так что в полный рост Неро встает, только оставляя край «Башни» и мага позади, а тот лишь одобрительно хмыкает. Неро иногда не понимает его совсем. Артефакт – синяя сфера – оказывается скрыт в кармане в пространстве на вершине, вход в который обнаруживается после попытки использовать проявляющий пентакль. В целом это выходит скучная вылазка, и на обратном пути им не попадается ни одного демона, что странно. Для Неро странным было уже то, что вокруг этой «Башни Дьявола» в том живописно заросшем лесу ничего не бродило и не пыталось их сожрать. Ни в одном из случайно попавшихся им на пути городков не было ничего демонического и опасного, да и в целом день прошел как-то слишком тихо и спокойно. Плохое предчувствие не покидало Неро, и он, возвращаясь той же тропой, которой они и пришли, постоянно оглядывался – вдруг это интуиция сигнализировала ему о близости врага? Но выбрались к фургону они без происшествий, и следующие четыре часа в дороге тоже прошли без происшествий, хотя что-то парню подсказывало, что ему еще предстоит сегодня посражаться. К Бэдуотеру они подъезжают уже практически на закате и останавливаются на каменистом берегу. Вокруг только горы, покрытые густым зеленым лесом, с белыми пиками, отражающими сейчас апельсиновый свет уходящего солнца. – В какую мрачную легенду мы попадем на этот раз? – интересуется иронично Неро, накидывая поверх кофты еще и куртку. Постепенно холодало, и, несмотря на жару днем, ночь обещала быть не теплее, чем прошлая. Возможно, еще суровей, учитывая, что они продвинулись значительно дальше на северо-восток и жаркая пустынная местность осталась далеко позади. – Блуждающие по ночам над поверхностью воды в тумане мистические огни, показывающие расположения кладов, – с ленцой в голосе отвечает Ви, неспешно поднимаясь с дивана и потягиваясь после долгого чтения в одной позе. – Координаты ведут к берегу, но останавливаются у самой кромки воды, и вместо подробного описания места клада я получил это поверье. Стало быть, придется расценивать его, как намек. Круто, если Неро еще и купаться придется в этом горном озере, думает он. Оно кажется жутким даже в свете дня, и к тому же стоило захватить дополнительной одежды, чтобы согреться на выходе. Охотник думает, что можно было бы поверх кофты накинуть еще и пайту – не для себя, но для Ви, чтобы ненавязчиво одолжить тому, когда он околеет, а он околеет, и совсем скоро. Парню холодно на него смотреть – Ви ведь не собирается выпереться в этом аутфите на миссию прохладной весенней ночью в горах? Одно дело – гулять вот так вот по Фортуне с ее околосубтропическим климатом или по пустыне западного побережья, но здесь? Похоже, что все-таки собирается. Однако заставить того надеть что-то, кроме его плаща, в битву – задача практически невозможная, Неро уже пытался. Ви охотно спит в его вещах, но, видимо, не хочет портить чужое имущество. Компания нестройной кучей вываливается на прибрежный песок, хлопают двери фургона в благодатной тишине. Изрезанный поворотами и мини-заливами берег выглядит невероятно живописно: большое количество зелени, крупные камни у побережья, песок, высокая густая трава и совсем рядом – маленький деревянный причал, абсолютно простой, с такой же незамысловатой шлюпкой, привязанной к нему. Атмосфера была бы приятной, почти курортной, если бы не само озеро. Бэдуотер очевидно не просто так заслужил свое название: посреди темной-темной, практически черной из-за глубины и темно-бардовых водорослей – а ведь это еще не стемнело! – воды возвышается мрачная, гротескная скала-арка, непонятно каким образом еще стоящая на своих истончившихся за века опорах. – Чертовы врата, – произносит Ви, внезапно появляясь у невесело разглядывающего пейзаж Неро за плечом, будто призрак. – Про эту скалу ходит множество легенд. Я чувствую сильную демоническую энергию в этом месте, как если бы граница миров здесь истончалась, так что, вероятно, местные могут быть правы в своих суевериях. – Полный набор, – бормочет охотник, подходя ближе к воде и пиная носком ботинка камушек. Место доверия не вселяло совершенно. – И что нам теперь делать, ждать темноты? – Хотя бы сумерек, – жмет плечами маг. Неро долго выдыхает и садится у воды. – Чего сидим, на что смотрим? – тут же возникает, словно из ниоткуда, Нико. – Раз уж приехали на пляж, давайте хоть пикник устроим. – Валяй, – пожал плечами Неро, не особо вдохновленный этой идеей. Нико махнула на него рукой и мужественно взяла роль организатора на себя. Сумерки накатывали невероятно быстро, солнце все ниже и ниже опускалось за горы, и пока Ви караулил огни, вглядываясь в постепенно густеющий над водой молочный туман, Неро возился с фонарем, а Нико перерывала фургон в поисках открывашки. Теплый свет из фургона лился наружу сквозь окна, бросал на песок золотистые квадраты, контрастируя со свежей ночной синевой, и это действительно было бы похоже на дружескую поездку на природу, если бы не потусторонний холодок, которым тянуло от воды, и покореженный силуэт арки, придававший пейзажу мрачной сюрреалистичности. От тяжелых мыслей отвлекали шутливые препирания команды, и Ви отстранено слушал их болтовню, не спеша самому погружаться в разговор, лишь улыбаясь краешком губ, когда чьи-то слова казались ему забавными, и это стало уже так привычно, что пугало. Нико неторопливо хлебала пиво, Неро фыркал через слово на ее шедевры мысли, Сирша больше жевала фрукты, чем говорила, но поглядывала на остальных с робким любопытством и теплотой, и это было так мило, так практически беззаботно, что… что аж слишком. Именно эта мысль не давала магу расслабиться сейчас. Это было слишком для него. Милые посиделки на берегу озера? Они должны сражаться с демонами, а не устраивать пикники. И как он только мог позволить отвлечь себя всеми этими мелочами от их цели? И как они могут думать о пиве, винограде и рыбных палочках, когда в Рэд Грейве прямо сейчас Клипот устраивает кровавую баню? Нужно было остаться в городе. Почему-то именно сейчас, приятным весенним вечером, именно тут, на песчаном берегу, окруженным древним лесом, в компании этих людей, столько уже для него сделавших, он вспомнил, что он, вообще-то, подпускать их близко не планировал. Ему не хотелось показательной отстраненностью портить атмосферу, но он не мог заставить себя сделать вид, что он веселится и расслабляется, что он и дальше будет с ними в этих их «приключениях», не хотел обманывать их еще больше. Ему не место здесь, в этом мирном пейзаже, в этих дружеских беседах под высоким звездным небом. Он не был их другом, как бы Неро ни пытался сблизиться. И никогда не станет. Он просто... не успеет. И не должен пытаться. Он чувствовал себя таким лжецом. – Эй, не грузись, – Нико расценила его отстраненность как-то по-своему, но вместе с тем безошибочно точно и наклонилась к нему, чтобы стукнуться донышком бутылки пива о его чашку с кофе. Раздался стеклянный звон, Нико подмигнула ему, а внутри Ви словно что-то откололось и упало в пропасть, глубокую и черную, полную сожалений и усталости, а оттуда поднялась злость, такое невероятное, душащее раздражение за то, что они лезут к нему, за то, что добры по отношению к нему, за то, что не могут в конце-концов оставить его в покое после всех его попыток отстраниться, всех его уловок и недоговоренностей, которые они, несомненно, чувствуют; за то, что привязывают к себе с каждой улыбкой, за то, что не относятся к нему, как к чужаку, за то, что не напоминают, что они вместе временно, за то, что лицемерно игнорируют этот факт. За то, что в итоге ему придется их оставить. За то, что он не может продолжать их отталкивать. Он не хочет множить ложь. И он ненавидел себя, так ненавидел за то, что любым своим действием лишь принесет боль. Оттолкни он их сейчас, и они не поймут, за что он так. Подпусти он их ближе – и тем больнее будет ранить осознание его предательства. Неро не стал повторять жест подруги, не стал комментировать внезапную отстраненность, вообще не лез, лишь смотрел задумчиво, отвлекая разговором на себя внимание Сирши, за что Ви был ему благодарен. Он уже не мог чувствовать себя хуже, но если бы и Неро проявил к нему участие, то наверняка смог бы. – Ты неплохо вписался, – сказала Нико тихо, так, чтобы другие не услышали. – За команду. Слова ворочались с трудом, звуки царапали горло, и Ви чувствовал себя насквозь фальшивым, но постарался пустить тепло во взгляд, а из едва уловимой улыбки убрать обреченность. И кивнул молча, как бы соглашаясь, а на самом деле не в силах выдавить слов. Девушка ухмыльнулась и наконец приложилась к бутылке, а Ви все сидел, глядя в черную кофейную жижу в своей кружке, и его от себя тошнило. *** Наконец в тумане у дальнего берега что-то вспыхнуло. Ви насторожился, вглядываясь в молочное марево. Там, мистически сияя зеленоватым светом, блуждал одинокий огонек. Он покружил немного и остановился, и парни, не теряя времени, бросились к шлюпке. План разрабатывали на ходу, почему-то шепотом: Неро оставил Синюю Розу и куртку с ботинками на берегу на случай, если окажется в воде, а Ви решил, что в глубину за огнем поплывет он. Неро настаивал на том, чтобы маг оставался в лодке, но в конечном счете разум и аргументы победили желание принимать удар на себя. К блуждающему огню они приближались неторопливо, но тот, казалось, терпеливо их ждал, зависнув на одном месте. Стояла поразительная тишина, лишь вода тихо плескалась по бокам шлюпки. Неро греб, а Ви держал фонарь, вроде тех керосиновых ламп, популярных в прошлом веке, но со светодиодами внутри вместо пламени – у Нико такого «винтажного» барахла навалом было. Высокие и колючие отражались в черном зеркале озера звезды; юное сияние тонкого серпа молодой луны бликовало в ряби на воде, и теплый свет фонаря выхватывал черты охотника из темноты. Обстановка была не располагающая к романтике, и сейчас определенно было не время, но… Ви залюбовался, и это происходило непозволительно часто последнее время. Залюбовался сильными руками, мышцами, напрягавшимися с каждым налеганием на весла, по-мальчишески еще мягкими чертами лица, в которых явственно пробивалось их фамильное сходство, нечто острое, жесткое, решительное и хищное. Неро смотрел через плечо, выглядывая в тумане западню, и выражение его было напряженным и выжидающим. В таком сосредоточенном, готовом к атаке, готовом защищать то, что было ему дорого, Неро было нечто, вызывающее в Ви странный трепет. Ви хотелось думать, что это ради него Неро так насторожен, ради его безопасности; что не одобряет план Ви не потому, что не уверен в нем, а потому, что не хочет им рисковать. Потому что Ви что-то для него значит. Туман окутывал их густой пеленой по мере того, как они подходили к мистическому свечению. Вот осталось каких-то пять-семь метров, но неожиданно огонь уходит под воду. Впрочем, неглубоко: сияние подсвечивает толщу воды, заставляя блики мерцать на поверхности. – Выглядит определенно не как ловушка, – проговаривает Неро, хмуро глядя на призывно мигающий в глубине свет. Ви расшнуровывает плащ, позволяет ему соскользнуть с плеч на влажный деревянный пол шлюпки и оставляет одежду сложенной на перекладине-скамье. Неро смотрит неодобрительно: перспектива быть на подхвате его совсем не радует. – Мои фамильяры могут двигаться без моего контроля, а потому будут полезнее, чем твое оружие, – напоминает Ви, замечая этот взгляд, и поворачивается к краю лодки, набираясь смелости и воздуха. Его слабые легкие, неразвитые, как и все остальное в этом тщедушном теле, ощущаются основной проблемой; нужно действовать быстро. Ви глубоко вздыхает, мысленно считая. Как в детстве, «ныряй на счёт три» – один, два… Черная вода смыкается над ним, и он плывет на свет. Неро слегка подается к краю шлюпки, высматривая удаляющийся силуэт на фоне бледного свечения. Проходит несколько долгих секунд. За мгновение до того, как таинственный огонек гаснет окончательно, в глубине вспыхивают гигантские слепые глаза-блюдца. Неро не удивлен. Он и ожидал чего-то такого, но, хоть они с Ви и обговорили план действий на случай атаки, страх за чужую жизнь холодит внутренности и пульсирует в мозгу набирающей силу паникой, заставляя судорожно прикидывать, что делать – нырять туда, в темноту? Ви там, в глубине, возможно, уже в пасти подводного чудовища. Счет идет не на минуты – на секунды, надолго его дыхания не хватит. Мистический огонек, словно в насмешку, вновь всплывает возле лодки над водой и маняще покачивается. – Да ты, блять, издеваешься! – рычит парень, атакуя – теперь он совершенно уверен – часть врага. Демон гудит разъяренно где-то там, под водой, когда Алая Королева оставляет рубцы на сияющей сфере. Поверхность озера идет рябью, и существо, похожее на вытянутую монструозную рыбу-удильщика с хвостом в несколько метров, вырывается на поверхность из глубин, подскакивая высоко над уровнем воды. Его пасть, ощеренная многими рядами зубов, беспомощно распахнута, и Неро в темноте не совсем понимает, что происходит, но тварь выпрыгивает из озера и шлепается обратно в воду, извиваясь так, что поднимаются столбы брызг, а волны переворачивают шлюпку. Неро выбрасывает Бич Дьявола, надеясь зацепиться за врага, подтягивается и вонзает меч в один глаз существа, затем рассекает второй и держится, крепко впившись в толстую кожу, скользкую, как покрытые водорослями камни. Тварь беснуется от боли и пытается сбросить его, ныряет под воду вновь и вновь, но затем черные иглы пронзают ее череп, выходя из глаз раз, другой, третий, разрывая существо изнутри, а вертящееся лезвие Тени взрезает брюхо, и демон, наконец, прекращает сражение. Неро каким-то образом умудряется вытащить из толстой шкуры свое оружие и даже не оказаться придавленным распоротой тушей, которая все еще дергается. Неподалеку из-под воды показывается черная макушка Ви. Тяжелые волосы облепили лицо, он дышит громко и судорожно, но все-таки дышит, и это уже намного больше, чем Неро ожидал. Охотник наконец позволяет себе долго выдохнуть, и с этим выдохом улетучивается его паника и, кажется, остаток адреналина. Непонятно, что творится у Ви в голове сейчас, и в следующую секунду Неро становится отчетливо дискомфортно, потому что мужчина подгребает к умирающей твари и… запускает руку ей в брюхо. Прямо в разрез, заботливо подготовленный Тенью. – Что за… – не успевает вымолвить парень, как Ви достает нечто из внутренностей демона, напоминающее зеленую сферу, и омывает испачканную руку с камнем в воде озера. – Безоар, – только и говорит он, будто Неро это что-то должно объяснить. Тело демона начинает рассыпаться, и скоро рыбина растворяется горсткой пепла и искр в воде, а Ви подплывает совсем близко, так, что Неро видит каждый блик лунного света на чужой коже. Ви дышит устало и надсадно и выглядит так нелепо с этими тяжелыми длинными прядями, облепившими лицо, и победно сжатым в ладони камнем, что Неро тянет нервно засмеяться. – Ты этот камень из задницы этой херни выковырял? – Из желудка, если быть точным, – тяжело дыша, поясняет мужчина, и голос его убийственно-спокойный. – Ты же несерьезно, – бормочет Неро, не очень веря в свои слова. Все-таки его пробивает на какой-то нервный фырк, и он прыскает со смеху, неверяще качая головой, и Ви, удерживающийся на плаву неподалеку, смотрит на него с непониманием. Видимо, вид охотника сейчас забавляет его – он снисходительно, бархатно хмыкает и растягивает губы в улыбке, и в его глазах плещется веселье и что-то еще, мягкое и осторожное, почти ласковое. – Ты серьезно, ты… Господи, серьезно, боже, ну и срань, – тянет охотник, вскидывая голову к небу. – Это и был наш клад, я так понимаю? – Видимо, – только и выдавливает из себя Ви. Вода в озере теплая, нагретая солнцем, и вылезать на прохладный ночной воздух совсем не хочется. С большим трудом они залезают в шлюпку и даже вылавливают одежду Ви, плавающую на поверхности неподалеку. Ночь свежа, и им сейчас – одному практически обнаженному, а второму в холодной промокшей одежде – вообще не весело. Ви выжимает одежду, взгляд его задумчив и устал, а Неро орудует веслами, желая как можно скорее ступить на берег, где и сражаться удобнее, и обогреватель есть. Они проходят на шлюпке некоторое расстояние, как вдруг в тумане снова зажигается огонек. Поменьше, подальше, но это не может не настораживать. Что-то мелькает на краю зрения, и парень смотрит вниз, а затем чертыхается: в глубине под ними вспыхивает свечение – новые огоньки, все больше и больше, и становятся все ярче, все ближе и ближе к поверхности. – Чертовски глубокое озеро, должно быть, – выдыхает напряженно Неро, не отводя взгляда, и все, что остается им – грести быстрее. Остается каких-то метров пятнадцать до берега, когда их наконец настигают. Вода бурлит от количества всплывших с самых глубин существ, готовых растерзать их, но им не впервой. Несмотря на численный перевес, справляются охотники вполне неплохо. Им удается перебить около четырнадцати тварей, пока монстры не заканчиваются. Они достают эти «безоары», как назвал стремные желудочные камни Ви, которые, по его словам, обладают мощными целительными свойствами, и на берег товарищи выбираются с полными руками трофеев. – На, – Неро складывает на руки Нико камни, и та торопится к их общему тайничку со сферами «на всякий случай». Ночь холодна, оба промокли до нитки, и они наспех переодеваются, стараясь не обращать внимания на мурашки, на то, как слегка потряхивает и стучат зубы, и на то, как неприятно холодные волосы липнут к коже. Разводят костер и устраиваются вокруг огня, протягивая к нему озябшие руки. Тишина стоит непривычная и неуютная: Неро угрюм и явно устал, ломает задумчиво попавшиеся под руку тонкие веточки и бросает их пламени на съедение, а Ви молчит о чем-то своем и сутулится, отогревается, замотанный – опять – в чужую одежду и одеяло. Вид у него такой, будто он уже спит, если спать с открытыми глазами реально. Взгляд его остекленевший и ушедший глубоко в себя, и в темных глазах отражаются блики от огня и что-то еще. О чем напоминает ему пламя? Что он видит сейчас перед собой? И пока парни отогреваются у костра, Нико с Сиршей все не спится, и они болтают, хотя болтает, конечно, по большей части Нико: блондинка не то чтобы очень разговорчивая, и в принципе ее можно понять. Но водительница, видимо, твердо намерена не дать девушке уйти в себя, погрузиться в глубины своей трагедии и закостенеть там. Охотник иногда даже удивляется: откуда в Нико, которая вроде как людей не любит, такое стремление оберегать душевный покой тех, кого она к себе подпускает? В конце концов, ей даже удается вывести девушку на почти душевный разговор, которого, видимо, той явно сейчас не хватало. Она немногословна, слез не пускает, но что-то в ее голосе надтреснуто, чувствуется приближение истерики, и Нико молит небеса, чтобы Сирша продержалась еще пару дней и этот срыв случился не при них. В любом случае, девушка становится слегка более открытой и даже начинает интересоваться окружающими. – Твоя магия, – вдруг говорит она, поворачиваясь к Ви слева от себя. – Ты тоже обладаешь силой, как и моя мать? Я когда-нибудь так же смогу? Одной ли он природы с Махаллат? Полукровка ли он, демон ли? Вопрос неожиданный и, несомненно, ставящий его в крайне неудобное положение перед товарищами, которые все силятся разгадать тайну способностей мужчины. Ви до этого задумчивый и отстраненный напрягся, думая, как бы так ответить, чтобы не вызвать подозрений и недоверия. – Возможно, сможешь, – ответил он ну совсем уж размыто. Нико фыркнула. – Если станешь развивать свой потенциал. Все зависит лишь от твоей воли. – Ты тоже на какую-то часть демон? – не успокаивается Сирша. Ее любопытство можно понять: девчонка ничего не знает о своих способностях, своей силе, о своей матери-ведьме, о которой ей наверняка хочется побольше услышать. И раз уж ребята обладают какой-то информацией о ней, и из всех присутствующих именно Ви наиболее компетентный в этом деле специалист, то именно он ближе всего, по ее мнению, к тому, что принято понимать под словом «ведьма». Но это уже слишком. Ви чувствует, что начинает нервничать. – Есть много иных способов обрести силу, кроме как родиться с ней, – заверяет тут же демонолог со знающим видом, надеясь, что вопрос исчерпан. – Ты говорил, что человек не может магичить с демонической энергией без склонности, а склонность всегда является следствием того, что какую-то твою прабабулю обрюхатил демон, – тут же припоминает Нико. – Да, ты сам говорил, что вся демоническая магия строится на крови, – припоминает Неро. – У меня есть склонности, но на какую часть я демон – я не имею понятия, – тут же парирует мужчина, и фактически это не ложь. – Иногда способности проявляются спустя много поколений. Не все маги отслеживают свои родословные. – То есть, ты не знаешь, в кого ты у нас такой талантливый? – приподнимает густую бровь Николетта, и Ви знает, что она ему не верит. Ви ведет плечом, не собираясь дальше продолжать этот разговор, что-то о себе рассказывать или оправдываться. – Хотела бы я знать больше о своих предках, – выдохнула устало Сирша. – Из родственников я знала лишь тетю. – Возможно, что она тебе и не тетя вовсе, – задумчиво тянет Ви. – У Махаллат… у твоей матери не было сестер. И я не ощутил в ней ничего, хм, особенного. Она, вероятно, могла быть слабой ведьмой или просто человеком, но не полудемоном, как Махаллат, это точно. Все замолкают. Неро смотрит на Ви осуждающе, Нико выпучила глаза, мол, ты что говоришь, заткнись немедленно, а Сирша с долгим выдохом утыкается лбом в колени. – Она же тебя воспитывала, как родную, – Гольдштейн вновь сосредотачивает внимание на девушке. – А родственники вы по крови или нет – это уже не важно, она навсегда твоя тетя. Кровные связи вообще хрень такая, что все усложняет. Ты не можешь со спокойной душой, например, ненавидеть человека, потому что «это же твой отец!», «она же твоя мать». А тут она сама выбирала, как к тебе относиться, и относилась, как к дочери, так что забей на это дерьмо. – Она права, – соглашается Неро, кивая на Нико. Он лежит на боку, опираясь на локоть, и, наверное, так и уснет, подложит только что-нибудь под голову. – Кровь не значит ничего. У Ви иное мнение. Кровь порой значит слишком много. Но вместе с тем опыт показывает, что так и есть: то, что Данте – его брат, не остановило их вражды. Это все усложняло, но никак не отменяло. Для Ви кровь имела значение: кровь Спарды дала ему силу, кровь Спарды тянула к себе демонов, звенела могуществом, накладывала печать породы предателя. Кровь несла в себе информацию и энергию. Кровь являлась катализатором ритуалов. Кровь насыщала. Кровь исцеляла. Кровь открывала для магии безграничные возможности. Родная кровь… Недолго – каких-то восемь лет – его растили как старшего сына, а значит, как будущего главу семьи, как защитника, ему повторяли: у тебя нет никого и ничего, кроме твоей семьи и твоего наследия. Мать гладила их по волосам теплыми, ухоженными ладонями. «Вы не должны драться: у вас в этом мире есть только вы». «А ты, мам?». Она в ответ мягко улыбалась. Ви трет переносицу, вспоминая это улыбку. Что она значила? Для Вергилия в той, прошлой жизни, жизни до безумия, до Ада, это было одной из главных ценностей. Когда-то это что-то для него значило. Ви закрыл лицо ладонями и протяжно выдохнул. Когда конкретно наступил момент, в который все пошло не так? Хотелось тереть лицо руками, расчесать кожу лба, надавить на глаза пальцами. Кажется, эти ошибки всегда были с ним. Он рефлекторно запустил пятерню в волосы и сжал челку, глядя неотрывно в костер. Почему сейчас, издалека, по прошествии стольких лет он видит, насколько все шло неправильно, почему только сейчас, почему тогда его ничего не удержало? Почему тогда его ничто не остановило от падения? Хотя ему говорили – Данте, Анна – все те немногие, что остались от его семьи, все указывали ему на это. Почему тогда это не было убедительным? Почему он пренебрег зовом крови? Тогда все казалось таким естественным. Трудно было думать об этом спустя столько времени, тяжело было смотреть на эту мысль сквозь пласты расхождений во взглядах и обид. Казалось, только это от семьи и осталось – их застарелые обиды. Их несоответствия. С Данте пути назад уже не было, слишком много ран они друг другу нанесли. И от того, что все эти обиды были нанесены братом, легче не становилось, лишь наоборот. Вергилий малодушно желал, чтобы Данте никогда не существовало в его жизни; как все было бы тогда проще. Он бы… Он бы никогда не чувствовал этой боли, понимания, что, несмотря на живую родную кровь, на своем пути он одинок. Значила ли для него самого кровь еще хоть что-нибудь? – Да я знаю это все, – отмахнулась Сирша отчаянно, почти раздраженно. Девушка уткнулась носом в сложенные на коленях руки, взглядом вперилась в озерную гладь. – Неужели вы сами никогда не интересовались, почему так произошло и остался ли у вас хоть кто-нибудь? И Неро, и Нико замолчали. Затем охотник протянул неуверенно: – Ну, может, лет в 12 мне было обидно и немного интересно… – Ой, заткнись, – прервала его Нико почти возмущенно. – Я помню твою истерику перед выездом… – Я не истерил! – Так вот, к чему это все, – Гольдштейн повернулась к девушке. – Мой батя меня кинул. Ну, кинул и кинул, хрен с ним! Если я ему не особо нужна была, то и я нихрена о нем думать не буду, а тем более убиваться. Родственники бывают мудаками, случается. Так что и ты хер забей. – Слишком высокая концентрация херов на предложение для той, кому все равно, – подколол ее Неро. Николетта состроила ему рожу и отвернулась, закуривая. В этом всем была лишь одна странность. Ви не помнил, чтобы Неро или Нико при Сирше упоминали то, что произошло с их семьями. – Тебе правда все равно, что он убил твоего отца? – повернулась Сирша к Нико. Глаза ее казались спокойными и задумчивыми, в них не было напряжения, лишь любопытство да блики костра, и Нико почему-то от этого взгляда стало жутко. Она переглянулась с остальными – кто успел рассказать? Но Неро выглядел таким же сбитым с толку. Ви? Тот напряженно переводил взгляд с Гольдштейн на охотника, выглядя не менее настороженно, чем сама Нико сейчас. Значит, и он не мог проболтаться. – С чего ты взяла, что он его убил? – осторожно спросил Ви прежде, чем кто-нибудь из двоих его спутников мог натворить херни. – Она сама мне рассказала вроде, нет разве? – Сирша перевела непонимающий взгляд на мага. Нико неуверенно покачала головой, уверенная, что ничего подобного она при девушке не обсуждала. Блондинка лишь пожала плечами и уткнулась взглядом в костер, будто ей совсем не было дела до того, как эта информация у нее оказалась. – Я не помню, откуда, но я точно это знаю. Если что, я пока не понимаю, как относиться к матери, но… – она глянула на остолбеневшего Неро. – Я за нее на вас не сержусь. Маг кинул на Неро обеспокоенный взгляд, а тот хмуро и непонимающе смотрел в ответ. Ну нет, никто из них уж точно не мог сказать ей об этом. – Великолепно, – сухо ответил Ви, поджимая губы, и кивнул в сторону фургона. – Неро, на секунду. Вдвоем они зашли в трейлер, и Неро нервно захлопнул дверь за собой и повернулся, прислонился спиной к двери, складывая руки на груди в ожидании объяснений. – Видимо, у нее начали проявляться телепатические способности… – начал было Ви, а Неро нахмурился еще больше. – Телепатические… что? – он отстранился от двери и стал бродить по фургону из стороны в сторону, уперев руки в бока. – Это реально вообще? Я думал, такое только в фантастике бывает. – Для обывателя и демоны не кажутся чем-то естественным, – заметил Ви, обеспокоенным взглядом прослеживая перемещения союзника. Что же, это все усложняет. Если девчонка так легко достает из их голов то, что они при всем желании старались скрыть, для Ви это может обернуться крайне неприятными сюрпризами. – Это нормально для далеких потомков демонов и ведьм. «Ведьма» от слова «ведать». Она просто… знает какие-то вещи, уверенная, что где-то их услышала и запомнила. – Супер, – Неро остановился, раздраженно выдыхая. Конечно, наличие неконтролируемого телепата рядом не могло не напрягать, так как по сути не оставалось личного пространства – даже в мыслях. Но Ви прекрасно знал по своему опыту, что больше всего о конфиденциальности беспокоятся те, кому есть, что скрывать. Неро выглядел явно нервным. Какие мысли он хотел скрыть? – И что делать с этим? – Научить ее контролировать способности, но это дело не одного месяца, – ответил мужчина, разворачиваясь к выходу. – Все, что мы можем – посоветовать ей держать язык за зубами. Но не беспокойся, она уже сказала, что не держит на нас обиды. – Стой, – окликнул его парень и дернулся, видимо, чтобы схватить за руку или преградить выход, но вовремя остановился. Выпрямился и посмотрел на Ви с сомнением. – Ты тоже так можешь? Тот замер, повернувшись в профиль, чтобы краем глаза кинуть любопытный взгляд на парня. Интересно, как Неро себя поведет, если Ви скажет, что да? Это заставит всю их команду сильно напрячься. Это было бы нечестно, но очень забавно. Ви медлил, подавляя улыбку, но та все же проскользнула, мелькнула в уголке губ. Мог ли Неро разглядеть эту ухмылку в темноте? Был ли он заинтригован? Боялся ли? – Я не обладаю даром читать мысли, – сказал он мягко после нескольких секунд промедления, надеясь, что Неро воспримет это, как попытку солгать. Это было бы весело, действительно уморительно. – Но я попробую сделать все, что в моих силах, чтобы этот талант Сирши не принес нам… неудобств. Маг наконец выскользнул из фургона, оставляя Неро в напряженном размышлении. Ему предстояло аккуратно намекнуть девушке, чтобы та не болтала особо много о том, что могла прочитать о нем. Ви и не надеялся выстроить какие-либо ментальные барьеры: у него никогда не хватало концентрации для того, чтобы долго их удерживать, а потому все, что оставалось, это просто не вспоминать о… о его… о его сути и – в особенности – о его неконтролируемых эмоциях, которые вызывал в нем Неро. Он даже не знал, разоблачения чего боится больше. Но в этом и была загвоздка: чем больше ты стараешься не думать о чем-то, тем больше об этом думаешь. Их с Сиршей взгляды встретились. В ее глазах была настороженность и что-то еще – понимание? В секунду, когда он словил взгляд девушки, он понял, что она знает. – Поздравляю с открытием новой способности, – Ви сдержанно улыбнулся ей, но улыбка эта не затронула глаз. – Возможно, ты еще не осознаешь, что именно умеешь, а потому нам с тобой предстоит поговорить о телепатической этике и личном пространстве. Плавно он прошел мимо девушки к камням у берега, а та поднялась с покрывала следом, уже готовая к долгому разговору. Нико и Неро проводили их взглядами, а затем Нико повернулась к другу. – А Ви-то больше всех напрягся, – бросила она невзначай, падая спиной на покрывало. Неро присел рядом, долгим взглядом вперившись в мужчину, который неторопливо брел вдоль берега, беседуя с Сиршей, отдаляясь от них все сильнее. – Будто бы я сам не заметил, – пробормотал он и тряхнул головой. – Я у костра сегодня посплю, потому особо не раскладывайся. – Как хочешь, – Гольдштейн пожала плечами, пуская дым в небо. Затянулась и насмешливо хмыкнула. – Будем с дружком твоим спичку тянуть, кто на диване. – Он не мой дружок. – Конечно, нет. *** На диване в итоге спали Нико с Сиршей. Отдыхать на неудобном водительском кресле никому не хотелось, а одно из одеял было у Неро, бдевшего у костра. Ви же досталось место на кровати, и если сначала он был рад тому, что этой ночью ему не придется ни с кем делить кровать, то через некоторое время ему стало как-то… одиноко? Однажды оказавшись бок о бок рядом с тем, к кому так тянуло, почувствовав его тепло у себя за спиной, его присутствие, его тихий, доверительный шепот, Ви теперь снова хотел вернуться к этому. Привыкнуть оказалось так просто. Да как только теперь оставаться наедине с собой? Может ли он злоупотреблять расположением Неро, стоит ли ему искать поводы, чтобы оказаться рядом? Он мог бы выйти сейчас и сесть возле костра, замотанный в одеяло, сказать, что не спится, что скучно, что огонь успокаивает. Сказал бы, что кошмары, или что-нибудь в таком духе. А может, Неро и не станет ничего спрашивать. Да, на улице спать будет намного прохладнее, чем в отапливаемом фургоне, но там же костер? И Неро. Не стоит продолжать эти их ночные разговоры, думал Ви. Это добровольная пытка. Будет так трудно не пытаться коснуться, не искать предлогов. Все это бессмысленно, и ему пора отвыкать, пора прекращать это. Скоро их путешествие кончится. Он поглубже замотался в чужую кофту и тихо выскользнул из фургона, стараясь не греметь дверью. – Опять не спится? – спросил у него Неро, сидящий на пледе под огромным осколком скалы. Эта глыба защищала их костер от ветра, и Ви присел рядом, опираясь на камень спиной. Он не стал отвечать ничего, просто вытянул ноги и откинул голову назад, чувствуя затылком прохладную шершавую породу. Теплой одежды и жара от огня хватало, чтобы не замерзнуть. – Кажется, ты был более уставшим, чем я, – заметил маг мягко. – Лучше спится на свежем воздухе? – Люблю походы, – признался охотник, глядя в костер. – В детстве не часто приходилось выходить за пределы города, но потом, как Орден пал, пару раз выбирались с Кириэ. Ах, да, Кириэ. Не то, чтобы он не помнил о ее существовании – вспоминал чаще положенного, но из уст охотника это имя для Ви было как ножом по сердцу. Как он только так умудрился? Видимо, Неро рассчитывал на ответную историю или откровенность, но у Ви таких не было. Они не ходили в походы всей семьей. Ви вообще слабо представляет, что такое поход. Если это блуждание по незнакомым тебе местам в попытках выжить, то можно считать, что он давно уже из похода не возвращается. Маг тихо хмыкнул: если учитывать, что они с Неро родственники, считается ли эта поездка за семейный пикник? Удивительно, что мысль о родстве так легко игнорировалась. Когда-нибудь осознание настигнет его, но сейчас ему так отчаянно хочется просто пододвинуться ближе и взять Неро за руку. И Ви бы уснул тогда, крепко и спокойно. Так и сидели они в тишине. Ви делал вид, что он уснул сидя, чтобы Неро не пытался как-то разбавить молчание, и ждал, пока сам охотник провалится в сон. Так и случилось: парень устроился поудобнее, прижался ненавязчиво боком к боку, и Ви с затаенным внутри ликованием ощутил, как опять соприкасаются их тела. Он решил выждать, пока Неро уснет окончательно, пока тело его не расслабится, а дыхание не станет ровным. И спустя время он аккуратно уронил голову на чужое плечо, будто бы случайно, будто бы во сне, и наконец позволил усталости взять верх. Сквозь дрёму Неро ощутил прикосновение. Случайное ли? Чужая тяжесть была приятной и… это было жестом доверия. Но если Ви еще не спит, а просто…? Неро боялся думать об этом. Там, за этими догадками, лежала неопознанная, неосвещенная территория чужих мотивов и желаний, глубокая и опасная, как озеро, на берегу которого они разбили свой лагерь. Черная вода, надежно скрывающая в своих глубинах нечто разрушительное. Неро опасался глядеть туда. Вдруг в этой черноте отразится что-то постыдно-знакомое? Как бы он тогда отреагировал – он и сам еще не знал, но сгонять Ви не хотелось. И он не подал виду.