Альфа и Омега. «Волчий фактор».

      Спустя долгих три дня, настал заветный момент. Время прошло легко и без всяких потрясений, но скучно, потому что ни на какие боевые задания Рехберга больше не отправляли, а держали в округе.       За три дня волк хорошо видел, как выгоняли и заставляли подчиниться мирных жителей, или связанных с враждующими дворянскими кланами или, в особенности, Западной стаей. О последней Вагнер открыто высказывался как о каком-то ничтожестве и, не ровен час, кому-то происходить по своим корням из этой стаи…       Помимо этого, Рехберг ярко видел, кому присваивалось ограбленное и кому именно — в самой большой мере. Не удивился Ларс, когда самым богатым землевладельцем в вагнеровской части стаи внезапно становился Шварценберг. Его владения приросли на несколько десятков ар, или же соток в простонародье. На них жили в зависимом положении от своего хозяина огромное количество волков.       Такое положение дел было и до Вагнера, но с его приходом подобное «рабство» начало только набирать свой размах. Увеличилось число волков в среднем на одного дворянина, за счёт порабощения одними богатыми аристократами других.       Пытался осознавать новую реальность Рехберг с грустью, но она быстро стёкла с его лица, когда уже вот момент и он слегка радостный стоит на пороге того, чтобы отправиться в столичный округ — в поместье к своей сестре.       Около двух миль пути до его родной местности. По пути Рехберг, чтобы чем-то себя занять, с интересом наблюдал дальше за преобразованиями. До него доходили вести от пары знакомых или каких-нибудь прохожих, что Вагнер уже почти подчинил себе всю стаю и смело называл себя вожаком всех территорий империи.       К этому моменту невольно можно было заметить по пути выходцев из других земель, не включая столицу и её окрестности. Южане и волки с западной части стаи уже вовсю бродили по землям центра, но заселье самой столицы строго ограничивалось.       Вот Рехберг был уже в самой близости от его поместья, заходя в поселение таких же, как он, небольших дворян. Его дома стояли поодаль от всех остальных и поэтому Рехберг всегда мог понаблюдать или, в крайнем случае, даже поговорить со своими соседями. Происходило такое редко и не в этот раз опять. Зато Ларс в который раз убедился, посмотрев по сторонам, что, в целом, он живёт не хуже других.       А как Рехберг думал, что теперь-то всё изменится! Как теперь он станет жить зажиточно, не оглядываясь больше никогда на соседей! Он всенепременно хотел рассказать обо всём этом Хельге, как о дорогих для него вестях. Одно ведь стремление когда-либо попасть в гвардейские, самые сильные и жёсткие войска, свершилось и было у него с самого детства. Очень трудного однако детства.       Постоянно отвлекаясь, Ларс не сразу заметил, как он уже дошёл до своего родного места. Ему оставалось лишь подняться по холму и войти в главную берлогу.       — Хельга! — крикнул он, заходя внутрь.       С волнением в глазах девушка повернулась и с такой широкой от радости улыбкой. Она не раздумывая кинулась в объятия к своему       — Ох, Ларс… — говорила она — Так долго. Две недели целых тебя не было, и я даже не знала живой ты или нет вообще!       — Живой, как видешь, — говорил он простодушно и не свисала с него улыбка.       Вместе они посмеялись и сели за разговор.       — На сколько пришёл сюда, лучше скажи, — проговаривала Хельга, любуясь вернувшимся братом.       — На один день.       Лицо её стало полным непонимания.       — На один-то день? Я еле как сработалась когда ты тогда ушёл, чуть ли не бросив меня!       — Знаю, поспешил, прости меня, — подумав, признавался Рехберг, — Теперь не брошу тебя одной.       — И как? Ты всего один день здесь будешь.       — Верно. Я уйду всё равно, но о тебе позаботятся, не переживай.       — Кто? — у Рехбергов не было родственников, поэтому Хельга сильно удивилась       — Пока я был на службе, попались связи с новыми сановниками, — пытался, не нагнетая, объяснить Ларс, — Чтобы мы с тобой не пропали, нас может взять под свою ответственность к кое-кто из их дворян из высокого рода. Понимаешь?       — Ох, Ларс… — отвечала она переживающе, — Кто им будет?       — Граф Шварценберг. Я отбирал его территории и наших врагов и он готов взять наше с тобой хозяйство. Мы не будем больше знать ни голода, ни лишений, Хельга!       Волчица слыхала не меньше Ларса об этой личности и насторожилась. Безусловно, она проявила интерес к словам о беспроблемной жизни.       — И меня ты оставишь у этого старика, а сам уйдёшь куда-то и, скорее всего, надолго? — спрашивала она.       — Всё будет нормально. Иначе сейчас никак, weißt du? —говорил волк, желая, чтобы Хельга поняла его.       — Ja, ich verstehe… —       Ларс ей улыбнулся и она, посмотрев на него в эту паузу, сделала это в ответ. Рехберг продолжил разговор, уже присев на землю:       — Завтра нужно будет нам оставить дом. Ты переберёшься к Шварценбергу, а он распорядиться что делать с нашими владениями.       — Надеюсь, ты знаешь, на что пошёл.       Ещё немного на оставшийся вечер они успели поговорить по мелочам. Ларс остался не столько на один день, сколько на одну спокойную ночь в своём поместье с дорогой ему младшей сестрой.       На протяжении двух недель у Ларса не было столь приятного сна, как сейчас. Хорошенько выспаться на своём родном месте — лучшее, что он мог бы себе в тот момент представить. До этого приходилось вновь привыкать, спустя несколько месяцев, спать на службе на дряхлых подстилках, в лучшем случае, или вовсе на каменном полу. Как он думал о том, что с вступлением в гвардию, такая служба лишь будет временным кошмаром. Не мало он сил приложил к тому, чтобы добиться нового поста и ожидания должны его оправдать.       Если что пойдёт не так, то Ларс видел выход в новых карьерных прорывах с его стороны, а следовательно в ещё большей жестокости для их свершения. Не оправдает его ожидания быть солдатом в гвардии — пойдёт в офицерские чины. Если на то ему с равнодушием к званиям придётся пойти, чтобы достичь нормальной жизни.       Завтра начиналось у Рехбергов с самого раннего утра. Им пришлось встать на рассвете, чтобы встретить у своего поместья «гостей», верно их обоих ждавших на входе на территорию.       Нескольких волков Хельга и Ларс увидели пред собой, но к ним для разговора был повёрнут лишь один — Фридрих Вернер. Его грозная сила, как сразу становилось ясно, гвардейцы не вмешивались.       — Господин Шеф Вернер, — обратился Ларс, поклонившись.       Хельга повторила за своим братом, хоть и не слышав об этом жесте ранее.       — Знаю рано, Ларс, — говорил Вернер. — Но так захотел Шварценберг.       Волк затем украдкой повернул взгляд на Хельгу, стоящую чуть позади своего брата.       — Ох, фрейлейн Рехберг… — стал с вниманием говорить он, подойдя поближе к девушке — Как-то я и не поприветствовал вас, моя дорогая.       Вернер был сильно старше Ларса и, тем более, Хельги и потому последняя отвечала волку в возрасте, обращающего на неё внимание, с некоторой робостью.       — Schön, dich kennenzulernen, — ответила она милым говором, что рада знакомству.       — Я тоже. В честь этого, позвольте тогда я провожу вас до нового дома.       — Хорошо, господин Вернер,       Фридрих, оставив с собой двух гвардейцев, а остальных поставив на охрану поместья, повёл за собой и Хельгу и Ларса. К девушке он проявлял заботливое внимание на протяжении почти всего пути.       Ларс вскоре незаметно подошёл к своей сестре поближе пока шеф на минуту отвлёкся от неё на разговор с одним из его гвардейцев. Не то что бы, волку запрещалось быть в этот момент со своей сестрой, но он понимал, что не просто так она затеяла связь с Вернером, а открыто обсуждать его за спиной с ней было бы опасно.       — Чего ты хочешь от него, Хельга? — спросил он у неё шёпотом, не привлекая внимания.       — Ну ты как не понимаешь? — отвечала она — Вдруг, что перепадёт и тебе и мне будет немного легче от всего этого. Он же тут почти самый главный.       — И Шварценберг тоже. С ним, может, тоже что-то получится сделать.       — Хотя бы увидеть его вживую. Надеюсь, он не так уж и неприятен на вид и душу в своём возрасте.       Ларс ничего не стал говорить, лишь усмехнувшись от наивных ожиданий Хельги. Её идея, правда, показалась интересной волку. Когда Вернер снова обратил внимание на Хельгу, Ларс быстро отошёл от них и так, чтобы он не вызвал подозрений. Несколько раз так происходило на протяжении получасового пути и пока они не дошли до владений графа.       Территория была гигантской и волки шли по определённой тропе, чтобы непосредственно встретиться с Шварценбергом. Он их ожидал со своими придворными, никак ни разу не оставившими какого-либо впечатления у Ларса. Простая мелкая дворянская масса, ровно как и он, которым не было особого дела друг до друга и, тем более, когда часть из них была слишком занята своей военной службой. Из этого списка никак не исключался и сам гвардеец Рехберг.       Шварценберга смогла увидеть Хельга и, как и ожидалось, была не в восторге от него. Старик пошёл, к тому же, первым делом не к ним, как они пришли, а к улыбающемуся Фридриху Вернеру, что ещё сильнее возмутило молодую девушку. Но как только они вдвоём с Ларсом услышали от Вернера что-то подобное: «Можете быть помягче, Герр…» и солидарный ответ от дворянина, то Хельга сразу обрадовалась результатам своего труда.       Вернер затем ушёл, а Белый волк, разогнав своих слуг куда подальше, быстро приютил их двоих в одной из пещер. Это будет та самая обширная пещера с небольшим выступом, куда будет по возможности заглядывать Рехберг на протяжении последующего года. И либо он будет проходить сюда из-за сестры, с которой ему редко будут разрешать видеться, или по приказу самого аристократа, что будет случаться намного чаще, чем первое.       Здесь они ещё в первый и последний раз будут только втроём, без какой-либо охраны или прислуг Шварценберга. В этот раз их будут ещё угощать по случаю прибытия и это будет также происходить потом только в редких исключениях.       — Проходите, не стесняйтесь, meine Herren, — сказал старик, приглашая внутрь, где уже было всё готово к приветственной трапезе.       Рехберги молча сели и не подали отказ перед готовым завтраком. Им ранним утром даже не дали поесть перед дорогой, поэтому сейчас они ни в коем случае не могли отказаться от предоставленной еды. Шварценберг выглядел слишком неискренне и будто играл на том, что дал лишь немного пищи из своих огромных возможностей голодным волкам.       — Может, хотели бы узнать поподробнее, как всё будет происходить тут в ближайшее для вас времяпрепровождение? — заговорил Шварценберг, когда эти двое ели и кивнули ему, — Как вы могли заметить, не одни вы тут будете находится. Много таких же как вы приняли разумное решение остаться с родом постарше, — усмехался он. — Здесь всегда будет еда, жильё, и безопасность. В наш начинающийся век насилия, жестокости, и безрассудства этого очень не хватает в нашей стаей.       Со словами Шварценберга можно было легко согласиться, особенно со словами о еде. Подобным Рехбергам и им самим всегда доставались ничтожные остатки.       — Можете не благодарить за то, что я вам всё это готов предоставить, — продолжал Шварценберг, задрав гордо голову. — Причём почти за бесплатно. Мне за свою долгую жизнь пришлось повидать и жадность и глупость, да ещё часто совмещённую вместе у моего сословия. Вам повезло, что мной чужой урок выучен и я не глуп… И не жаден, конечно же.       — Абсолютно верно, граф фон Шварценберг, — ответила радостно Хельга, в перемешку доедая вкуснейшее мясо, которое она не могла в нормальном вкусе испробовать уже как несколько недель.       Рехберг пока сдерживался от странных восхвалений и от слов сестры забеспокоился за неё. У Шварценберга по глазам было видно, что похвал себя он ждал именно от Ларса, думающего пока совсем о другом, и был недоволен, так и не услышав их в скором времени.       — Ладно, — говорил снова дворянин, но сделав свой тон более грубым. — Скоро обед, а там дневной сон у меня. Обсудим подробности чуть позже. Хотел я напоследок оставить только Ларса у себя. Не возражаете, фрейлейн? — посмотрел он на девушку.       Хельга только прекратила трапезу, как её уже о чём-то спрашивали. В планах она хотела ещё поговорить со стариком.       — Ну, не знаю… — отвечала она, делая вид, что задумалась, но на самом деле лишь ожидала верного слова от брата.       — Всё нормально, Хельга, можешь идти, — отвечал Рехберг.       — Да, познакомься пока с другими на моём владении, — говорил Шварценберг.       Хельга ушла из пещеры, а старший дворянин подошёл поближе к Рехбергу и грозно на того глядел.       — Я в вижу, ты взрослее своей сестры, — говорил Шварценберг. — Наверняка, ещё более ответственнее чем она. И понимаешь лучше то, что я не просто так предложил тебе договориться со мной.       — Ни разу в этом не сомневался, — отвечал Рехберг, уже ожидающий выслушивать реальный аппетит хищника.       — Это хорошо. Мне известно, что ты очень прилично отличился за последние две недели службы в войсках. Слышал, как ты безжалостно бился с разбойниками и с таким же чувством отбивал мои законные территории на западе нашей стаи. Спрошу для полной уверенности: насколько тебе было всё равно, какому врагу быть на том свете?       — Ради того, чтобы ни самим ни Хельге там не оказаться — абсолютно всё равно.       — Ещё лучше! — улыбался Йозеф в ответ на хладнокровие Ларса, — Такой волк мне и нужен. Я должен сказать, что очень верю в твои способности, Рехберг. Ты их показал, даже являясь молодой закалкой нашей армии. Ты не представляешь, как приятно смотреть на твоё поколение, с боевым рёвом идущее на выполнение новых приказов. Порой выполняют даже если эти приказы не с первого раза укладываются в их молодых умах, как, например… Убийство. Не простое убийство, выданное не твоим армейским командиром, и целью является тот, кто есть с тобой в одной стае. С третьим у тебя, Рехберг, проблем нет, но как насчёт того, что в этом плане буду твоим командиром я.       — Убивать по заказу? — догадался Ларс быстро и спешил сказать. Для него в новинку о таком слышать и даже не знал правое это дело или нет. — Кого и ради чего? Точно же не ради своей стаи?       — Как раз ради неё! Мой род Шварценбергов и есть те, кто практически основал эту стаю. Я и есть их потомок! — повышал тон Йозеф. — Эта работа считай оплата за моё благородство… И за хорошую жизнь и тебе и Хельге.       Рехберг и не собирался уже о чём-то спрашивать или возражать вовсе, только услышав имя своей сестры. На это всё волк и подписался пару дней назад, но ему было не в особую тягость принять условия, так как сделал это ещё давно.       — Надеюсь, ты не соберёшься потерять свой потенциал, попытавшись мне сопротивляться или перечить, а то и вовсе обо всём рассказывать кому-то, будь-то это или обычный волк или кто-то вроде Вернера или Вагнера. Все они под моим влиянием; я им дал дорогу к власти, и худо от твоих действий будет в первую очередь Хельге и тебе.       — Обещаю, что ничего подобно не выйдет, граф фон Шварценберг, — интуитивно и по правилам говорил Рехберг.       — Хороший мальчик, — подошёл Шварценберг ещё ближе и демонстративно погладив Рехберга по голове.       «Уже на том моменте и потом от него не будет никакого уважения ко мне, — вспоминал Рехберг. — Маску он свою сдёрнул и будет обращаться по-скотски и ко мне, как и ко всем другим. Эх, бедные были его остальные слуги и подчинённые, которые терпели своего бесчувственного хозяина. Сколько этот эксплуататор погубил жизней и всё ему сходило с рук. Никто не защитит бедняков и лишённых свободы. Тогда летом я об этом не думал, конечно же, всё ещё оставаясь глупым идеалистом, и надеялся на добрую благосклонность дворяна, а об остальных и не задумывался вообще никак.»       Дал приказ напоследок Шварценберг придти к нему под вечер. Пока шёл ещё день, Рехберг решил отправиться к Хельге в соседнюю пещеру. Как Ларс вышел, он застал рядом с входом из берлоги другого волка, странно его осматривающего. Он не хотел и обращать внимание на постороннего, пока тот сам не привлёк его к себе, неожиданно заговорив с Ларсом:       — Эй, только прибыл?       Тон у волка не был приветливым.       Незнакомец отличался от других слуг Шварценберга лишь цветом меха — он был рыжим. Такого оттенка не встретишь у коренного жителя Северной стаи, а значит Ларсу попался иноземец. Разговаривать, тем более, с кем-то не из его родного края не было желания у Рехберга, поэтому он пошёл дальше, как если бы ничего и не было.       — Зря ты пошёл к нему, знай… — снова заговорил волк, не услышав ответа.       — У меня не было выбора, — решился ответить Рехберг, повернувшись назад.       — Был, но ты решил пойти так, как он захотел. К сожалению, все совершают подобную ошибку. Всем нам давали манящий кусочек мяса на входе в его логово, когда ещё ходили в первый раз к нему.       «Тот кусок и вправду был очень аппетитным, — думал Ларс. — Но эта была моя воля его съесть или нет! Шварценберг мне этого не указывал делать.»       —…И это мясо лишь начало перед тем, как ты будешь безукоризненно подчиняться старику.       — Да ты сам откуда вообще? — спрашивал Рехберг, почти прослушав волка.       — С Северо-Востока. Слыхал о таких местах? Твои соседи, между прочим. Старику очень нравятся оттуда притаскивать себе рабов. Ты же солдат, да? В неплохом вроде звании к тому же. Ты на Северо-Восток по приказу Шварценберга обязательно попадёшь, там его хозяйства. Будешь убивать кого надо и присматривать за кем или чем надо.       — Я верю, что Шварценберг не будет мне указом, если я захочу, то так это и будет, — гордо отвечал Ларс.       — Верь дальше в это.       — Вы все такие с Северо-Востока? — недоволен был Рехберг. — Что у вас там за стая такая?       — Это стая, для которой ты навсегда останешься врагом, если продолжишь подчиняться старику.       Разговор со странным волком, лицо которого он уже не мог вспомнить спустя пару секунд, как отвёл взгляд, Рехберг завязал решительно. Он ему надоел и потерял всякий интерес продолжать разговаривать. Северо-Восток отложился в памяти Ларса с этого момента как что-то отвратительное.              Рехберг возвращался к Хельге, минуя всех прочих слуг Шварценберга. Его сестра уже пристраивалась в новом, более обширном, чем их родное место, жилье. Правда, для волка место это всё равно никогда не станет домом, ведь трудно что-то назвать домом, если ты здесь проведёшь от силы всего пару суток.       Хельга встречала в пещере своего брата всё с такой же простой и беспечной улыбкой.       — Здесь у Шварценберга не так плохо, как мне казалось, — дала она свою оценку по первым впечатлениям. — И можно что-нибудь интересное с этим графом…       — Нет, — твёрдо перебил Ларс. — Хельга, нам нужно отбросить все наши планы — это слишком рискованно. Я буду выполнять свою работу и всё будет хорошо и без потрясений.       Хельга сразу поняла, что над всем, что они задумали, нависли угрожающие неприятности.       — Ох, Ларс… — убралась её улыбка тут же, — Что этот интриган тебе снова сказал?       — То, что его нужно слушать и ничего плохого не произойдёт. Он позаботится о тебе.       — Что? — удивлялась она, — Ларс, постой…       — Да, и я уйду снова на службу. Насколько? Не знаю, правда. Обещаю, что попытаюсь всё быстро закончить. Если я буду выполнять свою работу, то мы сможем спокойно уйти, — он лгал, сам того не зная, сможет ли он с сестрой выбраться из этого рабства когда-нибудь. В любом случае, волноваться об этом должен он, и ни в коем случае невиновная молодая девушка.       — И зачем мы во всё это ввязались сейчас, Ларс? — уже горевала она.       — Чтобы стать свободными в будущем, Хельга… — молчал он, — Просто… Слушайся его и не делай глупостей, хорошо? В любом случае, тебе совсем скоро и не придётся даже притворяться, что ничего не происходит.       — Ладно, поняла.       — Если так, то тогда, не знаю, попробуй… — думал Рехберг чем занять его сестру. — Поговорить со Шварценбергом. Может, он тебе поможет освоиться, а для себя ты научишься свободно общаться с ним, несмотря на возраст. Пока мне нужно отдохнуть, так как есть шанс, что я отправлюсь с заданием уже этим вечером.       — Хорошо, Ларс, пойду я тогда.       Хельга ушла, а волк улёгся на пол. Продолжение повествования пошло уже спустя несколько часов, когда Хельга спала, а только Рехберг проснулся под тёмный вечер, и вскоре отправился к Шварценбергу.       Волк вошёл со всеми формальностями, полным обращением к графу, и поклоном. Он теперь слуга, потому обязан перед Йозефом так делать. Последнему это очень импонировало и ласкало уши то, как к нему обращается Рехберг, с его-то утончённым солдатским голосом, непохожим на остальные.       Однако, вместе с Шварценбергом в пещере был ещё Фридрих Вернер. Рехберг второй раз за день его видел, что было к удивлению. Тот смотрел на него с лёгкой ухмылкой.       — Шеф гвардии, — поприветствовал ещё и его Ларс.       — Да, что ж, поздравляю вас, Рехберг, — сразу начинал Вернер.       — С чем, шеф?       — А, извиняюсь… Гвардеец Рехберг, наш новый шутце, — улыбался он.       — Рад быть в новом звании, — Рехберг не скрывал радости по первой. Насколько Шварценберг был важен, что его слугу лично сам Вернер возводил в самые элитные войска стаи, и это поражало молодого волка.       — Все наши специальнве ритуалы по случаю вступления в гвардию пройдут позже, — продолжал Вернер, — Клятва, дополнительные обработки, и прочее — это потом. Твоя служба будет состоять, помимо всего прочего, вместе с особенной миссией.       — Мне уже довелось понять немного о будущей работе…       — Работа. Вы так это называете? — ему кивнул Шварценберг, — Хорошо. Так вот, мы не можем всем нравится, ты же понимаешь? Всегда Кто-то кому-то мешает и препятствует. Очень болезненно для всех нас, поверь, если это происходит с нашим достопочтенным графом Шварценбергом. Он как Вагнер вождь для всего дворянства. Любой, кто стоит на его пути, а следовательно на нашем пути, и пути всей, к примеру, гвардии — должен устраняться неминуемо. Ты надежда на выполнение этой важнейшей миссии.       — Нужен и мне собственный ритуал тогда, на подобие ваших в гвардии, — говорил Йозеф. — Клятва верности вполне подойдёт. Исполняй её, Рехберг.       Ларс как-то по началу был смущён, но с характером этого нарцисса такой окончательный исход его свободной жизни мог быть ожидаем.       — Клянусь верности и в преданной службе его сиятельству графу Йозефу Паулю Ульриху фон Шварценбергу, — подобрал быстро слова Рехберг. Это весьма устроило дворянина.       — Превосходно, — отозвалсч Вернер.       — С кого мне начинать?       — С простого, — рассказывал Шварценберг, — Беглянка. Сбежала от меня и продала своего хозяина со всеми потрохами! Такое я не забываю.       — Это она? — спрашивал в удивлении Рехберг, — Нужно убить волчицу?       — Пока что простт выследить. Эта девица далеко не беззащитная, если ты про это. Женщина закалённая, и потому смогла найти себе соратников, которые и помогли ей сбежать. Она скрывается где-то на границе с Северо-Востоком — её родиной. Рыжая, как подобает, и бойкая, взрослая. Чуть старше тебя, Рехберг.       Ларс принял условия и своё первое задание. Какого пола цель, её прошлое и прочее — уже не волновало. Если приказали, то уже обязан делать.       — Найду. Как её зовут?       — Вечно забывается её имя… — задумавшись, опустил голову Шварценберг, протирая её лапой.       — Да, точно… Кайли

***

      — Так тогда это был ты?! — вскрикнула сразу Кайли, остановив рассказ Рехберга на этом моменте. — Хотел меня вернуть в рабство этому помещику, да?       — Да, но я был глуп и мало понимал, что делал. Тем более у меня не было выбора.       Остальные молча смотрели на их перепалку, пока не взялся спросить о происходящем Хамфри:       — Так вы пересекались ещё прошлым летом, и оба были слугами Шварценбергами?       — Да, но я лично не хочу ни об этом, ни о том, говорить, — ответила Кайли, посмотрев на волка, а потом отойдя в сторону.       — Учитывая, сколько всего произошло, я тоже не хочу об этом говорить пока что… — выдал неожиданно Рехберг. Рассчитывали все, что он продолжит рассказ.       Уинстон вышел вперёд, как установилась пауза в берлоге.       — Несмотря на это, сведения очень полезны, — отмечал вожак. — Хамфри оказался прав, ну, а ты, Рехберг, вполне заслужил только получить шанс быть помилованым.       — Только шанс? — отвечал гвардеец, подняв голову.       — Верно. Если всё ещё хочешь помилования, то нужно продолжать работать с нами. В новом случае, меня интересует твой род войск. Северная стая всё больше развёртывает свою гвардейскую элиту на фронтах с нами — это большая проблема вести наступательный бой с ними и не всем нашим волкам под силу их одолеть. Ты офицер из гвардии и много говорил о своём шефе… Бывшем шефе Фридрихе Вернере. Мне нужно всё, что ты о нём знаешь: где обитает, чем точно управляет, командует, и подобное этому.       Рехберг почувствовал, что от него уже требовали завышенные, чем он сам мог сказать, данные.       — Он второй, после Вагнера, волк в стае. Я всего-лишь был наёмных головорезом в его лапах и не могу ничего особого сказать про него, — улыбнулся слегка Рехберг, — Но меня насмешил ваш интерес о том, чем он командует и заведует.       — Почему же? — так же серьёзно ему говорил вожак.       — Потому что он лично ничем не командует и нигде не выступает как вожак. За него всё делают его исполнители, а сам он ведёт беззаботную жизнь с бесконечными развлечением до тех пор, пока не прикажет Вагнер. Благо, должность и друзья-дворяне, на подобие Шварценберга, способствовали этому. Если вы надумали выйти к нему в тылу, как почти сделали это с Вагнером, то он скорее в страхе сбежит, потому что исключительный и слабый трус, и никак не боец. Это всё, что я знаю.       — Значит, Шварценберг должен оказатся полезней тебя в этом деле, — ответил грубо Уинстон, отвернувшись.       — Но вы же меня не бросите из-за этого? — встревожился Ларс.       — Если, повторяю, будешь продолжать работать с нами, — повернулся вожак снова и вскоре окинул взглядом всех вокруг, кто был в пещере.       — Надеюсь, этому никто не будет мешать, правда? — смотрел Уинстон в основном на Кайли и Кейт. Ему не отвечали ни они, ни кто-либо другой.       — Посчитаю это за «да», — Уинстон стал выходить из пещеры, — Теперь к Шварценбергу. Он должен знать всё о Вернере.       За вожаком последовали все остальные. Рехберг выходил последним и под тщательным присмотром. К тому же, он не успел и выйти из берлоги, как его уже силой остановили — это была Кейт с грозным лицом. Они с Хамфри выходили предпоследними, и отчасти ради этого момента, чтобы супруга могла, незаметно для своего отца, не по добру приблизиться к пленному гвардейцу. Она встала перед ним, не дав ему идти дальше.       — Мой отец дал тебе шанс на исправление, инородец, — говорила Кейт, глядя в глаза Ларсу. — Тебе, конечно, лучше им воспользоваться, пока кто-нибудь не пострадал, но не думай, что за это ты будешь свободен от ответа за всё содеянное до этого.       — Мне это в самый раз — ответить за всё, — смиренно и виновато отвечал Ларс да ещё с удивительным признанием слов Кейт.       Задумавшись, волчица ушла от пленного, прихватив с собой своего мужа. Её угрозы уже виделись для неё самой как-то уже бессмысленными, когда тот, кого она ненавидела в последние несколько дней, спокойно их признавал и делал всё для обратных ненависти чувств.       — Всё же, не простой солдафон этот Рехберг, — возмущалась Кейт, шагая рядом с Хамфри, — Подумать можно, что он и жизни нам спасёт, и ответить будет готов! Бред.       — Ему стоит дать шанс, — подумав, говорил Хамфри. — Он уже не сможет предать нас, да и то ради чего он всё совершал до этого… Взаправду было ради его семьи, а сейчас и тем более.       — Может быть… Посмотрим ещё, — Кейт не была уже столь враждебной и ответила как только успокоилась. И ей понять, как и её мужу ранее, Рехберга становилось возможным, но недоверие всё ещё летало в мыслях.       Возвращались они к месту, где находился Шварценберг. К нему заходили те же самые лица, что сейчас разговаривал с Рехбергом, причём вместе с ним же.       Уинстон зашёл первым и на него сразу обратил внимание старик в углу, просидевший здесь в одиночестве более часа.       — Наконец-то ко мне подошли, — говорил Йозеф входящему вожаку, задрав нос. — Я, между прочим, долго ждал вас.       — Хорошо, что умеете ждать, — отвечал Уинстон. Волк за его слова недовольно посмотрел на вожака.       Входили в пещеру все остальные, в том числе Рехберг. На последнего Шварценберг перекинул всё своё внимание, как только он зашёл. Этому ещё способствовало то, как гвардейца посадили в логове — напротив старика вместе с Кейт и Хамфри.       — Ты теперь за них, да? — спрашивал у северянина тот же и очень сердито — Бросил меня? Если это так, то будет хуже и тебе и твоей…       — Никого я не бросал, — перебил Рехберг. — То что знал и что потребовали рассказал и всё.       — Что он вам рассказал? — спрашивал волк, посмотрев на рядом сидящую Кейт — Наверняка, меня выставляет чёртом…       Волчица-то сразу и не разобралась, что ответить Шварценбергу насчёт немилого ей Ларса, на которого она сейчас ещё решилась посмотреть и видела как он волновался.       — Ничего особенного, — решилась она на ответ, причём ответ с оправданиями, — Пара слов и только про того, кто нас интересует — Фридрих Вернер.       Ларс взглянул на Кейт с последующим облегчением. Шварценберг продолжил, этого не замечая:       — Вернер? Что вы в нём разглядели интересного?       — То, что он аншеф всей Северной гвардии, — вновь говорил Уинстон. — Нам нужно всё, что ты о нём знаешь.       — Аншеф? Не смешите, — рассказывал он, уже улыбаясь — Он лишь тот, кто как и я, так и мои коллеги, считали небольшой опорой. С Вагнером я прямо общался не так часто, как с ним, и он был вхож во множество разных кругов по интересам, предоставляя нам разные средства для приумножения наших богатств. Надеюсь, к слову, вы знаете о том, что моё накопленное состояние нужно поддерживать даже если я полностью перешёл на вашу сторону. Иначе ничего больше вы не узнаете.       — Мне уже говорили, что тебе нужны уступки теперь от нас, — продолжал Уинстон. — Чего именно ты хочешь?       — Гарантии, что мои владения и все мои подчинённые на Севере останутся невредимы с, несомненно, самым кровопролитнейшим окончанием этой войны.       — Полагаешь, будет именно так? Почему не обычная сдача всей стаи?       — Вагнер не даст вам так просто пойти маршем по его земле. Никто из его окружения в этом не заинтересован. Войска будут биться до конца, и единственный ваш вариант силой заставить принудить всю стаю к принятию поражения… Либо просто начать переговоры, как думаете? — заинтересованно рассказал последние слова Шварценберг.       — Ну уж нет! — строго возразил вожак, — Никаких переговоров! Либо это безоговорочная сдача всего Севера и его союзников, либо война до полного уничтожения. Другого варианта, учитывая, что делали империалисты на нашей и чужих территориях, и представить невозможно!       — Очень жаль, — разочаровался Шварценберг, — Всё-таки многое было сделано и не стоит это разрушать. Особенно то, что касается моей частной собственности.       — Её не тронут, если ты дашь всю информацию о Вернере. Иначе твоим землям найдут другого владельца. Из Объединённой стаи.       — Допустим, что вы меня уговорили, — пытался Шварценберг остаться всё равно на своём, — В общем… Для начала, знаете, Вернер волк очень гедонистских нравов.       — Это значит…       — Он большую часть всего своего времени, начиная с того момента, как я его знаю, пробыл на празднествах и устраивал это в своё удовольствие, не жалея средств. Многое он организовал по своей прихоти, иногда, в том числе, забавные шоу над чужаками не из Севера с одним лишь исходом для них же — показательнй смерти для молодых вояк и вложившихся в вагнеровцев дворян.       — Ничего удивительного для инородцев от Вагнера… — сказала негромко Кейт, услышав это.       Уинстон, посмотрев на свою дочь и повернув голову обратно на старика, спрашивал дальше:       — Откуда это у Вернера?       — Он, конечно, не всегда был таким. Бывший Капрал и младший служащий в управляющей свите вожака — таким я его впервые увидел, но именно отсюда он стал идти к тому, кем есть сейчас. Из бедных волков он хотел пойти к дворянству, к примеру, ко мне. Так впоследствии и получилось, когда Вагнер стал интересовать меня своими идеями, то тут же и встал передо мной Вернер. Уживаться как-то надо было среди новых друзей, по совместительству, очень зажиточных дворян, и потому у него стали незамедлительно появляться эти интересные странности.       — Хорошо, а где именно он проводит время на своих праздниках? Было бы интересно узнать это.       — Ради чего?       — Нужно. Без вопросов, пожалуйста. Помни о договоре.       — Ладно, — подумав о своей земле на Севере, продолжал Йозеф. — У Вернера есть особенное место. Рядом со столицей, райцентр его же собственного округа — Фридрихгау, переименованного в его честь, естественно. А это место в округе уже является огромным поместьем, как почти дворец, для дворянского и солдатского развлечения. Эх, — вздохнул он, вспоминая. — А ведь там и в правду было весело, даже для меня в своём-то возрасте…       — Он постоянно там бывает?       — Ну, с завидной регулярностью. В тот день, когда я покидал стаю, лишь немного услышал о том, что он собирался провести там скоро пышное торжество.       — Когда именно?       — В данный момент, — задумался он на странной секунде, — Это уже получается после завтра.       — Времени очень мало.       — Угу, и чтобы вы не задумали, то вам лучше поторопиться.       — Хорошо, — оценивал Уинстон допрос. — Примем во внимание все твои сведения. Пока что ты можешь считать себя не как пленный, и с этим чувством будешь спокойно находится в нашей стае.       — Благодарю.       Уинстон со всеми остальными вскоре покидали пещеру. Приглядеть за Шварценбергом вожак назначил нескольких волков, а сам отошёл от логова к своим. Так же Рехберга он решил оставить в стороне, чтобы тот особо не прислушивался к ожидаемому разговору.       — Что ты точно задумал, пап? — спрашивала Кейт, когда её отец подошёл поближе к ним.       Волк взглянул тревожно,       — Новую диверсию. Как я уже говорил, нам нужно пересечь Северные гвардейские войска на фронтах с ними. Этому может поспособствовать одна очень меткая и изящно выполненная операция в тылу врага.       — Ровно как на Северо-Востоке?       — Да, только теперь это будет по сложнее, чем в прошлый раз, поскольку надо будет действовать прямо в тылу самой Северной стаи, и найти в ней Фридриха Вернера. Для того я и мыслил о взаимной услуге Шварценбергу, чтобы не отпускать его далеко от себя и заодно узнать побольше о Вернере, — улыбнулся вожак.       — Кстати… А что потом, когда мы победим гвардейцев Севера? — спрашивал внезапно Хамфри.       — Мы будет способны окончательно выгнать инородцев с нашей земли и вступить уже на их территорию, чтобы прямо у столицы и окончить эту войну, уничтожив всю вагнеровскую и дворянскую клику, её развязавшую. Этим всем мы займёмся после диверсии. От её успеха зависит то, как себя поведёт враг в дальнейшем.       — Я готова пойти! — сразу громко сказала Кейт, заводя и других на скорейший ответ.       Все вскоре согласились пойти на операцию и выразили свою полную готовность к ней. Пройденный опыт давал большей уверенности и для нашего Хамфри, рвущегося и сейчас на выполнение новых заданий. Называть его Омегой, в том числе со стороны его друзей, теперь можно было только чисто формально, но не по реальному факту.       Уинстон был рад видеть полное согласие на предстоящий бой в тылу врага. Он следом показал на Гильберта, скромно стоящего рядом, и сказал:       — Он поведёт вас на операцию. Прямо отсюда и туда, где нас шанс ждёт шанс на финальное наступление против врага!       За Гильбертом точно и двинулись. Командармам повёл их к одной из командных пещер, располагающихся в этом лагере. К удивлению, с собой, без охраны, он ещё взял Рехберга, словно, как и не пленного вовсе. Он что-то спросил у него, а позже и приказал за собой последовать. Гильберт зашёл первым в пустующее логово и посадил в нём всех по кругу. Разговор он и начал первым:       — Совершение диверсий для нас будет проходить во второй раз, и в этот случай всё обстоит более сложнее. Во-первых, — посмотрел он на Рехберга. — нам теперь в любом случае не обойтись без этого товарища. Территория Фридрихгау для нас является неизведанной, а Ларс бывал там и, к тому же, готов нам помочь с нашей операцией. Верно, господин Рехберг?       — Да, — ответил тот чётко.       — Никто не против такого решения о новом участнике нашего дела? — спрашивал снова Гильберт, но уже глядя на толпу.       Кейт и Кайли подозрительно молчали, не моргнув и глазом, и даже не проворчав что-нибудь в негодовании.       — Продолжим… Рехберг, расскажи теперь, где точно находится Фридрихгау?       — Ну, в нескольких милях от столицы на восток. Там ещё не так уж и далеко граница с Северо-Востоком.       Гильберт снова сделал задумчивое лицо.       — Значит и на диверсию пойдём через Северо-Восток, — выдал он снова решение, слегка подумав. — Обойдём фронт с Севера и зайдём так в тыл врагу. В том направлении меньше всего войск противника и шанс пройти через фронт выше, чем где-либо ещё.       — Вновь всё идёь через мою родную стаю, — заметила далеко не с радостью Кайли, — А она уже так настрадалась за всё время.       — Придётся и уже нет времени на дальнейшие разговоры. Я всё точно выясню, когда будем подходить к фронту с Северной стаей.       — Если нам удастся пройти в тыл к Северу и дойти даже до Вернера, — говорил снова Хамфри. — То теперь вопрос: что мы с ним будем делать? Вернее, он же вторая морда в стае. Делать с ним нужно что-либо, предварительно хорошо обдумав это.       — Верно, и многое уже обдумано. Эта диверсия имеет собой главную задачу посеять панику у инородцев. Они всё ещё считают, что их победа безоговорочна и скоро наступит. Пока у них в головах есть эта идея, сопротивляться нам они будут только жёстче с каждым метром того, как они отступают. Их мечты о победе быстро развеятся, как только они увидят, что Объединение с лёгкостью может нападать на их беспомощных вождей и уже стоит у их порога. Вот что значит совершить диверсию, посеяв огромнейшую панику на всё население Севера! — воскликнул вдохновлённо Гильберт.       — Ну и век, в котором мы живём… — начала говорить Кейт. — Теперь недостаточно одной лишь силы для победы, а нужна ещё какая-то паника у врага.       — Да, и вот так победа нам может достаться с меньшими потерями…       На словах Гильберта закончился разговор и тут же в логово стал входить Уинстон, выжидающий результатов после планирования всей ситуации.       — Как у тебя, Гильберт? Рассказывай.       Командарм вкратце рассказал о плане и о его доработке в течение переговоров, проведённых здесь же.       — Нужно будет ещё у Флориана всё уточнить, — говорил Уинстон, как ему озвучили план, — Он также ведает о ситуации с фронтом на Северо-Востоке.       — Всё выясню, Уинстон. И не подведу.       — Тогда, — посмотрел вожак снова на всех, — даю добро на исполнение операции. Как ты её назвал, кстати?       — Да… — задумался Гильберт, — «Валькирия». Именно.       — Хорошо, вступай на Северо-Восток вместе с ними всеми. Рехберг, — обратился он к северянину, — это твой единственный шанс на исправление — помочь моей группе в выполнении задания. Вернер, как и ему подобные, тебе не сородичи и смело борись вместе с нами против них. Шварценберг будет очень смутно знать о том, чем ты занимаешься, поэтому поводов для беспокойства у тебя нет, понял, ещё раз спрашиваю?       — Так точно, meine Herren.       — Выдвигайтесь тогда. Немедленно.       Волки последовали приказу. Рехберг выходил последним и в самом конце колонны, а впереди неё был Гильберт, и уже рядом с ним были наши Кейт и Хамфри. Так они шли параллельно с фронтом Северо-Востока, где помимо них, там с Севером сражались множество волков и самой Объединённой стаи.       Через час, в центре стаи они зашли на территорию королевскую гору в стае без короля на ней, где они и вынуждены были сделать остановку…