* * *
Их оставляют около тропинки, ведущей в лес, вместе со всем богатством багажа и уезжают, не забыв пожелать удачного отдыха. На это Мин лишь усмехается и закидывает свой рюкзак на плечи. С этой минуты сезон охоты на студенческое терпение открыт. Они бродят по лесу около часа, большинство увлечённо слушают директора Кима, который рассказывает об обитателях и растениях леса, остальные тихо переговариваются в своих компаниях. Стеснительно приоткрылось из-за тучи солнышко, кидая лучи на холодную землю, и Юнги показалось даже, что всё проходит довольно неплохо. Разбить лагерь решают на открытом пространстве около реки. Ставятся палатки, разводится костёр из собранного хвороста и готовится обед. — Ну наконец-то! — Пак плюхается рядом с Мином. — Я думал, что мы будем ходить вечность. — Не ты один, — усмехается Чаёль. — Я чуть ноги не потерял. Всё-таки единение с природой не совсем моё. — И что у нас дальше по плану? — Не знаю, — Ким пожимает плечами. — Сейчас что-нибудь придумаем. Большую часть дня занимают игры. Некоторые совсем давние, правила которых добыты из глубин сознания. Студенты усаживаются в один большой круг, объясняют правила незнающим и начинают игру. Она сопровождается разговорами, травлей шуток и смехом. В одной из игр необходимо было держаться за руки, и переплетённые пальцы Чимина и Юнги смотрятся так правильно, что Пака немного накрывает. Солнце слишком рано уходит за горизонт, оставляя темноту себе на смену. Все дружно собираются около костра, директор достаёт гитару. Потрескивающий костёр отплясывает танцы, тянется к небу, пуская вверх искры, и отбрасывает на людей уютный желто-оранжевый свет среди ночной темноты. Чимин натягивает ворот свитера повыше и жмётся к Юнги, потому что у того плед. Шатен накрывает Пака и прижимает к себе. Младший закрывает глаза, ощущая растекающуюся по телу сонливость. Раздаются несмелые аккорды гитары, разговоры стихают. Первые слова песни вылетают, подхватываются остальными, крепчают вместе с нарастающей мелодией. Чимин приоткрывает глаза, смотря на полыхающий костёр и вслушиваясь в умиротворённый голос Юнги, поющий вместе со всеми. Одна песня сменяет другую, время давно переваливает за полночь, и некоторые разбредаются по палаткам. — Чимин-а, — вполголоса зовёт Юнги. — М-м-м? — Пора спать. Пак вздыхает, принимает сидячее положение и разминает затёкшие конечности. Мин собирает плед в кучу и поднимается, хлопая младшего по плечу. — Давай, шевели булками. Пак послушно встаёт и идёт за старшим. Они вползают в палатку, предварительно сняв обувь и сложив её в пакет, чтобы ничего не испачкать, и устраиваются удобней. — Эй, Юнги… — М? — Спокойной ночи. — И тебе, Чимин-а.* * *
Юнги просыпается среди ночи и не застаёт Чимина на месте. Шатен вошкается в одеяле, выбираясь из него, трёт слипающиеся глаза и вылезает из палатки. Поёжившись от ночной прохлады, Мин фокусирует взгляд в темноте, замечая неподалеку знакомую фигуру, и неторопливо направляется к сидящему у потухшего костра Паку, под подошвой хрустит сухая листва, в округе раздается трель сверчков. — Чимин… — вполголоса произносит шатен, усаживаясь рядом. — Ох, Юнги… — парень будто выныривает из транса и смотрит на старшего. — Почему не спишь? — Это я у тебя должен спросить. — Бессонница, — пожимает плечами пепельноволосый. — Думаю о всяком. Да и небо, посмотри только. Парень послушно поднимает голову, ветер слабо треплет тёмные волосы. На него смотрит бескрайний космос, завораживая сплетением звёзд. — О чём думаешь? — он переводит взгляд на младшего. — Ну… — Пак вздыхает. — Обо всём понемногу. В основном о родителях. — С ними что-то случилось? — Не знаю. Я не видел их около трёх лет, с тех самых пор, как уехал учиться в Сеул. Мы созванивались иногда… Раз или два, не помню. Сейчас они в полном здравии, уверен. — Около трёх лет? — удивлённо переспрашивает Мин. — Мы не общаемся, знаешь. Просто так вышло. Они… никогда не хотели меня. Терпеливо ждали, пока я достигну совершеннолетия, чтобы отправить в самостоятельную жизнь. — Ох, Чимин-а… — Недавно я узнал, что у старшего брата скоро свадьба, — Пак грустно вздыхает и чувствует подступивший к горлу ком. — Он не пригласил меня. Не то что бы я хотел, но… Да, я хотел бы. — Иди сюда. Юнги притягивает парня к себе, чужие руки обхватывают его за талию, сцепляя пальцы в замок. Мин чувствует, как подрагивают плечи младшего, внутри щемит до боли и вскипает злость на всех тех, кто хоть раз заставлял Чимина плакать. Они сидят так около пятнадцати минут, пока Пак не отстраняется. Юнги обхватывает его лицо руками и стирает влагу с щек большими пальцами. — Минни, как ты? — Мне уже лучше, спасибо… Футболка мокрая, — Чимин издаёт смущённый смешок. — Ничего страшного. Пойдём? — Пойдём. Они возвращаются в палатку, но Юнги так и не смыкает глаз всю ночь. Под боком сопит Пак, а мысли в голове нескончаемым потоком льются, заполняют рассудок, заставляя окунуться в сон лишь с рассветом.* * *
Утро встречает их дождём, и студенты сидят в палатках, с надеждой во взгляде моля небеса прекратить лить свои слёзы. — Без паники, — уверяет директор. — Скоро дождь закончится и мы продолжим отдых. Иногда прогнозы могут ошибаться. Но каждый знает, что никакой отдых не продолжится, потому что даже если ливень прекратится, то совсем не факт, что погода станет лучше. Юнги скептически осматривает тёмно-серое небо через щель у входа в палатку, затем прикрывает её и укладывается к Чимину. Никто из них не вспоминает о вчерашнем разговоре. Это немного ставит шатена в тупик, но вполне объяснимо. Юнги не хочет лезть не в своё дело, но что-то отчаянно толкает его поговорить снова. — Чимин? — Да? — Слушай. Насчет того, что ты сказал вчера- — Ох, забудь, ладно? — Пак опускает взгляд. — Ты не должен об этом беспокоиться, это всего лишь мои переживания. Знаю, что у тебя и без меня дел полно. Вчера я был слишком подавлен, поэтому- — Не извиняйся, эй. Всё в порядке, — на лице Мина теплится полуулыбка. — Ты можешь говорить мне, если тебя что-то тревожит, я всегда выслушаю. Мне правда это важно. Обещай мне говорить о своих проблемах и мыслях, хорошо? — Хорошо… Спасибо… Они клянутся на мизинчиках. Ближе к обеду дождь прекращается, и студенты наконец выползают наружу из своих укрытий. Ботинки хлюпают по влажной траве, холодный воздух пропитан сыростью, ветер треплет волосы, и Юнги ёжится, усаживаясь на валун около реки. Всё же решено было прекратить муки и уехать сегодня, потому что погода разбушевалась не на шутку, и пока директор Ким договаривался насчёт транспорта, каждый был предоставлен сам себе. — Эй, Юнги! Пак подходит со спины и кладёт руки на плечи старшего, тот поднимает голову, натыкаясь на весёлый взгляд. — Что? — Мин вопросительно выгибает бровь. — Мы решили сыграть во что-нибудь, не хочешь с нами? — Нет, спасибо, — шатен переводит взгляд на покрытую рябью гладь воды. — Я не любитель коллективных игр. — Ну и ладно, — Пак пожимает плечами. Мин не сразу замечает, как на него накидывают что-то тёплое. Парень смотрит на джинсовку и переводит недоуменный взгляд на Чимина. — Я подумал, что тебе будет холодно в одном худи. Не сиди здесь слишком долго, а то заболеешь. Пак треплет старшего по волосам и уходит, а Юнги ещё несколько минут залипает вдаль, стискивая в руках края джинсовки. Но её хватает не надолго, Юнги мёрзнет и решает последовать совету Чимина, направляясь к Чаёлю и Хабину, бросив по пути взгляд на смеющегося Пака. — Ну как? — спрашивает Ким, когда шатен усаживается рядом. — Что «как»? — не понимает Юнги. — Как у вас с Чимином дела? — подхватывает Чон. — Хорошо… — отвечает парень и хмурится. — В чём дело? Парни кидают недвусмысленные взгляды, а Юнги недоуменно хлопает ресницами. — Ну… Знаешь, ты выглядишь таким мягким по отношению к Чимину. — Он мой тонсен, это логично. — Только тонсен? — Не только. Мы с ним друзья, если ты об этом. — Френдзона, — вздыхает Чаёль. — Да о чём вы, чёрт возьми? — Не бери в голову, — отмахивается Чон. — Узнаешь обо всём позже. — Вы порой такие загадочные, аж тошнит. Друзья лишь разводят руками и снова переглядываются. — Ребята, через полтора часа приедет автобус, — вдруг раздается голос директора. — Собираем вещи и выходим на шоссе. Ничего не забудьте, мы уже не вернемся обратно. — И слава богу, — бурчит Юнги, вставая и направляясь к палатке. Постепенно их место пребывания пустеет и о нахождении здесь говорят лишь следы ботинок на грязи и притоптанная трава. Студенты отправляются в путь, натянув рюкзаки на плечи, и спустя час оказываются около дороги, где к ним через сорок минут томительного ожидания подъезжает автобус. Они впихивают вещи в багажный отдел и с облегчением забираются в тёплый автобус. Пак устраивается рядом с Юнги и весело интересуется: — Ну как отдохнул? В ответ Мин лишь усмехается и, цокнув языком, качает головой. — Никак. Промёрз до мозга костей. — А я вот отдохнул. Знаешь, есть всё-таки в этом что-то такое… прекрасное, — Пак умиротворённо вздыхает. Автобус трогается с места. Мин вдевает в ухо один наушник, а второй протягивает пепельноволосому, тот, вставив его, укладывает голову на плечо старшего. Кто-то издаёт звук, находящийся между писком и вскриком, и Юнги, нахмурившись, поворачивает голову на девушек напротив. Встретившись с ним взглядом, они снова издают тот непонятный звук и, прикрыв рот ладонью, весело смотрят друг на друга. Мин решает не обращать на них внимания. Мало ли что у людей в голове творится. Отвернувшись, он скользит взглядом по пепельным волосам и останавливает его на вращающихся деревьях за окном. Наконец-то они едут домой.