Вечная любовь, или игра двух упрямых уток

Прошлое: Это был сырой, но довольно уютный городок, находившийся на берегу океана и служивший домом для сотен рыбаков. Приезжающие сюда отдохнуть действительно находили город уютным, но не Скрудж и Голди, приехавшие из-за очередного сокровища. В тот день, когда они стащили у моряков половину карты и вынуждены были скрываться в горах от погони, было облачно, шёл дождь. Они скрылись в пещере, которая находилась прямо над океаном. — И зачем тебе понадобилось брать этот кусок карты, когда я ещё не успела отвлечь их всех? — раздосадовано спросила Голди. — Я думал, ты их уже отвлекла, — ответил Скрудж, разводивший огонь, — А ты в этот момент делала непонятно что! — Я не виновата, что меня задержал один из моряков, пытавшийся узнать, когда я буду свободна! — Свободна для чего? — Для свидания с ним, глупый денежный мешок, — улыбнулась Голди. — Что? — Скрудж растерялся, — для какого ещё свидания? Я надеюсь, ты не пойдёшь? — Ревнуешь, Скруджи? — улыбка Голди превратилась в хитрую ухмылку. — И вовсе нет, — начал, как обычно, оправдываться Скрудж, чтобы не показывать ревности, — просто мне нужна твоя помощь, чтобы добыть вторую половину карты. — Как ты собрался добывать её? — Надо подумать… — По крайней мере, мы оторвали первую половину карты… Хотя разрывать карту было глупо, денежный мешок. — Это вышло случайно! Тот рыбак вцепился в неё так сильно. Ладно, завтра заберём и вторую половину. Только придумаем, как… Наступила ночь. Ярко горел огонь в пещере. Скрудж и Голди не спали. Скрудж сидел на краю выступа, смотря на луну и думая, как им снова заявиться в тот бар за картой, в котором заседает толпа моряков, которая разыскивает их уже полдня. Голди приблизилась к нему и села рядом. — Придумал что-нибудь? — спросила она, положив руку ему на плечо. — Почему мы просто не купили у них карту, вместо того, чтобы красть, — произнёс он, немного смутившись из-за того, что Голди положила руку ему на плечо. — Ты шутишь? Они ни за что не отдали бы эту карту только из принципа! Ты видел их? Грубые и неотесанные! Не то что моряки из бара на другом конце берега, там они люди как люди! А ещё, насколько я поняла, карта для них — это будто талисман удачи. — Может ты и права, Голди. Тогда… — Переоденемся в кого-то другого! — сказали они хором. — Нет, — произнёс он. — Да, Скруджи! — ответила Голди. — Почему всегда выходит так, будто мы одинаково мыслим? — Потому что ты повторяешь за мной, денежный мешок! — Зачем мне повторять твои глупости, Золотце? — Но ты сам выдвинул эту идею! Значит твои идеи и есть глупости? — Голди ухмыльнулась. — О’Гилт, — только и сказал Скрудж. — Что, денежный мешок? — спросила блондинка, пододвинувшись к нему ближе. Они посмотрели друг другу в глаза и поцеловались. После поцелуя они как всегда отодвинулись друг от друга и сделали вид, будто ничего не произошло. Тучи разошлись, и небо стало чисто синим. Звезды ярко сияли на его фоне. И где-то далеко одна из них упала. На следующий день, а точнее, вечер, Голди и Скрудж отправились в тот бар, из которого умыкнули кусок Карты, переодевшись в официантку и в играющего на волынке музыканта. — Думаешь, сработает? — спросил Скрудж у Голди, входя в бар. — Должно, — ответила она и огляделась по сторонам. За деревянными столами сидели толпы сильных моряков, пьющих пиво. Некоторые играли в карты. Вокруг было шумно из-за разговоров. Вдруг к Голди и Скруджу подошёл какой-то селезень и спросил: — Кто вы такие? Не припоминаю, чтобы вы здесь работали. — А мы новенькие, — ответила ему Голди, заглянув в его глаза, — кажется, здесь нужна была ещё одна официантка, — на этих словах она мило улыбнулась. — Что ж, я хозяин этого бара, и, думаю, для такой милой дамы здесь действительно найдётся место, — ответил смягчившийся из-за улыбки Голди селезень и перевёл взгляд на Скруджа, который смотрел на него с недовольством, — а вы кем будете? Скрудж уже хотел ответить, но Голди перебила его: — Он играет не волынке! У вас не хватает живой музыки! Знаете, живая музыка привлекает больше клиентов, — Голди снова заглянула в глаза хозяина бара и улыбнулась. Тот, как настоящий дурак, совсем позабыл обо всем, увлёкшись ею и ответил: — Хорошо! Думаю, вы правы! Приступайте к работе! А мне пора идти заключать сделку о доставке товаров! — он уже хотел было уйти, но тут же обратился к Голди, чем взбесил Скруджа, — Не доставите мне удовольствие завтра отужинать со мной? Голди хотела ответить «нет», но, во-первых, ей не нужно было обострять отношения с хозяином этого бара в данную минуту, когда они будто бы устроились на работу, и, во-вторых, ей хотелось побесить Скруджа в очередной раз, поэтому она ответила, улыбнувшись: — Я согласна. Хозяин обрадовался, поцеловал ей руку и ушёл, а Скрудж нахмурился и сказал: — Я думал, нас завтра здесь уже не будет. — Не ревнуй, денежный мешок. Конечно нас здесь не будет! Надо было просто втереться к нему в доверие! — Скрудж промолчал, — Ладно, Скруджи, я буду носить пиво этим недотепам и искать обрывок Карты, а ты иди и играй на волынке, может это хоть как-то их отвлечёт! — Не понимаю, зачем. — Глупый денежный мешок, они отвлекутся на твою игру, когда я буду вытаскивать у одного из них карту! Ведь наверняка она у одного из них в кармане! — Ладно-ладно, — ответил Скрудж и, вздохнув, отправился играть на волынке. Голди осмотрелась по сторонам, взяла поднос с пивом и подошла к одному из столов, произнеся: «Не откажетесь от добавки?», и так же улыбнувшись, как улыбалась тому селезню пару минут назад. Моряки кивнули, улыбнулись ей в ответ, что для них было редкостью, и взяли по кружке пива. А блондинка мельком поглядывала на их карманы. «Карта не торчит, — подумала она, — но она может быть спрятана глубоко внутри кармана… Ладно, сначала обойду всех». Скрудж уже начал играть на волынке. Голди обходила все столы, предлагая пиво, и присматривалась к карманам рыбаков. Постепенно она дошла до последнего стола и так и не заметила ни у кого в кармане Карты. Блондинка отошла в сторону. «Вот же черт! — снова подумала она, — неужели придётся обшарить каждый карман? Вчера один из них крикнул, что карта — это талисман… Ну точно! Талисман должен быть на видном месте, но не лично у кого-то!». Она начала осматриваться. На стенах небрежно висели картины с изображением рыб, но нигде не было видно обрывка Карты. Затем Голди перевела взгляд на играющего Скруджа. Сзади него находилось старое пианино. А на нем стояла какая-то рамка… «Вот оно! Карта в той рамке! Они сильные, но абсолютно глупые. Смысл так хранить эту карту?». Голди пошла в сторону Скруджа, но тут один из моряков встал на её пути и спросил: — Не присядете с нами, миледи? — Нет, спасибо, я на… — Ну присядьте пожалуйста! — он схватил её за руку и хотел силой посадить рядом. Скрудж заметил это и, бросив волынку, побежал к обидчику. — Отпусти её, глупый моряк! — воскликнул он. — Это кого ты назвал глупым моряком! — обидчик отпустил Голди и замахнулся на Скруджа, но тот увернулся, и увернулся так резко, что с него слетел парик и поддельные усы. Все моряки тут же узнали его: — Это тот вчерашний вор?! — И ты посмел вернуться сюда? — вдруг воскликнул моряк, пристававший к Голди. — Скруджи, бежим! — воскликнула Голди и, схватив Скруджа, побежала к выходу. — А эта официантка с ним заодно! — завопил кто-то. За ним погнались толпы моряков, один из которых перерыл им выход. Голди и Скрудж остановились перед ним, а затем разбежались в разные стороны. Скрудж перескакивал с одного стола на другой, и никто не мог его поймать. Голди схватила кружку и швырнула в моряка, который до этого приставал к ней, а после того, заскочив на стол, схватилась за низко висящую люстру и, раскачавшись на ней, ударила в лицо одного из моряков ногой. — Скруджи, — воскликнула она, — карта в рамке на пианино! Хватай её скорее! Скрудж посмотрел в сторону пианино и побежал туда. Ему перекрыл путь очередной неотесанный моряк. Скрудж посмотрел на него и, увернувшись от его удара, заскочил ему на плечо и прыгнул в сторону пианино. Схватив рамку, он побежал к Голди, которая, снова раскачавшись на люстре, прыгнула в сторону выхода. — Молодец, Скруджи, — сказала она ему подбежавшему, — теперь надо скорее убегать отсюда! Они выбежали из бара и понеслись в сторону океана. Вся толпа моряков побежала за ними. Они добежали до причала. — Надо прыгать в воду, Скрудж! — воскликнула Голди. — Нельзя! Карта намекнет! — Просто засунь второй кусок в рамку, а рамку в карман! — Будто это поможет! — А будет лучше, если она полностью намекнёт? Давай быстрее! Они остановились на краю причала. Скрудж запихивал карту в рамку. С каждой секундой моряки подбегали все ближе и ближе к ним. Когда Скрудж окончательно запихнул карту, Голди сказала: «плывем к горам!», и они оба прыгнули в воду. Моряки остановились на краю причала, но не собирались прыгать в воду, а лишь только начали ругаться непонятно на кого. Через минут пятнадцать Голди и Скрудж добрались до той же пещеры, в которой уже останавливались. Они были мокрыми, но они смеялись: — Вот дураки! Теперь карта целиком у нас! — сказал Скрудж. — Отлично, Скруджи! Теперь мы можем отправляться за сокровищами подводных миров! — Голди О’Гилт как всегда думает только о золоте. — О чем ещё думать, когда у нас на руках целая карта, ведущая к нему? — Голди ухмыльнулась. — Даже не думай своровать и эту карту, Золотце! — И не думаю! Ты мне все ещё нужен! Вдруг там встретятся кровожадные русалки. Кого я отдам им в плен вместо тебя? — Ну конечно, Голди! Ты не думаешь, что я обижусь? — Нет конечно, ты же Скрудж МакДак! Ты можешь пережить все! Настоящее: Скрудж и Голди все ещё сидели около костра, вспоминая былые времена. Голди протянула: «Да, много воспоминаний…», что было ей обычно не свойственно. Скрудж хотел было подколоть её из-за этого, но вдруг вспомнил, что их воспоминания друг о друге могут быть стёрты во время снятия чаров и сказал: — Голди… Я тебе кое-что не сказал. — В чем дело, Скруджи? — Есть вероятность того, что во время снятия чаров мы можем потерять все воспоминания друг о друге… — Что? Да это ты обманщик, а не я! — Но Голди… — Ты собрался избавиться не только от меня, но и от воспоминаний обо мне? Ловко, денежный мешок. А впрочем… Мне все равно, — Голди сложила руки на груди и сделала вид, что ей абсолютно плевать на какие-либо воспоминания. Вообще, она никогда не показывала того, что чувствует, всегда скрывала это где-то глубоко в душе так ловко, что и сама иногда забывала о своих истинных чувствах. Да и задеть её чем-либо было очень сложно. Но тут Скрудж действительно задел её. Задел тем, что ему было наплевать на все то, что их связывало столь долгое время, и на неё тоже. Ведь, как никак, но она любила его. Но ему не было наплевать. — Голди, послушай, — начал Скрудж, желая обьяснить ей, что это можно предотвратить, но она перебила его: — Все хорошо, Денежный мешок! Мне никогда не нужны были глупые воспоминания. Теперь оскорбился Скрудж. Она его задела точно так же, как и он её. — Хорошо, — только и ответил он, — мне тоже все равно. Они отвернулись друг от друга, и каждый из них, обхватив руками ноги, сидел и с сожалением смотрел в сторону своего «обидчика». Голди вздохнула и посмотрела на горы. Вдруг, высоко-высоко, она заметила яркий свет. — Смотри, Скрудж, — воскликнула она, показывая в сторону света, — кажется, мы не одни в этих горах! Скрудж встал и подошёл к ней, а затем ответил: — Действительно, но кто бы это мог быть? — Может разбойники? — Да какие ещё разбойники, Голди! Что им здесь делать? — А кто же ещё? Ещё одна парочка проклятых? — Быть не может, прокляты могут быть только двое. — Вот именно, денежный мешок! Если не веришь, пошли туда и проверим! — Ладно! — ответил Скрудж, не зная сам, зачем согласился туда идти. Им не нужны были лишние проблемы, а теперь они идут в пещеру, в которой мог быть кто угодно. Они взяли в руки фонари и начали свой путь. Они бродили по проходам между горами, ища путь к той Пещере. Через минут двадцать они добрались до входа пещеры. — Вперёд, денежный мешок, — сказала Голди, указывая на вход. — Зачем нам туда заходить? — спросил он, — давай просто заглянем! — Денежный мешок струсил? — Перестань, О’Гилт! Нам не нужны лишние препятствия! — Ох, ладно. Они подошли ко входу с краю и, выглянув из-за угла, увидели толпы разбойников. Кто-то из них перебирал золото, кто-то пил вино, а кто-то играл на дудочке и на ещё каком-то звучном инструменте. Девушки в полупрозрачных платках танцевали и носили подносы с фруктами, а в центре, на ковре с подушками, сидел, по-видимому, их главарь. — Ну я же говорила, что разбойники, — Голди ухмыльнулась. Скрудж закатил глаза и спросил: — Теперь мы можем уходить? — но тут же заметил, как Голди положила глаз на золото, — О нет, О’Гилт, не надо! — Совсем чуть-чуть золота! — Голди начала выходить из-за угла, Скрудж схватил её за руку, она попыталась вырваться, но у неё не вышло, из-за чего она толкнула Скруджа. А он, чуть не упав на неё, схватил её за плечи, чуть навалившись на неё, и они упали прямо перед входом в пещеру. Звук дудочки заглох. Танцующие девушки остановились. Все разбойники уставились на ввалившихся так бесцеремонно в их пещеру Голди и Скруджа.